Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Глава 25. Пациент номер восемнадцать неторопливо бежал трусцой по дорожке тренажера



Пациент номер восемнадцать неторопливо бежал трусцой по дорожке тренажера.
Рот его прикрывала небольшая маска, к которой были присоединены две длинных толстых трубки. Ноздри сдавливал зажим.
К его обнаженной впалой груди приклеили лейкопластырем двенадцать датчиков, соединенных тонкими проводами с электрокардиографическим аппаратом. Еще один провод шел к маленькому устройству, пристроенному к концу указательного пальца. Пациент был бледен и покрыт каплями пота.
– Как вы себя чувствуете? – спросил врач, высокий человек с серым лицом.
Говорить пациент не мог, но он поднял вверх оба дрожащих больших пальца.
– Не забывайте, что прямо перед вами кнопка экстренной остановки, – напомнил врач. – Если почувствуете, что вам плохо, нажмите ее.
Пациент номер восемнадцать продолжал трусить по ленте тренажера.
Доктор повернулся к своему маленькому полному коллеге.
– Мне кажется, – сказал он, – что это высший уровень тренированности. Он, похоже, превысит стандарт дыхательного обмена. Да, перевалил за черту. Никаких признаков ишемии. Он по-настоящему силен. Что ж, пусть отдохнет вторую половину дня. А завтра у него начнутся процедуры.
Впервые за весь день врач с серым лицом позволил себе улыбнуться.
Принстон, Нью-Джерси
Когда телефон зазвонил, великий старый принстонский историк работал в своем кабинете в Дикинсон-холле.
Все, что находилось в кабинете профессора Джона Варнса Годвина, можно было датировать сороковыми или пятидесятыми годами, будь то черный телефонный аппарат с наборным диском, дубовый картотечный шкаф или пишущая машинка “Ройял” (он не желал пользоваться компьютерами). Ему нравился стиль того времени, нравился внешний вид этих предметов, их основательность. Все они были сделаны из бакелита, дерева и стали, а не из пластика, пластика и еще раз пластика.
Он не был, однако, одним из тех стариков, которые живут прошлым. Ему нравился сегодняшний мир. Он часто думал о том, как хорошо было бы, если бы его любимая Сара, которая пятьдесят семь лет была его женой, могла разделить с ним все это. Когда-то они часто строили планы множества путешествий, которые намеревались совершить после того, как он выйдет в отставку.
Годвин был историком Европы ХХ века, лауреатом Пулицеровской премии. Его лекции пользовались в принстонском университетском городке огромной популярностью. Многие из его бывших студентов теперь занимали выдающееся положение в выбранном ими поле деятельности. Самыми яркими среди них были председатель Федеральной резервной системы, председатель “УорлдКом”, министр обороны и его заместитель, представитель Соединенных Штатов в ООН, бесчисленные члены Совета экономических консультантов при президенте США и даже нынешний председатель Национального комитета республиканской партии.
Профессор Годвин сначала неторопливо откашлялся и лишь после этого взял трубку.
– Алло.
Голос показался ему очень знакомым.
– О да, мистер Холланд, рад вас слышать. Надеюсь, у вас все благополучно?
Некоторое время он слушал абонента, а потом заговорил:
– Конечно, я знаю его, он был моим студентом. Что ж, если вас интересует мое мнение, то я помню его как очаровательного, но немного упрямого юношу. Блестящий ум, хотя его и нельзя отнести к настоящим интеллектуалам с точки зрения заинтересованности идеями как таковыми. Мне всегда казалось, что у него очень твердые моральные принципы. В целом Бен Хартман всегда производил на меня впечатление весьма разумного и уравновешенного человека.
Он опять замолчал, слушая.
– Нет, он не относится к тем людям, которые с готовностью устремляются в крестовый поход против чего-нибудь, стоит дать им повод. Не тот у него характер. И, уж конечно, он не мечтает о мученическом венце. Я думаю, что его можно убедить.
Снова пауза.
