Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Часть II 10 страница




воначальной цели, развивается в непреклонность и неспособность легко справляться с регулированием вопросов. Формализм, даже ри-туализм, стремится с настойчивостью, не вызывающей сомнений, к педантичному исполнению правил и к формализованным процеду­рам12. Это может быть преувеличено до такой степени, когда перво­начальная забота о конформистском отношении к правилам начина­ет наносить вред целям организации, в этом случае мы получаем хо­рошо известный феномен формализма или волокиты чиновников. Крайним продуктом этого процесса «замены цели» является бюрок­рат-виртуоз, который никогда не забывает единственное правило, ско­вывающее его действие, и поэтому не способен помочь большинству своих клиентов13. Подходящим примером того, как строгое призна­ние границ полномочий и буквальное строгое исполнение правил дают такой результат, является ужасное положение Бернета Бальхе-на, пилота адмирала Берда, во время перелета через Южный полюс.

Согласно постановлению Департамента труда, ему нельзя выдать до­кументы о получении гражданства США. Бернет Бальхен, уроженец Нор­вегии, декларировал свое намерение в 1927 году. Признано, что он не ис­полнил условие пятилетнего постоянного пребывания в Соединенных Штатах. Он выбыл из страны в связи с антарктической экспедицией ад­мирала Берда, хотя он был на корабле, несущем американский флаг, был бесценным членом американской экспедиции и находился в регионе, на который американцы предъявляют притязания, поскольку он исследует­ся и заселяется американцами и поэтому является Малой Америкой.

Бюро натурализации объяснило, что не может исходить из допуще­ния, что Малая Америка является американской землей. Это было бы нарушением международного права, где подобные вопросы не предусмот­рены. Поэтому бюро натурализации полагает, что Бальхен был вне пре­делов страны и формально не исполнил закон о натурализации14.

Структурные источники сверхконформизма

Подобная неадекватность в ориентации, которая включает выш­коленную недееспособность, несомненно, возникает из структурных источников. Можно сделать краткое резюме этого процесса. (1) Эф-

12 См.: Е.С. Hughes, «Institutional office and the person», American Journal ofSociology,
1937, 43, 404—413; E.T. Hiller, «Social structure in relation to the person», Social Forces,
1937, 16,34-4.- Примеч. автора.

13 Mannheim, Ideology and Utopia, 106. — Примеч. автора.

14 Цитируется из Chicago Tribune (June, 24,1931, p. 10) by Thurman Arnold, The Symbols
°f Government (New
Haven: Yale University Press, 1935), 201—202. [Курсив мой]. — При­
меч. автора.


фективная бюрократия требует надежности реакций и беззаветной преданности, не допускающей отклонений от регулирующих инст­рукций. (2) Подобная преданность правилам приводит к их трансфор­мации в самодовлеющие правила; они не могут больше воспринимать­ся как подчиняющиеся ряду целей. (3) Это мешает быстрой адаптации при особых обстоятельствах, которые не были детально предусмотре­ны теми, кто создавал общие правила. (4) Таким образом, именно те элементы, которые способствуют эффективности в общем, являются причиной бездействия в особых случаях. Члены бюрократических групп, глубоко проникнувшись тем значением, которые эти правила имеют для них, все же редко доходят до полной неадекватности. Но иногда эти правила становятся скорее символическими, чем строго утилитарными.

До сих пор мы рассматривали прочно укоренившиеся чувства, позволяющие относиться к строгой дисциплине как к чему-то дан­ному. Тем не менее можно думать, что определенные черты бюрокра­тической организации так способствуют этим чувствам. Жизнь дол­жностного лица планируется для него желанием «сделать карьеру», то есть добиться более высокого положения, пенсий, возрастающей оплаты труда и т.д., причем все это призвано обеспечить стимулы для дисциплинированного поведения и конформистского отношения к служебным правилам15. Подразумевается, что чиновник по большей части приспособит свои мысли, чувства и действия к перспективам своей карьеры, что и происходит на самом деле. Но именно эти меха­низмы, которые увеличивают вероятность конформизма, ведут так­же к преувеличению значения строгого выполнения инструкций, что вызывает робость, консерватизм и формализм. Смещение чувств от целей к средствам способствует развитию огромного символическо­го значения средств (правил).

