Встреча Моисея и Иофора. Упорядочение системы судопроизводства (Исх. 18)

Вскоре после поражения амаликитян Моисей был обрадован приятной встречей, которая должна была ободрить его в страшных трудах и испытаниях. Отправляясь в Египет, он оставил свою жену Сепфору и двух сыновей у своего тестя Иофора. Теперь, когда он опять был близ священной горы, ему пришлось вновь увидеть свое семейство, приведенное к нему тестем. Узнав о его приближении, Моисей вышел к нему навстречу, преклонился перед ним на колена, прикоснулся головой земли, поцеловал у него сначала руку, а затем, поднявшись, поцеловал его в обе щеки и, приветствуя друг друга по всем правилам восточной любезности, они вошли в шатер. Тут Моисей рассказал Иофору обо всех событиях, сопровождавших избавление народа, и обо всех трудностях, которые встречались им на пути. Принесено было благодарственное всесожжение Богу, устроено угощение, на котором в присутствии Аарона и старейшин заключен был формальный союз между израильтянами и мадианитянами, связавший оба народа узами дружбы, редко нарушавшимися в течение последующей истории.

Пребывание Иофора в израильском стане ознаменовалось важным преобразованием в гражданском устройстве народа. До этого времени у народа совсем не была устроена судебная часть по разбирательству возникавших дел и тяжб. Со всеми делами непосредственно обращались к самому Моисею, который поэтому и должен был с утра до ночи заниматься разбором бесконечных тяжб. Такой порядок вещей был крайне утомителен для вождя и неудобен для народа. Опытный глаз Иофора тотчас же усмотрел неудобство такого положения, и он предложил Моисею самому рассматривать только наиболее важные дела. Весь народ должен был разделен на определенные части с отдельным начальником, который и разбирал дела вверенных ему людей. Таким образом, появилась та стройная десятичная система народных начальников, которая так много содействовала правильной общественной жизни народа. Были избраны тысяченачальники, стоначальники, пятидесятиначальники и десятиначальники. Только крупные дела представлялись на разрешение Моисея, который, освобожденный от мелочных дел, мог всецело посвятить себя более значимым интересам народной жизни.

После ухода Иофора израильский народ двинулся дальше. В отдалении уже виднелись величественные высоты Синайских гор, где должно было совершиться великое событие – провозглашение и дарование божественного Синайского законодательства.

14. Синайское законодательство. Заключение Завета (Исх. 19; 20:1-21; 24:3-8)

От места перехода израильтянами Чермного моря до Синая немногим более 250 км., считая все извилины пути, но только в третий месяц по выходе из Египта они могли, наконец, раскинуть свои палатки близ священной горы[9].

Расположив станом свой народ, Моисей, уже частично исполнивший миссию, возложенную на него Иеговой, взошел на гору, чтобы вознести благодарственную молитву Богу Авраама, Исаака и Иакова, Который избрал его у этой горы для спасения израильского народа. Во время молитвы Господь явился Моисею и сказал, что Он желает заключить союз с израильским народом: «Так скажи дому Иаковлеву... вы видели, что Я сделал Египтянам, и как Я носил вас (как бы) на орлиных крыльях, и принес вас к Себе; итак, если вы будете слушаться гласа Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов, ибо Моя вся земля, а вы будете у Меня царством священников и народом святым» [10]. Моисей сошел с горы и передал эти слова народу. Евреи с радостью восприняли Божественную весть и ответили Моисею: «Все, что сказал Господь, исполним (и будем послушны)». Тогда Господь повелел, чтобы народ приготовился к тому великому и славному дню, когда этот завет будет заключен. Народ должен был выстирать свои одежды и в течение трех дней поститься, чтобы достойным образом предстать перед Лицом Бога. На третий день поста, который был пятидесятым днем с момента выхода евреев из Египта, Моисей «вывел народ из стана на сретение Богу» и повелел им стать у подножия горы. Он запретил кому бы то ни было подыматься на святую гору и посохом провел черту, предупредив, что каждый, кто ее переступит, будет предан смерти.

Когда народ с благоговейным трепетом собрался у подножия горы, вдруг над горой загремел гром, засверкала молния, раздался сильный звук трубы, и гора исчезла в густых клубах дыма и огня. Народ с трепетом и замиранием сердца смотрел на величественное и страшное зрелище.

