Главная Случайная страница Контакты | Мы поможем в написании вашей работы! | ||
|
Была неизбежна борьба за первенство между епархиальной церковной системой традиции Патрика75 и «федерацией монашеских общин»76, монастырской системой так называемой «кельтской церкви» — где первая опиралась на освященный временем порядок и высочайший престиж, которым она пользовалась в континентальной церкви, а вторая представляла собой инновацию, твердо укрепившуюся в Ирландии. Мы мало что знаем о начале этой борьбы, большей частью из-за того, что о св. Патрике не упоминает ни один сторонний автор. О нем не говорят ни Гильдас, ни Беда. У Адамнана нет ни слова про Патрика или его церковь, то же и у Колумбана. Однако в VII веке у нас появляется «Житие Патрика», написанное Муирху, подчеркивающее ведущую роль святого в возникновении церкви Армы; а Метоir Тирехана, определяя размеры его епархии (раruchia), в действительности отождествляет ее со всей Ирландией. Борьба за верховенство в ирландской церкви шла полным ходом, и к IX веку престиж Патрика и церкви Армы чрезвычайно повысился. «Век Святых» все еще жил в памяти и был [225] бесценен как для духовной истории ирландского народа на родине, так и для его интеллектуального влияния за границей. Но он больше не обладал первостепенным значением в официальных кругах.
Результат этой борьбы зависел от принципа единства. Отсутствие какой-либо формы централизованной организации в кельтской церкви, как и в раннеирландской политической системе, сделало ее уязвимой и, конечно, подготовило ее вытеснение сильной централизованной властью. Это и произошло после завоевания Ульстера, могущественнейшего королевства Ирландии того периода, династиями Уи Нейл-лов (см. выше с. 85 и ел.), причем все они номинально подчинялись 77 своему верховному королю в Таре. До этих пор в Ирландии не было центральной доминирующей династии. Из ирландских законов можно сделать вывод, что высшей инстанцией королевской власти в Ирландии в ранний период был король провинции78. Так называемый «верховный король» (аrd-ri Ирландии — чистый вымысел, созданный позднее в пропагандистских целях в поддержку династии Тары. Эта задача оказалась не такой уж сложной, так как с завоеванием Ульстера Уи Нейллы также завладели Эмайн Махой, древней столицей уладов в двух милях от Армы. С этих пор целиком к услугам Уи Нейллов были как древняя унаследованная устная культура Эмайн, так и новая письменная латинская культура, усердно культивируемая в Арме. Их культурная политика базировалась на почитании св. Патрика и первых памятниках письменности, создавших древнюю вымышленную верховную королевскую власть в Ирландии и поддержавших эту иллюзию всей мощью могущественной церкви.
Между тем мы видели (см. выше с. 86), что северная ветвь династии Уи Нейллов, обосновавшаяся на Северо-Западе Ирландии, продвигаясь на восток, завоевала Ориел и угрожала маленькому северному королевству Дал Риада. Мы также видели, что в V веке ветвь династии Дал Риады пересекла море и основала династию в Юго-Западной Шотландии и шотландское королевство Дал Риада, позднее известное как королевство Аргайл. До того времени эти земли, по-видимому, находились под властью пиктов, но традиция не фиксирует никаких столкновений между ними, и судя по всему, напротив, новое королевство могло стать результатом мирной колонизации, проходившей с согласия пиктов. Северные Уи Нейллы, поочередно с династией Тары занимавшие положение главы всего рода Уи Нейллов, должно быть, осознавали, что завоевание Ульстера и возникновение церкви Армы неизбежно повлечет за собой образование ветви южных Уи Нейллов с центром в Таре и закрепление за этой ветвью статуса верховных правителей всей Северной и Центральной Ирландии. Соответственно, они стремились [226] к экспансии за море, объединившись с династией Дал Риады в Аргайле (Аirer Goidel, «страна ирландцев»).