Другая черта бюрократической структуры направлена на получе­ние во многом сходных результатов. У функционеров есть представ­ление об общности судьбы всех, кто работает вместе. Они разделяют одни и те же интересы, конкуренция относительно невелика, посколь­ку продвижение по службе зависит от старшинства. Таким образом, внутри группы агрессивность минимизирована, и, следовательно, эта согласованность является позитивно функциональной для бюрокра­тии. Тем не менее дух группы и неформальная социальная организа­ция, которая обычно формируется в такой ситуации, часто ведет пер-

15 Mannheim, Mensch und Gesellschaft, 32—33. Манхейм подчеркивает важность «Lebensplan» и «Amtskarriere» См. комментарии Hughes, op. cit., 413. — Примеч. ав­тора.


сонал к защите своих укоренившихся интересов более, чем к содей­ствию своим клиентам и избранным высшим должностным лицам. Как писал ректор Лоуелл, если бюрократы уверены, что их статус не­адекватно признан вступившим в должность избранным официаль­ным лицом, подробная информация будет утаиваться от него, что приведет его к ошибкам, за которые он будет нести ответственность. Или, если он стремится полностью доминировать и таким образом нарушит полноту функций бюрократии, он может получить докумен­ты в таком количестве, что не сможет управиться с тем, чтобы подпи­сать их, даже не читая16. Это иллюстрирует оборонительную позицию неформальной организации, которая стремится возникнуть всякий раз, как только появляется явная угроза целостности группы17.

Было бы слишком большим снисхождением и отчасти ошибкой отнести подобное сопротивление бюрократов просто к законным ин­тересам. Законные интересы противостоят какому-либо новому поряд­ку, который либо отменяет, либо по крайней мере делает неопреде­ленным их различные преимущества, проистекающие из существую­щего положения дел. Несомненно, что это вызвано частично бюрок­ратическим сопротивлением изменениям, но, возможно, большее значение имеют другие процессы. Как мы видели, должностные лица эмоционально отождествляют себя со своим образом жизни. У них есть профессиональная гордость, которая руководит ими в сопротив­лении изменению установившейся рутины по крайней мере тем из­менениям, которые воспринимаются как навязанные другими. Эта нелогичная профессиональная гордость встречается даже, если судить по «Профессиональному вору» Сазерленда, у воров-карманников, которые, несмотря на риск, получают удовольствие от овладения не­сущим престиж мастерством «бить по левой штанине» (то есть мас­терски воруя из левой стороны брючного кармана).

В своей увлекательной статье Хьюджес применил понятия «свет­ский» и «сакральный» к различным типам разделения труда; «сакраль-ность» касты и сословные прерогативы ярко контрастируют с возрас­тающей секуляризацией профессиональной дифференциации в на­шем обществе18. Тем не менее, как мы предположили в нашем об-

16 A.L. Lowell, The Government of England (New York, 1908), I, 189 fl - Примеч. автора.

" Полезное описание исследования такой защитной организации в группе рабо­чих см.: F.J. RoethlisbergerandW.J. Dickson, Management and the Worker( Boston: Harvard School of Business Administration. 1934). — Примеч. автора.

18 E.C. Hughes, «Personality types and the division of labor», American Journal of Sociology, 1928, 33, 754-768. Bo многом такое же различие сделано Leopold von Wiese and Howard Becker, Systematic Sociology (New York: John Wiley & Sons, 1932), 222-225 e'passim.Примеч. автора.


