Различных периодов Священной истории. 2 страница

Языки никак в истории не связанных народов свидетельствуют о практике повсеместного, следовательно, восходящего к праистории, разделения времени на семидневные циклы, и посвящения каждого дня планетарным, строго определенным божествам - как это было в общей для всех народов древности.

Так, верхний храм, отделанный золотом, посвящался богу Солнца - Уту (вав. Шамаш). Днем Солнца назывался первый день недели в древней, дозороастрийской Персии, у римлян (dies Solis), древних грузин (Бже-шха), и древних германцев (ср. Sonntag, Sunday). Ниже находился отделанный серебром храм лунного бога Нанна (вав. Син): понедельник день луны у древних персов, у римлян (dies Lunae), древних грузин (T'ym'a - шха), древних германцев (ср. Montag, Monday). Далее шел выкрашенный в красный цвет храм бога смерти, войны и преисподней Не-уну-галь (вав. Нергал, планета Марс). Богам войны посвящался вторник и у других народов: древних персов Варахрану, у римлян Марсу (dies Martis), древних грузин Т'аха (Т'аха-шха), древних германцев - Тиу (ср. Dienstag, Tuesday). Еще ниже шел выкрашенный в синий цвет храм Набу (планета Меркурий) - покровителю письма, знаний и торговли. Среда, соответственно день Тира у древних персов, день Меркурия у римлян (dies Mercurii), день Джума (Джума-шха) у древних грузин, у древних германцев - Вотана (ср. Wednesday). Еще ниже находился выкрашенный в фиолетовый цвет храм Мардука (планета Юпитер). Этому великому божеству языческих народов древности посвящался четверг: у древних персов (день Ахурамазды), у древних римлян (день Юпитера - dies Jovis), древних грузин (Ца-шха), древних германцев (день Тора - ср. с нем. - Donnerstag от Donner - гром, то есть день Громовержца; Thursday). Шедший ниже храм белого цвета был посвящен Инане, богине плотской любви и плодородия (вав. Иштар (Астарта)), то есть планете Венере. Пятница - день Анахиты у древних персов, день Венеры у римлян (dies Veneris), день Оби у древних грузин (Оби-шх), у древних германцев - день Фреи (ср. Freitag, Friday). Как называли дни недели наши предки до Крещения Руси мы не можем знать, однако то, что женским божествам посвящалась пятница - это доподлинно известно. Более того, еще в XVI - XVII вв. нашим предкам приходилось выслушивать от греков упреки за практику большего почитания женщинами пятницы (теперь воспринимавшегося как день вмц. Параскевы), чем дня воскресного. Это почитание выражалось кроме всего прочего в отказе от домашней работы. Особые нарекания вызывало выделения некоторых пятниц (в том числе 9-й пятницы по Пасхе) в праздники, особо почитавшиеся женщинами. Кое-где реликты этой практики дожили до нач. XX в.

Нижний храм, фундамент всей башни, посвящался богу древности, свергшему "Творца древнего", планетарному божеству Сатурна - Энлилю. Храм бога древности, покровителя царской власти и скотоводства был черного цвета. У древних персов это был день Каивана, у древних римлян - Сатурна (от этрусского - Сатре, соотносимого с древнегреческим Кроносом). Сатурн - Кронос воспринимался как бог юности человечества, когда не было еще социального расслоения, и поэтому во время греческих Кроний и римских Сатурналий рабы пользовались полной свободой. Это обстоятельство дает основания и для следующего вывода. Патриархам была прекрасно известна семидневная неделя - судя по всему, они ее придерживались и во время рабства египетского. В то же время, повеление посвящать седьмой день Единому Богу, может иметь кроме всего прочего и воспитательный смысл. Как мы знаем, Отцы Церкви, как и авторы ранних трактатов Талмуда, указывают на цель учреждения Синайским законодательством жертвоприношений - отвращение древних израильтян от жертвоприношений идолам. Вседовольный Бог не нуждался в кровавых жертвоприношениях, но из снисхождения к привычкам народа позволил их приносить Себе - эту мысль особо подчеркивал свт. Иоанн Златоуст, доказывая временный характер Синайских повелений о ветхозаветном храме. Так же и закон о посвящении первенцев преследовал цель прекращения ханаанейской практики заклания первенцев, в том числе человеческих, языческим божествам. Исходя из того, что по свидетельству прор. Амоса, израильтяне и в пустыне, и после, продолжали поклоняться Сиккуту (Ам. V, 26) - (в Деян. VII, 43 - мелех Сиккут - "ваш царь Сиккут" - понято как "мелех Суккот" - "скиния молохова"), то есть субботнему ассирийскому богу Саккуту, изображавшемуся сатрибутами тельца, можно сделать предположение, что повеление посвящать субботу не тому, кто сверг Перво-Бога (то есть Деннице), а Богу Единому имело воспитательный смысл.