Но как не величественно было зрелище, еще возвышенней были слова Самого Бога, которые среди громовых раскатов на горе, куда, по повелению Божию, поднялся Моисей, доносились до слуха народа. Слова эти были простые, общедоступные и исполненные такого глубокого значения, что легли в основу как нравственности человечества, так и его законодательства. Это было знаменитое десятословие, т.е. десять заповедей Божиих, в каждой из которых открывалась вечная истина.

В первой заповеди открывался народу Сам Иегова, как единый истинный Бог, чудесное действие Которого евреи уже знали: это Он вывел их из Египта. Он – не изобретение человеческого воображения, не простой символ природы, подобно идолам язычников, не отвлечение человеческого ума, подобно богам Нила, не способным сочувствовать человеку, Он – единый, живой Бог со всеми свойствами личного бытия. Но будучи живым, личным Богом, Он в то же время невидим, и нет Ему никакого подобия ни на небе, ни на земле.

В противоположность идолопоклонству египтян, к которому привыкли евреи, Господь запрещает изображать Его под каким бы то ни было видом – ни под видом небесных тел, как это было сильно распространено в Месопотамии, ни под видом животных, как в Египте, ни под видом рыб, как было в Палестине и Ассирии (вторая заповедь).

Имя Иеговы так свято, что нельзя произносить Его напрасно, т.е. не только при каком-нибудь клятвопреступлении или лжи, но и во всяком пустом, суетном деле или разговоре (третья заповедь) [11].

Четвертой заповедью требовалось, чтобы евреи седьмой день недели (субботу) посвящали Богу, не нарушая священного покоя этого дня никакими делами[12].

В пятой заповеди определяются обязанности человека к своим ближним и, прежде всего, требуется почтение к родителям[13].

Шестая заповедь установила неприкосновенность жизни человека, ибо человек создан по образу Божию.

Древний мир утопал в похотях, вся жизнь людей отравлялась ядом животного сладострастия, и сами боги их изображались далеко не образцами целомудрия. Теперь голос с Синая заповедал: «не прелюбодействуй» (седьмая заповедь).

Собственность провозглашалась неприкосновенной, и воровство заклеймено как преступление (восьмая заповедь).

Девятая заповедь запрещала вредить своему ближнему ложным свидетельством.

Но Синайский закон не только осуждал злые дела (внешние), он проникал глубже и осудил даже злые помыслы, заповедав человеку не желать ничего такого, что противно основным законам нравственности (десятая заповедь).

Десятословие было провозглашено Самим Богом с таким величием и с такой изумительной простотой, что возвещенные в нем истины сразу же стали достоянием всего народа, задача которого была распространить этот закон на все человечество. Синайское законодательство не только устанавливает истинные воззрения на Божество и отношение к Нему человечества, но и взаимные отношения между людьми ставит на совершенно новые социальные основы. В честь этого великого события израильский народ установил праздник Пятидесятницы, т.к. это событие произошло в пятидесятый день после выхода евреев из Египта.

Народ не мог до конца вынести особого присутствия Божия и просил Моисея быть посредником между ними и Богом. Моисей распустил все собрание по шатрам, а сам еще раз поднялся на вершину святой горы, где Господь помимо десяти заповедей дал ему еще заповеди, касающиеся как гражданской, так и религиозной жизни. Сойдя с горы, Моисей ночью записал все заповеди в Книгу Завета. Утром, по повелению Божию, он у горы Синай построил жертвенник из двенадцати камней и созвал весь народ для жертвоприношения. Во время жертвоприношения Моисей прочитал перед народом Книгу Завета. Весь народ в один голос обещал ревностно исполнять волю Божию. Тогда Моисей налил в чашу жертвенной крови и окропил ею жертвенник, Книгу Завета и всех людей. Таким образом, договор или завет между Богом и народом израильским был скреплен жертвенной кровью. Этот Ветхозаветный Союз – Завет стал прообразом Новозаветного Союза – Завета между Богом и всем человечеством, который скрепил Своей Пречистой Кровью Сам Господь Иисус Христос.

