Глава 5. Подъем предпринимательской деятельности во второй половине XIX в. - начале XX в. В России 7 страница

Вследствие этих дел и был разработан проект закона о банковских заведениях. Министр финансов И. А. Вышнеградский считал, что эти конторы очень полезны для мелкого кредита, но за ними нужен контроль, чтобы они не эксплуати­ровали не знакомых с кредитными операциями людей и не разжигали "страстей к биржевой игре". Было запрещено вести биржевую игру за счет вкладов клиентов.

Владельцы банковских заведений должны были представлять в Министерство финансов сведения об операциях, а министр финансов мог назначить ревизию для проверки сведений. Ре­форму финансовой системы собирались провести постепенно. Государственный совет (редкий случай, но уже и тенденция) встал на защиту частного предпринимательства, считая, что нужно бороться только с недобросовестными фирмами, а не регулировать деятельность всех. Было принято решение запре­щать банковские операции только в случае необходимости.

При С. Ю. Витте, сменившем Вышнеградского на посту министра финансов, усилилось государственное вмешательство в экономическую и финансовую жизнь страны. Проведенная Витте реформа Государственного банка превратила его в один из органов контроля над денежным обращением и всей кредит­ной системой страны. В середине 1890-х гг. Министерство финансов провело ревизию 20 банковских контор, главным обра­зом в Царстве Польском, и обнаружило многочисленные нарушения ими существовавшего законодательства, в част­ности, при сделках с валютой. В 1900-х гг. отмечены массовые банкротства, которые были следствием экономического кризи­са, но в Министерстве финансов крахи банковских заведений рассматривались прежде всего как результат недобропоря­дочности их владельцев, было решено выработать законодатель­ство, которое бы контролировало их деятельность. Но если под­ходить к банкам как частному промыслу (как это делал Госсовет), то никакая регламентация банкирского промысла и определение круга проводимых операций немыслимы. Нужно просто строже карать за произведение запрещенных операций и неисполнение постановлений правительства.

Биржевые комитеты и Совет съездов промышленности и торговли считали, что заниматься контролем за банковской деятельностью и пресекать недобросовестность могли они сами. Они не хотели публиковать финансовые отчеты, так как считали это нарушением принципа свободной конкуренции. В одном из документов Совета съездов говорилось: "Ротшильды или Мендельсоны никакой отчетности не публикуют, а тем не менее пользуются всемирным доверием, и среди более скром­ных русских банковских домов найдется немало учреждений, вполне заслуженно пользующихся прекрасной репутацией". В специальной докладной записке Совета съездов Министерству финансов подчеркивалось, что Совет съездов считает "совершенно неприемлемой" исходную точку зрения, положенную в основание правительственного проекта. "Эта точка зрения заключается в предположении, что во всяком банкирском пред­приятии происходят или готовятся злоупотребления, подобные тем, какие обнаружены в некоторых из обанкротившихся пред­приятий. Только таким предположением можно объяснить все унизительные, крайне стеснительные и в других отраслях промышленности неизвестные ограничения, вводимые проектом для всех вообще банкирских предприятий... Совет съездов считает своим долгом отметить несправедливость такого отно­шения к целой отрасли торговли, занимающей весьма важное место в торговом обороте нашей страны и способствующей приобщению России к господствующей уже на Западе кредит­ной системе хозяйства". К кануну войны резко возросло влия­ние деловых кругов, не удовлетворенных существующей в России системой контроля над частным предпринимательст­вом. Русская буржуазия была еще недостаточно сильна, чтобы изменить уже существовавшее и стеснительное для нее законо­дательство для кредитных учреждений, но достаточно сильна, чтобы препятствовать усилению правительственного контроля в сфере кредита.

Можно назвать немало частных банкирских домов, добив­шихся немалых успехов в кредитнофинансовой деятельности. В 60-80 гг. XIX в. приобрел известность банкирский дом "И. Е. Гинцбург". Гинцбурги принадлежали к роду раввинов, уходившему своими корнями в XVI столетие. Они разбогатели в конце 1850-х на винных откупах в западных губерниях Рос­сии. Во время Крымской войны Евзель Гинцбург содержал "чарочный откуп в Крыму", несмотря на то, что по военным обстоятельствам уплата причитавшихся ему денег часто произ­водилась несвоевременно. По представлению министра финансов П. Ф. Брока он был награжден императором золотой меда­лью с надписью "За усердие" для ношения на шее на Александровской ленте.

