РАЗДЕЛ 3 1 страница

звано. Во многом это объясняется отсутствием четко определенных понятий для обозначения процессов эмпирического мира, выражен­ных в этих понятиях. Если понятия символического интеракцио-низма смогут дополнить это теоретизирование, то они, вероятно, приблизят его к фактическим эмпирическим процессам и таким образом ликвидируют разрыв между социологической теорией и событиями, которые она намерена объяснить.

Совершенно ясно, что одно дело говорить, что символический интеракционизм обладает большими возможностями для ликвида­ции недостатков социологической теории, и другое дело показать, как эти возможности использовать. Сторонники символического интеракционизма поступили бы правильно, если бы прекратили разрабатывать определение основ социологической теории и при­ступили к решению такой сложной задачи, как в конкретном теоре­тическом контексте (т.е. не только в области социализации и теории личности) продемонстрировать свои возможности по дополнению или замене других теорий. В частности, символический интеракцио­низм с помощью эмпирических доказательств должен продемонст­рировать применимость своих принципов главным образом для пред­сказания изменений в макроструктурных явлениях" [с.269 — 270].

3.2.1

"Понятия как основные блоки теории.

Теории строятся из понятий. В основном понятия обозначают или указывают на явления, и таким образом выделяют те особен­ности мира, которые в настоящий момент являются важными. На­пример, понятия атомов, протонов, нейтронов и т.п. являются поня­тиями, указывающими или выделяющими явления для определен­ных аналитических целей. Близкие социологические понятия вклю­чают группу, формальную организацию, власть, стратификацию, взаимодействие, норму, роль, статус и социализацию. Каждый из этих терминов есть понятие, охватывающее аспекты социального мира, которые считаются существенными для определенных ана­литических целей.

Понятия, полезные для построения теории, обладают одной осо­бенностью: они стремятся передать единообразное значение всем, кто ими пользуется. Однако поскольку понятия выражаются обы­денными словами, бывает трудно избежать употребление тех слов, которые имеют дополнительное значение, а потому для различных групп ученых указывают на различные явления. По этой причине многие понятия в науке передаются техническим или более "'нейт­ральным" языком, таким, как математические символы. В социо­логии, однако, передача понятий таким специальным языком зачас­тую не только невозможна, но и нежелательна, так как словесные символы, используемые в понятии, должны определяться как можно точнее, с тем чтобы указывать всем исследователям на одни и те же

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

явления. Хотя "полная согласованность" может быть недостижима с помощью конвенционального языка, остов теории опирается на предпосылку о том, что ученые сделают все от них зависящее, чтобы избежать двусмысленности при определении понятий. Поступать иначе и отступать только потому, что задача кажется трудной, значит способствовать образованию понятийного хаоса и препятствовать тем самым накоплению теоретических знаний.

Понятия в науке обладают различной степенью абстрактности. Некоторые понятия относятся к конкретным явлениям в определен­ном месте и времени. Другие, более абстрактные, понятия указыва­ют на явления, не связанные конкретным временем и местом. На­пример, в контексте исследования малых групп конкретные поня­тия относятся к постоянным формам взаимодействия определенных индивидов, вто время как абстрактная концептуализация подобных явлений может относиться к свойствам групп с межличностными отношениями, не привязанными к определенным индивидам, взаимодействующим в конкретном времени и месте. Таким образом, в отличие от конкретных понятий абстрактные понятия не привя­заны к определенному контексту. При построении теории абстракт­ные понятия играют решающую роль, ибо они переступают границы конкретных событий или ситуаций и указывают на общие свойства событий и ситуаций. Значение абстракции можно, очевидно, про­иллюстрировать следующим примером: веками люди наблюдали па­дение яблок с деревьев, но настоящее понимание этого явления пришло только с пониманием более абстрактного понятия тяго­тения, которое дало возможность на основании наблюдения многих схожих явлений представить и дать теоретическое обоснование для объяснения многих более важных явлений.