Членом рода северных Уи Нейллов, представлявшим эту династию в Аргайле, был св. Колумба. В качестве потенциального наследника королевской власти Тары он обладал высочайшим авторитетом. Он использовал самый надежный способ укрепить мощь нового королевства, объединив свое политическое влияние с престижем Дал Риады и основав новый центр для кельтской формы ирландской церкви на Ионе, находившийся, как сама Арма, под королевским покровительством. Именно здесь он короновал Аэдана короной шатландской Дал Риады. Именно отсюда он договорился о мирной колонизации шотландских земель с Бруде, сыном Маелхона, королем северных пиктов, которого Беда называет «могущественным королем» (rex potentissimus), и, заручившись поддержкой этих двух королевств, сделал свой монастырь на Ионе главой кельтской церкви. Конструктивная государстве-ная деятельность, а также духовные и интеллектуальные качества Колумбы способствовали мирному возникновению того образования, которому в политическом отношении позднее суждено было стать королевством Шотландия, а в религиозном — главой кельтской церкви в Ирландии, Шотландии и Англии.
О духовной жизни Колумбы мы узнаем большей частью из сочинений бардов и из его биографии, написанной Адамнаном. Все поэмы и литературные произведения, приписываемые ему и его современникам, были написаны позднее, возможно, за исключением «Чуда св. Колумбы из Килле» (Amra Choluimb Chille) (см. илл. 49). Эта поэма написана чрезвычайно искусным аллитерационным стихом79, приписывается ирландскому барду Даллану Форгайллу и, как считается теперь, действительно была создана в VI веке. Атrа («чудо») представляет собой панегирик святому, а причиной ее написания, согласно традиции, стала благодарность Даллана за поддержку Колумбой поэтов Ирландии, которым угрожало изгнание за их чрезмерные требования по оплате своих трудов. Большое количество разрозненных остатков поздней поэзии бардов, якобы написанных при жизни святого, а также литературная деятельность, которую традиция приписывала самому Колумбе, отражает признательность потомков самому замечательному члену династии, прославившейся своим покровительством как поэтам, так и латинской учености.
Уклад монастыря на Ионе был типичен для монашеской кельтской церкви. Колумба был священником и аббатом, но не епископом, и всегда уступал епископу проведение обедни. Беда (Н. Е. III, 4) сообщает как о характерной черте церкви Колумбы, что ее главой всегда был [227] священник. Аббаты-преемники Колумбы всегда следовали традиционной ирландской модели «сонаследования», когда аббат обычно являлся членом (соm-оrbа «сонаследник») рода первооснователя монастыря. Церковь Колумбы была ирландской по сути. Самый знаменитый аббат Ионы, биограф святого Адамнан был правнуком двоюродного брата Колумбы и представителем Cenel Conaill северных Уи Нейллов. Выразительным свидетельством высокого статуса, коим обладала Иона в ранний период истории, является тот факт, что эта островная обитель быстро стала верховным монастырем «кельтской» церковной конфедерации, то есть так называемых «колумбовских» общин в Ирландии, и почти добилась той степени единства, которая могла бы придать им характер устойчивой организации. Силу Ионы подорвали набеги викингов. Монастырь подвергался разграблению в 795, 802 и 806 гг., а в 825 г. все население было перебито. Реликвии Колумбы и юрисдикция над его церквами приблизительно в это время были, по-видимому, разделены между Данкелдом, находившимся в безопасных внутренних районах верхнего Тея, и Келлсом в Ирландии. С этих пор центром «кельтской церкви» стал Келлс.
Как мы увидим, были и другие, более существенные причины снижения авторитета церкви Колумбы. На протяжении VI века с усилением и консолидацией власти королей Тары главенствующее положение в Ирландии занял культ св. Патрика, и как результат значение Армы — [228] его главного святилища — необычайно возросло. Биография святого, вышедшая из-под пера Муирху, и Мemoir Тирехана, написанные в интересах Армы, способствовали укреплению культа св. Патрика, а настойчивость, с которой Муирху подчеркивает соблюдение этим святым обряда празднования Пасхи в Таре, говорит о стремлении к церковному единству, полностью согласующемся с политикой Рима. Многочисленные произведения, сегодня рассматриваемые как постпат-рикианские подделки, но выдававшиеся за современные св. Патрику документы, говорят о существовании мощного движения, опиравшегося на монастырские скриптории, главной целью которого было возвеличивание святого, прибывшего в Ирландию не в качестве основателя монастырей, а как непосредственный посланник епископальной церкви, поддерживаемой Римом и Галлией и уже укоренившейся в Британии.
