Всякий Джек 4 страница

– Хорошо, – сказал Джек. – А теперь спускайся сюда. Поговорим.

Ник начал спускаться и попытался сконцентрироваться на Страхе, на растущем чувстве паники, чтобы превратить Ужас во что‑нибудь осязаемое…

– Хватит, – крикнул некто Джек. – Не знаю, что ты опять там колдуешь, но прекрати.

Ник прекратил.

Джек продолжил:

– Думаешь, что твои поколдушки на меня подействуют? Ты хотя бы представляешь, кто я такой?

Ник сказал:

– Ты Джек. Ты убил мою семью. И лучше бы ты меня убил.

Джек приподнял бровь и переспросил:

– Для кого это "лучше бы"?

– А ты не понял? Старик сказал, что если я успею стать взрослым, то ваш Орден развалится. И вот, я вырос. Ты провалил дело. Ты проиграл.

– Мой Орден возник ещё до Вавилона. Ему ничто не угрожает.

– Значит, они тебе ничего не рассказали? – Ник теперь стоял в пяти шагах от убийцы. – Те четверо. Они были последними Джеками. Как там… Краков, Ванкувер, Мельбурн. Всё пропало.

Скарлетт сказала:

– Ник, пожалуйста, пусть он меня отпустит.

– Не волнуйся, – спокойно сказал Ник, хотя спокойствие далось ему нелегко. Затем он снова обратился к Джеку: – Тебе нет смысла вредить ей или убивать меня. Так и не понимаешь? Не существует теперь Ордена Джеков на все руки. Его больше нет.

Джек задумчиво кивнул:

– Если это правда, и я теперь Джек‑сам‑по‑себе, то у меня отличный повод убить вас обоих.

Ник промолчал.

– Гордыня – дело такое, – продолжил Джек. – Я люблю гордиться своей работой. Для этого её необходимо доводить до конца… – затем он вдруг сказал: – Что ты делаешь?

Волосы на затылке Ника зашевелились. Он почувствовал, как по усыпальнице извиваются дымные кольца. Он сказал:

– Ничего. Это не я, это Гибель. Она сторожит сокровище, которое здесь находится.

– Не ври мне.

Скарлетт сказала:

– Он не врёт. Это правда.

Джек сказал:

– Сокровище в усыпальнице? Правда? Да прекратите мне…

– ГИБЕЛЬ ХРАНИТ СОКРОВИЩЕ ДЛЯ ХОЗЯИНА.

– Кто это? – спросил некто Джек, озираясь.

– Ты расслышал? – удивился Ник.

– Расслышал, – отозвался Джек.

Скарлетт сказала:

– Я ничего не слышу.

Некто Джек спросил:

– Что это за место, парень? Где мы?

Ник не успел ответить, потому что заговорила Гибель. Её голос эхом отражался от стен.

– ЭТО МЕСТО, ГДЕ СОКРОВИЩЕ. ЭТО МЕСТО, ГДЕ СИЛА. ЭТО МЕСТО, ГДЕ ГИБЕЛЬ НА СТРАЖЕ, ЖДЁТ ВОЗВРАЩЕНИЯ ХОЗЯИНА.

Ник позвал:

– Джек?

Некто Джек наклонил голову на бок и посмотрел на него.

– Приятно слышать своё имя из твоих уст, мальчик. Если бы ты произнёс его раньше, мне было бы проще тебя найти.

– Джек, как меня звали? Как меня называли в семье?

– Какая тебе теперь разница?

Ник ответил:

– Гибель сказала мне найти своё имя. Как меня зовут?

Джек сказал:

– Дай‑ка вспомнить. Может быть, Питер? Или Пол? Или Родерик? Тебе бы пошло имя Родерик. А может, ты был Стивеном? – он явно издевался.

– Можешь рассказать. Всё равно ты меня убьёшь, – сказал Ник. Джек в темноте пожал плечами и кивнул, как бы подтверждая, что это само собой разумеется.

– Я хочу, чтобы ты отпустил её, – сказал Ник. – Отпусти Скарлетт.

Джек сощурился, всматриваясь в темноту, затем ответил:

– Это там алтарь, да?

– Наверное.

– Брошь, кинжал и чаша?

Он улыбался. Ник видел эту улыбку – странную, восторженную, совершенно неуместную на этом лице улыбку человека, которого только что осенило. Скралетт ничего не видела, кроме темноты, которая застилала ей глаза, но тоже услышала восторг в голосе Джека.