Абстрактность создает и проблему: как привязать абстрактные понятия к ежедневно происходящим в мире событиям? Безуслов­но, существенно, чтобы многие понятия теории преступали конк­ретные границы времени и места, но не менее важно, чтобы сущест­вовали методы соотнесения этих абстрактных понятий с наблюдае­мыми ситуациями и событиями. В конце концов абстрактное поня­тие демонстрирует свою полезность лишь тогда, когда оно приме­нимо к конкретной эмпирической проблеме, с которой столкнулись исследователи; в противном случае понятия остаются оторванными от тех самых процессов, которые они призваны помогать исследо­вателю понимать. Вот почему абстрактным понятиям должен со­путствовать ряд формулировок, известных как операциональные определения, представляющие собой наборы процедурных инст­рукций, указывающих исследователю, как выявить в реальном мире явления, обозначаемые абстрактным понятием. Именно с помощью таких определений решается проблема связи абстрактных понятий с эмпирическими событиями. Для того, чтобы в высшей степени

абстрактные понятия охватывали широкий круг эмпирических явле­ний, как правило, необходимо иметь большой набор операциональ­ных определений, каждое из которых описывает методы выделения определенной ситуации или события, заключенного в понятии. Чем больше операциональных определений прилагается к тому или дру­гому абстрактному понятию, тем более вероятно, что это понятие сослужит службу многим и различным исследователям, пытающим­ся осмыслить сложные механизмы происходящих в эмпирическом мире событий.

Короче говоря, понятия являются строительными блоками тео­рий. Особую важность для теории имеют абстрактные понятия, не привязанные к конкретным временным и пространственным рам­кам. И все же эти понятия должны посредством операциональных определений точно определять методы, позволяющие применять их к конкретным событиям в этом мире" [с.29 — 32].

3.1.3

Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе // Социологический журнал. — 1994. — № 1. —- С.51.

"Теоретическое объяснение полученных данных должно основы­ваться на плюралистическом подходе.

Психоаналитическая парадигма подтверждается общим фактором стремления к какой бы то ни было идентификации, то есть к защите "Эго". Интеракционистская теория оправдывает себя в том, что идентификации с ближайшим окружением доминируют над дру­гими. Бихевиористская концепция объясняет различие жизненных стратегий индивидов, находящихся в разных условиях (например, в ситуации межгруппового, межнационального конфликта), а когни-тивисты, как и феноменологи, убедительно интерпретируют спосо­бы категоризации социальных идентичностей на уровне определен­ных межличностных взаимосвязей.

Те же выводы справедливы и в отношении социологических под­ходов. Теория аномии обрисовывает состояние социальной дезин­теграции и утраты привычных солидарностей в трансформирую­щемся обществе. Марксистская теория доминирования социально-экономических отношений над культурно-политическими находит свое подтверждение в усилении воздействия факторов имуществен­ной дифференциации по сравнению с идейно-политическими. Фе­номенологический подход — в истолковании поляризации тенден­ций к прагматическим и символическим идентификациям.

Диспозиционная теория может быть полезной для прогнозиро­вания поведения личности в группах и сообществах. Идентифи­кация с группой (общностью) существенно влияет на коллективное поведение" [с.51].

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

3.2.1

Вебер М. Наука как призвание и профессия // Избранные произведения.— М., 1990. — С.71 5 — 717.

"Каково призвание науки в жизни всего человечества? Какова ее ценность?

Здесь противоположность между прежним и современным пони­манием науки разительная. Вспомним удивительный образ, приве­денный Платоном в начале седьмой книги "Государства", — образ людей, прикованных к пещере, чьи лица обращены к стене, а ис­точник света находится позади них, так что они не могут его видеть; поэтому они заняты только тенями, отбрасываемыми на стену, и пытаются объяснить их смысл. Но вот одному из них удается осво­бодиться от цепей, он оборачивается и видит солнце. Ослепленный, этот человек ощупью находит себе путь и, заикаясь, рассказывает о том, что видел. Но другие считают его безумным. Однако постепенно он учится созерцать свет, и теперь его задача состоит в том, чтобы спуститься к людям в пещеру и вывести их к свету. Этот человек — философ, а солнце — истина науки, которая одна не гоняется за призраками и тенями, а стремится к истинному бытию.

Кто сегодня так относится к науке? Сегодня как раз у молодежи появилось скорее противоположное чувство, а именно что мыслен­ные построения науки представляют собой лишенное реальности царство надуманных абстракций, пытающихся своими иссохшими пальцами ухватить плоть и кровь действительной жизни, но никогда не достигающих этого. И напротив, здесь, в жизни, в том, что для Платона было игрой теней на стенах пещеры, бьется пульс реальной действительности, все остальное лишь безжизненные, отвлеченные тени, и ничего больше.

