Итак, целесообразность не может составлять предмет судебного контроля

Анализируем Постановление КС № 14-П от 16 июля 2004 года. П. 4 мотивировочной части. Этот пункт останется в веках.

«Закрепленные в ст. 46 (ч. 1 и 2) Конституции ФР право каждого на судебную защиту его прав и свобод и связанное с ним право на обжалование в суд решений и действий (или бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, как неоднократно указывал КС РФ в своих решениях, выступают гарантией в отношении всех других конституционных прав и свобод и не подлежат ограничению; государство обязано обеспечить полное осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной и эффективной; право на обжалование в суд любого правового акта, кроме актов, проверка которых отнесена законодателем к исключительной компетенции КС РФ, обеспечивается проверкой, осуществляемой на основании гражданского процессуального и арбитражного процессуального законодательства, а также ст. 3 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан». Согласно НК РФ налогоплательщик - организация или индивидуальный предприниматель, который считает, что его права нарушены актом (как нормативным, так и ненормативным) налогового органа, действиями или бездействием соответствующих должностных лиц, может обжаловать их в вышестоящий налоговый орган (вышестоящему должностному лицу) или в арбитражный суд путем подачи искового заявления в соответствии с арбитражным процессуальным законодательством (ст. 137 и 138).

Необходимость обеспечения баланса частных и публичных интересов в налоговой сфере (Шварц: тут можно поставить какую угодно сферу – ветеринарную, таможенную, какую хотите) как сфере властной деятельности государства, предполагает возможность проверки законности решений налоговых органов (их должностных лиц), принимаемых в ходе налогового контроля, - о проведении встречных проверок, истребовании документов, назначении экспертизы и т.д., несмотря на то что суды не уполномочены проверять целесообразность таких решений налоговых органов, которые действуют в рамках предоставленных им законом дискреционных полномочий. Предназначение судебного контроля как способа разрешения правовых споров на основе независимости и беспристрастности предопределяет право налогоплательщика обратиться в суд за защитой от возможного произвольного правоприменения.НК РФ исходит из недопустимости причинения неправомерного вреда при проведении налогового контроля (ст. 35 и 103). Если, осуществляя его (налоговый контроль), налоговые органы руководствуются целями и мотивами, противоречащими действующему правопорядку, налоговый контроль в таких случаях может превратиться из необходимого инструмента налоговой политики в инструмент подавления экономической самостоятельности и инициативы, чрезмерного ограничения свободы предпринимательства и права собственности, что в силу ст. 34 (ч. 1), 35 (ч. 1-3) и 55 (ч. 3) Конституции РФ недопустимо. Превышение налоговыми органами (их должностными лицами) своих полномочий либо использование их вопреки законной цели и охраняемым правам и интересам граждан, организаций, государства и общества несовместимо с принципами правового государства, в котором осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ст. 1, ч. 1; ст. 17, ч. 3, Конституции РФ)».