Последствия строительства Вавилонской башни - рассеяние народов, также как и прежнее единство языков человечества также нашли свое подтверждение. Последнее, ранее утверждавшееся лишь Св. Писанием, сейчас является одним из фундаментальных положений глоттохронологии, науки определяющей на основании степени расхождения разных языков время разделения предков их носителей (см. соответствующую таблицу языков - рис. 8).

Та же глоттохронология подтверждает и то, что Северное Междуречье, Южный Кавказ и Южная Анатолия были прародиной семитов, хамитов и яфетидов (индоевропейцев). Для доказательства этой теории, соответствующей повествованию о первых потомках Ноя, привлекаются также данные палеоботаники, палеозоологии и палеографии. Лингвистическая аргументация этой теории основана на строгом использовании сравнительно-исторического метода и основных положений теории языкового заимствования.

Интересным археологическим подтверждением принадлежности ранних жителей Ханаана к хамитам, можно считать находку в пещере Эс-схул, на горе Кармил останков людей с явно выраженными негроидными чертами.

Период патриархов.

События дальнейшей эпохи Священной истории периода патриархов начинаются там же, где разворачивались и события предыдущего - в Междуречье (рис.9).

Здесь лучше всего хранились предания о прошедших временах: призма Вельда царей (ок. 2170 г. до Р.Х.), обнаруженная в 1922 г. ок. Ларса, рядом с родиной Авраама - Уром - не только говорит о всемирном (правильнее - всечеловеческом) потопе, но и сообщает имена десяти допотопных. Для нас важно то, что праотцы выросли в окружении культуры, основы которой были заложены шумерами (рис.10),

и очень многое в повествовании об Аврааме, Исааке и Иакове не просто становится понятным при рассмотрении истории, религии, культуры и права древних обитателей Междуречья, но и подтверждает историчность истории праотцев.

В 2350 г. до Р.Х. поселение южной части Месопотамии говорило в основном по шумерски, в то время как в центральной и северной части звучал также восточносемитский язык. Он же преобладал в Верхней Месопотамии. Между ними этнической вражды, судя по имеющимся данным не было. Все жители Месопотамии называли себя одинаково - черноголовыми (по-шумерски санг-нгига, по-семитски цальмат-каккади). Единого государства не было, однако центром шумерского племенного союза еще в догосударственный период был Ниппур, находившийся в центре нижнеевфратской долины. Здесь находился храм бога Энлиля, которому поклонялись все "черноголовые", здесь же предположительно возникла первая известная нам система письма. В остальных шумерских городах-государствах также были свои храмы, являвшиеся центрами религиозной, культовой, научной и государственной деятельности. Урожай с земли храма шел в запасной страховой фонд общины, на обмен с другими странами, на общественные работы. Об этом рассказывает один из древнейших в мире письменных памятников - архив Ура халдейского, отчизны праотца Авраама - план города см. на рис.11.

В этом архиве в конце III тыс. до Р.Х. был создан "Царский список" - перечень царей, последовательно правивших в различных городах Месопотамии от начала мира. Все династии делятся на правившие до потопа, и после него.

