Всякий Джек 2 страница

Он направился к выходу, собираясь присесть на серую деревянную скамейку, как вдруг увидел нечто, заставившее его остановиться. На скамейке уже кто‑то сидел. Это была девушка. Она читала журнал.

Ник ещё сильнее растворился, слившись с кладбищем, став не заметнее тени или контура ветки.

Но она подняла голову и взглянула на него. И произнесла:

– Ник? Это ты?

Он помолчал, затем спросил:

– Почему ты меня видишь?

– Почти не вижу. Сперва подумала, что это тень какая‑то. Но в моём сне ты выглядел точно так же. Как будто постепенно вошёл в фокус.

Ник подошёл к скамейке.

– Ты что, можешь читать при таком освещении? Здесь разве не слишком темно?

Скарлетт закрыла журнал.

– Странно, – сказала она, – вообще‑то действительно темно. Но я читала без проблем.

– Ты… – он замялся, не зная, о чём бы её спросить. – Ты здесь одна?

Она кивнула:

– Пришла после школы, чтобы помочь мистеру Фросту копировать эпитафии. А потом сказала ему, что хочу здесь посидеть немного, подумать о жизни. Обещала потом зайти к нему, мы попьём чаю, и он меня отвезёт домой. Он не стал задавать вопросов. Сказал, что тоже любит посидеть один на кладбище, потому что в мире нет мест спокойнее, – она помолчала, затем вдруг спросила: – Можно тебя обнять?

– Зачем? – спросил Ник.

– Мне хочется.

– Ладно, – он немного подумал и добавил: – Я не против.

– А мои руки сквозь тебя не проскользнут? Ты настоящий?

– Не проскользнут, – пообещал он, и тогда она бросилась ему на шею и крепко сжала его в объятиях, так, что он едва мог дышать.

– Осторожно, – выдохнул он.

Скарлетт отпустила его.

– Прости.

– Нет‑нет. Было здорово. Просто ты меня сжала крепче, чем я ожидал.

– Я просто хотела убедиться, что ты настоящий. Мне долго казалось, что я тебя выдумала. А потом я какое‑то время не помнила про тебя… Но, выходит, я ничего не выдумывала, ты живёшь по‑настоящему, а не только в моей голове. Вот мы снова и встретились.

Ник улыбнулся.

– Ты раньше ходила в такой оранжевой курточке. Я с тех пор, как видел оранжевый цвет, всегда о тебе вспоминал. Правда, вряд ли та курточка у тебя сохранилась.

– Вряд ли, – согласилась Скарлетт. – Она мне теперь маловата.

– Ну да, – сказал Ник. – Точно.

– Мне пора домой, – сказала Скарлетт. – Может, я ещё зайду в выходные.

Затем, увидев выражение лица Ника, она добавила:

– Сегодня уже среда.

– Будет здорово.

Она повернулась, чтобы уйти, затем вспомнила и спросила:

– Слушай, а как мне тебя искать в следующий раз?

Ник ответил:

– Не беспокойся. Я сам тебя найду. Просто приходи одна, и я появлюсь.

Она кивнула и ушла.

Ник пошёл вверх по холму, к мавзолею Фробишеров. Он не стал заходить внутрь, а начал взбираться по стене мавзолея, держась за толстый плющ, и, наконец, подтянулся на каменную крышу, где сел и задумался, глядя на мир, шевелившийся далеко внизу. Он вспомнил, как Скарлетт его обняла, и как спокойно ему было в её объятьях, хоть это и длилось всего мгновенье. Затем подумал, что, должно быть, здорово бродить вместе, ничего не боясь, где‑то за кладбищем, и как, вероятно, хорошо быть хозяином собственного маленького мира.

Скарлетт сказала, что чая не хочет, спасибо большое. Нет‑нет, шоколадного печенья тоже. Мистер Фрост нахмурился.

– Дорогая, – сказал он, – ты выглядишь так, будто увидела привидение. Не то, чтобы это было удивительно на кладбище, всё‑таки там это не такая уж неожиданность. У меня, ээ, была тётушка, которая утверждала, что в её попугая вселился чей‑то дух. Это был ярко‑красный ара. А тётушка моя была архитектором. Правда, подробностей я не знаю.