Комментарий Шварца к п. 4 Постановления. Первая половина посвящена всеобщности и гарантиям судебной защиты. А далее фраза «несмотря на это» и законность противопоставлена целесообразности. Крайне неудачный оборот с точки зрения русского языка: почему законность можно проверять несмотря на…? Законность сама по себе, целесообразность сама по себе, они не связаны. Далее: «…произвольного правоприменения». Не «незаконного», а «произвольного». «Произвольный» и «незаконный» здесь – это синонимы? Или «произвольный» – это из области целесообразности? Можно обратиться за защитой от произвольного в смысле нецелесообразного? Или здесь за защитой от произвольного в смысле незаконного? Читаем дальше. «Цели и мотивы» – это целесообразность, это другое название целесообразности. И если налоговые органы руководствуются целями и мотивами, противоречащими действующему правопорядку, налоговый контроль может превратиться в инструмент подавления экономической самостоятельности и пр., что недопустимо. Несмотря на то, что целесообразность не контролируется, «использование полномочий вопреки законной цели»…спрашивается: целесообразность контролируется или нет? Вопрос: может быть, имеется в виду злоупотребление полномочиями, отдельный состав? Ну хорошо. Рассмотрим следующий сюжет. Гражданка Паничева проживает на улице Куйбышева при следующих обстоятельствах. Нежилое помещение, признанное жилым. Входим в её квартиру, и тут же оказываемся на кухне. А дальше комната, где она проживает с тремя совершеннолетними сыновьями. Где-то там ещё дальше туалет. Ванной комнаты нет. Нежилое помещение, превращённое в жилое, где она и проживает. Естественно, она стоит на очереди. Правда, под № 845885 и ясно, что она никогда в жизни ничего не получит. А прямо за стеной точно такое же нежилое помещение, но оставленное нежилым, которое сдано в аренду ГУП. Там наши специалисты по садово-парковому хозяйству переодеваются, хранят инвентарь, выпивают и закусывают. Бытовка, одним словом. Она пишет письмо: я с 1941 года стою на очереди на улучшение жилья, и тут есть соседнее помещение, нельзя ли мне его передать? Ей отвечают: нельзя, потому что оно сдано в аренду ГУП. Она пишет новое письмо: я поняла, что оно сдано в аренду, но когда срок аренды закончится, вы договор не продлевайте, а мне отдайте это помещение. Ей говорят: нет, никак нельзя, арендатор имеет преимущественное право. Она пишет: нет, он имеет преимущественное право только тогда, когда снова в аренду сдавать будете, а если будет переведено в жилой фонд и предоставлено на условиях социального найма, никакого преимущественного права не будет. И тогда вице-губернатор отвечает ей: понимаете, в чём дело… Вы на очереди не первая. Если мы переведём из нежилого фонда в жилой, мы должны будем дать первому, поэтому Вам всё равно не достанется. Дальше письмо заканчивается такими словами: «при таких обстоятельствах прихожу к выводу о нецелесообразности возбуждения вопроса о переводе из нежилого фонда в жилой». Вопрос в задаче: подлежит судебному контролю или нет? По ЖК её права полностью защищены, она поставлена на очередь, всё нормально. Но она говорит: вы просто издеваетесь, какая очередь? Присоедините к моей квартире ещё одну, чтобы я сносно могла доживать остаток своих дней. А он ей так и пишет: «прихожу к выводу о нецелесообразности». Конечно, у неё нет никакого права требовать предоставления ей соседнего помещения, она стоит на очереди, её права защищены. Но и сказать, что вице-губернатор злоупотребляет полномочиями, нельзя. Он просто издевается над ней. В Конституции написано, что он заботится о ней, но он издевается. И говорит: «ну можно конечно, но полагаю нецелесообразным». Можно обжаловать или нет такой отказ? Между прочим, п. 4 как раз-таки про это. Другой пример. Шварц оспаривал Закон СПб по маршрутным такси (уже рассматривали этот пример). Там была первая редакция Закона, которая клиента Шварца вполне устраивала. А потом появилась вторая. И Шварц задаёт представителю ЗакСа вопрос: скажите пожалуйста, а каковы были мотивы к изменению Закона? Конечно, спрашивать наш Парламент о том, каковы были мотивы к принятию или изменению того или иного закона – это плевать против ветра. Представитель ЗакСа даже не знал, как подходить к ответу на этот вопрос. Судья сказала: это нас не интересует, в Постановлении Пленума № 48 написано: целесообразность принятия того или иного акта, равно как целесообразность внесения изменений не подлежат проверке. Шварц: ну так они над нами попросту издеваются! Была нормальная человеческая норма, была сложившаяся практика, потом специально пролоббировали изменения…и это нас не интересует? Судья: да, это нас не интересует, Вы укажите несоответствие закону. Да, конечно, нужно указать на несоответствие закону. А можно дисквалифицировать акт только потому, что мотивы его принятия Парламент привести не смог? В ст. 18 Конституции написано, что права и свободы человека прямо и непосредственно действуют, обеспечивают дух и смысл действующих законов и обеспечиваются правосудием. Судья сказала, что вопрос снимается. Шварц сказал: жаль, ведь она не сможет нам сказать, какие были мотивы. Ей, наверное, там ещё строго-настрого сказали, чтобы она не проболталась, какие были мотивы. Другой пример. Срок за преступление был 10 лет, стал 7. Это предмет проверки? Можно сказать, что наш Парламент не разбирается в сроках? Можно так ставить вопрос? Рената: так нельзя ставить вопрос потому, что недостаточно того, чтобы Парламент просто ответил и хоть какие-то мотивы привёл. Он может привести какие-то мотивы, с которыми могут не согласиться. И дальше возникнет спор, а как должно быть. Но есть орган, в рамках компетенции которого находится принятие решения. Шварц: так видите ли, целесообразность это и есть рамки этой компетенции. Вопрос-то и стоит: абсолютно неподконтрольно суду? Конечно, вопрос со сроком в УК был грубый… Рената: нельзя, чтобы суд при принятии решения вмешивался в компетенцию органа. Вот это «мы не проверяем целесообразность» - это и есть невмешательство в компетенцию. Шварц: как защититься-то? Нельзя? Обратите внимание, как поставлен вопрос в п. 4 Постановления КС. Цели и мотивы всё-таки подлежат выяснению? Можно спросить налоговую инспекцию, почему они вообще эту проверку решили провести, и проверили меня, а не его? Как провести границу? Конечно, когда Пленум (и 2-ой, и 48-ой) пишет, что целесообразность не проверяется, это вполне имеет объяснение в смысле разделения властей, компетенции органа – это бесспорно. И аргументы к этому вполне подбираются, за этим стоят определённые политико-правовые соображения. Но вместе с тем, грань очень тонкая. Где граница межу злоупотреблением и допустимой целесообразностью? Компетенция включает в себя обязанность руководствоваться целями и мотивами, соответствующими правопорядку, а когда органы и ДЛ руководствуются целями и мотивами, несоответствующими правопорядку, они остаются в рамках компетенции, или за её пределами? Или это в рамках компетенции, но нецелесообразность? Где это? Компетенция предполагает, что они всегда руководствуются целями и мотивами, соответствующими правопорядку? Шварц убеждён, что суд должен контролировать целесообразность. Рената: Михаил Зиновьевич, а как это будет? Шварц: а вот так и будет, если позволяют себе такие ответы писать: «считаю нецелесообразным». Ах считаешь? Ну ничего…обязать перевести помещение в жилой фонд и предоставить ей жильё и всё. Рената: ну например, мы доказываем, что он осуществил эту проверку потому, что тот ему машину поцарапал. Но при этом он имел право его проверить. Выбирая из двух десятков он выбрал его. И что, суд должен принять за налоговую инспекцию решение? Шварц: представим себе, что суд установил корыстные мотивы, и что орган ими руководствовался, хотя должен был руководствоваться целями и мотивами, соответствующими правопорядку. Действия суда какие в этом случае? Открываем Постановление КС № 14-П. Формально могли проверять? Могли. И что делать? Поэтому там так витиевато написано. Соответствие целей и мотивов включается в законность? Зачем они вообще это написали? Что любопытно, Постановление было посвящено двухмесячному сроку. Зачем-то там всё заканчивается п. 4 мотивировочной части. П. 4 – это самый главный в этом Постановлении. Срок – это десятое дело. А эти 4 абзаца останутся в веках. Соответствие целей и мотивов включено в законность, таким образом? Как этот текст понять? Это неслучайно так написано, не просто так они вдруг это написали. По сути вопрос-то именно такой, когда формально всё правильно, а по существу – издевательство. Какая реакция суда должна быть? Что суд должен сказать? Рената: в виде чего должна быть защита, если проверка была законной? Шварц: в виде признания её незаконной!