Некто Джек сказал:

– Значит, Братство распалось, и Собрания больше нет. Но если Джеков‑на‑все‑руки больше нет, и остался я один, то что с того? Я могу основать новое Братство, сильнее прежнего.

– СИЛА, – отозвалась Гибель.

– Отлично, – произнёс некто Джек. – Да вы только посмотрите. Мы находимся в месте, которое мои братья искали тысячи лет, и всё готово для церемонии. Волей‑неволей поверишь в Провидение, разве нет? А может, это воплощение молитв всех Джеков, что были до нас, чтобы в самый чёрный день мы вот таким образом возродились.

Ник чувствовал, как Гибель вслушивается в то, что говорил Джек. В усыпальнице нарастал шорох восторга.

Некто Джек сказал:

– Сейчас я протяну руку, мальчик. Скарлетт, мой нож по‑прежнему у твоего горла, так что не вздумай рыпаться, когда я перестану тебя держать. Мальчик, ты вложишь в мою руку чашу, кинжал и брошь.

– СОКРОВИЩА ГИБЕЛИ, прошептало трёхголосое существо. – ОН ВСЕГДА ВОЗВРАЩАЕТСЯ. МЫ ЖДЁМ ХОЗЯИНА.

Ник наклонился, взял с алтаря предметы и вложил их в раскрытую руку. Джек улыбнулся.

– Скарлетт, сейчас я тебя отпущу. Когда я уберу нож, ты должна лечь лицом вниз на пол и положить руки на голову. Пошевелишься или попробуешь бежать – и твоя смерть будет болезненной. Поняла?

Во рту у неё пересохло. Она сглотнула и сделала неуверенный шаг вперёд. Её правая рука, которую Джек заломил ей за спину, теперь затекла, она не чувствовала ничего ниже плеча. Она легла, положив щёку на плотно утрамбованную землю.

Мы трупы, – подумала она, и это была уже спокойная мысль, без страха и отчаянья. Ей казалось, будто всё это происходит с какими‑то другими людьми, точно она смотрит фильм, в котором сюрреалистический сюжет внезапно превратился в триллер "Убийство во мгле". Она расслышала, как Джек хватает Ника…

Голос Ника произнёс:

– Отпусти её.

Некто Джек сказал:

– Если сделаешь всё, как я скажу, то я не убью её. Даже пальцем не трону.

– Я тебе не верю. Она же тебя видела и сможет узнать.

– Нет, – уверенно сказал Джек. – Не сможет.

Затем, после недолгой паузы, он с заметным восхищением произнёс:

– Подумать только! Десять тысяч лет прошло, а кинжал всё ещё острый. Мальчик, иди и встань на колени перед алтарём один. Руки держать за спиной. Давай.

– МЫ ТАК ДОЛГО ЖДЁМ, – сказала Гибель, но Скарлетт услышала только шорох, как будто нечто огромное извивалось по полу.

Джек, который всё расслышал спросил:

– Хочешь узнать своё имя, мальчик, прежде чем я пролью твою кровь на алтаре?

Ник почувствовал, как холодный нож коснулся его шеи. И в этот миг он вдруг понял. Всё замедлилось. Всё стало ясным.

– Я знаю своё имя, – сказал он. – Я – Никто Иничей. Так меня зовут.

Он встал на колени на холодный пол алтаря. Теперь ему всё казалось простым.

– Гибель, – позвал он. – Ты всё ещё ждёшь хозяина?

– ГИБЕЛЬ ХРАНИТ СОКРОВИЩЕ ДО ВОЗВРАЩЕНИЯ ХОЗЯИНА.

– Что ж, – сказал Ник. – Разве ты, наконец, не обрела хозяина, которого ждала?

Он почувствовал, как Гибель извивается и растёт, скрипя, как тысяча мёртвых веток, словно в усыпальнице шевелится нечто массивное и змееподобное. И тогда Ник впервые увидел Гибель. Впоследствии он никому не смог бы рассказать, что именно он увидел. Она была огромна – да; у неё было тело гигантской змеи – да; но что там было вместо головы?.. Их было три, три головы и три шеи. Лица были мертвы, как будто это были маски, склеенные из трупов людей и животных. И эти маски были покрыты синими узорами, придававшие мёртвым лицам окончательно чудовищный вид.