15. Повеление Божие о построении Скинии (Исх. 24:12-18, 25-26; 27:1-19; 30:1-10, 17-21)

«И сказал Господь Моисею, говоря: скажи сынам Израилевым, чтобы они сделали Мне приношения; от всякого человека, у которого будет усердие, принимайте приношения Мне... И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их; всё [сделайте], как Я показываю тебе, и образец скинии и образец всех сосудов ее; так и сделайте».

Скиния и была позже устроена именно так, как повелел в откровении Моисею Господь. Она разделялась на три части: внешний двор, святилище и Святое святых. Внешний двор представлял собой правильный четырехугольник, пространством в 100 локтей[14] длины и 50 ширины; он обнесен был со всех сторон изгородью в пять локтей высотой и имел входную дверь с восточной стороны. Входная дверь была двадцать локтей шириной и закрывалась изящно расшитыми разноцветными занавесями.

В передней части двора находился жертвенник всесожжения, на котором приносились все жертвы, кроме жертвы за грех, приносившейся вне стана. Жертвенник этот представлял собою ящик по 5 локтей в ширину и длину и 3 в высоту; он сделан был, как и все главные принадлежности скинии, из дерева ситтим, обложен кованной медью и имел внутри медную решетку для дров, а по бокам кольца для ношения его на шестах. Выдававшиеся по углам возвышения, так называемые «роги», были особенно важным местом, держание за которое служило выражением желания всецело предаться милосердию Божию, равно как и обеспечением неприкосновенности и безопасности для искавших спасения от мести людей.

Между этим жертвенником и самой скинией находилась медная умывальница с водой для омовения священников.

Затем дверь вела в саму скинию, в первое ее отделение, так называемое святилище. Оно занимало две трети всего пространства скинии и представляло собой вторую (после внешнего двора) ступень в постепенном приближении к соприсутствию с Богом. В нем находились три особые принадлежности: 1) жертвенник кадильный, находившийся посередине святилища, 2) трапеза по правую и 3) светильник по левую сторону.

Жертвенник кадильный (наподобие стола в 2 локтя вышины и по 1 локтю в ширину и длину) был обложен золотом и имел по бокам кольца для ношения его на шестах. На нем каждое утро и вечер приносилось курение благовонных трав. Огонь для курения брался с жертвенника всесожжения, и возжигание его представляло собою символ ходатайства священника пред Богом за народ, который в это время молился во дворе скинии. Приносить «чуждый» огонь или самовольно присваивать себе это служение священника считалось великим преступлением.

Трапеза представляла собой продолговатый стол с ножками — в 2 локтя длины, 1 ширины и 1,5 высоты. На этом столе находились двенадцать посыпанных ладаном хлебов, по шести в ряд. Хлебы эти, называвшиеся вследствие предложения их Иегове, хлебами предложения, каждую субботу заменялись священниками, которые съедали старые в святилище.

По левую (южную) сторону жертвенника кадильного стоял светильник, сделанный из золота и весивший целый талант[15]. Он представлял собой подобие дерева с шестью разветвлениями, которые вместе с главным стволом составляли семь отдельных светилен. Светильни зажигались во время вечернего возношения, а главная светильня была неугасима.

Светильник освещал все пространство святилища, но свет его не проникал чрез плотную завесу, отделявшую от святилища вторую, святейшую часть скинии — именно святое святых. Внутренность этого отделения погружена была в непроницаемый таинственный мрак, и в нем находилась самая священная принадлежность – ковчег завета. Он был сделан из дерева ситтим и представлял собой небольшой ящик (1,5 локтя длины и по 1,5 ширины и высоты), который извне и изнутри был обложен чистым золотом. На золотой крышке были два херувима со склоненными друг к другу лицами и соприкасающимися крыльями и между ними находился сам престол Иеговы, «обитавшего между херувимами». Место это также называлось местом умилостивления, потому что там Иегова открывался в великий день очищения как Бог, прощающий беззаконие, преступление и грех. Внутри ковчега находились скрижали завета, а рядом с ними – золотой сосуд с манной и жезл Аарона расцветший. Золотые кольца у нижних углов ковчега служили для ношения его на шестах во время странствования.