суждении, в отдельных родах деятельности и в особого типа органи­зациях может происходить процесс сакрализации (рассматриваемый как противоположность процессу секуляризации). Это свидетельству­ет о том, что благодаря формированию чувств (эмоциональной зави­симости от бюрократических символов и статусов, аффективного вов­лечения в сферу компетенции и власти) складывается определенное отношение к моральной легитимности, которая становится абсолют­ной ценностью и больше не рассматривается как просто формальное средство для повышения действенности администрации. Можно от­метить, что существует определенная тенденция для некоторых бю­рократических норм, первоначально введенных по формальным со­ображениям: они постепенно укрепляются, их все больше почитают, хотя, как сказал бы Дюркгейм, они laique en apparence19. Дюркгейм затронул эту проблему в своем описании отношений и ценностей, которые продолжают существовать в органическом единстве в высо-кодифференцированном обществе.

Первичные и вторичные отношения

Другая характерная черта бюрократической структуры — особое значение обезличенности отношений — также играет свою роль в бю­рократическом тренинге недееспособности. Структура личности бю­рократа имеет своим ядром именно норму обезличенности. Как эта норма, так и тенденция «разбивать людей по категориям», которая развивается из доминантной роли общих, абстрактных правил, ста­новится причиной конфликта в контактах бюрократа с обществом или заказчиками. Поскольку функционеры сводят на нет личные отно­шения и «раскладывают всех по категориям», то особенности инди­видуальных случаев часто игнорируются. Но вполне понятно, что кли­ент, который абсолютно убежден в специфическом характере своей проблемы, часто протестует против подобной классификационной трактовки. Стереотипное поведение не приспособлено к остроте ин­дивидуальных проблем. Обезличенная трактовка дел, которые, одна-

" Хьюджес признает одну фазу в этом процессе освящения, когда он пишет, что профессиональное обучение «несет дополнительную ассимиляцию кандидатом ряда профессиональных установок и правил, профессионального сознания и солидарности. Профессиональные требования и цели становятся моральным единством». Hughes, op. cit. [Курсив мой.| В этом же отношении понятие Самнера «пафос», как ореол чувств, которые охраняют социальные ценности от критики, отчасти уместно, поскольку оно пытается дать ключ к механизму, включенному в процесс освящения. См.: Folkways, 180—181. — Примеч. автора.


ко, имеют большое личное значение для клиента, дает повод обви­нить бюрократов в «надменности» и «кичливости». Так, на Гринвич­ской бирже труда безработный, который добивается страхового по­собия, возмущается тем, что он считает «безличным отношением и в то же время явной грубостью и даже резкостью в обхождении клерков с ним... Некоторые люди жалуются на высокомерное отношение, ко­торое проявляют клерки»20.

Еще один источник конфликтов с общественностью происходит из бюрократической структуры. Бюрократ, частично безотноситель­но ксвоему положению внутри бюрократической иерархии, действу­ет как представитель власти и престижа всей структуры. В своей офи­циальной роли он облечен определенной властью. Это часто приво­дит к действительному или кажущемуся высокомерному отношению, которое может только усилиться из-за несоответствия между его по­зицией внутри иерархии и его позицией по отношению к публике21. Протест со стороны клиента и его обращение за помощью к другим чиновникам часто неэффективны или вообще предотвращаются ра-