Разногласия по поводу принципов организации и управления, которые были характерны для ранней церкви как в Галлии, так и в Ирландии, наблюдались не только в этих странах. Они существовали во всех кельтских странах, островных и континентальных. Эти расхождения в VI веке привели к спору, обычно называемому «спором о Пасхе», так как предмет его составляла дата празднования Пасхи. Ортодоксальная церковь официально приняла практику датировки Пасхи, установленную в 457 г. Викторием Аквитанским. Кельтская церковь, с другой стороны, справедливо гордясь своей длительной историей и авторитетными памятниками, предпочитала придерживаться традиций, переданных ее учителями. В действительности получившийся в результате долгий и жаркий спор касался отнюдь не поверхностных деталей, как могло бы показаться. Суть его лежала гораздо глубже, и речь шла о борьбе римской церкви, с одной стороны, за установление церковного единства под своим верховенством, которое одно могло обеспечить сохранение ортодоксального христианства на Западе; и о борьбе кельтской церкви, с другой стороны, за сохранение своей духовной независимости и права придерживаться своих древних и освященных традицией обычаев.
На нашем острове этот предмет обсуждался в разных землях независимо друг от друга. В высшей степени значимо, что юг Ирландии, всегда поддерживавший прямые контакты с континентом, первым принял римское уложение. Письмо Куммиана, вероятно бывшего аббатом Дарроу, Сегену, епископу Ионы (623-652 гг.), подразумевает, что уже к 629 г. большая часть Юго-Восточной Ирландии празновала Пасху в соответствии с римским обычаем. Письмо сохранилось до наших дней80, хотя текст сильно поврежден, и это единственный дошедший до [229] нас документ о споре о Пасхе, написанный в Ирландии. Чтобы нанести своим противникам окончательное поражение, проримская партия послала своих представителей за инструкциями в Рим — что говорит о постоянном сообщении с континентом,— и в 636 г. юг Ирландии присоединился к «новому уложению, недавно присланному из Рима». Интересно отметить, что в этом они опередили кельтскую церковь в Британии. Более того, прошло около шестидесяти лет до принятия этого обычая Северной Ирландией.
История нортумбрийской церкви пестрит разнообразными событиями. Эдвин, английский король объединенной Берникии и Дейры, был обращен св. Паулином из Кентербери в 627 г. После его смерти трон унаследовал Освальд, в правление Эдвина находившийся в изгнании в Шотландии. После своего восшествия на престол он пригласил святого Айдана из Ионы и возродил в Нортумбрии церковь Колумбы. Освальду наследовал его брат Освиу, разделявший его северное изгнание; но Освиу женился на дочери Эдвина, приверженице римской формы христианства, в которой ее наставлял Паулин. Сосуществование двух укладов при нортумбрийском дворе создало невозможное положение и было разрешено на синоде в Уитби в 663 г. королем Освиу в пользу Рима.
Св. Паулин был направлен в Кентербери непосредственно из Рима, и после синода в Уитби следовало ожидать, что нортумбрийская церковь предпримет попытку привести в подчинение Риму все церкви Колумбы. Беда сообщает, что нортумбрийский монах Эгберт долго и безуспешно стремился к этому в Ирландии, и вероятно, восстановление в конце VII века епископской кафедры в Уитхорне в Голуэе, ставшего к этому времени англосаксонской территорией, задумывалось как основание центра давления на Ирландию. Его первым епископом был Пектельм, ученик Альдхельма из Малмсбери, состоявший в переписке с Бедой. Начиная с 686 года и в течение двух последующих лет аббат Ионы Адамнан гостил при дворе короля Альфреда, своего друга (amicus) и воспитанника (alumnus), на тот момент правившего Нортумбрией; видимо, по этой причине его симпатии оказались на стороне римского уложения. В результате он присоединил свои усилия к стараниям монаха Эгберта в Ирландии, и, как говорит Беда, «он привел почти всех, кто не был под верховенством Ионы, к кафолическому единству». Победа римской партии в Ирландии была, вероятно, закреплена на синоде в Берре около 697 г., на котором председательствовал сам Адамнан. Адамнан и Эгберт затем отправились на Иону, где вскоре после этого Адамнан скончался (704 г.), но в 716 г. остров Иона праздновал Пасху по римскому образцу. В том же году король южных [230] пиктов после переговоров с нортумбрийским аббатом Кеолфритом из Ярроу изгнал из своего королевства клир «церкви Колумбы». Статус главы ирландской церкви теперь перешел от Ионы к Арме. Победа церкви св. Патрика и аббатства Армы была полной.