Как совершилось такое превращение? Страстное воодушевление Платона в "Государстве" объясняется в конечном счете тем, что в его время впервые был открыт для сознания смысл одного из вели­чайших средств всякого научного познания — понятия. Во всем своем значении оно было открыто Сократом. И не им одним. В Индии обнаруживаются начатки логики, похожие на ту логику, ка­кая была у Аристотеля. Но нигде нет осознания значения этого открытия, кроме как в Греции. Здесь, видимо, впервые в руках людей оказалось средство, с помощью которого можно заключить человека в логические тиски, откуда для него нет выхода, пока он не признает: или он ничего не знает, или это — именно вот это, и ничто иное — есть истина, вечная, непреходящая, в отличие от действий и поступ­ков слепых людей. Это было необычайное переживание, открывше­еся ученикам Сократа. Из него, казалось, вытекало следствие: стоит только найти правильное понятие прекрасного, доброго или, на­пример, храбрости, души и тому подобного, как будет постигнуто

РАЗДЕЛ 3

также их истинное бытие. Ибо для греков, мысливших исключитель­но политически, от данного вопроса зависело все. Здесь и кроется причина их занятий наукой.

Рядом с эгим открытием эллинского духа появился второй вели­кий инструмент научной работы, детище эпохи Возрождения — рациональный эксперимент как средство надежно контролируемого познания, без которого была бы невозможна современная эмпири­ческая наука.. в области физиологии эксперимент существовал, на­пример, в Индии в аскетической технике йогов; в Древней Греции существовал математический эксперимент, связанный с военной техникой, в средние века эксперимент применялся в горном деле. Но возведение эксперимента в принцип исследования как таково­го — заслуга Возрождения. Великими новаторами были пионеры в области искусства' Леонардо да Винчи и другие, прежде всего экс­периментаторы в музыке XVI века с их разработкой темперации клавиров. От них эксперимент перекочевал в науку, прежде всего благодаря Галилею, а в теорию — благодаря Бэкону; затем его пере­няли отдельные точные науки в университетах Европы, прежде всего в Италии и в Нидерландах" |с 715 — 717].

3.3.1

Вебер М. Объективность социально-научного и социально-политического познания // Избранные произведения. — М., 1990. — С.347, 349 — 350, 353 — 354, 389 — 390, 393 — 394.

"Задачей эмпирической науки не может быть создание обязатель­ных норм и идеалов, из которых потом будут выведены рецепты для практической деятельности....

Безусловно, это не означает, что оценочные суждения вообще не должны присутствовать в научной дискуссии, поскольку в конеч­ном счете они основаны на определенных идеалах и потому "субъ­ективны" но своим истокам" [с 3471.

"В наших силах только дать человеку знания, которые помогут ему понять значение того, к чему он стремится; научить его видеть цели, которые его привлекают и между которыми он делает выбор в их взаимосвязи и значении, прежде всего посредством выявления "идей", лежащих, фактически или предположительно, в основе кон­кретной цели и логической их связи в дальнейшей эволюции. Ведь не может быть никакого сомнения в том, что одна из существен­нейших задач каждой науки о культуре и связанной с ней жизни людей — открыть духовному проникновению и пониманию суть тех "идей", вокруг которых действительно или предположительно шла и до сих пор идет борьба. Это не выходит за рамки науки, стремя­щейся к "мысленному упорядочению эмпирической действитель­ности", хотя средства, которые служат такому истолкованию духов-

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

ных ценностей, весьма далеки от "индукции" в обычном понимании данного слова" [с.349].

"Эмпирическая наука никого не может научить тому, что он должен делать, она указывает только на то, что он может, а при известных обстоятельствах на то, что он хочет совершить. Верно, что мировоззрение различных людей постоянно вторгается в сферу наших наук, даже в нашу научную аргументацию, внося в нее туман неопределенности, что вследствии этого по-разному оценивается убедительность научных доводов (даже там, где речь идет об уста­новлении простых каузальных связей между фактами) в зависимости от того, как результаты исследования влияют на шансы реализовать свои идеалы, то есть увеличивается или уменьшается в таком случае возможность осуществить определенные желания" [с.350].