20 «Они относятся к вам, как к пустой породе. Я видел одного чернорабочего, ко­торый проник за конторку и тряс одного из них за воротник. Все остальные поддержи­вали его... Конечно, он потерял свое пособие после этого... Но клерк заслужил это за свое грубое обращение» (E.W. Bakke, The Unemployed Man, 79—80). Отметим, что безра­ботный клиент вменил в вину начальственное отношение, он находился в напряжен­ном состоянии из-за потерянной работы и самоуважения в обществе, которое склонно к идеологии, что «способный человек» всегда найдет работу. Обвинение в высокомер­ности происходит в основном из душевного состояния, что видно из собственных на­блюдений Бакке: «Клерки были перегружены работой, и у них не было времени для шуток, но были некоторые признаки грубости и превосходства в их отношении к лю­дям». Поскольку существуют объективные основания для обвинения бюрократов в надменном поведении, это, возможно, объясняется следующими сопоставимыми ут­верждениями. «Современный чиновник — как в качестве официального, так и част­ного лица — всегда добивается и чаще всего пользуется особым, повышенным «со­словным уважением» со стороны общества» (Weber, op. cit., 652). «В людях, в которых преобладает стремление к престижу, враждебность принимает форму желания унижать Других» (К. Homey, The Neurotic Personality of Our Time, 178—179). — Примеч. автора.

11 В этой связи заметим уместность комментария К. Кофка, относящегося к оп­ределенным чертам упорядоченности у птиц: «Если сравнивать поведение птицы, находящейся на самой вершине иерархии, с поведением птицы, находящейся на го­раздо более низких (но не самой последней) ее ступенях, то можно обнаружить, что последняя относится более жестоко к тем, над которыми возвышается, чем первая ко всем остальным. По мере того как мы переходим от предпоследней группы к более высоким, поведение становится мягче и может стать даже дружелюбным... Нетрудно обнаружить аналогию с человеческим обществом, и, следовательно, такое поведение Должно быть связано с воздействием социальной группы, а не только с индивидуаль­ными чертами» (К. KofTka, Principles ofGestalt Psychology (New York: Harcourt, Brace, 1935), 668-669). - Примеч. автора.


нее упомянутым «духом корпоративности», который объединяет чи­новников в более или менее солидарную внутреннюю группу. Эта при­чина конфликта может быть «сведена на нет» в частном предприни­мательстве, поскольку клиент может выразить протест и перенести свою сделку в другую организацию внутри конкурирующей системы. Но в государственных организациях, имеющих монополистический характер, такая альтернатива невозможна. Более того, в этом случае напряжение возрастает из-за несоответствия между идеологией и фак­том: считается, что правительственный персонал является «слугой на­рода», но фактически они часто обладают превосходством начальства, и редко удается ослабить напряжение, обратившись в другие агент­ства22. Эта напряженность частично может быть приписана смеше­нию статусов бюрократа и клиента; клиент может считать себя соци­ально превосходящим по отношению к чиновнику, который в дан­ный момент доминирует23.

Таким образом, в отношениях между чиновником и клиентом один структурный источник конфликта заключается в напряжении из-за формальной и обезличенной трактовки со стороны чиновника, тогда как для клиента желательно индивидуальное, личное рассмот­рение. Следовательно, можно думать, что конфликт возникает из-за несоответствия установок и взаимоотношений. Конфликт внутри бюрократической структуры возникает из противоположной ситуа­ции, а именно, когда личные отношения заменяют структурно необ­ходимые безличные отношения. Этот тип конфликта можно охарак­теризовать следующим образом.

Бюрократия, как мы видели, организована как вторичная, фор­мальная группа. Нормальные реакции, предполагаемые в этой орга­низованной сети социальных ожиданий, поддержаны аффективны­ми отношениями членов группы. Поскольку группа ориентирована на вторичные нормы обезличенности, любая ошибка в подчинении этим нормам вызывает антагонизм со стороны тех, кто идентифици-

22 В этом вопросе политический механизм часто становится функционально зна­
чительным. Например, Стеффан и другие показали, что административный аппарат
более полно удовлетворяет потребности индивидуального «клиента» глубоко личным
отношением и отменой формальных правил (канцелярской проволочки), чем фор­
мализованный механизм государственной бюрократии. См. об этом в главе III. —При­
меч. автора.