Заработанные миллионы позволили Евзелю Габриэловичу открыть в 1859 г. банкирский дом в Петербурге и отделение в Париже на бульваре Османн. В Петербурге вел дела Гораций -старший сын, в Париже - младший. За деловые и финансовые заслуги принц Александр Гессенский пожаловал Горацию Гинцбургу в 1870 г. баронский титул, который Александр II разрешил принять.

В 1874 г. Евзель Гинцбург получил звание коммерции со­ветника. В представлении министра финансов императору сообщалось, что Е. Гинцбург "проводит банкирские опера­ции на весьма значительную сумму. Фирма его пользуется известностью в Европе, он имеет конторы в Петербурге и Париже и сношения со значительными европейскими торго­выми домами". В 1875 г. и Евзелю Гинцбургу Александр Гессенский пожаловал титул барона, который Александр II также разрешил принять. В 1879 г. Гинцбургам было разрешено поль­зоваться этим титулом потомственно. Но попытки Горация в 1903 г. получить потомственное дворянство были отклонены Николаем II.

Гинцбурги были в числе учредителей Киевского Частного Коммерческого банка, а также других акционерных банков и страховых обществ. Они участвовали в сборе капиталов для создания сети акционерных банков, поставляли в эти банки обученных директоров. Банкирский дом Гинцбургов имел ши­рокие финансовые связи в Европе, где деловые связи перепле­тались с родственными.

Писатель М. Е. Салтыков-Щедрин был клиентом банка Гинцбургов и отмечал солидную репутацию этого дома. Отно­шения Салтыкова-Щедрина с банком были типичны для отно­шений обычного клиента и банковского дома. Например, писа­тель поручал продать остающуюся у него валюту и купить для него акции Московско-Рязанской железной дороги.

Помогал банк правительству в трудных ситуациях, под­писавшись на заем во время Русско-турецкой войны в 1878 г. на большую сумму - 10 миллионов рублей. На такую же сумму подписались только Государственный банк и Петербургский Частный Коммерческий банк.

С 1892 г. банкирский дом попал в полосу глубокого кризиса. Гораций Гинцбург обратился за помощью к правительству. Министр финансов И. А. Вышнеградский обещал помочь при условии, если Гинцбург восстановит "хорошие отношения" между ним и парижским Ротшильдом. Гинцбург отвечал, что "это не в его силах", и в результате лишился правительствен­ной поддержки. Есть сведения, что кризис дома "И. Е. Гинц­бург" был вызван участием его в размещении 3 %-ного займа, оставшегося у него на руках. Для покрытия расходов Гинцбур­гам пришлось продать часть имущества. После этого банкир­ский дом не возобновил своих операций, а сосредоточил свое внимание на предпринимательской деятельности, особенно в сфере золотопромышленности.

Гинцбурги не стояли в стороне от правительственной поли­тики, в частности, пытались влиять на разработку законода­тельства о евреях. Е. Гинцбург призывал правительство дейст­вовать по законам "здравой политической экономии" и "недержать полтора миллиона подданных под гнетом ограничений в гражданских правах". Гинцбурги сами чуть не пострадали от указа императора Александра 11 1864 г., запрещавшего евреям приобретать земли в Виленской и Киевской губерниях, где у них были сахарные заводы. Принадлежало Гинцбургам и име­ние Могилянское в Подольской губернии - 8338 десятин, кото­рое к концу 1880-х превратилось в образцовое хозяйство. Па­хотные земли были распределены между шестью формами, оснащены механическими сноповязалками "Адриане" и сеял­ками "Сакка". В хозяйстве применялись искусственные удоб­рения, был введен девятипольный севооборот. Большой доход приносили сахарная свекла и лесное хозяйство. Эти предпри­ятия Гинцбургам удалось отстоять, но это означало нарушение существующего закона, если он принят, хотя сам этот закон означал нарушение прав человека.