– Со мной всё в порядке, – сказала Скарлетт. – Просто устала немного за день.

– Давай я тебя подвезу домой. Не знаешь, что здесь написано? Последние полчаса бьюсь над ней, – он показал ей кальку с надгробия, лежавшую на столике. По краям её придавливали банки с вареньем. – Похоже на фамилию «Гладстон», как думаешь? Тогда это мог бы быть родственник премьер‑министра. А больше вообще ничего не разобрать.

– Похоже на то, – сказала Скарлетт. – Я в субботу ещё раз посмотрю.

– Вероятно, твоя матушка тоже заглянет?

– Она сказала, что подвезёт меня сюда утром. Потом ей нужно в магазин, купить всё к ужину. Хочет приготовить жареного цыплёнка.

– Как ты полагаешь, – с надеждой спросил мистер Фрост, – а жареная картошка тоже будет?

– Определённо, да.

Мистер Фрост был в восторге. Затем сказал:

– Я надеюсь, что это удобно, и я её не обременяю…

– Да ей нравится, – честно сказала Скарлетт. – Спасибо вам, что подвозите меня домой.

– Я безмерно рад, что могу помочь, – сказал мистер Фрост. Они вместе спустились по лестнице высокого и узкого дома мистера Фроста в маленький вестибюль.

В Кракове, на холме Вавель, находится Пещера дракона. Это система пещер, названная так в честь дракона, который умер давным‑давно. Эти пещеры очень любят туристы. Но под ними находятся другие пещеры, о которых туристы даже не подозревают. Они уходят глубоко под землю, и они обитаемы.

Сайлас шёл первым. За ним следовала серая громада мисс Люпеску, беззвучно переступая лапами. Вслед за ними шёл завёрнутый в бинты Кандар – ассирийская мумия с мощными орлиными крыльями и рубиновыми глазами. Он нёс поросёнка.

Сначала их было четверо, но они потеряли Гаруна в далёкой пещере. Как и все ифриты, он оказался слишком самонадеянным. Он вступил в пространство, охраняемое тремя отполированными бронзовыми зеркалами, и был поглощён вспышкой бронзового света. В один миг от него осталось лишь отражение, и он пропал из действительности. В зеркалах его огненные глаза были широко распахнуты, а губы двигались, как будто он кричал, чтобы все скорее уходили. Затем он исчез навсегда.

Сайлас, у которого не было проблем с зеркалами, прикрыл одно из них своим плащом, и обезвредил ловушку.

– Итак, – произнёс Сайлас, – мы остались втроём.

– Плюс поросёнок, – добавил Кандар.

– Зачем? – спросила мисс Люпеску, свесив волчий язык из волчьей пасти. – Зачем нам поросёнок?

– Он приносит удачу, – ответил Кандар.

Мисс Люпеску этот ответ не убедил, и она зарычала.

– Вот у Гаруна же не было поросёнка, – совершенно искренне сказал Кандар.

– Тихо, – прервал их Сайлас. – Они идут. Судя по звуку, их там много.

– Пусть идут, – прошептал Кандар.

Шерсть мисс Люпеску поднялась дыбом. Она ничего не сказала, но она была готова к схватке и лишь усилием воли удержалась, чтобы не откинуть голову и не завыть.

– Как здесь красиво, – сказала Скарлетт.

– Очень, – согласился Ник.

– Значит, всю твою семью убили? – сказала Скарлетт. – А известно, кто это сделал?

– Нет. По крайней мере, мне. Мой наставник говорит, что убийца всё ещё жив, а остальное обещал рассказать когда‑нибудь потом.

– Когда?

– Когда я буду готов.

– Почему он не скажет сейчас? Боится, что ты прицепишь на пояс ствол и поскачешь мстить убийце своей семьи?

Ник серьёзно посмотрел на неё.

– Именно так, – сказал он. – Не ствол, конечно, но что‑то в этом роде.

– Смеёшься, что ли?