– Естественно, никто из нас не желает провала проекта. Но мне хотелось бы, чтобы вы дали мальчишке шанс. Мне действительно было бы очень неприятно, если бы с ним что-нибудь случилось.

Вена
Комната для допроса была холодной и голой; она ничем не отличалась от других подобных помещений в других местах. “Я становлюсь специалистом”, – мрачно подумал Бен. Прозрачное снаружи и зеркальное изнутри стекло, размером с окно загородного дома. На окне, выходящем в пустой и унылый внутренний двор, натянута проволочная сетка.
Американка, одетая в серый костюм, сидела напротив него на складном металлическом стуле. Она казалась напряженной, словно часовая пружина. Женщина представилась как Анна Наварро, специальный агент Управления специальных расследований американского министерства юстиции, и в доказательство помахала у него перед носом удостоверением. Она была не просто хороша собой; он мог бы назвать ее настоящей красавицей: волнистые темно-каштановые волосы, глаза цвета карамели, оливковая кожа, сама высокая, стройная и длинноногая. К тому же хорошо одета – есть чувство стиля, что, вероятно, большая редкость для министерства юстиции. И все же она держалась очень по-деловому, ни намека на улыбку. Ни одного кольца; это, вероятно, означало, что она разведена – таких великолепных женщин обычно расхватывают рано. Несомненно, это был какой-нибудь галантный тип, правительственный следователь с квадратным подбородком, завоевавший ее рассказами о своей доблести в борьбе со злодеями… а потом столкновение честолюбий двух карьеристов, естественно, разрушило этот брак.
Рядом с нею на таком же стуле сидел громила-полицейский, чрезмерно тучный, раскормленный парень, не говоривший ни слова и задумчиво куривший одну за другой крепкие сигареты “Касабланка”. Бен не знал, понимает ли полицейский английский язык. Австриец лишь сказал, что он сержант, что его зовут Вальтер Хайслер, и что он из Sicherheitsburo венской полиции, группы по расследованию тяжких преступлений.
После получаса допроса Бен начал терять терпение. Он пытался взывать к разуму, к чувствам полицейских, но они были неумолимы.
– Скажите, я арестован? – осведомился он наконец.
– А вам этого хочется? – язвительно поинтересовалась агент Наварро.
Помилуй Бог, только бы не снова то же самое.
– У нее есть такое право? – обратился Бен к неповоротливому венскому полицейскому, который все так же курил и тупо рассматривал его.
Тишина.
– Вот что, – возмутился Бен, – кто здесь главный?
– Пока вы отвечаете на мои вопросы, арестовывать вас нет причины, – вместо ответа сказала агент Наварро и повторила: – Пока.
– Значит, у меня есть право уйти?
– Вы задержаны для допроса. С какой целью вы посещали Юргена Ленца? Вы еще не дали нам приемлемого объяснения.
– Как я уже говорил, это был частный визит. Спросите Ленца.
– Вы приехали в Вену по делам или для отдыха?
– И то, и другое.
– У вас нет никакого плана деловых совещаний. Вы всегда так проводите свои деловые туры?
– Я люблю поступать спонтанно.
– Вы заказали на пять дней номер в гостинице горнолыжного курорта в Швейцарских Альпах, но так и не появились там.
– Я передумал.
– Почему-то я в этом сомневаюсь.
– Это ваше право. А мне захотелось посетить Вену.
– И поэтому вы оказались здесь, даже не забронировав себе места в гостинице?
– Я вам уже сказал, что люблю совершать спонтанные поступки.
– Понятно, – сказала агент Наварро; похоже, она была расстроена. – А ваш визит к Гастону Россиньолю в Цюрихе – он тоже был деловым?
Мой бог, так они и об этом знали! Но откуда? Бен почувствовал, что на него нахлынула волна паники.
– Он был знакомым моего друга.
– И вы так странно обошлись со знакомым вашего друга – убили его?
О, Боже!
– Когда я попал туда, он уже был мертв!
– Действительно, – сказала Наварро, по-видимому, не совсем уверенная в том, что дело обстояло именно так. – Он ожидал вас?