Как место присутствия Бога, скиния была храмом ветхозаветной церкви, и вследствие этого всем своим устройством прообразовала Церковь Христову, как место, где человечество, искупленное Христом, вступило в теснейшее общение и единение с Богом. Сам вход в скинию с востока означал, что ветхозаветная церковь еще ожидала явления солнца правды — Христа. Во двор ее могли входить вместе с иудеями и язычники, и этим предзнаменовалось будущее призвание в Церковь Христову всех потомков Адама, т.е. всех народов земли. Стоявшие во дворе скинии жертвенник и умывальница изображали: первый – всемирную жертву — Христа, открывшего всем людям вход в царство небесное, а вторая служила образом купели крещения, чрез которое мы вступаем в Церковь новозаветную. Святилище, в котором могли стоять только священники, изображало истинно верующих христиан. Светильник, трапеза с хлебами предложения и жертвенник кадильный прообразовали Христа, который просвещает, питает и возносит наши молитвы к Богу Отцу. Святое святых, в которое мог входить один только первосвященник один раз в год с жертвенной кровью, означало небо, куда Христос Спаситель вошел с кровью Своей за нас пред лице Божие. Ковчег завета со скрижалями десяти заповедей был как бы самым престолом Господа Бога, изрекавшего людям Свою святую волю.

16. Священная иерархия Ветхозаветной Церкви. Одежды первосвященника (Исх. 28; 39; 40:12-15; Лев 8 и 9)

Священные лица были избраны из народа для посвящения их на служение Богу. Они все происходили из колена Левиина и разделялись на три степени: левитов, священников и первосвященника, соответственно трем частям скинии.

Левиты были простые церковнослужители, предназначавшиеся для исполнения низших обязанностей при скинии. При передвижении они должны были носить скинию со всеми ее принадлежностями, наблюдать за порядком, чистотой и сохранностью священных предметов и сосудов, подготавливать необходимые материалы для священнодействия и заботиться о поступлении доходов на содержание скинии и ее учреждений. Левитами считались все мужчины колена Левиина в возрасте от 30 до 50 лет, кроме семейства Ааронова. Они разделялись на три класса, соответственно с родовым происхождением их от трех сыновей Левия — Герсона, Каафа и Мерари, и каждому классу назначены были особые обязанности при служении и при перенесении скинии. На служение они поставлялись через особое посвящение, состоявшее в очищении их, рукоположении и принесении жертв.

Священниками были все сыновья и потомки Аарона, достойные этого священного звания по своим нравственным и телесным качествам. На свое служение они посвящались чрез окропление священным миром, смешанным с кровью. На них лежала обязанность приносить в определенное время жертвы во дворе скинии и курение в святилище, каждый вечер зажигать светильник, каждую субботу менять хлебы предложения, трубить в трубы для созывания народа, очищать по особому чиноположению проказу и другие скверны и поучать народ в законе Божием.

Священнослужителям было дано особое одеяние, в которое они должны были облачаться при священнослужении. Одеяние их состояло из: 1) нижнего льняного платья (надраг) «для прикрытия телесной наготы от чресл до голеней»; 2) верхнего белого платья, хитона, спускавшегося до земли и подхватывавшегося на талии белым — 3) поясом, украшенным разноцветным шитьем; затем круглое головное покрывало — 4) кидар — довершало это облачение для священников, которым не полагалось обуви, так как святость места богослужения требовала совершения священнослужения с босыми ногами.

Во главе священных лиц стоял первосвященник, высшая должность которого присвоена была лично Аарону, а затем старшему в его роде по преемству. Только одному ему позволялось входить в Святое святых, что он и делал один раз в год, в день очищения, для кропления кровью. Достоинство его высшего звания не позволяло ему участвовать при погребении или разрывать своих одежд в знак печали. Посвящение в этот сан совершалось через обильное излияние хранившегося при скинии мира на главу посвящаемого, облачавшегося при этом в особые присвоенные первосвященническому сану одежды.