Сначала Ник ничего не ответил. Его губы были плотно сжаты. Он покачал головой и сказал:

– Мне не смешно.

Стояло яркое и солнечное субботнее утро. Они ушли недалеко от входа на Египетскую аллею, где можно было скрыться от солнца под тенью сосен и разросшейся араукарии.

– Слушай, а этот твой наставник… Он тоже мёртвый?

– Я не буду о нём говорить, – сказал Ник.

Скарлетт обиделась.

– Даже со мной?

– Даже с тобой.

– Ладно, – сказала она. – Ну и пожалуйста.

– Послушай, извини, я не хотел… – начал Ник, но Скарлетт сказала:

– Я обещала мистеру Фросту надолго не уходить. Мне пора обратно.

– Ясно, – сказал Ник. Он был расстроен, что обидел её, но не знал, какими словами можно спасти положение.

Он смотрел вслед Скарлетт, уходившей по извилистой дорожке в сторону часовни. Знакомый женский голос насмешливо произнёс:

– Только посмотрите на неё! Мисс Высокомерие собственной персоной! – но никого не было видно.

Ник пошёл обратно по Египетской аллее. Он чувствовал себя неуклюжим. Мисс Лиллибет и мисс Вайолет разрешили ему хранить в их склепе картонную коробку, набитую старыми книгами в мягких обложках, и сейчас он хотел что‑нибудь почитать.

Скарлетт помогала мистеру Фросту копировать гравировки с надгробий. В полдень они прервали работу, чтобы перекусить. Он предложил в качестве благодарности угостить её фиш‑н‑чипс, и они спустились вниз по улице к лавке, а потом возвращались, поедая из бумажных пакетов горячий фиш‑н‑чипс, приправленный уксусом и поблескивающий крупинками соли.

Неожиданно Скарлетт спросила:

– Если бы вы хотели найти информацию о некоем убийстве, где бы вы искали? В интернете я уже пробовала.

– Э‑э. Зависит от обстоятельств. О какого рода убийстве идёт речь?

– Вроде бы, оно произошло где‑то здесь. Лет тринадцать‑четырнадцать назад. Убили целую семью.

– Да что ты говоришь! – воскликнул мистер Фрост. – В самом деле?

– Ну, да. Ой, вам нехорошо?

– Н‑не очень… Признаться, я немного тряпка. Про такие вещи, как убийство, и думать не хочется. А уж чтобы в этих краях… Не ожидал, что девушка твоего возраста может интересоваться такими вещами.

– Да это не для меня, – призналась Скарлетт. – Это для друга.

Мистер Фрост доел последний кусок жареной трески и сказал:

– Полагаю, нужно искать в библиотеке. Если чего‑то нет в интернете, должно найтись в газетах. Однако, что тебя побудило заняться таким делом?

– Ну, – Скарлетт хотелось как можно меньше лгать. – Один знакомый мальчик интересовался.

– Определённо, в библиотеке, – сказал мистер Фрост. – Убийство. Брр! У меня мурашки по коже.

– И у меня, – сказала Скарлетт. – Немножко.

Она с надеждой добавила:

– А вы меня туда не подбросите?

Мистер Фрост разломил большую картофелину на две половины, засунул одну в рот и разочарованно посмотрел на другую.

– Картошка так быстро остывает! Всего минуту назад обжигала рот, а теперь только диву даёшься: когда успела остыть?..

– Вы простите меня, – сказала Скарлетт. – Что‑то я всё время пристаю к вам с просьбами куда‑нибудь меня подвезти.

– Ничего страшного, – возразил мистер Фрост. – Просто думаю, как лучше спланировать вечер и любит ли твоя матушка конфеты. Вино или конфеты? Не могу решить. Может быть, и то, и другое?

– Из библиотеки я сама доберусь, – сказала Скарлетт. – А конфеты она любит. Да и я тоже.

– Решено – принесу конфеты, – с облегчением произнёс мистер Фрост. Они уже дошли до середины ряда высоких домов, напоминавших ступеньки на склоне холма. На обочине была припаркована маленькая зелёная «мини».

– Забирайся. Подкину тебя до библиотеки.