– Нет. Я приехал без предупреждения.
– Потому что вам нравятся спонтанные поступки?
– Я хотел удивить его.
– А вышло, что вместо этого он сам удивил вас?
– Да, это было для меня потрясением.
– Как вы добрались до Россиньоля? Кто помог вам установить с ним контакт?
Бен замялся; это продолжалось немного дольше, чем нужно.
– Я предпочел бы не вдаваться в подробности.
Женщина сразу же прицепилась к этим словам.
– Потому что у вас не было никакого общего знакомого и вообще никаких отношений с ним, не так ли? Какая связь была у Россиньоля с вашим отцом?
Что, черт возьми, это означает? Много ли ей известно? Бен вскинул голову и в упор взглянул на нее.
– Позвольте мне сказать вам одну вещь, – сухо проговорила Анна Наварро. – Мне знаком ваш тип людей. Богатый мальчик, всегда получает то, что хочет. Каждый раз, когда вы оказываетесь по уши в дерьме, вас спасает ваш папа, или, быть может, семейный адвокат вносит за вас залог. Вы привыкли творить любую чертовщину, какая только приходит вам на ум, и думать при этом, что вам никогда не придется платить по счетам. Возможно, что это более или менее правильно, но не для этого раза, мой друг.
Бен невольно улыбнулся, но отказался доставить женщине-агенту удовольствие, вступив с нею в спор.
– Ваш отец прошел через Холокост, но сумел уцелеть, ведь так? – продолжала она расспросы.
Значит, ей известно не все.
Бен пожал плечами.
– Во всяком случае, так мне говорили. – Конечно же, у нее нет никакого права знать правду.
. – А Россиньоль был крупнейшим швейцарским банкиром, не так ли? – теперь она, не отрываясь, следила за выражением его лица.
К чему она клонит?
– Так вот почему вы со всей этой толпой австрийских полицейских топтались перед домом Ленца, – сказал он. – Вы явились туда, чтобы меня арестовать.
– На самом деле нет, – все тем же холодным тоном ответила американка. – Чтобы поговорить с вами.
– Вы могли просто попросить меня о разговоре. И для этого вам не понадобилась бы половина полицейских сил Вены. Готов держать пари, что вы были бы рады повесить убийство Россиньоля на меня. И снять ЦРУ с крючка, правильно? Или же вы, в министерстве юстиции, ненавидите ЦРУ? Я, похоже, запутался.
Агент Наварро наклонилась вперед, взгляд ее прекрасных карих глаз сделался жестким.
– Почему у вас оказалось с собой оружие?
Бен снова замялся, но на сей раз всего лишь на одну-две секунды.
– Для самозащиты.
– Так ли… – Это было скептическое утверждение, а не вопрос. – У вас есть разрешение австрийских властей на владение оружием?
– Я полагаю, что это касается меня и австрийских властей.
– Австрийские власти сидят на стуле рядом с мною. Если они решат отдать вас под суд за незаконное ношение оружия, я не стану пытаться воспрепятствовать им. Австрийцы очень не любят иностранных визитеров, у которых оказываются в карманах незарегистрированные пистолеты.
Бен пожал плечами. У нее, конечно, имелись определенные основания для того, чтобы так говорить. Хотя его самого все это в данный момент занимало очень мало.
– Поэтому, мистер Хартман, позвольте мне сказать вам кое-что еще, – продолжала агент Наварро. – Мне почему-то трудновато поверить в то, что вы носите с собой пушку, отправляясь навещать “знакомых ваших друзей”. Особенно после того, как ваши отпечатки пальцев были найдены чуть ли не по всему дому Россиньоля. Вы меня понимаете?
– Я бы не сказал. Вы, что, обвиняете меня в его убийстве? Если да, то почему не хотите прямо так и сказать? – Бен заметил, что ему трудно дышать; владевшее им напряжение все больше и больше нарастало.