Лица Гибели стали виться вокруг Джека, как щупальца, будто собираясь то ли схватить его, то ли погладить.

– Что происходит? – спросил Джек. – Что это? Что оно делает?

– Это Гибель. Она охраняет это место. Она ждёт хозяина, который прикажет ей, что делать дальше, – ответил Ник.

Джек подбросил каменный нож в руке.

– Красота, – сказал он сам себе. – Ну разумеется. Она ждала меня. Очевидно, что я и есть её новый хозяин.

Гибель обвила своими кольцами усыпальницу.

– ХОЗЯИН? – звала она, словно собака, уставшая от терпеливого ожидания. – ХОЗЯИН? – повторила она, словно пробуя слово на вкус. И оно оказалось вкусным, так что Гибель повторила его, со вздохом радости и облегчения:

– ХОЗЯИН…

Джек посмотрел на Ника.

– Тринадцать лет назад я упустил тебя. И вот мы снова встретились. Конец одного Ордена, начало другого. Прощай, мальчик, – одной рукой он опустил нож к его горлу, в другой он держал кубок.

– Ник, – сказал Ник. – Не «мальчик», а «Ник», – он повысил голос. – Гибель! – позвал он. – Что ты будешь делать с новым хозяином?

Гибель вздохнула:

– ЗАЩИЩАТЬ ЕГО ДО КОНЦА ВРЕМЁН. ГИБЕЛЬ НАВЕКИ СОЖМЁТ ХОЗЯИНА В СВОИХ КОЛЬЦАХ И СПАСЁТ ОТ ОПАСНОСТЕЙ МИРА.

– Так спаси его, – сказал Ник. – Сейчас.

– Я твой хозяин, – сказал Джек. – Ты будешь мне повиноваться.

– ГИБЕЛЬ ЖДАЛА ТАК ДОЛГО! – победно воскликнули три голоса Гибели. – ТАК ДОЛГО… – она стала сжиматься вокруг Джека огромными ленивыми кольцами.

Некто Джек уронил чашу. Теперь у него было по ножу в каждой руке – в одной каменный, в другой с чёрной костяной рукояткой. Он закричал:

– Уйди! Не трогай меня! Не приближайся! – он взмахнул ножом, но Гибель уже обвилась вокруг него и одним сокрушительным движением сомкнула свои кольца.

Ник бросился к Скарлетт и помог ей подняться.

– Я хочу это видеть, – сказала она. – Хочу видеть, что здесь происходит.

Она достала брелок с фонариком и включила его…

Скарлетт увидела не то же самое, что видел Ник. Она, к счастью для себя, не видела Гибель. Зато она видела Джека и ужас, застывший на его лице – похожее выражение она как‑то видела на лица мистера Фроста. Этот ужас вновь превратил его в милого дядьку, который когда‑то подвёз её домой. Он парил в воздухе – сперва в пяти, затем в десяти футах над полом, яростно размахивая двумя ножами в тщетных попытках вонзить их в нечто, чего даже не видел.

Невидимая сила подняла мистера Фроста, Джека или кем он там был и увлекала всё дальше от них, пока он не оказался распростёртым на противоположной стене усыпальницы, беспомощно дёргая руками и ногами.

Скарлетт показалось, что его втягивало в стену, точно скала хотела его поглотить. Вскоре от него не осталось ничего, кроме лица, которое отчаянно умоляло Ника отозвать чудовище, спасти его, пожалуйста, пожалуйста… Затем лицо тоже исчезло в стене, и голос умолк.

Ник подошёл к каменному алтарю. Он поднял с земли каменный кинжал, чашу и брошь и вернул их на место. Чёрный металлический нож он трогать не стал.

Скарлетт сказала:

– Ты же говорил, что Гибель никому не может причинить вреда. Я думала, она умеет только пугать.

– Да, – сказал Ник. – Но ей нужен был хозяин, чтобы его защищать. Она сама так сказала.

– То есть, ты знал? Знал, что так выйдет…

– Да. Я на это надеялся.

Он помог ей подняться по ступенькам и выйти в распотрошённый мавзолей Фробишеров.

– Я здесь потом приберусь, – обыденно произнёс Ник. Скарлетт старалась не смотреть на разбросанные по полу останки.

Они вышли на кладбище. Скарлетт глухим голосом повторила:

– Ты знал, что так выйдет.