Библиотека оказалась квадратным зданием из кирпича и камня, выстроенным в начале прошлого века. Скарлетт огляделась и подошла к стойке.

– Слушаю, – сказала библиотекарша.

Скарлетт сказала:

– Мне нужны подшивки старых газет.

– Для школьного задания? – спросила женщина.

– По краеведению, – кивнула Скарлетт, гордясь, что фактически не солгала.

– У нас есть местная газета на микроплёнке, – сказала женщина. Она была полной, в её ушах болтались большие серебряные кольца. Сердце в груди Скарлетт бешено колотилось. Ей казалось, что она выглядит виновато и подозрительно. Но библиотекарша без всяких вопросов отвела её в комнату с ящиками, похожими на компьютерные мониторы, и показала, как ими пользоваться, чтобы проектировать на экран газетные страницы.

– Когда‑нибудь мы всё оцифруем, – вздохнула женщина. – Итак, какие даты вас интересуют?

– Я ищу новость примерно тринадцати‑четырнадцатилетней давности, – ответила Скарлетт. – Точнее не могу сказать. Но я пойму, когда увижу.

Женщина дала Скарлетт коробочку с микроплёнками газет за пять лет.

– Ну, ищи ветра в поле, – сказала она.

Скарлетт думала, что убийство целой семьи – новость для первой полосы, но когда нужная заметка, наконец, нашлась, она оказалась аж на пятой странице. Дело было в октябре, тринадцать лет назад. Заметка была абсолютно формальная, без подробностей, лишь сухое перечисление фактов: архитектор Рональд Дориан, 36 лет, его жена Карлотта, 34 лет, издатель, а также их дочь Мисти, 7 лет, были найдены мёртвыми в доме номер 33 по Дунстан‑роуд. Предполагается, что это было преднамеренное убийство. Представитель полиции сообщил, что рано давать комментарии, но есть улики, и расследование продолжается.

Ни слова о том, как именно погибла семья. Ни слова о пропавшем младенце. В выпусках за последующие несколько недель не было ничего, никаких комментариев полиции. По крайней мере, Скарлетт ничего не нашла.

Но кое‑что она выяснила. Дом 33 по Дунстан‑роуд. Она знала этот дом. Она там была.

Скарлетт вернула коробку с микроплёнкой на стойку, поблагодарила библиотекаршу и отправилась домой. Светило яркое апрельское солнце. Её мать что‑то готовила на кухне – с переменным успехом, судя по запаху гари, заполнившему всю квартиру. Скарлетт закрылась в своей комнате и распахнула окна, чтобы запах хоть немного выветрился. Затем она села на кровать, взяла телефон и набрала номер.

– Алло? Мистер Фрост?

– Скарлетт! На вечер всё в силе? Как там твоя матушка?

– О, всё под контролем, – сказала Скарлетт, потому что именно так ответила ей мать, когда она задала ей этот вопрос. – Мистер Фрост, послушайте… а вы давно живёте в вашем доме?

– Давно ли? Ну, месяца четыре.

– А как вы его нашли?

– Через агентство. Он был заброшен и оказался мне по карману. Ну, более или менее. В общем, я искал дом в шаговой доступности от кладбища, и этот идеально подошёл.

– Мистер Фрост, – Скарлетт не знала, как сказать ему, но наконец решилась. – Примерно тринадцать лет назад в вашем доме убили трёх человек. Семью Дорианов.

В трубке было тихо.

– Мистер Фрост? Вы слушаете?

– Э‑э. Да‑да, я слушаю. Прости, Скарлетт. Довольно неожиданная новость. То есть, конечно, это старый дом, и наверняка здесь всякое бывало. Но… так, а что всё‑таки произошло?

Скарлетт не знала, насколько можно ему доверять. Она сказала:

– Нашлась только маленькая заметка в одной старой газете. Кроме адреса там ничего и не было. Я даже не знаю, как они умерли и вообще.

– Н‑да… Боже мой! – Скарлетт не ожидала, что мистер Фрост примет сообщение так близко к сердцу. – Что ж, юная Скарлетт, остальное за краеведением. Оставь это мне. Я всё разузнаю и потом тебе расскажу.