23 Например, безработные люди говорят о клерках на Гринвичской бирже труда:
«У этих проклятых тупиц не было бы их работы, если бы не было таких безработных,
как мы. Именно из-за этого я вынужден появляться перед ними». См. также H.D.
Lasswell and G. Almond, «Aggressive behaviorby clients towards public relief administrators»,
American Political Science Review, 1934, 28, 643—655. — Примеч. автора.


рует себя с легитимностью по отношению к этим правилам. Следо­вательно, замена безличного рассмотрения на личное внутри струк­туры сталкивается с широко распространенным неодобрением и ха­рактеризуется такими эпитетами, как взяточничество, фаворитизм, непотизм (семейственность), приукрашивание реального положения дел и т.д. Эти эпитеты являются очевидной демонстрацией оскорб­ленных чувств24. Функцию подобного практически автоматического чувства обиды можно понять, если уяснить требования бюрократи­ческой структуры.

Бюрократия является вторичной групповой структурой, предназ­наченной осуществлять определенную деятельность, которая не может быть удовлетворительно исполнена на основе критериев первичной группы25. Поэтому поведение, которое противоречит этим формали­зованным нормам, становится предметом неодобрения, имеющего эмоциональный характер. В этом состоит функционально значимая защита, направленная против тенденции, которая угрожает испол­нению социально необходимых видов деятельности. Конечно, эти эмоциональные реакции не являются рационально детерминирован­ной практикой, явно предназначенной для осуществления этой фун­кции. Более того, рассмотренное с точки зрения индивидуальной ин­терпретации ситуации, подобное чувство обиды является просто не­посредственной реакцией, направленной против «непорядочности» тех, кто нарушает правила игры. Тем не менее, несмотря на субъек­тивность этих референтных ориентиров, эти реакции являются ла­тентной функцией, направленной на сохранение существенных струк­турных элементов бюрократии, подтверждая необходимость формаль­ных, вторичных отношений и предотвращая дезинтеграцию бюрок­ратической структуры, которая могла бы произойти, если бы они были вытеснены личными отношениями. Этот тип конфликта можно во­обще описать как посягательство отношений первичной группы, в то время как институционально требуются отношения вторичной груп-

24 Социологи редко используют для диагностики значительности такие лингвис­
тические показатели, как эпитеты. Самнер верно замечает, что эпитеты подводят «кри­
тический итог и дают определение социальным ситуациям. Доллард также замечает,
что «эпитеты часто определяют основные проблемы в обществе», и Сепир правильно
подчеркивает важность контекста ситуации для оценки значения эпитетов. Равным
образом уместно и наблюдение Линтона, что «в истории наиболее важен для изуче­
ния путь, по которому общество проходит через особый эпизод, чем обычное поведе­
ние». Социологическое изучение лексикона «восхвалений и оскорблений» приведет
к Ценным открытиям. — Примеч. автора.

25 С/. Ellsworth Faris, The Nature of Human Nature (New York: McGraw-Hill, 1937),
4' П". — Примеч. автора.


пы; напротив, конфликт между бюрократом и клиентом часто воз­никает из-за того, что взаимодействие между ними носит безличный характер, когда требуется сугубо личный подход26.

Проблемы для дальнейшего исследования

Тенденция к возрастанию бюрократизации западного общества, которую Вебер давно предвидел, не единственная причина для соци­ологов обратить свое внимание на эту область. Эмпирические иссле­дования взаимодействия бюрократии и личности могли бы особенно углубить наше понимание социальной структуры. Большое количе­ство специальных вопросов привлекает наше внимание. В какой сте­пени различные личностные типы отбираются и модифицируются разными типами бюрократии (частным предпринимательством, го­сударственными службами, полулегальными политическими меха­низмами, религиозными орденами)? Принимая во внимание, что гос­подство и подчинение рассматриваются какчерты личности, несмотря на их изменчивость в различных ситуациях-стимулах, отбирает ли бюрократия определенные личности, с особой склонностью к господ­ству или подчинению? И поскольку различные исследования пока­зывают, что эти черты могут быть модифицированы, приводит ли уча­стие в бюрократической администрации к возрастанию стремления к господству? Отбирают ли различные системы комплектования кад­ров (например, патронаж или открытая конкуренция, которая пред­полагает либо специальные знания, либо общие ментальные способ­ности, либо практический опыт) различные личностные типы?27 Дей­ствительно ли продвижение по служебной лестнице уменьшает страх конкуренции и повышает эффективность административной дея-