"В способности различать знание и оценочное суждение, в вы­полнении своего научного долга — видеть истину, отраженную в фактах, и долга своей практической деятельности — отстаивать свои идеалы, в этом состоит наша ближайшая задача.

Неодолимым различием остается на все времена — именно это для нас важнее всего, — взывает ли аргументация к нашему чувству, к нашей способности вдохновляться конкретными практическими целями, формами и содержанием культуры, а если речь идет о зна­чимости этических норм, к нашей совести, или она взывает к нашей способности и потребности мысленно упорядочить эмпирическую действительность таким способом, который может притязать на зна­чимость в качестве эмпирической истины. Данное положение оста­ется в силе, несмотря на то, что (как мы увидим далее) упомянутые высшие "ценности" в области практического интереса имеют и всегда будут иметь решающее значение для направления, в котором пойдет упорядочивающая деятельность в области наук о культуре. Правилен и всегда останется таковым тот факт, что методически корректная аргументация в области социальных наук, если она хочет достигнуть своей цели, должна быть признана правильной и китай­цем, должна к этому, во всяком случае, стремиться, пусть даже она из-за недостатка материала полностью не может достигнуть указан­ной цели. Далее, логический анализ идеала, его содержания и по­следних аксиом, выявление следующих из него логических и прак­тических выводов должны быть, если аргументация убедительна, значимыми и для китайца, хотя он может быть "глух" к нашим этическим императивам, может и, конечно, будет отвергать самый идеал и проистекающие из него конкретные оценки, не опровергая при этом ценность научного анализа" [с.353 — 354].

"В исследовании идеально-типическое понятие — средство для вынесения правильного суждения о каузальном сведении элементов действительности. Идеальный тип — не "гипотеза", он лишь указы­вает, в каком направлении должно идти образование гипотез. Не

РАЗДЕЛ 3

дает он и изображения действительности, но представляет для этого однозначные средства выражения. Таким образом, перед нами "идея" исторически данной хозяйственной организации современ­ного общества, образованная по совершенно таким же логическим принципам, с помощью которых была сконструирована в качестве "генетического" принципа, например, идея "городского хозяйства" в средние века. В такой конструкции понятие "городского хозяйст­ва" строится не как среднее выражение всех действительных хозяй­ственных принципов, обнаруженных во всех изученных городах, но также в виде идеального типа. Оно создается посредством односто­роннего усиления одной или нескольких точек зрения и соеди­нения множества диффузно и дискретно существующих единичных явлений (в одном случае их может быть больше, в другом — меньше, а кое-где они вообще отсутствуют), которые соответствуют тем одно­сторонне вычлененным точкам зрения и складываются в единый мысленный образ. В реальной действительности такой мысленный образ в его понятийной чистоте нигде эмпирически не обнаружива­ется; это — утопия. Задача исторического исследования состоит в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько дейст­вительность близка такому мысленному образу или далека от него, в какой мере можно, следовательно, считать, что характер эконо­мических отношений определенного города соответствует понятию городского хозяйства" [с.389 — 390].

"Идеальный тип в данной его функции — прежде всего попытка охватить "исторические индивидуумы" или их отдельные компонен­ты генетическими понятиями. Возьмем, например, понятия "цер­ковь" и "секта". Их можно, классифицируя, разъединить на комп­лексы признаков; тогда не только граница между ними, но и содер­жание обоих понятий окажутся размытыми. Если же мы хотим по­стигнуть понятие "секта" генетически, например в его соотношении с известными важными культурными значениями, которые "сек-танский дух" имел для современной культуры, то существенными станут определенные признаки обоих понятий, так как они нахо­дятся в адекватной причинной связи с тем воздействием, о котором шла речь" [с. 394].

3.3.1

Гидденс Э. Соииология // Социологические иссле­дования. — 1994. —- № 2. — С.133 — 134.

"Говорить о социологии, антропологии или экономике как о "социальных науках" означает подчеркивать, что они системати­чески изучают эмпирические данные. Такая терминология вполне применима к социологии и другим общественным наукам, если учитывать их два существенных отличия от естественных наук.