– Вот спасибо, – с облегчением сказала Скарлетт.

– Э‑э. Полагаю, ты также звонишь сказать, что если Нуна узнает об убийствах в моём доме, пусть даже и тринадцатилетней давности, она запретит нам общаться и больше не отпустит тебя на кладбище. Так что, э‑э, я не стану упоминать эту тему в разговоре, если ты не начнёшь первой.

– Спасибо, мистер Фрост!

– Увидимся в семь. Я приду с конфетами.

Ужин был исключительно приятным. Запах горелого успел выветриться с кухни. Цыплёнок был хорош, салат был ещё лучше, жареная картошка получилась чересчур хрустящей, но восхищённый мистер Фрост заявил, что любит именно такую, и попросил добавки.

Цветы были прекрасны, конфеты на десерт были то, что надо. Мистер Фрост сидел, рассказывал истории, затем до десяти смотрел с ними телевизор. Затем он, наконец, сказал, что ему пора домой.

– Время, прилив и исторические исследования никого не ждут, – сказал он. Он со значением пожал руку Нуны, заговорщически подмигнул Скарлетт – и был таков.

Той ночью Скарлетт надеялась встретить во сне Ника. Она думала о нём, засыпая – представляла, как идёт по кладбищу, глядя на него. Однако, заснув, оказалась в Глазго со старыми школьными друзьями. Они вместе искали некую улицу, но почему‑то всё время заходили в тупики.

Глубоко под краковским холмом, в самом глубоком подземелье под Пещерой дракона, мисс Люпеску оступилась и упала.

Сайлас присел рядом с ней и взял её голову в свои руки. На её лице была кровь, и часть крови была её собственной.

– Брось меня здесь, – говорила она. – Спасай мальчика.

Сейчас она была полуженщиной, полуволком, но её лицо было целиком человеческим.

– Нет, – сказал Сайлас. – Я тебя не оставлю.

Позади него Кандар баюкал своего поросёнка, словно ребёнок куклу. Его левое крыло было раздроблено – мумии больше не суждено было летать. Однако бородатое лицо Кандара было спокойным и безжалостным.

– Сайлас, они вернутся, – прошептала мисс Люпеску. – Слишком скоро, солнце взойдёт.

– Значит, – сказал Сайлас, – мы должны покончить с ними прежде, чем они будут готовы напасть. Можешь встать?

– Da. Я – Гончая Бога, – сказала мисс Люпеску. – Я встану.

Она опустила лицо в тень и сжала пальцы. Когда она вновь подняла голову, она была уже волчья. Упершись передними лапами в камень, она с трудом привела себя в стоячее положение. Теперь это была огромная серая волчица, больше медведя размером. Её морда и шкура были в крови.

Она откинула голову и завыла яростно, вызывающе. Затем оскалилась и вновь опустила голову.

– Сейчас, – прорычала мисс Люпеску, – мы покончим с этим.

Вечером в воскресенье зазвонил телефон. Скарлетт сидела внизу, старательно срисовывая лица из японского комикса, который только что читала. Трубку сняла её мать.

– Забавно, мы как раз говорили о вас, – сказала её мать, хотя это было неправдой. – Чудесно, – продолжила она. – Мне так понравилось! Честное слово, никакого беспокойства. Конфеты? Они были превосходными. Просто превосходными. Я просила Скарлетт передать вам, чтобы вы дали мне знать, когда в следующий раз захотите вкусно поужинать. Скарлетт? Да, она здесь. Я её позову. Скарлетт?

– Мам, я здесь, – сказала Скарлетт. – Можешь не кричать. – Она взяла трубку. – Мистер Фрост?

– Скарлетт? – в его голосе слышалось волнение. – Я насчёт… Э‑э… помнишь, мы обсуждали? Насчёт того, что случилось в моём доме. Передай своему другу, что я тут обнаружил… э‑э… послушай, а когда ты сказала "мой друг", это было образное выражение в значении "я сама"? Или речь шла о реальном человеке? Надеюсь, это не слишком личный вопрос…

– У меня действительно есть друг, который хочет знать, – ответила Скарлетт, умиляясь его формулировке.