Такие законы все равно обходили, если они нарушали есте­ственное стремление людей к развитию, предпринимательству, но эти законы затрудняли естественный экономический про­цесс и ухудшали нравы.

25 апреля 1862 г. 60 московских купцов и фабрикантов об­ратились в Министерство финансов с докладной запиской о вредных последствиях для московской торговли излишнего "стеснения евреев в правах проживать в Москве". Это была реакция группы представителей торговых кругов Москвы на прокатившиеся незадолго до этого еврейские погромы. С дру­гой стороны, Биржевое общество Москвы выступило за строгое соблюдение законов о евреях. Ограничивалась в деятельности часть населения, которая являлась как бы "дрожжами" пред­принимательства в России; в характере российского народа бы­ли многие замечательные качества, но не хватало именно предприимчивости и активности. В результате такой политики в 1891 г. была образована "Еврейская колонизационная ассо­циация" с центральным комитетом в Петербурге, в ее задачу входило содействие пособиями и "указаниями" переселению евреев из России, а также поощрение ремесленного и земле­дельческого труда среди евреев. Вместе с этим народом из России "исходили" капиталы, мозги и навыки практической деятельности. У иностранцев нам мешала учиться разность религий, у евреев - разница миропонимания. Судя по всему, от устранения такой "конкуренции" россияне не стали жить богаче и привольнее.

История предпринимательства семьи Гинцбургов со сворачиванием финансовой деятельности не прекратилась. Еще в

конце 1860-х Гинцбурги приобрели три пая Верхне-Амурской золотопромышленной компании, с начала 1870-х - паи Ленского золотопромышленного товарищества. С 1874 г. Е. Г. Гинцбург становится фактическим хозяином дела и переводит главную контору Ленского товарищества в Петербург. Приходилось пре­одолевать и трудности, связанные с запрещением евреям жить в Сибири.

Гораций Гинцбург пытался поставить принадлежащие ему прииски в техническом отношении "во главе всех золотопро­мышленных предприятий". По его инициативе в 1889 г. впер­вые на частных промыслах были произведены опыты гидрав­лической промывки песка. В 1897 году на приисках Ленского товарищества была сооружена первая в Сибири электрическая станция. В 1896 г. Гораций Гинцбург выступает одним из учредителей крупного акционерного предприятия "Российское промышленное общество". Но из-за превышения в 1899 -1903 гг. расходов на эксплуатацию больше, чем доходов, на 3 миллиона рублей, акционерное предприятие обращается в Государственный банк за кредитом, а также ищет источники финансирования за границей. Результатов поисков становится создание в 1908 г. совместного англо-русского общества "Лена-голдфилдс". В 1900 г. некоторые из самых крупных золо­топромышленных корпораций Лондона выделили из своей сре­ды специальную организацию: "Русское горнопромышленное товарищество с ограниченной ответственностью". Инициатива создания этого общества принадлежала известной брокерской фирме "Л. Гирш и К°°". Ленское золотопромышленное това­рищество окончательно погасило свои доходившие временами до 10 миллионов рублей долги Государственному банку. С 1909 - 10 гг. Английское общество стало основным ис­точником финансирования товарищества. Акции Ленского золото товарищества давали высокий дивиденд не только из-за технической оснащенности, но и высокой степени эксплуата­ции рабочих. Удовлетворение требований рабочих накануне забастовки 1912г. "понизило бы прибыли товарищества на сумму более миллиона трехсот тысяч рублей". Как известно, забастовка была расстреляна, что вызвало протест в правлении приисков. Ленские события 1912 г. подвели черту и под предпринимательской деятельностью дома "И. Е. Гинцбург" в золотопромышленности. В канун предвоенного подъема в золотопромышленность Сибири стали активно вторгаться крупные акционерные банки и преуспевшие банкирские дома: А. И. Путилова, А. И. Вышнеградского, В. И. Тимирязева. В конечном итоге, от деятельности банкирского дома Гинцбургов выиграло государство: оно получило около 3 миллионов рублей чистой прибыли и добытое золото.

