Метафора

Наиболее распространённый троп, основанный на принципе сходства, реже – контраста явлений; часто используется в обиходной речи. Искусство слова для оживления стиля и активизации восприятия использует метафоры оригинальные, иногда понятные только в контексте, хотя и «обиходные» метафоры нередко попадают в литературные про­изведения. Х.Ортега-и-Гассет в статье «Две великие мета­форы» (1925) охарактеризовал метафору не просто как средство выражения, но и как важное орудие мышления, а в «Дегу­манизации искусства» (1925) акцентировал ее «маскировоч­ную» функцию – функцию подмены, табуирования предмета. Гораздо шире смотрели на роль метафоры в языке, мыш­лении и искусстве русские филологи. А.Н.Веселовский заметил, что когда-то каждое слово было М., которая одно­сторонне образно выражала казавшиеся наиболее харак­терными и важными свойства объекта. О.М.Фрейденберг писала о бескачественности представлений, полисемантиз­ме, смысловом тождестве мифологических образов. «Свой­ство» предмета мыслилось живым существом, двойником этого предмета. «Переход от мифа к поэзии совершается в сознании в форме перемены познавательной функции об­раза. В нём больше нет предпосылок для тождества образа и метафоры, то есть значимости и ее выражения. Образ пе­рестает значить то, что выражает... Более того. Он начинает именно не значить того, о чем говорит... Выражение образа, метафора становится только подобием конкретного значения образа... Поэтическая метафора имеет непременно понятий­ную сущность. Она требует отвлечения и отбора признаков двух разнородных явлений, объединения и отсортировки этих признаков, она строит понятие... Поэтическая метафо­ра — это образ в функции понятия» (Фрейденберг О. Про­исхождение греческой лирики // ВЛ. 1973. № 11. С. 109).

Греческая М. еще не троп, поскольку отвлеченное, по­нятийное значение образа должно быть непременно тож­дественно его конкретной, мифологической семантике. Постепенно их связь становится условной, символической. Медиевисты — В.П.Адрианова-Перетц, Д.С.Лихачев — писали о М.-символе, существующем в более широком кон­тексте, чем словосочетание, вплоть до контекста всего про­изведения. М.-символы широко употреблялись и в поэзии 19 в.: «огонь» в зависимости от контекста означал любовь, страсть, стремление к свободе, духовную деятельность, твор­ческое воодушевление. Но на уровне собственно рече­вом после Средневековья М.-символ сменилась М. по сходству. При этом внешнее, «зрительное» сходство яв­лений, как правило, невелико. Традиционно М. делят­ся на олицетворяющие («недремлющий брегет» Оне­гина) и овеществляющие («хребты веков» в поэме В.Маяковского «Во весь голос», 1930; «каменное сло­во» в «Реквиеме», 1935-40, А.Ахматовой), но это очень условное разделение. М. бывает простой и разверну­той. Иногда М. называют всякое иносказание, в т.ч. охватывающее очень пространный текст. М. тяготеет к поэзии, в то время как метонимия — к прозе. Отмеча­ется главенство М. в романтизме и символизме и мето­нимии в реализме (Р.О.Якобсон).