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

Мы не можемрассматривать общество или "социальные фак­ ты" точно так же, как мы рассматриваем объекты и события в физическом мире, поскольку различные типы общества существуют лишь в той мере и в том виде, в каких они создаются и воссоздаются нами как действующими социальными субъектами. В социальной теории действия людей не могут рассматриваться, как если бы они определялись причинами, подобными причинам событий, наблюда­ емых в природе. Здесь важно понять то, что я называю двойной включенностьюиндивидов и институтов, а именно: мы создаем общество, в то же самое время общество создает нас самих. Как отмечалось выше, социальные институты — устойчивые формы со­ циальной действительности, воспроизводимые во времени и в про­ странстве. Задумаемся над тем, что Это означает. Говорить о "вос­ производстве" социального поведения и социальных систем озна­ чает говорить о повторениисхожих моделей действия индивидами, отделенными друг от друга временем и пространством. Важность этого тезиса необходимо особо подчеркнуть, поскольку значитель­ ная часть социальной теории — включая взгляды Дюркгейма — отличается тенденцией мыслить в терминах физических образов, что зачастую приводит к ложным выводам. Социальные системы — определенные модели взаимоотношений индивидов и групп. Мно­ гие социологи представляют их в виде каркаса здания или скелета человеческого тела. Однако такое видение мира не отражает ис­ тинного положения вещей, так как оно создает статичную, неизмен­ ную картину общества. В действительности же, моделирование со­ циальных систем — процесс, происходящий постольку, поскольку индивиды активно воспроизводят определенные формы поведения в разное время и в разных местах. Если все-таки сохранить тради­ ционные образы в описании социальных систем, то их следует срав­ нивать разве что со зданиями, постоянно перестраивающимися в каждый отдельно взятый момент времени самими строитель­ ными блоками, из которых они состоят.

2. Из этого следует, что практическое применение социологиче­
ских знаний не идентично и не может быть идентичным практичес­
кому применению достижений естественных наук. Дело в том, что
атомы не могут знать, что о них думают ученые, и изменить свое
поведение соответствующим образом. Люди же это сделать могут.
Таким образом, отношение между социологией и ее "предметом" с
необходимостью отличается от соответствующего отношения в об­
ласти естественных наук. Если рассматривать социальную деятель­
ность как механическую цепь событий, определяемую непрелож­
ными законами, то мы, с одной стороны, неправильно поймем
прошлое, а, с другой стороны, не сумеем понять, каким образом
социологический анализ может помочь нам повлиять на наше воз­
можное будущее. Как индивиды, мы не просто живем в истории;

РАЗДЕЛ 3

наше понимание истории — неотъемлемая часть того, чем является наша история, и того, чем она может стать. Именно поэтому нас не может удовлетворить идея Конта Prevoir pour pouvoir как формула социального существования. Социальные науки имеют дело с людь­ми, а не с миром пассивных объектов. Социологический анапиз часто играет освобождающую роль в обществе, так как показывает людям: то, что они воспринимали как нечто неизбежное, не поддаю­щееся изменениям, как нечто, напоминающее законы природы, на самом деле является естественным результатом их исторической деятельности. В то же самое время исторический анализ учит бла­горазумию, поскольку, хотя знания и являются важным компонен­том власти, они ей целиком не тождественны. К тому же наши знания истории всегда приблизительны и не полны" [с. 133 — 134].

3.3.2

Ялов В.А. Социологическое исследование: методо­логия, программа, методы. — М., 1987. — С.18, 19, 23.

"Факты можно рассматривать в онтологическом (не зависящем от сознания) и логико-гносеологическом планах. В онтологиче­ском смысле факты суть любые не зависящие от наблюдателя состояния действительности или свершившиеся события. В ло­гико-гносеологическом плане фактами называют обоснованное знание, которое получено путем описания отдельных фрагмен­тов реальной действительности в некотором строго определен­ном пространственно-временном интервале. Это — элементар­ные компоненты знания.

В качестве социальных фактов могут выступать: (а) поведение индивидов или целых социальных общностей, (б) продукты челове­ческой деятельности (материальные или духовные) или же (в) вер­бальные действия людей (суждения, мнения, взгляды и т.д.).

В гносеологическом плане социальные факты обретают смысл благодаря той или иной системе понятий, в которых мы описываем фрагменты социальной действительности. Как это ни парадоксаль­но, научный факт есть определенный итог познавательного процес­са, а не его начало. Разумеется, это предварительный, промежуточ­ный итог на уровне эмпирического обобщения" [с. 18].