Усугубим. П. 25 Постановления Пленума ВС № 48. «Проверяя содержание оспариваемого акта или его части, необходимо также выяснять, является ли оно определенным. Если оспариваемый акт или его часть вызывает неоднозначное толкование, суд не вправе устранять эту неопределенность путем обязания в решении органа или должностного лица внести в акт изменения или дополнения, поскольку такие действия суда будут являться нарушением компетенции органа или должностного лица, принявших данный нормативный правовой акт. В этом случае оспариваемый акт в такой редакции признается недействующим полностью или в части с указанием мотивов принятого решения. Вместе с тем нормативный правовой акт не может быть признан недействующим, если суд придет к выводу, что по своему содержанию оспариваемый акт или его часть не допускает придаваемое им при правоприменении толкование (это значит – прецедент на уровне районного суда? Проверяет районный суд и говорит: как там толкуют-то все? Нет, так толковать нельзя, и записал, как надо толковать. Потом ВС проверяет и говорит: ну всё, районный суд уже истолковал, теперь иное толкование исключается). Этот вывод должен быть обоснован в решении суда». Что значит «определённость нормы»? И для кого норма должна быть «неопределённой»? Может норма быть неопределённой для суда? Как было написано ещё в Указах Царя-батюшки, суд не может отказать в судебной защите по мотиву неполноты/неясности/неопределённости действующих законов. Разве для суда бывает неопределённая норма? Для суда всякая норма хочешь-не хочешь станет определённой. Как понимать словосочетание: «любой суд приходит к выводу, что иное толкование исключается»? Любой суд, в порядке абстрактного нормоконтроля.

В п. 25, обратим внимание, предполагается проверять определённость нормы. Определённость нормы как критерий проверки. Парадокс состоит в том, что суд всегда обязан найти толкование нормы, для него нет неопределённых норм. А он говорит: «непонятно, как толковать…норма какая-то…недействующая, всё, точка. Пусть пишут яснее». Что это за критерий такой – критерий определённости нормы как критерий судебной проверки? Может так быть? Это, кстати, недалеко ушло от целесообразности.