В Уэльс и континентальные кельтские церкви ортодоксальный обычай пришел позже. Беда ничего не говорит об обращении Уэльса в христианство, но посвящает длительное повествование попыткам св. Августина Кентерберийского добиться подчинения Уэльса. Беда говорит, что Августин совершил две поездки на запад, чтобы побеседовать с британскими епископами и умолить их сохранить кафолическое единство «с собой» и «вместе с ним», чтобы проповедовать Евангелие язычникам (gentibus), то есть саксам. После их отказа он уехал, предсказав, что было равносильно проклятию, что им воздается от рук их врагов,— предсказание, которое, как считает Беда, сбылось в битве при Честере в 616 г. Беда — наш единственный источник в этой истории, которую он рассказывает в стиле саг, разделив на три эпизода и, очевидно, позаимствовав все это повествование из устной традиции. В действительности валлийцы не принимали римской власти в лице архиепископа Кентерберийского по крайней мере на протяжении жизни еще целого поколения и после смерти Беды, а в Корнуолле вплоть до X века. Континент, естественно, принял реформированную Пасху раньше Британии — испанская Галисия уже в 633 г., а в кельтских монастырях Центральной Европы реформа была по большей части принята к VIII веку; однако перемены проходили очень медленно, а древние обычаи умирали с трудом. В 818 г. крупное аббатство Ландевеннек в Бретани при своем аббате Матмоноке подчинилось приказанию Людовика Благочестивого оставить кельтские обычаи и принять римскую тонзуру и Устав св. Бенедикта, а за ним последовали остальные бретонские монастыри.
Одним из самых впечатляющих обстоятельств в истории кельтской церкви является отсутствие в ней мучеников. Даже спор о Пасхе протекал достойно и не нанес морального урона ни одной из сторон. Более того, он породил целый свод сочинений приверженцев обеих партий, ставший для нас основой для изучения духовной истории этого периода. В документах, созданных представителями так называемой «римской» партии, мы обнаруживаем первые следы влияния континентальной литературной традиции той эпохи — появление хронологии и исторических произведений в виде местных хроник и осознание важности точности в документации. Важнейшей ирландской компиляцией соборных уложений и канонического права было «Собрание гиберний-ских канонов» (Collecnio Canonum Giberniensis), появившееся в Галлии в [231] VIII веке. Впрочем, еще до того эта книга была известна и переписывалась в Бретани. Компендиум был составлен в Ирландии, а копии и версии размножались в начале VIII века членами «римской» партии81. Создатели письменных памятников «ирландской церкви», несомненно, вдохновлялись желанием сформулировать традиции, правила и идеалы, переданные от учителей, верность которым они и пытались сохранить. Литература ирландской церкви не представляет собой произведений опытных теологов и не является образцом схоластики; но в Уставах, таких как Устав Таллахта, так называемом Уставе Колумкилле, составленном Колумбаном из Боббио, и в Пенитенциалиях явственно ощущается дух религиозности ранней кельтской церкви, который диктует суровый распорядок монашеской жизни.
Наиболее значительным результатом этого спора в литературе стало создание житий кельтских святых, их деяний, обстоятельств их рождения и смерти, их чудес — без которых в тот некритический век не мог быть установлен ни один культ, не мог завоевать популярность ни один святой или святилище. История житийной литературы на континенте началась одновременно с самим христианством. Самой ранней формой были, возможно, «Деяния апостолов» в Новом Завете. Позднее из этого жанра развилась поминальная служба, естественное приспособление к христианским потребностям панегирических и элегических речей языческих времен. Знаменитые христианские примеры — погребальная речь (поминальное слово) христианского ритора Паката, посвященная св. Паулину Ноланскому (ум. 431 г.), а на западе поминальная служба св. Илария Арльского по св. Онорату, основавшему в начале V века монастырь Лерин82. Уже между 356 и 362 гг. св. Афанасий использовал форму повествования, ставшую популярной со времен греческих романов, и блестяще применил ее в своем «Житии св. Антония», а постоянное место житий в агиографии было закреплено «Житием св. Мартина», принадлежащим перу Сульпиция Севера.