– Швейцарцы считают, что ваш брат вел вендетту против банковского сообщества. Возможно, в вас что-то надломилось после его гибели, и вы решили продолжить преследование, которое начал он, и перевести все на смертоносный уровень. Найти мотивы будет совсем не трудно. Я думаю, что у швейцарского суда не окажется никаких проблем, когда речь пойдет о том, чтобы обвинить вас.
Она что, искренне полагала, что он убил Россиньоля? А если так, то почему специальный следователь из министерства юстиции настолько заинтересовался этим делом? Бен понятия не имел, какими возможностями она располагает в Европе, насколько велики неприятности, в которые он влип, и неуверенность сама по себе вызывала у него излишнюю тревогу. Только не уходить в оборону, говорил он себе. Надо переходить в контратаку.
Бен выпрямился и перевел дух.
– У вас здесь нет никаких полномочий.
– Совершенно верно. Но мне и не нужны полномочия.
Что, черт возьми, она хотела этим сказать?
– В таком случае, чего вы хотите от меня?
– Я хочу получить информацию. Я хочу знать, зачем в действительности вы посещали Россиньоля. Зачем в действительности вы посещали Юргена Ленца. Что вам на самом деле нужно, мистер Хартман.
– А если я не хочу делиться этой информацией? – он решил попытаться выжать максимум возможного из конфиденциальности.
Женщина вскинула голову.
– Может быть, вы хотите узнать, что за этим последует? Почему бы вам не рискнуть?
“Господи, у нее толковые мозги”, – подумал Бен. Он глубоко вздохнул. Стены комнаты, казалось ему, понемногу сдвигались. Он постарался сохранить непроницаемое, равнодушное выражение лица.
А женщина между тем продолжала:
– Вы знаете, что в Цюрихе выдан ордер на ваш арест?
Бен пожал плечами.
– Это просто смешно. – Он решил, что настало самое время ему перестать защищаться и сделаться агрессивным и разозленным, таким, каким следует быть неправомерно арестованному американцу. – Наверно, привычки швейцарцев знакомы мне лучше, чем вам. С одной стороны, они выдадут ордер на арест, стоит вам выплюнуть на тротуар жевательную резинку. А с другой стороны, у них чертовские проблемы с экстрадицией. – Он немало почерпнул из бесед с Хови. – У кантона Цюриха существуют большие сложности в сотрудничестве с Polizei других швейцарских кантонов. А тот факт, что Швейцария прославилась укрывательством беглецов от налогов, означает, что другие страны придерживаются политики игнорирования швейцарских запросов об экстрадиции. – Это были слова Хови, и Бен с бесстрастным видом пересказывал их, осаживая эту женщину. Следовало дать ей понять, что она не сможет переиграть его. – Цюрихские “быки” клялись, что хотели “встретиться со мной для беседы”. Они даже не делали вида, что могут выдвинуть против меня обвинение. Так почему бы нам не перестать толочь воду в ступе?
Женщина-агент снова наклонилась к нему.
– Широко известно, что ваш брат пытался возбудить дело против швейцарского банковского сообщества. Гастон Россиньоль был выдающимся швейцарским банкиром. Вы посещаете его, и он оказывается мертвым. Давайте задержимся на этом. Затем вы внезапно оказываетесь в Вене, где встречаетесь с сыном одного из крупных нацистов, прославившихся своими преступлениями. Притом известно, что ваш отец был в концентрационном лагере. Вся ваша поездка ужасно похожа на некий вояж с целью мести.
Так вот к чему она подводила. Возможно, это и впрямь должно было произвести именно такое впечатление на человека, не знающего правды. Но я не могу сказать ей правду!
– Это нелепость, – почти не задумываясь, огрызнулся Бен. – я даже не хочу рассуждать по поводу ваших фантазий с какой-то вендеттой и насилием. Вы говорите о швейцарских банкирах. Я веду дела с этими людьми, агент Наварро. Это моя работа. Международные финансовые операции вовсе не предусматривают буйства и убийств. Самые серьезные травмы, которые можно получить в моем мире, это порезы о листы бумаги.