Опыт семьи Гинцбургов свидетельствует о том, что отно­шения с работниками лучше регулировать, чем доводить до обострения, а также то, что предпринимательская деятельность на любом, даже самом высоком уровне довольно рискованна, особенно в условиях законодательной не отрегулированное и противоречивости отношений с государством.

К этому же поколению предпринимателей относится С. С. Поляков, начавший свою карьеру в начале 1860-х годов и разбогатевший на винных откупах, военных заказах и желез­нодорожном строительстве, после закона 1859 г., который от­крыл возможности богатому еврейскому купечеству переселять­ся в крупные города, находящиеся за чертой оседлости. Огромные средства наживались Поляковым за счет казны, не только гарантировавшей железнодорожное строительство, но и субсидировавшей его на льготных условиях. Поляковы, как и Гинцбурги, были тесно связаны с правительством и правитель­ственной политикой. Эта связь быстро обогащала, но и таила в себе очень большую опасность, так как в значительной степени зависела от чиновников. Перед революцией младшие поколе­ния Поляковых судились 15 лет с Государственным банком по поводу невыплаченного долга, и эту тяжбу прекратила только революция. Поляковская группа образовывала своего рода кон­церн, распространявший свое влияние на разные отрасли промышленности. "При выяснении чрезвычайно сложных взаимо­отношений банковых, железнодорожных, промышленных, торговых и страховых поляковских предприятий, - писал из­вестный экономист И. И. Левин, - в конце концов друг у друга заложенных и друг друга контролирующих, натыкаешься в бук­вальном смысле на своего рода... систему иерархии банков, на­саждающих, организующих и направляющих национальное производство".

История еще одного очень известного торгового дома брать­ев Рябушинских восходит к началу XIX в. Михаил Рябушинский пришел в Москву из деревни мальчиком 12 лет и начал торговать вразнос, в 16 лет имел лавку в Москве; в 1840-х Рябушинские стали уже миллионерами. К этому времени отно­сится и занятие банкирскими операциями. Рябушинские были старообрядцами, принадлежали к "поповщинской секте", близкой официальной религии. Сыновья Михаила - Павел и Васи­лий - стали купцами I гильдии, а в 1864 г. получили потомст­венное почетное гражданство после очень долгих хлопот, так как старообрядцам это звание давали с трудом.

В 1887 г. был открыт торговый дом "П. и В. Братья Рябу­шинские". После смерти брата Павел остался единственным владельцем, а ему наследовали 8 сыновей. Значительным собы­тием в развитии дела Рябушинских явилось поглощение ими Харьковского земельного банка, председателем которого был крупнейший по всем направлениям коммерческой деятельности предприниматель А. К. Алчевский, который затем, в результате кризиса 1900-х гг., разорился и бросился под поезд. Этот человек, еще вчера считавшийся миллионером, оставил после себя имущества на 150 тысяч рублей при задолженности в 19 миллионов рублей. С. Ю. Витте, отказав в кредите Алчевскому, предоставил его Рябушинским. К середине 1902 г. Харь­ковский Земельный банк вышел из кризиса и начал заниматься регулярными операциями. Для достижения этого Владимир и Михаил Рябушинские провели два года в банке, работая каж­дый день, включая воскресенье, с 10 часов утра до 7 часов вечера, а после перерыва с 9 часов вечера до полуночи. За 10 лет существования банкирского дома Рябушинских братья постепенно и с переменным успехом наращивали его капитал, росла и прибыль.

М. П. Рябушинский стал среди братьев идеологом семей­ного предпринимательства. Еще до войны он задумался над применением свободным деньгам. Случайно М. П. Рябушинскому попала брошюра о льне, его поразила неорганизован­ность льняного дела, а также и то, что лен скупают иностран­цы. Россия производит 80 % льна мира, но рынок не в руках русских, поэтому нужно его захватить и сделать монополией России. Для этого следует построить сеть мелких заводов в льняных районах, чтобы не возить лишний груз (из общей массы чесаный лен составлял 15-20 %). Было создано Русское льнопроизводственное акционерное общество (РАНО), которое скупало фабрики и занималось сбытом льна. Переговоры о создании картеля "Лен" велись перед революцией и были ею прерваны.