26 Общественное неодобрение многих форм поведения можно проанализировать
с точки зрения того или другого образца замены неуместных с точки зрения культуры
взаимоотношений. Таким образом, проституция представляет типичный случай, когда
совокупление, форма близости, которая институционально определена как симво­
лизирующая наиболее «неприкосновенное» отношение в первичной группе, замеща­
ется в контексте договора, который связан с обменом наиболее безличным из всех
символов — деньгами. См. Kingsley Davis, «The sociology of prostitution», American
Sociological Review,
1937, 2, 744—755. — Примеч. автора.

27 Среди современных исследований о вербовке в бюрократию см.: Reinhard Bendix,
Higher Civil Servants in American Society (Boulder: University of Colorado Press, 1949); Dwaine
Marwick, Career Perspectives in a Bureaucratic Setting (Ann Arbor: University of Michigan
Press, 1954); R.K. Kelsall, Hidher Civil Servants in Britain (London: Routledge and Kegan
Paul, 1955); W.L. Warner and J.C. Abegglen, Occupational Mobility in American Business and
Industry
(Minneapolis: University of Minnesota Press, 1955). — Примеч. автора.


тельности? Детальное изучение механизмов, наполняющих бюрок­ратические кодексы аффектами, было бы поучительным как для со­циологии, так и для психологии. Приводит ли общая анонимность решений гражданских служб к ограничению престижно-символичес­кой сферы только определенным узким внутренним кругом? Суще­ствует ли тенденция для дифференцированного объединения, особен­но заметная у бюрократов?

Круг теоретически значимых и практически важных вопросов, по-видимому, ограничен только доступностью конкретных данных. Изучение религиозных, образовательных, военных, экономических и политических видов бюрократии, имеющих дело с взаимозависи­мостью социальной организации и личности, должно открыть до­рогу перед плодотворными исследованиями. А функциональный анализ конкретных структур поможет даже воздвигнуть храм для со­циологов на этой дороге.


IX. РОЛЬ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЮРОКРАТИИ

Долгое время американские социологи занимались изучением функциональных и профессиональных групп в обществе. Им удалось расширить современные представления о социальных проблемах и социальных девиациях. Например, многое известно о причинах юно­шеских правонарушений и преступности. Но, возможно, прошлое социологии слишком дорого для нас, возможно, мы не продвинулись достаточно далеко от наших ранних привязанностей в исследовании подобных социальных проблем, чтобы перейти к исследованию и дру­гого круга проблем, которые также уходят корнями в социальную структуру и которые непосредственно связаны с совершенствовани­ем этой структуры1. Например, интеллектуалы, посвятившие себя об­щественным наукам, настолько были заняты изучением поведения других, что в значительной степени пренебрегли исследованием сво­их собственных проблем, ситуаций и поведения. Мы выбирали для тщательного исследования и безработного, и продавщицу, но, кажет­ся, мы не слишком охотно анализируем обществоведа как професси­ональный тип. У нас есть эмпирические монографии о профессио­нальном воре и профессиональном нищем, но до последнего време­ни никто не обращался к роли профессионального интеллектуала в нашем обществе2. Хотя очевидно, что хорошо бы начать с порядка в собственном доме.

© Перевод. Черемисинова Е.Р., 2006

1 Наводящая на размышления интерпретация различной ориентации в социоло­
гии в Европе и Америке: см.: Karl Mannheim, «German Sociology (1918—1933)», Politico,
1934, 29—33. — Примеч. автора.