– Тогда объясните, что же произошло на Банхофплатц.
– Не могу. Швейцарские “быки” много раз задавали мне этот самый вопрос.
– Объясните, как вы разыскали Россиньоля.
Бен помотал головой.
– И все остальное. Валяйте. Я хочу знать, откуда вы узнали их имена и их местонахождение.
Бен лишь молча посмотрел на нее.
– Где вы находились в среду?
– Не помню.
– Случайно, не в Новой Шотландии?
– Если напрячь память, то окажется, что я был арестован в Цюрихе, – резко бросил он в ответ. – Вы можете проверить это у ваших друзей из цюрихской полиции. Видите ли, я люблю попадать под арест в каждой стране, которую посещаю. Это самый лучший способ познакомиться с местными традициями.
Анна не обратила ни малейшего внимания на колкость.
– Расскажите мне, за что вас арестовали.
– Вам это известно не хуже, чем мне.
Наварро посмотрела на своего задумчивого соседа, а потом снова на Бена.
– За последнюю пару дней вас самого несколько раз чуть не убили. В том числе и сегодня…
Бен с удивлением почувствовал, что сквозь владевшую им унылую, почти безнадежную тревогу прорывается теплая волна благодарности.
– Вы спасли мне жизнь. Думаю, что я должен поблагодарить вас.
– Вы чертовски правы: должны, – ответила она. – А теперь сообщите мне, что вы сами думаете на этот счет? Почему кто-то пытался убить вас? Кому могло быть известно, чем вы занимаетесь и куда направляетесь?
Хорошая попытка, леди.
– Я понятия не имею.
– Могу поспорить, что какие-то соображения у вас все же есть.
– Сожалею. Может быть, вам стоит спросить у ваших друзей из ЦРУ, что они так старательно покрывают. Или ваша контора тоже участвует в прикрытии?
– Мистер Хартман, ваш брат-близнец погиб в Швейцарии, в подозрительной авиационной катастрофе. А совсем недавно вы оказываетесь связаны с несколькими перестрелками, случившимися в этой стране, причем ни одна из них не имеет никакого объяснения. Можно подумать, что смерть окружает вас, словно запах дешевого одеколона. Что, по вашему мнению, я могу обо всем этом думать?
– Думайте, что хотите. Я не совершал никакого преступления.
– Я хочу еще раз спросить вас: откуда вы узнали их имена и адреса?
– Чьи?
– Россиньоля и Ленца.
– Я уже сказал вам – от общих знакомых.
– Я в это не верю.
– Верьте, во что хотите.
– Что вы скрываете? Почему вы не желаете быть со мной откровенным, мистер Хартман?
– Извините. Мне нечего скрывать.
Агент Наварро вытянула и снова согнула свои длинные красивые ноги. Было заметно, что ею владело крайнее раздражение.
– Мистер Хартман, – сказала она, – я хочу предложить вам сделку. Вы будете сотрудничать со мною, а я постараюсь убедить швейцарцев и австрийцев отступиться от вас.
Могла ли она быть искренней? Недоверие стало у него чуть ли не инстинктом.
– Учитывая, что, судя по всему, именно вы направили их следить за мною, ваши слова кажутся мне пустым обещанием. Я не обязан больше оставаться здесь, не так ли?
Анна молча смотрела на него, покусывая зубами щеку изнутри.
– Нет, не обязаны. – Она вынула из сумочки визитную карточку, что-то приписала на ней и протянула Хартману. – Если вы вдруг передумаете, то здесь телефон номера гостиницы, в которой я остановилась в Вене.
Все закончилось. Слава богу. Бен вздохнул, ощутив, как воздух заполнил самые дальние уголки его легких, и его беспокойство внезапно снова усилилось.
– Было приятно познакомиться с вами, агент Наварро, – сказал он, поднимаясь. – И еще раз примите благодарность за то, что вы спасли мне жизнь.




Дата публикования: 2014-11-03; Прочитано: 232 | Нарушение авторского права страницы



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.006 с)...