Вторым важным объектом приложения капиталов Рябушин­ских стал лес. В начале 1917 г. Рябушинские создали общество "Русский Север" для разработки и эксплуатации лесных дач, месторождений торфа, строительства писчебумажных фабрик, и эту деятельность также прекратила революция. Укрепляя бан­ковскую систему, Рябушинские стали самыми крупными акционерами Московского банка. Война принесла семье большие доходы. "Работы было масса, - писал о первых военных годах М. П. Рябушинский. - Володя ушел на войну, я остался один, и тому же приходилось работать в штабе, где я служил". У Рябу-шинского была идея о слиянии всех крупнейших российских банков в одну систему, и он утверждал, что эту идею провели бы в жизнь, "если бы не крушение России".

История дела Рябушинских может рассматриваться как из­вестный в российских условиях образец развития на семейной основе торгового предпринимательства в банкирский промысел и его эволюции от самых простых форм к более сложным. В начальной стадии - в пределах торгового дома, затем - товари­щество мануфактур и, наконец, банкирский дом с последую­щим преобразованием его в акционерный банк. Но на всех ста­диях развития банкирского промысла Рябушинских он сох­раняет свою семейную основу.

Мануфактурное производство и торговля как источники первоначального накопления, операции в пределах Москвы и Московской губернии наложили определенный отпечаток и на предпринимательскую идеологию Рябушинских. Это тип предпринимателя с налетом местного, московского "патрио­тизма", предпочитающего иметь дело со своими единомыш­ленниками - московскими банкирами и фабрикантами. Для них столица - город "биржевых вакханалий и беспринципных маклеров", где "погибло" и "свернуло с прямого пути" много московской молодежи, посланной Рябушинскими в свое пет­роградское отделение. Национально-московская старообряд­ческая окрашенность предпринимательской идеологии Рябу­шинских проявлялась в самых разнообразных формах. Рябушинские в годы войны открыто демонстрировали известную оппозиционность по отношению к правительству, с их точки зрения отдававшему предпочтение в организации предвоен­ной торговли лесом иностранным предпринимателям из Анг­лии, Франции и Бельгии.

В отличие от многих представителей современного им рос­сийского делового мира, Рябушинские отнюдь не принадлежа­ли к числу восторженных поклонников американского пред­принимательства и связывали свои надежды с возрождением Европы. В 1916 г. М. П. Рябушинский писал: "Мы переживаем падение Европы и возвышение США. Американцы взяли наши деньги, опутали нас колоссальными долгами, несметно обога­тились, расчетный центр перейдет из Лондона в Нью-Йорк. У них нет науки, искусства, культуры в европейском смысле. Они купят у побежденных стран их национальные музеи, за громад­ный оклад они сманят к себе художников, ученых, деловых лю­дей и создадут себе то, чего им не хватало. Причина именно в том, что их главный принцип - полезность, предприимчивость, любые национальности!".

Уже накануне предвоенного промышленного подъема Ря­бушинские ощущали себя представителями идеологии нацио­нального предпринимательства, что нашло свое отражение в поддержке и финансировании такого издания, как "Утро Рос­сии", и в постройке в Москве крупной современной типогра­фии, превращенной в годы войны в акционерное предприятие, а также в организации в Москве так называемых эконо­мических бесед с приглашением петербургских участников, в частности, из Общества заводчиков и фабрикантов, и, наконец, в создании партии прогрессистов. Но московский патриотизм не мешал Рябушинским в интересах дела поддерживать связи с крупнейшими петербургскими и европейскими банками. В го­ды войны они покупают паи товарищества "Братьев Нобель" и проявляют интерес к судоходству на Днепре и Волге; присту­пают к строительству первого в России автомобильного завода, финансируют экспедиции для изыскания радия. В 1917 г. Ря­бушинские - одни из основателей и лидеров вновь созданной организации российской буржуазии, Всероссийского союза торговли и промышленности.