Шумер был амфиктионией, т.е. объединением родственных народов вокруг единого культового центра. Главой священного союза считался бог Энлиль обитавший в священном городе Ниппуре, где находился величественный зиккурат. В каждом городе почитались и свои боги, считавшиеся владетелями их территорий. Религия структурировала всю жизнь шумеров. Государственные акты возводились к богам: "По прямому слову Нингирсу, воина Энлиля, начата война с Умма". Почти все имена - теофорные: "Энлиль - моя защита", "Вблизи Бау - жизнь". У каждого был свой бог - покровитель, изображаемый на личном цилиндре-печати. Молитвы и жертвы приносились не только лично, но для постоянного общения с божеством в храмы ставились в молитвенной позе статуи, представлявшие жертвователя перед божеством даже после его смерти.

Цари и правители считались избранниками и ставленниками богов, которые "провозглашали их имена" и находились с ними в близких отношениях. Все цари считались лишь наместниками богов. В то время в Шумере были столяры, плотники, кожевенники, скульпторы, литейщики, ювелиры. В строительстве употребляли кирпичи. Музыкальные инструменты: тимпан, лира, арфа. Шумеры впервые в человеческой истории изобрели письмо. Иероглифы получили вид клиньев, когда были перенесены на мягкую глину, затем, в ассирийские времена они были стилизованы и стали высекаться на камне в гвоздеобразном виде. Ими были таким образом зафиксированы успехи предыдущих поколений во всех областях знаний - земледелии, металлургии, архитектуре, медицине, математики. Они передали понятия о месяцах, градусах, минутах и секундах круга и т.д.

Древнее русло Евфрата приблизительно совпадало с нынешним только до точки напротив Багдада. Далее главное русло Евфрата поворачивало по сравнению с нынешним восточнее и шло затем на юго-восток, примерно посередине между современным Тиром и современным руслом Евфрата. При этом только в средней части Нижней Месопотамии выше Ниппура, древний Евфрат (шум. Буранун) тек по одному руслу, а выше и ниже разветвлялся. В северной части страны он делился на два потока: Буранун западнее и Ирнина восточнее, между ними проходили еще два параллельных русла меньшей ширины. В южной части страны Евфрат также разветвлялся на два потока: Буранун западнее и Итурунгаль восточнее. Местность между ними называлась "Высокая степь" - (шум. ан-эден) что соответствует названию раяв книге Бытия - Ган-Эден. Торговали с Индией (шум. Мелаха), завозили медь из Омана (шум. Маган).

Особое место в цивилизации шумеров занимала школа - эддуба, бывшая хранительницей традиции. Здесь давалось универсальное образование: ученики осваивали не только клинопись, но и изучали математику, богословие, ботанику, зоологию, минералогию, географию, языки, литературу. До нас дошли длиннейшие списки названий животных и растений, птиц, насекомых, камней, минералов, математические таблицы, списки сложных существительных, глагольных форм, сборники пословиц и афоризмов, басен. Ученики переписывали и заучивали наизусть поэтические тексты размером до 1000 строк. Там же возник термин намлулу - "человечность", т.е. свойства, приличные человеку.

Первоначально в Шумере не было жречества как особого сословия. Верхи жречества, заведовавшие хозяйством храмов и выполнявшие основные обряды культа, являлись представителями знати, а технические исполнители культа, низший храмовый персонал, как правило, выходили из низших слоев населения. Большое значение приобрели храмовые писцы, которые хранили и развивали письменность.

Правитель города-государства считался потомком богов, а также представителем городского бога в государстве (отметим, например, что центром почитания Энлиля был город Ниппур, Сина, отождествлявшегося с Луной, - город Ур, бога Солнца Шамаша (шумерского Уту) - город Сиппар и т.д.).

Что касается аккадских семитов, то они, скорее всего, не имели своей четко выработанной иерархии богов. Подобно другим семитским племенам бога своего племени они называли владыкой (бел), а богиню племени - просто богиней (эштар).