Одежды первосвященника были пышнее и сложнее, чем у священников. Помимо обычных священнических одежд надевалась еще особая безрукавная одежда или 1) верхняя риза, вязанная из пурпурно-голубой шерсти и убранная внизу разноцветными яблоками и золотыми колокольчиками. Сверх нее надевался 2) эфод – особая короткая одежда с золотыми застежками на плечах, с вделанными в каждую из них ониксами (на ониксах были вырезаны имена двенадцати колен, по шести на каждом). Эфод стягивался особым поясом, одинаковым с ним по цвету и работе. Затем был особый 3) наперсник (нагрудник) из золота, прикреплявшийся голубыми шнурками и золотыми кольцами; в него были вделаны двенадцать драгоценных камней, по три в ряд с вырезанными также на них именами двенадцати колен Израилевых. В связи с наперсником находились и таинственные урим и туммим («советы и совершенства»), посредством которых первосвященнику сообщалась воля Божия. 4) Головной кидар первосвященника отличался от простого священнического не только большей роскошью, но и особенно тем, что на передней его части была золотая дощечка с выбитой на ней надписью: Святыня Господня. Первосвященник избранного народа по высоте и величию своего служения был прообразом «Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия» (Евр. 4:14).

17. Нарушение и восстановление Завета (Исх. 32-33; 34:1-10, 29-35)

Хотя израильский народ и дал клятвенное обещание, скрепленное жертвенной кровью, строго соблюдать все заповеди, данные ему Богом на Синае, но вскоре евреи нарушили свои обеты и вновь обратились к идолопоклонству.

После жертвоприношения, поручив Аарону управление народом, Моисей с Иисусом Навиным, по повелению Божию, поднялся на Святую гору, где пробыл сорок дней и ночей. В течение этого времени Господь являлся Моисею и дал ему подробный план построения походного храма – «Скинии Свидения»[16]. На сороковой день Господь вручил Моисею две каменные скрижали (доски), на которых Божественным перстом были написаны десять заповедей завета.

Между тем, в лагере началось волнение. Видя, что их вождь долго не сходит с горы, израильтяне подумали, что Моисей погиб, и начали беспокоиться о том, кто же теперь их поведет через пустыню в обетованную землю. Перед шатром Аарона собралась большая толпа. Встревоженные тем, что Моисей покинул их, люди громко требовали: «Встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами: ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось».

За время долгого пребывания израильского народа в языческой стране в их сердцах глубоко укоренилось идолопоклонство. И вот теперь, у горы Синай, оно проявило себя во всей силе. В народе еще жила потребность изображать божество в виде какого-нибудь идола, и люди стали требовать, чтобы Аарон «сделал для них Бога» наподобие тех, какие им известны были в Египте[17]. Если бы Аарон обладал такой же силой воли, как его младший брат, то, конечно, он мог бы убедить народ не делать этого преступного шага. Но Аарон проявил малодушие и подчинился воле идолопоклонников. Он потребовал, чтобы израильтяне принесли все свои золотые серьги. По его призыву женщины отдавали свои украшения и собрали очень много золота. Аарон отлил из этих драгоценностей статую тельца, напоминающую евреям египетского бога Аписа, и сказал: «Завтра праздник Господу».

На следующий день статую поставили посредине стана, и люди, обрадованные возвращением божества, которому они поклонялись в Египте, восклицали: «Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!» Затем началось жертвоприношение в честь идола, после чего все сели пировать. Весь день раздавались звуки труб и бубнов, мужчины, женщины и дети пели и плясали вокруг тельца. Только левиты держались в стороне и с ужасом взирали на людей, которые так легкомысленно отреклись от Иеговы и вернулись к идолопоклонству.

В это время на вершине Синая Господь, вручая Моисею скрижали завета, сказал ему: «поспеши сойти [отсюда], ибо развратился народ твой, который ты вывел из земли Египетской; скоро уклонились они от пути, который Я заповедал им: сделали себе литого тельца и поклонились ему, и принесли ему жертвы и сказали: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской! И сказал Господь Моисею: Я вижу народ сей, и вот, народ он - жестоковыйный; итак оставь Меня, да воспламенится гнев Мой на них, и истреблю их, и произведу многочисленный народ от тебя. Но Моисей стал умолять Господа, Бога Своего, и сказал: да не воспламеняется, Господи, гнев Твой на народ Твой, который Ты вывел из земли Египетской силою великою и рукою крепкою, чтобы Египтяне не говорили: на погибель Он вывел их, чтобы убить их в горах и истребить их с лица земли; отврати пламенный гнев Твой и отмени погубление народа Твоего; вспомни Авраама, Исаака и Израиля [Иакова], рабов Твоих, которым клялся Ты Собою, говоря: умножая умножу семя ваше, как звезды небесные, и всю землю сию, о которой Я сказал, дам семени вашему, и будут владеть [ею] вечно. И отменил Господь зло, о котором сказал, что наведет его на народ Свой. И обратился и сошел Моисей с горы; в руке его были две скрижали откровения [каменные], на которых написано было с обеих сторон: и на той и на другой стороне написано было; скрижали были дело Божие, и письмена, начертанные на скрижалях, были письмена Божии». Таким образом, Моисей умолил Господа помиловать евреев, и, взяв скрижали, с Иисусом Навином поспешили в лагерь.