Накопление капиталов торговыми домами совсем не обя­зательно влекло за собой занятия банкирскими операциями. Примером тому может служить история Торгового товарище­ства братьев Елисеевых, во многом схожая с историей бан­кирского дома братьев Рябушинских. Елисеевы открыли свою торговую деятельность в начале XIX в. В 1813г. Петр Елисеевич Елисеев открыл торговлю фруктами на Невском. Через пять лет он обосновался в торговом порту, где начал вести крупную торговлю вином и колониальными товарами. В 1856 г. его сыновья основали Торговое товарищество с ос­новным капиталом 7 миллионов 800 тысяч рублей. В разных европейских странах Елисеевы устроили винные склады. На трех собственных кораблях они привозили товары из-за гра­ницы в Петербург. Елисеевы выдерживали в своих подвалах иностранные вина, а затем продавали их не только в европейских государствах, но и в Америке. После 1896 г. все управле­ние делами товарищества сосредоточилось в руках Григория Григорьевича Елисеева. Елисеевы широко развернули опто­вую и розничную торговлю вином и фруктами, открыв целую сеть магазинов в Петербурге, Москве, Киеве. Братья Елисее­вы к началу века имели регулярный чистый годовой доход от 200 до 250 тысяч рублей. Они участвовали в учредительных операциях, в размещении государственных займов, но не за­нимались банковским промыслом и до конца сохранили ста­тус торгового товарищества.

В целом предпринимательство во второй половине XIX в. -начале XX в. получило наибольшие в истории России возмож­ности развития. Существенные противоречия в это время у ка­питалистического производства наблюдаются с сильным государством (самодержавием) и общинным устройством народной жизни. Этот идеал - оздоровление общины и укрепление госу­дарства - пытались осуществить после 1917 г. Настолько силь­ны оказались эти основания в России, что усиливающийся ка­питализм не сумел их преодолеть.

И в начале XX в. были очень сильны противоречия в России: успехи промышленности и железнодорожного строи­тельства сочетались с архаичной системой государственного управления и ограничениями свободы предпринимательства, рост вывоза хлеба - с глубоким кризисом сельского хозяйства и нищенским положением большинства крестьян; рост государственных доходов опирался на винную монополию и другие кос­венные налоги; понимание необходимости глубоких реформ со стороны власти сталкивалось с консервативно-охранительным направлением, считавшим недопустимым "разрушение основ"; внешнеполитические амбиции превосходили реальные возмож­ности вооруженных сил.

Предпринимательство несло в себе все противоречия обще­ственной и экономической системы. Законы капиталисти­ческого общества не могли в России проявиться в чистом виде, когда можно было бы их регулировать. Контролирующая госу­дарственная деятельность в какой-то степени смягчала самые отрицательные последствия капитализма, но и не давала про­явиться его сильным сторонам, процесс приобретал хро­нический характер. Революция 1905 - 07 гг. не приостановила, а подтолкнула реформы. Сама буржуазия мирилась с самодер­жавием из-за льгот, представляемых предпринимательству им. Поэтому наряду с монополизацией, которая не уступала, а иногда и превосходила европейскую, сохранялись самые при­митивные формы домашней промышленности и торговли.

Попытки более энергично идти по пути реформ, предприня­тые Витте, Столыпиным, до такой степени изменяли жизнь людей, не давая большинству заметного улучшения, что сооб­щество всей силой своих традиций и инерции "под корень" уничтожило недостаточно прочные основания частного интере­са и социальной независимости. Тем более, что предпринима­тельская деятельность и само третье сословие давали много поводов для недовольства, даже ненависти со стороны других групп населения. Но можно утверждать, что не сама предпри­нимательская деятельность, а условия, в которые она была по­ставлена в России, заставляли ее носителей обманывать, при­спосабливаться, обходить закон, который все запрещает - и все это в гораздо больших объемах, чем при нормальных эконо­мических отношениях. Если бы капитализм развивался естест­венно и постепенно, он бы проникал в жизнь людей опреде­ленными принципами, привычками, этическими и профес­сиональными нормами, которые бы передавались из поколения в поколение. Такой постепенности не было отпущено России даже в самый благоприятный период в истории предпринима­тельства - в конце XIX - начале XX в.

Глава 6. Развитие предпринимательства в период НЭПа (20-е гг. XX в.)