Придя в Междуречье, аккадские семиты восприняли все основные черты шумерской религии. В это время Вавилон впервые возвысился над всеми другими городами Междуречья и стал столицей государства, объединившего всю Нижнюю и часть Верхней Месопотамии. Несмотря на то что это объединение продержалось в полном объеме лишь на протяжении жизни одного поколения, оно надолго сохранилось в памяти людей, а выработанные в то время культурные, религиозные и правовые архетипы были усвоены всеми обитателями Междуречья - в том числе и семейством Авраама.

В это время Месопотамия могла по праву называться "страной множества городов". Они были разбросаны по берегам Тигра и Евфрата, на местах слияния крупных каналов. Некоторые из них насчитывали уже не одну сотню лет истории - такие, как Ниппур, Киш, Сиппар, Ур, Урук; были и более новые - Иссин, Ларса, и такие, чья история была еще впереди, как у Вавилона. Города эти занимали площадь 2-4 кв. км и насчитывали не один десяток тысяч жителей. В центре города обычно помещался храмовой комплекс, обнесенный стеной, с зиккуратом, храмами бога-покровителя нома и других важнейших божеств, здесь же располагались дворец царя или правителя и основные хозяйственные строения государственного хозяйства. Остальная часть города была занята домами горожан и другими постройками, между которыми располагались храмики мелких божеств. Дома стояли вплотную друг к другу, образуя извилистые улицы шириной 1,5-3 м. На берегу реки или канала, около которых вырос город, находилась гавань, где стояли купеческие ладьи и барки; здесь же, на площади, примыкавшей к гавани, происходила, видимо, и торговля. Жизнь горожан была сосредоточена вокруг многочисленных храмов и дворца, где многие из них служили как чиновники, воины, жрецы, ремесленники и торговцы. Имущественное положение и жизненный уровень большинства горожан были примерно одинаковы.

Городская усадьба чаще всего состояла из жилого дома и участка незастроенной земли. Размеры отдельных домов колебались в пределах 35-70 кв. м. За сохранностью стены, разделявшей соседей, они следили совместно. Другим видом имущества многих горожан были финиковые сады: располагались они или в окрестностях городов, или в сельских поселениях, находившихся неподалеку. Площадь садов не превышала чаще всего одного гектара. Горожане, основным занятием которых были служба или ремесло, часто не занимались сами садовыми работами, а сдавали свои участки в аренду. За месяц-два до сбора фиников производился осмотр; пальм, с тем, чтобы определить ожидаемый урожай. На основании предварительной оценки составлялся письменный договор, согласно которому садовник должен был сдать хозяину сада определенное количество фиников.

Наличие в обращении малого количества серебра, особенно за пределами больших городов, вдали от центральных учреждений и торговых компаний, и низкая товарность хозяйства приводили к тому, что не только не всегда и не везде можно было продать за серебро продукты сельского хозяйства, но и купить их за серебро также бывало зачастую затруднительно. Купля-продажа за серебро при отсутствии чеканной монеты необходимо: требовала взвешивания, расчетов, т.е. определенных знаний и квалификации, которыми большинство населения, конечно, не обладало. Это еще более затрудняло обращение серебра, особенно в сельской местности. В крупных городах, где, были меняльные лавки и жило много торговцев, такого; рода затруднений не возникало. Серебро здесь могло обращаться свободнее, и его, вероятно, всегда можно было реализовать, так как потребность в серебре в связи с развитием хозяйства все возрастала.

В сословном отношении общество того времени делилось на полноправных свободных граждан (авилум), владевших недвижимой собственностью на правах членства в какой-либо (городской или сельской) общине, на лиц с ограниченными юридическими и политическими правами (мушкенум), не имевших недвижимой собственности, но получивших от государства за службу или работу в условное владение землю, и на рабов (вардум), которые были собственностью своих хозяев. Высшая дворцовая и храмовая знать относилась к авилумам. Собственность на землю не носила сословного характера, и в той мере, в какой земельные участки продавались (главным образом дома, сады, весьма редко поля), их могли покупать и мушкенумы.