Спускаясь с вершины Синайской горы, они еще издали услышали шум. Когда же Моисей приблизился к стану и увидел отвратительное зрелище, он «воспламенился гневом и бросил из рук своих скрижали и разбил их под горою … и взял тельца, которого они сделали, и сжег его в огне, и стер в прах, и рассыпал по воде, и дал ее пить сынам Израилевым». Строго осудив смущенного Аарона, Моисей призвал к себе левитов: «Моисей увидел, что это народ необузданный, ибо Аарон допустил его до необузданности, к посрамлению пред врагами его. И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Господень, [иди] ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек [18]». Так были наказаны евреи за грех идолопоклонства. Эта жестокость была необходима как воспитательное средство.

Когда порядок в стане был восстановлен, Моисей, призвав народ к покаянию, вновь поднялся на вершину Синая, чтобы вознести горячую молитву к Господу о помиловании еврейского народа. Господь милостиво принял молитву праведни­ка, повелел ему приготовить две каменные скрижали, подобные тем, которые он разбил, и опять взойти на гору. Приготовив две каменные плиты, Моисей поднялся на святую гору и пробыл там сорок дней и ночей в посте и молитве. В этот раз Господь осо­бым образом показал Моисею Свою Божественную славу и написал на скрижалях десять заповедей. Это было свидетельством того, что Господь вновь восстанавливает союз с еврейским народом и дает обещание вести его в обетованную землю. Моисей вернулся к народу, но люди не могли смотреть на его лицо, так как от него исходили лучи яркого неземного света. Поэтому, когда Моисей говорил с народом, он закрывал свое лицо покры­валом.

18. Построение скинии (Исх. 24:12-18, 25-26; 27:1-19; 30:1-10, 17-21; 35-38; 40)

С восстановлением завета приступили к построению скинии в том виде, в каком заповедал Сам Господь. До этого времени святилищем была палатка Моисея, но теперь нужно было устроить более сообразный с высоким назначением храм, приспособленный к потребностям странствующего народа.

Скиния была создана со всем изяществом и богатством, какими только могли располагать израильтяне. Весь материал для построения святилища был доставлен добровольными приношениями народа[19]. Работа по устройству скинии показывает, что века рабского пребывания израильтян в Египте не остались бесплодными для них в культурном отношении, и они вынесли оттуда знание многих ремесел и изящных искусств, которые впоследствии оказались им нужными и полезными в религиозной и общественно-государственной жизни. Израильтяне вполне могли гордиться тем, что изящная и роскошная работа, требовавшаяся при построении скинии, была вся выполнена их собственными мастерами, во главе которых стояли известные строители Веселиил (из колена Иудина) и Аголиав (из колена Данова).

Скиния со всеми своими принадлежностями была устроена в течение семи месяцев, и когда народное святилище было готово, совершили торжественное освящение его вместе с посвящением избранных Богом людей на священное служение. Труд по религиозному и общественному устройству народа был закончен, и настало время выступления в дальнейший путь. Но заключительные недели этой долгой стоянки были ознаменованы еще двумя важными событиями. Тут во второй раз совершено было празднование Пасхи. Затем, перед выступлением, произведено было исчисление народа, которое показало, что все колена, исключая Левиино, заключали в себе в совокупности 603 550 человек мужского пола от двадцати лет и выше (т.е. все население составляло не менее двух миллионов душ)[20]. Особо произведенное исчисление колена Левиина показало, что в нем было 22 000 душ мужского пола от одного месяца и выше, и оно, таким образом, было самое малочисленное из всех колен израильских.