Древнейшее дошедшее до нас «Житие св. Патрика» было написано Муирху (см. выше с. 229), который во Введении говорит, что пишет в новой форме, преподанной его «отцом» Когитосом. Вероятно, это ссылка на «Житие св. Бригиты», написанное Когитосом ранее в VII веке83. Ввиду повествовательной формы «Жития св. Патрика» Муирху ссылка автора на «новый стиль» предполагает, что подобный нарративный жанр уже достиг Ирландии и вытеснил более древнюю форму деяний. Школа Армы, приверженцем которой был Муирху, уже испытывала влияние новейших литературных веяний.
Классическое произведение житийной литературы «кельтской» партии — «Житие св. Колумбы»84, написанное Адамнаном, его дальним [232] родственником и преемником на посту аббата. Строго говоря, это сочинение сложно назвать биографией; оно не представляет собой единого повествования, разделяясь на три части. Первая состоит из пророчеств святого, вторая — из его чудес, а третья — из откровений. Ко времени его написания, вероятно, между 685 и 689 гг.85, эта литературная форма уже устарела, уступив место нарративным моделям, ставшим популярными благодаря Афанасию и Сульпицию Северу. Впрочем, Адамнан был знаком с поздней нарративной формой агиографии, поскольку «Житие св. Германа», написанное Констанцием, было уже известно в Ирландии и цитируется в «Житии» самим Адамнаном (II, 34). По стандартам того времени Адамнан был высокообразован и мог считаться интеллектуалом. Он был хорошо знаком с литературой, популярной на континенте86. В другом своем сочинении, «О святых местах» (De Locis sanctis)87, он рассказывает о том, что узнал от галльского епископа Аркульфа, который был вынужден высадиться на Ионе, сбившись с курса во время своей поездки из Восточного Средиземноморья после посещения Иерусалима и многих других «святых мест». Беда знал это произведение, которое Адамнан подарил королю Альдфриту Нор-тумбрийскому, и очевидно, высоко его ценил, поскольку он рассказывает об обстоятельствах его написания (Н. Е. v 15) и приводит некоторые детали его содержания, добавляя, что король приказал сделать с этой книги множество списков, а ее автор был отпущен с богатыми подарками. Весь этот рассказ свидетельствует о пробудившемся в кельтских странах интересе к географии современного мира, в который большой вклад, должно быть, внесли путешествия реregrini («странников»), как доказывают повести Адамнана об Аркульфе и Дикуйла о Фиделисе (см. ниже с. 236).
«Житие св. Колумбы», написанное Адамнаном, представляет собой ценное историческое произведение. Как все агиографы того времени, он писал преимущественно в назидательных, чем в исторических целях. Однако его упоминания исторических личностей и событий обладают редкой для своего времени точностью и актуальностью, и несмотря на то что многие из них туманны и невероятны, в целом он дает нам самую достоверную картину жизни ранней церкви в Британии до появления произведений Беды88. Несомненно, это самый замечательный текст, дошедший до нас от древней кельтской монастырской церкви Ирландии.
Самым известным и влиятельным приверженцем кельтского уклада был св. Колумбан. Он первым вынес спор о Пасхе за пределы Британских островов и защищал кельтские порядки перед Святым Престолом в ряде писем к папам Григорию I и Бонифацию IV89. Эти письма остаются [233] уникальным источником по ирландской позиции в споре о Пасхе. Св. Колумбан был также самым знаменитым из ранних реге§пш, людей, которые, как св. Колман из Линдисфарна, покидали свою родину с группой сторонников в поисках религиозного идеала и основывали религизные общины со строгой дисциплиной в отдаленных землях. Св. Колумбан был по рождению лейнстерцем, членом братства св. Комгалла в Бангоре в графстве Даун, но около 590 г. он с двенадцатью учениками отправился на континент в качестве реregrini, пройдя через Западную Галлию в Бургундию. Там он поселился уединенно в лесу Аннегрей, а позднее основал два других религиозных сообщества в Люксее и Фонтене, первое из которых стало знаменитым центром учености; но отношение св. Колумбана к спору о Пасхе и его прямо высказанные взгляды о необходимости более строгой дисциплины сделали его непопулярным как при дворе, так и среди бургундских епископов, и он был вынужден оставить эту страну, отправившись к дворам Нейстрии и Австразии, а затем в Швейцарию.