Города и сельские поселения со всейих обрабатываемой площадью занимали сравнительно узкую территорию месопотамской аллювиальной равнины, к которой с обеих сторон примыкали пастушеские угодья, населенные подвижными западносемитскими племенами овцеводов-аморреев, к которым принадлежало и семейство Фарры, отца Авраама. Ежегодно в определенный сезон скотоводы вторгались прямо в зоны оседлого обитания или на границы этих зон. В зависимости от того, где они пасли свой скот другую половину года, они появлялись здесь либо летом, когда в степях выгорала трава и пересыхали источники, либо зимой, когда в горах не было корма для скота и его негде было укрыть от холодных ветров. В принципе каждое племя имело свою автономную территорию, но границы этих территорий были весьма расплывчаты. Оседлые жители и скотоводы были связаны между собой множеством разнообразных экономических, социальных и политических факторов. Важную роль играл обмен продуктов овцеводства на продукты земледелия.

Неоседлое скотоводство аморреев оказывало значительное влияние и на социальное развитие общества Месопотамии. Одним из постоянных факторов являлся постепенный переход части скотоводческих племен к оседлости. Самые богатые, подобные Фарре - жителю Ура - предпочитали оседлость, когда размеры их стад превышали возможности пастбищной земли, и становились землевладельцами, военачальниками, пополняли собой городскую элиту. Самые бедные оседали на земле, когда потери скота уменьшали их стада ниже минимума, необходимого, чтобы прокормить семью, и поступали на службу в государственное или храмовое хозяйство, получая за свой труд земельный надел или натуральное довольствие и пополняя собой число беднейшего и наиболее зависимого населения Месопотамии.

Влияние аморрейских племен на политическую жизнь Месопотамии было еще более значительным. На протяжении всей ее истории ежегодные мирные миграции скотоводов легко превращались в агрессивные, стоило только немного ослабеть власти централизованного государства. Сами аморреи со временем усваивали многие достижения цивилизации Междуречья - то же можно сказать и о вышедших из их среды ветхозаветных Патриархах. Так, говоря о Скрижалях Завета, Бытописатель называет их не "сефер", т.е. "книга", а "луах" - т.е. "клинописные таблички".

В светской науке конца девятнадцатого века оценка исторической достоверности патриархальных повествований была крайне отрицательной. Их религиозное содержание рассматривалось как отражение верований того периода, в котором они были написаны: либо раний период монархии (IХ-УШ вв. до Р.Х.), либо период после Пленения (V1-V вв. до Р.Х.). Сами патриархи считались персонажами астральной мифологии, ханаанскими божествами, героями, заимствованными из доизраильского фольклора, или олицетворениями племен, история которых отражена в скитаниях патриархов и взаимоотношениях между ними. Когда эти взгляды высказывались, история и культура третьего и второго тысячелетий до Р.Х. были фактически неизвестны. Впоследствии было сделано огромное количество находок, включая сотни раскопок в Палестине, Сирии и Месопотамии и обнаружены буквально сотни тысяч текстов, что позволило подробно реконструировать раннюю ближневосточную историю - места наиболее важных для истории патриархов археологических находок обозначены на рис.12.

Как родовая история группы людей, по всей вероятности ведших образ жизни кочевых скотоводов, патриархальное предание не приводит каких-либо данных, которые бы позволили связать людей или события, описанные в нем, с политической историей современных им государств или народов. Исключением является нападение четырех царей, описанное в Быт. XIV. Однако это событие до сих пор не поддается соотнесению с какими-либо внебиблейскими событиями.

В свете последних археологических открытий в области основных культурных районов Ближнего Востока периода второго тысячелетия до Р.Х., оценка историче­ской ценности патриархальных повествований выглядит гораздо более высокой, чем та, которая существовала в начале ХХ века. Более того, В.Ф.Олбрайт полагал, что картина, изображенная в Книге Бытия является историчной, и нет никаких оснований сомневаться в точности биографических деталей и личност­ных очерков, которые придают патриархам жизненность, несравнимую с каким бы то ни было небиблейским персонажем всей обширной литературы древнего Ближнего Востока.