Все теперь было готово к выступлению в дальнейший путь от Синая. Почти год назад израильтяне остановились станом в качестве простой толпы беглых рабов, почти без всякого устройства и только со смутными религиозными понятиями. Во время этой стоянки с ними произошла огромная перемена. Они убедились, что египетские боги — ничтожные призраки, и что истинный Бог земли есть Иегова, невидимый и всемогущий Дух, который был для них вождем и покровителем. В силу принятого ими завета они сделались избранным народом, особым царством Иеговы. Согласно с этим должно было сложиться и все устройство народной жизни: оно приняло форму «теократии», т.е. богоправления, в котором все основные законы исходили непосредственно от Самого Иеговы и все видимые правители народа были лишь орудиями и исполнителями божественной воли. Для облегчения собственно правительственной деятельности, Моисей впоследствии учредил особый постоянный совет из 70 старейшин, представителей колен и поколений, который впоследствии и сделался основой всей системы государственного управления народа. Возродившись нравственно и политически, народ израильский в стройном порядке опять двинулся в путь — по направлению к земле обетованной.

19. Путь евреев от Синая к Ханаану. Гробы прихоти (Числ. 10:11-35;11)

В двадцатый день второго месяца второго года по выходе из Египта облако присутствия Господня поднялось над скинией в знак отправления в путь, и сама скиния была снята со своего места. По стану раздался звук двух серебряных труб, и весь стан, в правильном военном порядке, каждое колено под своим особым знаменем, двинулся в путь, по указанию облака присутствия. Хотя сам Моисей знал путь по Синайскому полуострову, но, чтобы быть еще более уверенным в этом отношении, он пригласил себе в качестве проводника своего шурина Ховава, сына Иофорова, в совершенстве знающего эту местность. Ковчег завета, как высшая святыня, шел впереди стана. Поднятие и остановка его сопровождались торжественным возгласом Моисея. «Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!» а когда останавливался ковчег, он говорил: «Возвратись, Господи, к тысячам и тьмам Израилевым».

От Синая до южных пределов Палестины около 300 км., поэтому израильтяне могли надеяться на скорое достижение благословенной земли, текущей молоком и медом. Но этой надежде не суждено было осуществиться. Прямого пути в Палестину нет, и он вьется по пустынным ущельям и долинам полуострова, что до крайности утруждало народ, принужденный двигаться по такому пути с огромным обозом и стадами. Прямо на север путь совершенно преграждался горным кряжем, идущим поперек полуострова, и потому можно было двигаться только на северо-восток — к берегу залива Акаба, составляющего восточную ветвь Чермного моря.

Во время долгой стоянки у Синая народ уже отчасти позабыл о тяжестях пути в пустыне, а также и обо всех чудесных знамениях, сопровождавших его в пути, и поэтому когда опять был вынужден с неимоверными усилиями подвигаться вперед по скалам и пескам, в среде его начался малодушный ропот на вождя.

Тяжесть пути вызывала потребность в питательной пище, и одним из главных предметов недовольства был именно недостаток мясной пищи. Ропот прежде всего появился в среде некоторых инородцев, вышедших вместе с израильтянами из Египта, а потом передался и последним. Ввиду переносимых тягостей им вспомнился Египет. Горечь египетского рабства уже успела значительно изгладиться из их памяти, и при виде тяжести свободной жизни им припомнилось только, как они ели там мясо из котлов, а кроме того «рыбу, огурцы и дыни, и лук, и репчатый лук, и чеснок». «А ныне, вопили они, душа наша изнывает; ничего нет; только манна в глазах наших».

Этот ропот вызвал повторение чуда с прилетевшими перепелами, но насыщение ими было наказанием для недовольных. Вследствие, может быть, неумеренного употребления мяса, а также в наказание за ропот, среди народа началась массовая гибель. Именно после этого возмущения был учрежден совет из семидесяти избранных старейшин – представителей колен с целью облегчения ответственности Моисея. Стан этот получил название «Киброт-Гаттаава» — «Гробы прихоти».