Некоторое время он жил неподалеку от Брегенца в обществе своего ирландского друга и ученика, св. Галла, который следовал за ним во всех его странствиях из Бангорского монастыря. В конце концов св. Галл решил поселиться в Швейцарии, а на его могиле был основан монастырь, ставший знаменитым центром учености, до сих пор носящий его имя и обладающий одной из самых ценных библиотек в Европе90. Сам Колумбан пересек Альпы и прибыл в Ломбардию, куда он был приглашен королем и королевой, подарившими ему для поселения долину в Апеннинах. Здесь его долгая Одиссея завершилась основанием монастыря Боббио, не менее знаменитого своей ученостью, чем Санкт-Галлен. Оба монастыря стали важными сборными пунктами ирландских реregrini, державших путь в Рим. Интересное «Житие св. Колумбана» было написано Ионой, ставшим монахом Боббио в 618 г. и, должно быть, лично знавшим многих сподвижников святого91.
Влияние св. Колумбана на цивилизацию Западной Европы сравнимо с влиянием св. Колумбы92. В частности, его влияние, сказывавшееся на континенте через основанные им монастыри, стало главным фактором в развитии интеллектуальной жизни раннего Средневековья. Более того, толчок, который эти монастыри дали к развитию учености, книжности и реализации того интеллектуального потенциала, который несет с собой революция, производимая письменным словом, выходит далеко за пределы собственных литературных достижений св. Колумбана. Он был последним и величайшим представителем кельтского монашества в его самой строгой форме, включавшей требование аббатского контроля над монашеской администрацией. [234]
Колумбан не был оригинальным мыслителем или глубоким ученым, но его влияние, как и влияние его великого тезки Колумбы, следует оценивать скорее по его практическим достижениям, чем по литературным трудам. И все же он вовсе не отставал от стандартов латинской образованности того времени, а его стиль все еще сохраняет свою силу, впечатляя энергичной и прямой риторикой. Устав св. Колумбана93, несомненно, по большей части составлен им самим, являясь первым дошедшим до нас уставом ирландского происхождения. Хотя он и был написан на континенте, но отражает уклад ирландской церкви и, вероятно, воспроизводит «Устав» знаменитого монастыря Бангора, основанного св. Комгаллом, в котором Колумбан проходил свое обучение. Он используется для руководства духовной жизнью киновийных общин, вводя принцип абсолютного повиновения, постоянный труд, непрерывный аскетизм и благочестивые упражнения. Свод исповедальных правил, приписываемый св. Колумбу, также в основном опирается на предшествующую традицию ирландских пенитенциалиев94, но придает особое значение частоте личной исповеди.
Древний исхоженный путь в Рим через Альпы, древняя римская дорога, позднее известная как «варварский путь» (via barbaresca), стала главной дорогой пилигримов в «Век Святых»; а на ее обочине располагались специальные странноприимные дома для пилигримов95. Аббатство Санкт-Галлен находилось вблизи этого пути, и «Житие св. Галла» и другие документы сохранили детали характерных обычаев и поведения пилигримов. Как во всех караванных поездках, древних и современных, путешественники двигались большими группами, и Валафрид Страбон, писавший в начале IX века, говорит, что привычка путешествовать стала второй натурой скоттов (то есть ирландцев). Хотя они, по-видимому, не могли нести с собой хоть какое-то количество книг, но представляется важным, что таблички для письма назывались в Германии «таблички скоттов» (pugilares Scotorum).