На этот раз Ник ничего не ответил.

Она смотрела на него, словно не понимая, кто перед ней стоит.

– Ты всё знал. Что Гибель заберёт его. Ты поэтому меня там спрятал? Да? Чтобы я была приманкой?

– Всё совсем не так, – сказал Ник. Затем добавил: – Смотри, мы ведь живы, всё позади! И он больше нам не страшен.

Скарлетт чувствовала, как в ней поднимаются гнев и ярость. Страх прошёл, теперь ей хотелось кричать и ругаться, но она подавила это желание.

– А что с остальными? Ты их тоже убил?

– Я никого не убивал.

– Так где же они?

– Один – на дне глубокой могилы со сломанной ногой. Трое остальных… ну, очень далеко отсюда.

– И ты их не убил?

– Конечно, нет, – сказал Ник. – Это же мой дом. Зачем мне надо, чтобы они болтались тут вечно? – затем он добавил: – Послушай, теперь всё в порядке. Я с ними разделался.

Скарлетт отшатнулась от него и сказала:

– Ты не человек. Люди так себя не ведут. Ты не лучше их. Ты чудовище.

Ник почувствовал, что кровь отхлынула от его лица. После всего, что пришлось пережить этой ночью и всего, что случилось, это оказалось труднее всего принять.

– Нет, – сказал он. – Всё совсем не так.

Скарлетт попятилась.

Она сделала шаг назад, затем другой, и хотела броситься бежать, повернуться и бежать прочь, без оглядки, по залитому лунным светом кладбищу. Но в этот миг высокий мужчина в чёрном бархате взял её за руку. Он сказал:

– Боюсь, вы несправедливы к Нику. Однако, для вас, несомненно, будет лучше обо всём забыть. Давайте пройдёмся и побеседуем о событиях последних нескольких дней, чтобы выяснить, о чём следует помнить, а о чём лучше бы и не вспоминать.

– Сайлас, – попросил Ник. – Не надо. Не заставляй её забыть меня.

– Так будет безопаснее, – просто сказал Сайлас. – И для неё, и для всех нас.

– А разве… у меня что, нет права голоса? – спросила Скарлетт.

Сайлас ничего не ответил. Ник шагнул к Скарлетт.

– Послушай, всё закончилось. Я знаю, что это было ужасно. Но. Мы же это сделали. Ты и я. Мы их победили.

Её голова мелко дрожала, словно отрицая всё, что она видела и всё, что пришлось пережить.

Она посмотрела на Сайласа.

– Я хочу домой. Пожалуйста…

Сайлас кивнул. Они с девочкой пошли вниз по дорожке, которая уводила прочь с кладбища. Ник смотрел им вслед, надеясь, что Скарлетт оглянется, улыбнётся на прощанье или хотя бы посмотрит на него без этого страха в глазах. Но Скарлетт не обернулась. Она просто ушла.

Ник вернулся в мавзолей. Нужно было чем‑то себя занять, и он начал поднимать сваленные гробы, убирать останки и беспорядочно вываленные кости. Он вконец расстроился, обнаружив, что никто из многочисленных Фробишеров и Петтиферов, собравшихся поглазеть на уборку, не знал, какие кости куда нужно складывать.

Скарлетт привёл домой какой‑то мужчина. Впоследствии её мать не могла точно вспомнить, о чём они говорили, кроме того, что – к её огромному огорчению – милый Джей Фрост был вынужден срочно уехать из города.

Они беседовали, сидя на кухне, про жизнь и мечты, и к концу разговора мать Скарлетт каким‑то образом пришла к выводу, что лучше бы им вернуться в Глазго: Скарлетт будет счастлива жить поближе к отцу и снова встретиться со своими старыми друзьями.

Когда Сайлас ушёл, мать и дочь продолжили обсуждать на кухне переезд в Шотландию, и Нуна пообещала Скарлетт купить ей телефон. Они уже практически не помнили, что к ним приходил Сайлас, и его это вполне устраивало.

Вернувшись на кладбище, Сайлас нашёл Ника в амфитеатре у обелиска. Он сидел с застывшим лицом.

– Как она?

– Я забрал её воспоминания, – сказал Сайлас. – Они вернутся в Глазго. У неё там друзья.

– Как ты мог заставить её забыть меня?

– Люди не хотят помнить о невозможном. Без этой памяти им спокойнее живётся, – объяснил Сайлас.