20. Асироф: наказание Мариам (Числ. 12)

На следующей стоянке, в Асирофе, случилось нечто еще более печальное: взбунтовались ближайшие родственники Моисея. Мариам и Аарон упрекали своего брата в том, что он женился на Ефиоплянке, т.е. на женщине иного происхождения, и к тому же рабыне. Неизвестно, при каких обстоятельствах это произошло: то ли первая жена Моисея, дочь священника Иофора, умерла, то ли Ефиоплянка была наложницей. Но не это было важно. Родственники Моисея возмущались тем, что он пренебрег древней традицией евреев.

В основе семейных раздоров крылись, однако, более глубокие противоречия. Пророчица Мариам и первосвященник Аарон стали возмущать израильский народ против Моисея и унижать его достоинство, как посланника Божия. Они ходили по лагерю и жаловались: «Одному ли Моисею говорил Господь? Не говорил ли Он и нам». Это было явное восстание против Богом установленной власти, и Господь за это наказал строптивых. Раскаявшегося Аарона Господь простил, а Мариам была наказана проказой и удалена из лагеря. Только спустя семь дней, по молитвам Моисея, Господь исцелил Мариам от проказы, и она вернулась в стан. Случай в Асирофе не был исключением. Он показал, что в израильском стане назревало открытое восстание против Моисея, что и случилось в пустыне Фаран.

21. Пустыня Фаран: 12 соглядатаев, наказание евреев за неверие, неудачная попытка завоевать Ханаан (Числ. 13 и 14)

Наконец, после тяжелых испытаний и невзгод, омрачивших дух великого вождя, израильтяне дошли до южной границы Ханаана и остановились в пустыне Фаран, недалеко от города Кадеша. Со времен Авраама в Палестине произошли большие изменения. Кочевые племена стали вести оседлый образ жизни. Появилось много мелких княжеств с хорошо укрепленными городами. Поэтому, чтобы перейти границу и начать военные действия против ханаанских княжеств, Моисею надо было иметь точные сведения о военном могуществе страны.

Моисей, по повелению Божию, избрал двенадцать человек и послал их в качестве соглядатаев (разведчиков) в землю обетованную, надеясь, что их вести о плодородии земли и богатстве пробудят в народе бодрость и желание скорее двинуться на ее завоевание. Они должны были исследовать почву, запасы воды, климат, характер жителей и силу их городов и крепостей. Это было в июле или начале августа, когда созревают первые грозди винограда.

Поручение было исполнено ими успешно, и они через шесть недель возвратились в стан. Но сведения их были далеко не утешительны для народа. Они не отрицали чудесного плодородия земли и в доказательство его принесли огромные грозди винограда, но они так напугали рассказами о силе и исполинском росте палестинских жителей, неприступности их городов и крепостей, что рассказы их повергли весь стан в отчаяние. Это был решительный момент в истории народа, и израильтяне оказались неготовыми к нему. Вместо того чтобы смело и мужественно идти вперед, они малодушно предались отчаянию и воплю и готовы были избрать нового вождя, который бы повел их обратно в Египет. Напрасно Иисус Навин и Халев старались поддержать в народе бодрость и надежду на успешное завоевание обетованной земли, если только он останется верен Иегове и будет полагаться на его всемогущую помощь; народ не хотел слушать никаких доводов и готов был даже побить храбрецов камнями.

Это печальное событие решило судьбу народа. Господь разгневался на малодушное неверие израильтян, и только пламенное заступление Моисея избавило его от истребления. Но после этого и сам Моисей увидел, что освобожденный им народ и по освобождении оставался малодушным и маловерным рабом, и он поэтому недостоин обетованной земли и должен погибнуть в пустыне.

Только тем, кому еще не исполнилось двадцать лет, то есть поколению, рожденному и воспитанному уже в суровых условиях кочевой жизни, суждено вступить во владение землей обетованной. Наказание не распространялось, однако, на Иисуса и Халева. В награду за непоколебимую веру в Промысл Божий их ожидала высокая честь – вести молодое поколение в Ханаан.

Мысль о сорокалетнем странствовании в пустыне[21] опечалила израильский народ. На следующий день зачинщики бунта, собрав большое войско, решили самовольно, без благословения Божия, предпринять завоевание обетованной земли, но при первом же столкновении с амаликитянами и хананеями были разбиты. Только после поражения евреи смирились, и Моисей вновь обрел власть над своим народом.