Преданность ирландских монахов учености уже хорошо была известна за пределами Ирландии в VIII веке. В одном из самых примечательных своих отрывков Беда говорит (Н. Е., III 27) о ревности ирландских монастырей к преумножению знаний и об их щедрости по отношению к английским ученикам, «знатным и простым», приходившим к ним либо для религиозных штудий, либо для жизни по более строгому уставу. Некоторые из них избирали монашескую жизнь, в то время как другие предпочитали продолжать свое обучение, посещая кельи разных учителей. Ирландцы приветствовали их, проявляя чрезвычайное гостеприимство, бесплатно снабжая их книгами и наставлениями. Даже на континенте от Ноткера Заики (около 840-912)96 мы узнаем, что [235] в Галлию прибыли два ирландца, сведущие в сакральной и профанной учености, которой они предлагали поделиться столь же громогласно, как иные предлагают свои товары. Они были с честью приняты Карлом Великим, от которого они не спросили никакой платы за свое преподавание, кроме жилья, одежды и пропитания. Для одного из них Карл устроил в Галлии школу для знатных и бедных, а другой стал учителем в Павии на столь же великодушных условиях97.
Одним из первых ирландских ученых, часто посещавших каролингский двор, был Дикуйл, ставший учителем в дворцовой школе98. Его научные и литературные труды представляют большой интерес и замечательны для своего времени. Вероятно, он был монахом на Ионе и, может быть, учеником Суибне, аббата, умершего в 772 г. По крайней мере, он находился в Ионе во время посещения монастыря одним паломником, возвратившимся из Святой Земли до 767 г., и он знал ирландских отшельников на северных островах, очевидно, рараr (ирландские отшельники) на Тhile (Исландия) и на Фарерских островах, вынужденных покинуть свои обители из-за викингов (см. выше с. 151). Представляется вероятным, что он сам посещал Фареры, выдвигались также предположения, что его переселение на континент произошло в результате разграбления Ионы в 806 г. Его основные литературные произведения посвящены астрономии и статистике, написаны вперемешку прозой и ритмическим стихом. Им же написано сочинение «Об измерении земли» (Dе Мепsura Orbis), являющееся первым географическим обзором подобного рода во Франкской империи. И хотя автор в основном опирается на римскую географию, особенно на труды Плиния, он обладает слишком живым умом, чтобы удержаться от вставки собственных реминисценций — упоминаний о слоне, посланном Харуном аль-Рашидом Карлу Великому в 804 г.; рассказа, который он слышал, о паломничестве монаха Фиделиса в Святую Землю; а также рассказа об Исландии и Фарерах. Его географический труд в части привлечения современного материала предвосхищает перевод Орозия, сделанный королем Альфредом, что свидетельствует о растущем интересе к географии на Западе в IX веке.
К середине IX века, когда варварские нашествия угрожали традиционной классической учености на континенте, новую жизнь как в науку, так и в схоластическую мысль Западной Европы вдохнули ученые с Британских островов, англосаксы и кельты, в частности ирландские ученые. Ирландцы в особенности оказали глубокое и неизгладимое влияние на европейскую культуру IX и последующих веков. Особенно интересны кружки ученых ирландцев в Лаоне, на северо-восток от Парижа, и в Льеже, к востоку от Брюсселя, обосновавшиеся в этих городских [236] центрах примерно в середине IX века и существовавшие там по меньшей мере десятилетие. Приблизительно в это время появляются сообщения о нескольких ирландцах, прибывших с миссией ко двору короля Карла Лысого в Льеже от Маэла Сехлайнна, ирландского короля, с известием о победе над норвежцами и просящих свободного проезда для паломничества в Рим. Примерно в то же время, и, может быть, в качестве члена той же миссии, мы обнаруживаем в Льеже Седулия Скотта или Скоттигену, поэта, ученого, писца, теолога и придворного, одного из ученейших людей своего времени. Он был тесно связан с небольшой группой ученых, которые, как и он сам, вероятно, по пути в Льеж на некоторое время задержались при дворе Мервина Вриха, короля Северного Уэльса, который, по всей видимости, был достаточно культурным человеком (см. выше с. 143). Наши данные на самом деле подразумевают, что двор Мервина в Северном Уэльсе был в то время общепризнанным перевалочным пунктом и культурным центром на привычном пути паломников из Ирландии ко двору Карла Лысого в Льеже и что ирландские, а, может быть, также и валлийские ученые почитались в Льеже за свою образованность и придворный лоск.
Дата публикования: 2015-10-09; Прочитано: 306 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!