Её мать с любопытством взглянула на неё.

– Тогда передай ему, что я кое‑что накопал… Не в буквальном смысле, конечно, – скорее, на кое‑что наткнулся, хорошенько поискав. Похоже, это довольно важная информация, которую, по всей видимости, скрывали от лишних глаз. Так что не думаю, что нам следует особенно распространяться… В общем, э‑э… Я кое‑что нашёл.

– Что именно?

– Понимаешь… только не подумай, что я сумасшедший. Насколько я понял, из той семьи были убиты трое. Один их них – полагаю, это был младенец, – остался жив. В семье было не трое, а четверо человек. Убили только троих. Скажи своему другу, чтобы зашёл ко мне, я ему всё расскажу.

– Я передам, – сказала Скарлетт и повесила трубку. Её сердце бешено колотилось.

Впервые за последние шесть лет Ник спускался по узким каменным ступенькам. Его шаги эхом отдавались в усыпальнице, находившейся внутри холма.

Он дошёл до самого низа и стал ждать, пока Гибель что‑нибудь скажет. Он ждал и ждал, но ничего не происходило, ничего не шипело и не двигалось.

Он огляделся в темноте, которая не была для него темнотой, поскольку он мог видеть как мёртвые. Затем он подошёл к каменному алтарю, на котором лежали кубок, брошь и каменный нож.

Он наклонился и дотронулся до кончика ножа. Он был гораздо острее, чем могло показаться, и Ник порезался.

– ЭТО СОКРОВИЩЕ ГИБЕЛИ, – прошипел тройной голос, но в этот раз он был тише, чем раньше, и звучал будто слегка нерешительно.

– Из всех существ, – сказал Ник, – ты здесь самая древняя. Я пришёл поговорить с тобой. Мне нужен совет.

После небольшой паузы он услышал ответ:

– НИЧТО НЕ ПРИХОДИТ К ГИБЕЛИ ЗА СОВЕТОМ. ГИБЕЛЬ – СТРАЖ. ГИБЕЛЬ ЖДЁТ.

– Я знаю. Но Сайлас ушёл, а я не знаю, с кем ещё можно поговорить об этом.

В ответ он не получил ни слова. Ничего кроме пыльной одинокой тишины.

– Не понимаю, что мне делать, – признался Ник. – Кажется, я наконец могу узнать, кто убийца моей семьи. И кто хочет убить меня. Но для этого придётся покинуть кладбище.

Гибель ничего не ответила. Завитки дыма медленно заплетались по стенам комнаты.

– Я не боюсь смерти, – сказал Ник. – Но столько дорогих мне людей тратит время и силы, чтобы охранять меня, учить и защищать…

И снова лишь тишина.

Тогда он сказал:

– Я должен сделать это сам.

– ДА.

– Что ж. Это всё. Извини, что побеспокоил.

В голове Ника раздался вкрадчивый и хитрый шёпот:

– ГИБЕЛЬ ОСТАВИЛИ ЗДЕСЬ НА СТРАЖЕ СОКРОВИЩ, ПОКА НЕ ВЕРНЁТСЯ ХОЗЯИН. ТЫ НАШ ХОЗЯИН?

– Нет, – ответил Ник.

Теперь в шипении послышалась надежда:

– БУДЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ.

– Боюсь, что нет.

– СТАНЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ, И МЫ НАВЕКИ ОКРУЖИМ ТЕБЯ СВОИМИ КОЛЬЦАМИ. СТАНЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ, И МЫ БУДЕМ ЗАЩИЩАТЬ И БЕРЕЧЬ ТЕБЯ ДО КОНЦА ВРЕМЁН. СТАНЬ НАШИМ ХОЗЯИНОМ, И ТЫ НЕ ПОДВЕРГНЕШЬСЯ ОПАСНОСТЯМ ЭТОГО МИРА.

– Я не ваш хозяин.

– НЕТ.

Ник чувствовал, как Гибель извивается у него в голове. Он услышал:

– ТОГДА НАЙДИ СВОЁ ИМЯ.

