Вторая кульминация; микродинамика творческого процесса

Помимо динамики творческой продуктивности в возрастном аспекте, исследователи отмечают также некоторую ритмику в творчестве видных деятелей науки и искусства. Эта ритмика заключалась в частых имевших место в разном возрасте влетах и падениях продуктивности.

На графиках и таблицах, характеризующих возрастную динамику творческой активности, у самых разных авторов часто можно заметить некоторое увеличение продуктивности на пятом десятилетии жизни. Причем данное явление, названное «второй кульминацией», отмечается многими исследователями (Г. Леман, У. Оберг, У. Деннис, Н. Крогиус). Первым обратил внимание на феномен второй кульминации американский ученый У. Оберг. У инженеров он обнаружил два подъема продуктивности – в 36–40 и в 56–60 лет.

Д. Пельц и Ф. Эндрюс объясняют вторую кульминацию переменами в микросоциальной среде, главным образом, ослаблением родительских ролей. Для крупных деятелей творческого труда такая интерпретация вряд ли подходит. Факторы микросреды тем не менее могут быть причиной внезапного подъема продуктивности в поздней зрелости и даже в пожилом возрасте. Например, французский композитор Ф. Ж. Госсек (1734–1829) в возрасте около 60 лет, вдохновленный идеями Великой Французской революции, переживает период второй кульминации. В целом же творчество наиболее выдающихся деятелей науки и искусства более стабильно в количественном отношении. Из этого не следует, что выдающаяся личность изолирует себя от окружающей среды и замыкается в себе. Напротив, степень взаимодействия с социальной микросредой, по всей видимости, прямо пропорциональна «степени гениальности». Тем не менее, перемены в макросреде в большинстве случаев не ведут к спаду или подъему продуктивности выдающегося ученого или деятеля искусства: выдающийся человек может работать даже в неблагополучных условиях, последние отражаются (не всегда прямо) на его творчестве, но не снижают творческого потенциала.

Последние годы жизни представляют несомненный интерес для геронтолога. Именно в этот период в нервной системе происходят значительные деструктивные изменения, которые выражаются в резком спаде всех психических функций, мобилизуются все инволюционные сдвиги, акселерируется геронтогенез. Если в предшествующий период деструктивные процессы в организме встречали какую-то преграду, основанную на компенсаторных механизмах живой системы, в самом позднем возрасте эта преграда рушится. При этом более примитивные функции все же обнаруживают большую сохранность, в то время как высшие психические, в том числе интеллектуальные, подвергаются значительному спаду. В клинике этот процесс выражается в форме старческого слабоумия, которое на данном этапе онтогенеза является патологической чертой.

По данным Е. Раскина, спад IQ (коэффициента интеллектуальности) наблюдается за 10 лет до смерти, безотносительно к хронологическому возрасту. Снижение интеллекта в позднем возрасте, в особенности за 2–3 года до смерти отмечали и другие исследователи. К. Ригель с сотрудниками, проведя лонгитюдное (продолжительные исследования одной выборки людей в разных возрастах) исследование 380 пожилых людей, сравнил показатели выживших и умерших до повторного тестирования. У первой группы наряду с высоким интеллектом он отмечает также меньший догматизм и косность, оптимизм и активность.

Особняком стоит вопрос о психической сохранности долгожителей. Об этом писали многие. Очень интересны данные Д. Сиглера и Д. Ботвиника, которые провели двадцатилетнее лонгитюдное исследование 246 долгожителей. Спад интеллектуальных функций был выражен у исследуемой группы очень слабо.