"Отдельные события социальной действительности, как правило, являются элементарными "частичками" массового процесса. Задача социолога — отделить индивидуальные различия, имеющие систе­матический характер, от случайных и тем самым описать устойчивые свойства процесса. Для этого применяется аппарат вероятностной статистики, основа которой — закон больших чисел....

МЕТОДОЛОГИЯ И ОСНОВНЫЕ КАТЕГОРИИ СОЦИОЛОГИИ

Теперь мы знаем, что (а) социальные факты — абстракции, коль скоро они — описания некоторых событий в общих понятиях, и (б) что по преимуществу это социально-статистические обобщения.

Следовательно, включение фактического знания в систему науки предполагает определенную концептуальную схему ("систему соот­несения"), в которой мы регистрируем наблюдения множества со­бытий" [с. 19].

"В заключение кратко сформулируем, что же представляет собою понятие "социальный факт". Оно означает, что:

1) научному описанию и обобщению подлежат массовые социаль­
ные события, которые относятся к общественно значимым актам
индивидуального или группового, реального и вербального пове­
дения и к продуктам деятельности людей Значимость этих фактов
определяется проблемой и целью исследования, а также состоянием
теории, в понятиях которой мы рассматриваем конкретную социаль­
ную ситуацию;

2) обобщение массовых событий производится, как правило, ста­
тистическими средствами, что не лишает статуса социальных фактов
единичные события особой общественной значимости;

3) описание и обобщение социальных явлений осуществляется в
научных понятиях, и если это понятие социологического знания, то
соответствующие социальные факты могут быть названы "социо­
логическими" [с.23].

3.4.1

Миллс Р. Интеллектуальное мастерство // Социоло­гические исследования. — 1994. — № 1. — С.108, 109, 111.

"Три промежуточных эпизода интеллектуальной работы — проб­лемы, методы, теории — должны быть постоянно в центре внимания социального ученого как естественные, а не искусственные продук­ты деятельности. Они должны возникать по ходу работы и служить ее руководящим началом. Среди тем журнала должны быть идеи, личные наблюдения, выдержки из книг, биографические заметки и наброски исследовательских проектов. По мере вашего интеллекту­ального взросления появятся новые категории записи, старые будут пересмотрены и заменены. Эволюция записей — несомненный ин­декс интеллектуального роста ученого.

Читая книги, кодируйте жизненный опыт в четкие формули­ровки. Это обогатит и позволит лучше осознать собственный опыт, лучше понять написанное. Перечитывая книгу заново, постарайтесь схватить структуру аргументации автора. Позже вам не придется читать книгу полностью, вы удовольствуетесь лишь фрагментами, которые соответствуют целям вашего исследовательского проекта. Вы станете использовать только идеи и частные факты.

РАЗДЕЛ 3

Хорошая работа в социальной науке сегодня не может строиться только на эмпирическом исследовании. Она обобщает данные мно­жества исследований, из которых извлекаются ключевые выводы по теме. Однако пока данные таких исследований находятся в работе и центральные гипотезы не проверены, очень трудно решить, что является ключевым выводом" [с. 108].

"Я не люблю эмпирическую работу и когда можно, избегаю ее. Большая часть эмпирических исследований — всего лишь формаль­ные упражнения для начинающих ученых. Они полезны для тех, кто не способен к решению серьезных социальных проблем. От их про­ведения пользы не больше, чем от их чтения. Предназначение эмпи­рического исследования — проверить факты, на которых строится система аргументов, со всех сторон раскрывающих проблему. Но факты дисциплинируют разум. Эмпирическое исследование помо­гает раскрыть новые факты, дает новый поворот решению пробле­мы. Нелепо планировать полевое исследование, если ответ можно найти в библиотеке.

Эмпирическое исследование дает лишь первый набросок того, что я впоследствии напишу. Оно служит исходной базой для тео­ретических выводов и конструирования. Проект исследования дол­жен быть грамотным, кратким и изобретательным. Это означает, что в небольшой объем затрачиваемых времени и усилий должен укла­дываться большой объем получаемых результатов.

Как этого добиться? Наиболее экономичен путь, при котором вы ставите такую проблему, значительную часть которой можно ре­шить, рассуждая или изучая только ее одну. Рассуждая, мы стре­мимся: а) рассматривать по отдельности каждый фактологический вопрос; б) задавать их таким образом, чтобы ответы помогали нам решать последующие теоретические проблемы.