Затем в усыпальнице и в голове Ника стало пусто. Ник остался один.

Ник осторожно, но быстро поднимался по лестнице. Он принял решение, и теперь ему нужно было действовать, пока он не перегорел.

На скамейке у часовни его ждала Скарлетт.

– Ну что? – спросила она.

– Я готов. Пойдём, – сказал он, и они вместе направились к воротам кладбища.

Дом номер 33 был высоким и тонким, как веретено, в ступенчатом ряду домов. Это был ничем не примечательный дом из красного кирпича. Ник с сомнением посмотрел на него, удивляясь, что тот не вызывает у него воспоминаний, не кажется знакомым или особенным. Это был просто обычный дом. Перед ним была бетонная площадка вместо сада, на обочине была припаркована зелёная «мини». Входная дверь когда‑то была ярко‑голубой, но выцвела от времени и солнца.

– Давай, – сказала Скарлетт.

Ник постучал. Изнутри послышались шаги, и дверь открылась. Внутри виднелись холл и лестница. В дверном проёме стоял человек в очках, с поредевшими серыми волосами. Он посмотрел на них, моргнул и сказал:

– Значит, вы и есть тот самый таинственный друг мисс Перкинс? Рад познакомиться, – он взволнованно улыбнулся и протянул гостю руку.

– Его зовут Ник, – сказала Скарлетт.

– Мик?

– Ник. Через «н», – поправила она. – Ник, знакомься, это мистер Фрост.

Ник и Фрост обменялись рукопожатием.

– У меня там чайник кипит, – сказал мистер Фрост. – Обменяемся информацией за чашечкой чая, как вы на это смотрите?

Они поднялись за ним на кухню, где он налил три чашки чая, а затем провёл их в маленькую гостинную.

– Дом тянется вверх, – сказал он. – Туалет на следующем этаже, затем мой кабинет, выше идут спальни. Постоянная беготня вверх‑вниз. Зато помогает оставаться в форме.

Они сели на большой ярко‑фиолетовый диван ("Когда я сюда вселился, он уже здесь стоял"), и стали пить чай.

Скарлетт переживала, что мистер Фрост будет задавать Нику слишком много вопросов, но он ничего не спрашивал. Он выглядел взволнованным, как будто отыскал потерянное надгробие какого‑то известного человека и отчаянно хотел поделиться находкой с миром. Он нетерпеливо ёрзал на стуле, как будто собирался с духом сообщить им нечто грандиозное, и невозможность тут же выпалить всё, что он знал, причиняла ему физические страдания.

– Так что же вы узнали? – спросила Скарлетт.

– Ну, ты была права, – сказал мистер Фрост. – То есть, в этом доме действительно убили троих человек. И, это… похоже, что преступление попытались… ну, не то, чтобы замолчать, но… власти как будто закрыли на него глаза.

– Не понимаю, – сказала Скарлетт. – Убийство нельзя замести под ковёр.

– Но это замели, – сказал Фрост. Он сделал глоток чая. – Тут замешаны какие‑то влиятельные особы. Это единственное объяснение. Что же касается младшего ребёнка…

– Что с ним? – спросил Ник.

– Он выжил, – сказал Фрост. – Я в этом уверен. Но его даже не пытались искать. Обычно пропавших младенцев объявляют в национальный розыск. Но они, э‑э… должно быть, они как‑то замяли эту тему.

– Кто они? – спросил Ник.

– Те же люди, которые замешаны в убийстве семьи.

– Вам известно что‑нибудь ещё?

– Да. То есть, совсем немного… – Фрост осёкся. – Прошу прощения, но… Понимаете, то, что я нашёл… Слишком невероятно.

Скарлетт начала раздражаться.

– Но что это? Что вы нашли?

Фрост смутился.

– Ты права. Прости. Хранить всё в тайне было бы неправильно. Историки ничего не закапывают. Мы всё только откапываем. И затем показываем людям. Да.

Он помедлил ещё мгновение, а потом сказал:

– Я нашёл наверху письмо. Оно было спрятано под расшатавшейся половицей, – он повернулся к Нику. – Молодой человек, я правильно понимаю, что ваш интерес к этой ужасной истории – личного характера?