2 Мы не пренебрегаем рядом исследований, существующих в настоящее время,
которые идут в этом направлении. Однако книга Florian Znaniecki, The Social Role of
the Man of Knowledge,
(New York, 1940) посвящена скорее теоретической схеме, чем
эмпирическим исследованиям. Logan Wilson, The Academic Man (New York, 1941), ог­
раничивает себя, как показывает заголовок, академическим контекстом. Исследова­
ние Claud Bowman, The College Professor (Phila., 1938), относится к образу профессора,
представленного в 19 журналах в последние 50 лет. А книга Willard Wallard, Sociologe
of Teaching*
восновном посвящена учителям начальной и средней школы. Карл Ман-
гейм ссылается на неопубликованную монографию об интеллектуалах и, конечно, на


Интеллектуалы как профессиональная группа

Признаком этого пробела в наших современных исследованиях яв­ляется отсутствие множества необходимых подробных данных. Интел­лектуалы-должны вспомнить, что и они люди, и, следуя афоризму Теренция, не чуждаться познания самих себя. И действительно, в последние критические десятилетия интеллектуалы обратили внима­ние на свое место в обществе3. Многие из них, испытав непрочность своего положения в обществе, начали исследовать более общие при­чины этой ненадежности не только для других слоев общества, но и для себя. Они начали оценивать взаимосвязь между своим местом в социальной структуре и своими понятиями, теориями и перспекти­вами. Некоторые пришли к убеждению, что их желания не могут быть удовлетворены в рамках существующей институциональной структу­ры, и задали вопрос: почему? В настоящее время стало почти респек­табельным признавать существование классовых конфликтов; они настолько признаны, что в журнале большого бизнеса «Fortune» ав­тор отвергает «ханжеское туманное словоблудие» и «сладкоречивые высказывания» ради «более реалистичной терминологии и аналити­ческих методов, принятых в Европе, где существование классов и кон­фликтов их интересов является очевидно признанным как не марк­систскими политическими аналитиками, так и марксистскими, ко­торые впервые указали на них»4.

многочисленные краткие исследования в литературе (главным образом европейской). Однако эти исследования в целом не базируются на подробных эмпирических дан­ных, относящихся к роли интеллектуалов в социальной политике и решениях. Об­щие биографии интеллектуалов есть в работах Мангейма и в статье Roberto Michel, «Intellectual», Encyclopedia of the Social Sciences. — Примеч. автора.

3 См., например, H.D. Lasswell, «The relation of ideological intelligence to public
policy», Ethics, 1942, 53, 25—34; H.D. Lasswell и M.S. McDougal, «Legal education and
public policy: professional training in the public interest», Yale Law Journal, 1943, 52, 203—
295. Юридические журналы уделяют в последнее время значительное внимание по­
добным проблемам. — Примеч. автора.

4 Sherry Mangan, «State of the Nation», Fortune, 28 (1943), 138. Ее дальнейший ком­
ментарий подчеркивает отношения между открытым классовым конфликтом и со­
временным экономическим развитием. «Долгое время главным принципом амери­
канской политической литературы был принцип: «Не говорите об этом, и это про­
изойдет». Возможно, нет другой нации, столь запутавшейся в таком ханжеском туман­
ном словоблудии политических определений, тенденций и событий. Такая неточность
происходит не только из-за литературной идиосинкразии. Это скорее отражает отно­
сительную политическую отсталость американского народа, и даже такой глубокий
экономический кризис, как в 1929—1930 годах, не вполне разрушил (как в Европе)
экономическую структуру, чтобы привести к серьезным сомнениям в социальном ре­
жиме. Отличный прецедент, который позволит со временем ликвидировать невнят­
ную терминологию, был недавно создан мистером Эриком Джонсоном, президентом





Дата публикования: 2014-11-04; Прочитано: 251 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.012 с)...