Предпринимательство еще развивалось по инерции после ре­волюции, пройдя короткий опыт НЭПа, но в принципе оно было обречено на данном историческом этапе. Видимое раскрепощение экономических отношений сопровождалось уменьшением политических свобод, унификацией идеологии, культуры, частной жизни и постепенно всех сторон развития общества. Был уничтожен или эмигрировал средний слой российского общества, являвшийся носителем идей и практики экономической свободы, и отличных от установившихся политических и прочих взглядов. "Низы" опять объединялись с "вождями", чтобы устроить со­вершенное общество по своим понятиям.

Еще К. Леонтьев надеялся, что гремящий поезд революции пронесется на Запад и взорвется там, а мы, из-за благоразумия и традиционности, это время пересидим. Но социальная почва в России оказалась рыхлее, века покорности и уничтожения активных не подавили способности к бунту. Запад построил санитарный кордон из националистических государств вокруг "красной" России, отправил социалдемократов в плом­бированном вагоне возглавлять революцию, чтобы не разнесли в Европе "заразу" - ведь в накаленной обстановке войны и трудностей пропаганда действует зажигающе.

Лидерам большевиков нужна была не только власть, но и переустройство общества на каких-то новых, хорошо уклады­вающихся в теории, но трудно выполнимых на практике осно­ваниях, принципах. Даже в России, где историческое прошлое народов было очень похоже на будущее и в которой не сумели уйти далеко от этого недифференцированного прошлого, эти принципы, по мере попыток их последовательного воплощения, вызывают протест. Причем наибольший протест шел теперь уже не только со стороны "контрреволюции", "белогвардейцев", но из самих низов, которые, не вдаваясь в тонкости политического противостояния, видели: крестьяне задавлены продразверсткой, терроризированы продотрядами, доведены до голода и впереди не видно никакого просвета. Этот протест проявился в Кронштадском выступлении матросов (февраль - март 1921 г.), среди требований которых были: дать полное право крестьянам над всею землею так, как им желательно, а также разрешить "иметь скот, который содержать должен и управлять своими силами"; разрешить свободное кустарное производство собственным тру­дом. Матросы, выходцы из крестьян, тесно связанные с дерев­ней, меньше боялись появления эксплуататоров и кулаков, чем государство диктатуры пролетариата. Темным людям пока (потом разъяснили) было непонятно, почему естественное желание выжить, иметь элементарные средства к существованию называли "мелкобуржуазными инстинктами", стремление про­дать или обменять продукты даже своего труда - "мешочни­чеством" и "спекуляцией".

После Кронштадского мятежа и других выступлений, стало ясно, что переустройство общества на новых основаниях придется временно отложить, разрешить людям самим спасти себя от голода и вымирания, а для этого предоставить им некоторую свободу экономической деятельности. На кратковременность этого периода, на то, что он не "всерьез и надолго", указывает укрепление политической власти; принятие на том же X съезде РКП(б), на котором были провозглашены принципы НЭПа, резолюции "О единстве", "Об анархо-синдикалистском укло­не". В данном случае экономический и политический процессы запускались в противоположных направлениях: некоторая экономическая свобода сочеталась с жестким закреплением поли­тической власти, предполагающей только единство и никаких вариантов. Школа экономистов - сторонников товарно-денежных отношений была политически не защищена, а значит, обречена. Представители этой школы - Л. Н. Юровский, Н. Д. Кондратьев, В. А. Базаров, В. Г. Гроссман, В. В. Новожилов и другие -считали целесообразным установление рыночных связей, эконо­мического равновесия, устойчивости рубля и осторожной бан­ковской эмиссии, того, что в целом может обеспечить успешное функционирование хозяйства. Последовательная реализация этих принципов делала многие элементы общественной системы эко­номически независимыми и самостоятельными.

Теоретические представления о грядущем бестоварном со­циализме тесно смыкались с мощью укрепляющейся государ­ственной машины, с ростом административных тенденций в хозяйственной практике. Утверждалась в качестве перспективной концепция, суть которой состояла в необходимости "преодолевать" товарно-денежные отношения, сужать сферу хозрасчета, так как регулятором экономики должен стать план, устраняющий всякую свободу экономической деятель­ности, делающий совершенно лишним элементом системы предприимчивость людей, ориентирующийся на дисциплину и ее укрепление.