– Она мне нравилась, – сказал Ник.

– Мне жаль.

Ник хотел улыбнуться, но не смог.

– Те люди… они говорили о том, что потерпели поражение в Кракове и Мельбурне, и в Ванкувере. Это из‑за тебя, да?

– Я был не один, – сказал Сайлас.

– Мисс Люпеску? – увидев выражение лица наставника, он тут же добавил. – С ней всё хорошо?

Сайлас покачал головой. На мгновение его лицо сделалось таким, что Нику трудно было на него смотреть.

– Она отважно сражалась. Она сражалась за тебя, Ник.

– Гибель забрала Джека, – сказал Ник. – Ещё троих засосало в упырь‑врата. И ещё один ранен, но жив, он на дне могилы Карстерса.

– Это последний из Джеков, – сказал Сайлас. – Мне нужно успеть поговорить с ним до рассвета.

На кладбище дул холодный ветер, но ни мальчик, ни мужчина не замечали его.

– Она меня испугалась, – сказал Ник.

– Да.

– Но почему? Ведь я спас ей жизнь. Я не злой человек. И я такой же, как она – живой.

Потом он спросил:

– Расскажи, как погибла мисс Люпеску?

– Как герой, – сказал Сайлас. – Сражаясь. Защищая других.

Глаза Ника потемнели.

– Ты мог бы принести её сюда. Похоронить её здесь. Тогда мы с ней могли бы разговаривать.

– Это было невозможно, – сказал Сайлас.

Ник почувствовал жжение в глазах.

– Она называла меня Нимини, – сказал он. – Больше никто меня так не назовёт.

– Может, сходим, купим тебе еды? – предложил Сайлас.

– Вдвоём? Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? Вышел с кладбища?

– Никто не пытается тебя убить. По крайней мере, сейчас. Они много чего больше не будут пытаться делать. Так что пойдём. Чего тебе хочется?

Ник хотел сказать, что не голоден, но это было бы неправдой. Его подташнивало, у него кружилась голова, и он был порядком измождён.

– Может, пиццу? – предложил он.

Они пошли через кладбище прямо к воротам. По пути Ник видел обитателей кладбища, которые молча пропускали мальчика и его наставника. Они просто наблюдали.

Ник пытался сказать им спасибо за помощь, выразить свою благодарность, но мёртвые ничего не говорили.

Огни пиццерии были яркими. Слишком яркими для Ника. Они с Сайласом сидели в глубине, и Сайлас показывал ему, как пользоваться меню и как заказывать еду. (Сайлас заказал для себя стакан воды и немного салата. Он ковырялся в нём вилкой, которую так ни разу и не поднёс к губам).

Ник увлечённо ел пиццу руками. Он не задавал вопросов. Сайлас всё расскажет, когда придёт время, или не расскажет.

Сайлас сказал:

– Мы знали о них… о Джеках… очень‑очень давно, но видели только результаты их деятельности. Мы подозревали, что за этим стоит какая‑то организация, но они слишком хорошо скрывались. А потом они пришли за тобой и убили твою семью. Тогда постепенно я напал на их след.

– Вы – это ты и мисс Люпеску? – спросил Ник.

– Мы и другие вроде нас.

– Стражи Чести, – сказал Ник.

– Где ты это услышал? – спросил Сайлас. – Неважно. Как говорится, от детей ничего не утаить. Да. Стражи Чести.

Сайлас взял свой стакан с водой. Он поднёс стакан ко рту, намочил губы и поставил стакан обратно на чёрную столешницу.

Поверхность стола была почти зеркальной. Если бы кто‑нибудь обратил на это внимание, то заметил бы, что высокий человек в ней не отражается.

– Ладно. Значит, с этим покончено… со всем этим, – сказал Ник. – Ты останешься?

– Я дал слово, – сказал Сайлас. – что буду здесь, пока ты не вырастешь.

– Я уже вырос, – сказал Ник.

– Нет, – сказал ему Сайлас. – Почти, но пока ещё нет.

Он положил на стол десятифунтовую купюру.

– Та девочка, – сказал Ник. – Скарлетт. Сайлас, почему она так меня испугалась?

Но Сайлас ничего не ответил, и вопрос повис в воздухе. Мужчина и юноша вышли из ярко освещённой пиццерии в ожидавшую их темноту, и вскоре ночь поглотила их.