Временем появления Авраама во Святой Земле считается период средней бронзы, время аморрейского переселения. Эта точка зрения была тщательно и убедительно аргументирована Роланом де Во. Патриархальные повествования достоверно отражают условия, существовавшие на древнем Ближнем Востоке в начале второго тысячелетия. Основ­ные положения этих свидетельств приведены ниже.

Имена патриархов были широко распространены среди аморрейского населе­ния того периода и могут быть определены как раннезападносемитские, т.е. при­надлежащие к языкам западносемитской группы, существовавшим во втором тысячелетии, в отличие от первого. Далее, исследование имен этого типа, которые все-таки встречаются в первом тысячелетии, выявляет существенный хронологический разрыв, засвидетельствованный как в библейских, так и в небиблейских материалах. Так,имена этого типа встречаются среди небиблейских ранних западных семитов вплоть до конца второго тысячелетия. Имена похожие на Абрам, Израиль и Иаков могут быть найдены начиная от текстов Мари (XVIII в. до Р.Х.) и до саркофага Ахирама (XIII-X в. до Р.Х. - см. рис. 13.).

Затем они не встречаются ни в одном из текстов вплоть до времени классического арамейского преобладания, начинающегося в конце VIII - начале VII вв. до Р.Х. В свете этого важно отметить, что упомянутый тип имен не встречается среди арамейских имен в текстах от Х до VII вв. до Р.Х., хотя они иногда встречаются в поздних арамейских диалектах. И, наконец, вряд ли случайно то, что эти имена крайне редко встречаются среди ханаанских народов первого тысячелетия, а разрыв в засвидетельствовании (Х-VП вв. до Р.Х.) приходится на период ханаанского преобладания (т.е. период Израильской и Финикийской "империй" и их доминирующего влияния). Это хронологическое распределение является сильным аргументом в пользу того, что патриархальный период должен быть отнесен ко второму тысячелетию, что подтверждает библейские данные. Образ жизни кочевых скотоводов, который вели патриархи, полностью соответствует культурной среде начала второго тысячелетия (рис. 14).

Понятие о кочевничестве на древнем Ближнем Востоке было коренным образом изменено недавними ис­следованиями. Уже нельзя слепо принимать за образец тот образ жизни, который вели значительно более поздние арабы-бедуины с их беспрерывными набегами на оседлые народы цивилизованных земель. Напротив, кочевники-скотоводы полуорошаемой степи между пустыней и обрабатываемой землей находились в постоянном контакте с земледельческими поселениями, образуя двойственное сообщество, в котором земледельцы и скотоводы являлись взаимозависимыми составными частями одной племенной общности. Мнение о том, что кочевничество и оседлый образ жизни с возделыванием земли взаимно исключали друг друга должно быть откорректировано.

Археологические свидетельства из древнейших деревень ясно показывает, что возделывание культурных растений развилось из примитивного собирания съедобных растений без каких либо эпизодов кочевничества. Однако козы и овцы были одомашнены непосредственно в деревнях, а потому кочевое скотоводство «выросло» из деревенских поселений. Данной местности было свойственно взаимное движение между оседлыми земледельческими сообществами и кочевниками, которые периодически вторгались в степь в поисках пастбищ. Постоянно возникающие конфликты были не столько стычками между скотоводами и земледельцами, сколько борьбой за политическую власть между организованными городами-государствами с их мощными урбанистическими центрами и независимыми племенными образованиями, возглавляемыми вождями.

Судя по библейским данным, образ жизни патриархов отражает именно это "диморфное" общество. Патриархи разбивают свои лагеря вблизи городов и даже время от времени занимаются земледелием. Однако, как и кочевники государства Мари, патриархи явля­ются в первую очередь пастухами. Исследова­тели обнаружили использование параллельной терминологии Израилем и обществом Мари в областях племенного родства и кочевых стоянок. Совершенно ясно, что образ жизни, который вели библейские патриархи имеет ряд общих черт со скотоводческим номадизмом, описанным в марийских текстах, и что он вполне соответствует культурному контексту начала второго тысячелетия.