В нашей работе мы также провели анализ творческой активности в последние годы жизни. В группе Б (менее значительные деятели науки и искусства) спад, предшествующий смерти, встречается значительно чаще, особенно у долгоживущих, чем в группа А (наиболее значительные деятели науки и искусства). Более того, у многих выдающихся творческих работников в последние годы жизни обнаруживается немалый подъем продуктивности. В качестве примеров мы можем привести математиков Б. Больцано, Й. Лагранжа, Г. Минковского, Дж. фон Неймана, астрономов Н. Коперника и П.С. де Лапласа, биологов У. Кеннона и Й. Прохаску, физика Дж. У. Гиббса, философов Н. Гартмана, К. Гельвеция, Р. Оуэна, Ж-Ж. Руссо, К. де Сен-Симона, Ш. Фурье, писателей и поэтов В. Блейка, Ф. Петрарку, Ф. Рабле, М. де Сервантеса, Т. Смолетта, А. Стриндберга, художников Дж. Беллини и А. Матисса, композиторов Б. Бартока, Л. ван Бетховена, Ж. Люлли, Б. Мартину, К. Монтеверди, А. Онеггера, Ц. Франка, А. Шенберга, Г. Шюца, Л. Яначека.

Из перечисленных данных мы можем сделать два вывода: первый – снижение интеллекта и продуктивности в последние годы жизни очевидно не свойственно творческим работникам в целом; второй – вероятность снижения продуктивности в последние годы, по-видимому, меньшая у наиболее выдающихся ученых и деятелей искусства. Очевидно, величина творческого потенциала крупного ученого или деятеля искусства лишь в малой степени зависит от его календарного возраста, она не ослабляется часто даже в самые преклонные годы, предшествующие смерти. Все это заставляет нас искать иные факторы, определяющие динамический характер продуктивности крупных ученых и деятелей искусства.

В среднем и пожилом возрасте характер деятельности творческого работника, как правило, изменяется. Наряду с сугубо производственными ролями, связанными с самим процессом профессиональной работы появляются административные, учебные и другие роли, выполнение которых не ведет к созданию продуктов творческого труда. Сам Г. Леман склоняется к предположению, что спад объясняется загрузкой ученого административной работой.

Исторические факты, однако, опровергают это мнение. Всем известна деятельность И.В. Гете на посту тайного советника герцогства Веймарского. Жизнь великого немецкого математика и философа Г. Лейбница была предельно насыщена административной работой. Т. Гексли был президентом Лондонского королевского общества, а Жоффруа Сент Иллер – Парижской академии, выдающийся австрийский геолог Э. Зюсс – член рейхстага и президент венской академии, французский химик М. Бертло и венгерский физик Л. Этваш – министрами просвещения, выдающимися общественными деятелями были К. Маркс и Ф. Энгельс, Б. Франклин и многие другие философы и социологи.

Мы специально выделили группу творческих работников, интенсивно занимающихся административной и общественной деятельностью во второй половине жизни. Данная выборка составила 138 человек. У 119 лиц, вошедших в данную группу, не было обнаружено спада продуктивности с возрастом.

Следовательно, административная, учебная и общественная деятельность не всегда препятствует творческой продуктивности видных представителей науки и искусства. Очевидно, общественная деятельность, напротив, может способствовать высокой сохранности творческого потенциала в среднем, пожилом и старческом возрасте. Механизм этого может быть связан с особой структурой мотивации лиц, занимающих высокое общественное положение.

Роль мотивации в сохранении продуктивности во второй

половине жизни

Английская исследовательница М. Картрайт, отметила, что спад творческой активности с возрастом связан исключительно с социальными или мотивационными факторами. Изучая биографию И. Ньютона, который прекратил научные занятия после 50-ти лет, она делает вывод о том, что творческая энергия ученого к этому возрасту отнюдь не иссякла, просто он утратил личный интерес к науке. Многие авторы склонны признать мотивационный компонент ведущим, детерминирующим качеством творческой личности. Так, Р. Кюлер предполагает, что существует два возможных направления возрастной эволюции мотивационной схемы: первая – рост и экспансия, вторая – беспокойство и тревожность. Как правило, первое направление характерно для молодого и среднего возраста, второе – для пожилого и старческого. Пожилой человек уже не стремится к перестройке, реорганизации своей жизни, его цель – сохранение прежнего статуса. Такая направленность ослабляет творческий потенциал, ведь творчество всегда связано с некоторой автономией, независимостью, риском.

