I. Учебники

1. Артамонов С.Д. История зарубежной литературы 17-18 вв. М.. 1973.

2. Пуришев Б.И., Колесников Б.И. Хрестоматия зарубежной литературе 17 века. Ч. 3. М., 1988.

4. Пуришев Б.И., Божор Ю.И. Хрестоматия зарубежной литературе 18 века. Ч. 2. М., 1988.

II. Общая литература

1. Аникст А.А. Творческий путь Гете. М., 1986.

2. Гачев Д. Эстетические взгляды Дидро. М., 1961.

3. Соколянский М.Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения.

4. Тураев С.Б От просвещения к романтизиу. М., 1983.

5. Ренессанс, барокко, классицизм. М., 1966.

6. XVII век в мировом литературном развитии. М., 1969.

7. Филиппов М.М. Очерки о западноевропейской литературе 17-18 вв. М., 1985.

I.

Литература XVII века

Литературные эпохи трудно вместить в строгие рамки кален­даря, тем более придумать для них единое определение. Но XVI век завершает эпоху Возрождения, XVIII век — век Просвещения.

Есть ли подобное общее идейное и эстетическое содержание в понятии «зарубежная литература XVII века»? Единства мнений на этот счет не существует. Одни ученые предлагали назвать его эпохой классицизма, другие эпохой барокко. Но одно название исключало бы другое.

Картина жизни Западной Европы поражает своей пестротой. В самом деле, каждого, кто обращается к изучению этой эпохи, поражает прежде всего разнообразие экономических, социальных, политических и культурных процессов, протекавших в то время в различных странах Европы. В XVII в. господствующей формой государства был аб­солютизм, оттого это столетие иногда называют веком абсолю­тизма. Но идейные и политические устремления, формы абсолю­тистского строя были в разных европейских странах весьма раз­нообразны.

В Англии уже к началу столетия дворянский абсолю­тизм исчерпал свои прогрессивные возможности. В экономике Англии и Нидерландов буржуазные отношения к XVII в. уже стали преобладающими. В начале XVII столетия победоносно завершается буржуаз­ная революция в Нидерландах, которая слилась с национально-освободительной борьбой против испанского владычества и при-зела к возникновению буржуазного государства Голландии. Еще более глубокий общеевропейский резонанс получила буржуазная революция в Англии. Она, правда, завершилась реставрацией монархии, но столь потрясла весь социально-политический уклад страны, произвела такое огромное впечатление на народы Европы, то стала первой революцией «европейского масштаба» — от нее отсчитывается начало капиталистической эры в истории человечества.

Во Франции, напротив, имен­но в XVII в. абсолютистское государство, подавив сопротивление феодальной знати и недовольство народных масс, достигает рас­цвета, способствует централизации страны и создает благоприят­ные возможности для развития промышленности и торговли. Во Франции капиталисти­ческие порядки восторжествовали в промышленности, в сфере торговли и в банковском деле, но в сельском хозяйстве феодаль­ный уклад оставался прочным.

В Испании абсолютизм утвердился еще в XVI в., но вскоре обнаружил свой реакционный характер, со­хранил за феодальной знатью все ее привилегии, что нанесло ущерб стране, подавил муниципальные вольности и к XVII в. привел страну на грань экономической и политической катастро­фы. В Германии опустошительная и кровопролитная Тридцати­летняя война надолго закрепила феодальную раздробленность; абсолютизм здесь осуществлялся в пределах карликовых госу­дарств. В столь же раздробленной Италии подобный провинци­альный, региональный абсолютизм соседствовал с торговыми республиками.

XVII век — эпоха почти непрерывных войн в Европе, продол­жающихся колониальных захватов. Начина­ется эра капиталистической экспансии.

При подобной пестроте экономических и социальных отноше­ний, политических укладов в странах Европы, казалось бы, не­возможно говорить о каком-либо единстве западноевропейской культуры в XVII в. Однако сквозь многообразие конкрет­ных форм развития отдельных евро­пейских стран просматриваются черты общности социальных, политических и культурных процессов этой эпохи.

Главное, что характеризует историю Европы в XVII в., — это переходность, кризисность эпохи. Рушатся вековые устои. Трагическая действительность XVII столетия не оставляла места для ренессансных гуманистических иллюзий; на смену ренессансному мировосприятию приходит новое.

Становлению этого нового мироощущения способствовали и существенные сдвиги в области науки. Рени Декарт (см. о нем в конце нашей книжки в Словаре), великий французский философ 17 века, основатель рационализма, обосновавшего философию классицизма, говорил, что в «театре мира» человек любопытствующий, но недоверчивый зритель.

Представим, что и мы с вами в театре зимним вечером 1683 г. на плас Опера (площади Оперы) в Париже, где дают ли лирическую комедию «Фаэтон» (автор — Кино, музыка — Люлли). Как известно, Фаэтон, сын Гелиоса, попросивший у своего отца разрешения прокатиться по небосводу на огненной колеснице, не смог удер­жать могучих крылатых коней, и они пронеслись в опасной близости от Земли, так что наша планета едва не воспламенилась. За непослушание он был наказан Зевсом, поразившим его молнией. И вот мы ви­дим, как перед нами на сцене театра ко­лесница с Фаэтоном поднимается вверх какой-то могучей силой. Представим, что в зале вместе с нами сидят великие мыслители прошлого Пифагор, Платон, Аристотель и один новый философ — Декарт. Каждый из них даст свое объяснение удивительного явления — полета тяжелой колесницы.

Пифагор скажет, что «Фаэтон» составлен из определенных чисел, заставляющих его подниматься». Платон же укажет на то, что «Фаэтон наделен определенной симпатией к верхней части театра». Аристотельобязательно упомянет «скрытое качество» легкости, которое, мол, и под­нимает Фаэтона вверх. Каждый великий мыслитель даст свое объяснение этого явления. Но все эти интересные объяснения, говорит нам Фонтенель, секретарь французской Академии наук, ровным счетом ничего не стоят по сравнению с тем ясным и четким объяснением, которое дает Декарт:«Фаэтон поднимается потому, — го­ворит он, — что его тянут за веревку, причем груз более тяжелый, чем он сам, в это время опускается вниз». Итак, суть де­ла нев числе, не в симпатии, не в скрытом качестве и не других подобных причинах, бывших в ходу у философов до Декарта, а в закулисной механике сцены, скрытой от глаз зрителя.

Картезианская механика природы проста и изящна. Все машинное обеспечение «театра мира» скрыто от глаз, если они невед о мы ясным и проницательным умом. Явления в видимой природенужно объяснять, гово­рит Декарт: дайте мне ма­терию, движение и его ясные законы и я произведу мир, как две капли воды похо­жий на наш мир. Иными словами, в мире картезианской науки человеческий разум в своем творчестве действует так, как дей­ствует разум божественный, творя мир из ничего.

Это философское положение картезианства определило рационализм 17-18 вв., а вместе с тем создало основание для искусства этой эпохи.

Характерное для XVII в. резкое обострение философской, по­литической, идеологической борьбы получило отражение, в част­ности, в формировании и противоборстве двух художественных систем — классицизма и барок­ко. Обычно, характеризуя эти системы, акцентируют внимание на их различиях. Несходство их бесспорно, но, несомненно также, что этим двум системам присущи и некоторые типологически общие черты. Обе художественные системы XVII в. прошли долгий путь формирования и развития. Некоторые их важные принципы вы­являлись еще в ренессансной культуре.