Ник кивнул.

– Ни слова больше! – воскликнул мистер Фрост, вставая. – Пойдёмте, – обратился он к Нику. – А ты подожди, – сказал он Скарлетт, – пока что мы сами. Сначала я покажу ему. Если он мне позволит, тогда покажу и тебе. Договорились?

– Договорились, – ответила Скарлетт.

– Мы ненадолго, – сказал мистер Фрост. – Идёмте, юноша.

Ник встал и посмотрел на Скарлетт с беспокойством.

– Всё будет хорошо, – сказала она и улыбнулась, изо всех сил стараясь его подбодрить. – Я буду ждать тебя здесь.

Она наблюдала за их тенями, когда они выходили из комнаты и начали подниматься по лестнице. В ней боролись тревога и предвкушение чего‑то важного. Ей было интересно, что же узнает Ник, и она радовалась, что он узнает это первым. Это была его история. Он имел на это право.

Мистер Фрост вёл Ника вверх по лестнице.

Пока они поднимались на последний этаж, Ник всё время оглядывался, но ничто вокруг не казалось знакомым, и его это удивляло.

– Нам на самый верх, – сказал мистер Фрост. Они прошли очередной лестничный пролёт. Он добавил: – В общем, можете не отвечать, если не хотите, но… э‑э, вы тот самый мальчик, правильно?

Ник ничего не ответил.

– Нам сюда, – сказал мистер Фрост. Он повернул ключ в замке, толкнул дверь, и они вошли в комнату.

Это была крошечная комнатка на чердаке со скошенным потолком. Тринадцать лет назад в ней помещалась только детская кроватка. Мужчина и мальчик помещались здесь с трудом.

– На самом деле, мне просто повезло, – сказал мистер Фрост. – Прямо под носом нашёл.

Он наклонился и сдвинул вытертый ковёр.

– Так вы знаете, за что убили мою семью? – спросил Ник.

– Сейчас всё будет, – сказал мистер Фрост. Он потянулся и стал давить на половицу, пока та не откинулась. – Это была спальня младенца, – сказал он. – Я сейчас покажу… В общем, единственное, что остаётся неизвестным, – это кто именно совершил убийство. Совсем никакой информации. Ни малейшей зацепки.

– Известно, что у него чёрные волосы, – сказал Ник, стоя в комнате, которая когда‑то была его детской. – И ещё мы знаем, что его зовут Джек.

Мистер Фрост опустил руку в пространство, открывшееся под половицей.

– Прошло почти тринадцать лет, – сказал он. – За это время волосы поредели и поседели. Но ты прав. Имя, действительно, Джек.

Он выпрямился. Рука, которую он вынул из отверстия в полу, теперь держала большой острый нож.

– Пора, – сказал некто Джек. – Пора, мальчик. Самое время покончить с этим.

Ник изумлённо уставился на него. Казалось, что мистер Фрост был плащом или шляпой, в которые этот человек был одет, а теперь он их сбросил. От дружелюбной наружности не осталось и следа.

На его очках и на лезвии ножа вспыхивали блики.

Снизу послышался голос Скарлетт:

– Мистер Фрост? Кто‑то стучит в дверь. Открыть им?

Некто Джек отвёл взгляд лишь на мгновение, но Ник знал, что другого шанса у него не будет. В тот же момент он растворился так тщательно, как только умел. Некто Джек повернулся туда, где только что стоял Ник, затем обвёл глазами комнатку. На его лице ярость боролась с удивлением. Он шагнул в середину комнаты и завертел головой из стороны в сторону, словно старый тигр на охоте.

– Ты где‑то здесь, – прорычал некто Джек. – Я тебя нюхом чую!

За его спиной хлопнула дверь мансарды. Он метнулся к ней, но ключ уже повернулся в замке.

Некто Джек повысил голос:

– Мы только тянем время, всё равно ты от меня не уйдёшь! – кричал он через запертую дверь. Затем добавил: – У нас с тобой ещё осталось неоконченное дело.