Кроме изменения структуры мотивации (экспансии и беспокойства), с возрастом может изменяться пропорция доминирующих мотивов жизни. Эта закономерность хорошо иллюстрируется примером из монографии американских авторов Д. Пельца и Ф. Эндрюса «Ученые в организациях». Изменение с возрастом производительности второстепенных ученых имеет два «пика». Первый, приходящий на возраст 25–30 лет, и второй – в возрасте 50–55 лет. Спад продуктивности творческого труда на четвертом и пятом десятилетии жизни авторы объясняют изменением направленности и ведущей мотивации в этот период. У ученого в эти годы увеличиваются родительские и семейные роли, мотивация, имеющая отношение к семье, становится доминантной к производственной мотивации. Однако у наиболее крупных ученых производственная роль в научном коллективе и соответствующая ей мотивация доминирует в течение всей жизни, поэтому спад у них может наблюдаться только в преклонном возрасте, и то не всегда. Авторы отмечают, что спад слабее выражен у «тех научных работников, для которых характерно чувство внутренней мотивации» (большой интерес к работе).

У творческой личности в связи с широким спектром интересов и во многих случаях высоким общественным положением и антиконформизмом рост и экспансия не ослабевают в течение всего жизненного пути. Тревожность и беспокойство несколько усиливаются даже у ученых и деятелей искусства. Последнее выражается в большей критичности по отношению к своей собственной работе. Самое главное заключается в том, что у выдающегося ученого или деятеля искусства творчество всегда остается ведущей сферой деятельности. Поэтому, мотивация к творчеству, к профессиональной деятельности никогда не вытесняется мотивами, связанными с семейным положением и пр.

Мотивация является не только фактором творческой деятельности, она сама перестраивается в ходе труда, в зависимости от его характера. Поэтому мотивационный «застой», редукция мотивов к творчеству не может иметь место у лиц, жизнь которых насыщена напряженным творческим трудом. Вся мотивационная структура творческой личности, очевидно, стабилизируется в юности и в ранней взрослости она становится толерантной к старению.

Широта интересов является предпосылкой успешного творческого труда. Бытовое представление об ученом, как о человеке, мышление которого ограничено узкопрофессиональной сферой, а все, выходящее за ее границы, представляется чем-то вроде балласта для мозга, совершенно не соответствует действительности. Одна из наиболее ярких особенностей творческого человека – ученого или художника – это многосторонность интересов и многоплановость деятельности. Эйнштейн увлекался литературой и играл на скрипке; Винер писал романы, Делакруа увлекался математикой, Б. Шоу – бактериологией; многоплановость интересов и разносторонность деятельности характеризовала Г. Галилея, Ж. д'Аламбера, Р. Декарта, Г. Лейбница, Вуда и многих других выдающихся ученых. В то же время многие деятели искусства прошлого – Леонардо да Винчи, В. Гете – имели крупные научные заслуги.

Для того чтобы оценить значимость широты интересов, многогранности нам придется кратко остановиться на некоторых сторонах механизма творчества. Базальным механизмом открытия или изобретения английский ученый А. Кестлер считает принцип бисоциации, т.е. установление новой связи между элементами двух систем, считавшихся прежде гетерономными. По его мнению, интеллектуальная зрелость является необходимой предпосылкой для разрушения прежнего стереотипа и синтеза новой идеи, основанной на сочетании двух систем.

Новые идеи рождаются на месте пересечения двух уже известных фактов. Интересы и занятия, выходящие за пределы узкопрофессиональных, дают возможность отойти на некоторое расстояние от изучаемого явления, чтобы увидеть его в перспективе. Однако после того как ученый или деятель искусства сделал вклад в определенную область, барьер может превратиться в тормоз для достижения дальнейших успехов. Творческий акт всегда требует разрыва с привычными схемами мышления: из самой сущности творчества вытекает необходимость как-то оторваться от реальности и отойти на некоторое расстояние, чтобы увидеть перспективу.

Можно привести примеры, подтверждающие положение, что широкий спектр интересов и разнообразное поле деятельности становится условием успеха профессионального труда. Например, и феномен изменчивости в живой природе и методы селекции были известны в биологии еще задолго до Ч. Дарвина. Значение его открытия заключалось в объединении этих двух закономерностей и выводе на основе этой ассоциации новой научной идеи.