Различные социальные и юридические обычаи, встречающиеся в патриархальных повествованиях, могут быть сопоставлены с широким кругом социально-юридических обычаев, встречающихся как во втором, так и в первом тысячелетии, показывая, что эти повествования достоверно отражают давние традиции Ближнего Востока. Особое значение имеют применявшиеся Патриархами правовые нормы, соответствовавшие законам семитских государств конца II тыс. до Р.Х. Практика усыновления домоправителем - наследника (Елиезер - (Быт. XV, 2-3)) отражена в документах из Нузи. В них же упоминается о практике выбора бесплодной женой мужу наложницы, которая должна была родить наследника (ср. Быт. XVI, 3). Вот как об этом говорилось в брачном договоре семьи Тегаптили (XVI в. до Р.Х.): "Если у жены будут дети, муж не имеет права брать вторую жену. Если же у нее детей не будет, она сама выберет мужу рабыню, а детей, рожденных от этого союза, воспитает, как своих собственных".

Общая картина патриархальной религии является ранней, и заслуживающей доверие. В частности, изображение Бога как личного Бога патриарха - главы клана (а не как Бога мест и святилищ, как это делалось у хананеев), заключающего односторонний завет и обещающего Божественную защиту, является достоверным. Далее, религия патриархов определенно не является "проекцией" в прошлое поздней Израильской веры. Некото­рые черты четко указывают на это: например регулярное использование Божественного имени Ель вместо Ягу, полное отсутствие упоминаний или использования имени Ваал, непосредственность отношений Бога и патриархов (без посредничества священника, пророка или культа) и полное отсутствие упоминания об Иерусалиме.

Представленных свидетельств вполне достаточно, чтобы сделать вывод о том, что они были историче­скими фигурами. Это не значит, что хотя бы одно лицо или событие из патриархаль­ных повествований было найдено во внебиблейских источниках; и вряд ли оно будет найдено, по той простой причине, что патриархальные повествования являются родо­вой историей. Сами патриархи были вождями полукочевых родов, чья жизнь мало кого интересовала вне их родового круга.

При этом есть археологические подтверждения возможности событий патриархальной эпохи как раз в начале второго тысячелетия до Р.Х. Так, ранее считали легендарным сообщение Быт. XIV, 5-7, о войне с царями Ханаана - хотя бы в силу той причины, что указанные местности находились далеко на восток от Иордана, вдали от всяких путей. В 1929 г. В. Ф. Олбрайт на восточной границе Галаада и Моава с Харраном обнаружил ряд холмов: их исследования показали, что около 2000 лет до Р.Х. местность была густо заселена, и именно здесь проходил путь в Междуречье. Кроме того, сама возможность подобного похода коалиции "царей" Междуречья в Ханаан подтверждается тем фактом, что во времена Авраама все Междуречье представляло собой конгломерат семитских и касситских "царств", данниками которых и были царьки Ханаана (ср. Быт. XIV, 1-10).

Несколько ранее, в 1924 г., тот же В. Ф. Олбрайт и М. Г. Кейт нашли археологическое подтверждение повествования о земле Содома и Гоморры, которая "прежде, нежели истребил Господь Содом и Гоморру... орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская" (Быт. XIII, 10). Вышеупомянутыми археологами были найдены остатки пяти оазисов, созданных ручьями пресной воды. Недалеко от них, на уровне 150 м выше Мертвого моря лежат руины большого укрепленного сооружения со следами отправления языческих культов. Начало существования поселения - около 2500 г. до Р.Х., а около 1800 г. до Р.Х. - резкое сокращение его размеров.

В. Ф. Олбрайт также опроверг сомнения о существовании во времена Патриархов упоминаемых в кн. Бытия городов Сихема, Вефиля, Айя, Герара и Дофана: в этих городах найдены непрерывные культурные слои датируемые приблизительно от XXI в. до Р.Х. - и позже.

Обрезание, закон о котором, данный Аврааму как знак его избрания, было известно среди различных семитских племен как раз с середины II тыс. до Р.Х. (см. рис. 15).