Алтайский краевой коледж культуры 5 страница

Родители (как целое) противостоят детям, одно поколение борется с другим. Дети – всегда в подчинении.

В дохристианских культурах важным фактором является сложность социоэкономической системы и структуры домохозяйства. Сложность системы влияет на воспитание и поведение детей. Это влияние хорошо описывается тремя измерениями отношений в семье: доминирование, ответственность, близость.

Дети, воспитанные в сложных культурах, имеют более высокие показатели по шкале «зависимости-доминантности» и более низкие по шкале «заботливости-ответственности», чем дети, воспитанные в «простых» культурах. Кроме того, в обществах охотников и рыболовов дети больше ориентированы на самостоятельность и независимость, в обществах земледельцев и животноводов – на ответственность и послушание.

Изучая особенности воспитания и взаимоотношения родителей и детей в истории, Л.Демоз выделил следующие стили:

1. Инфанцирующий стиль (с древности до IV в. н.э.). Он характери­зуется массовыми детоубийствами. Выжившие дети часто становились жертвами насилия.

2. Бросающий стиль (IV-XIII вв.). У ребенка признается наличие души. Прекращаются убийства детей и жертвоприношения. Однако ребенок остается объектом агрессии для родителей. Его часто сбывают с рук: кормилице, в монастырь, в чужую семью. Он угнетен в собственном доме.

3. Амбивалентный стиль (XIV-XVIII вв.). Ребенок входит в эмоциональ­ную жизнь родителей. Однако он не считается полноправным членом семьи. Его не считают самостоятельной личностью, отказывают в праве на автономную жизнь, душевную и физическую неприкосновенность. Если он сопротивляется, его беспощадно бьют.

4. Навязчивый стиль (XVIII в.). Характеризуется контролем над поведением ребенка, его внутренним миром и волей, что порождает конфликт «отцов и детей».

5. Социализирующий стиль (XIX-XX вв.). Считается, что детство – это подготовка ребенка к самостоятельной взрослой жизни. Ребенка надо воспитывать, тренировать, учить. Он является объектом воспитания.

6. Помогающий стиль (с середины ХХ в.). Считается, что ребенок лучше знает, что ему нужно в каждый момент его жизни, на каждом этапе развития. Детство – это полноценный этап жизни со своими радостями, горестями и проблемами. Родители стремятся помогать индивидуальному развитию ребенка.

К типологии Л.Демоза можно предъявить немало претензий. Многие исследователи отмечают, что дело не в стилях как таковых, а в экономических условиях существования семьи и общества в целом, что амбивалентное отношение к детям было всегда, во все времена по-своему заботились о детях. Однако в вышеизложенной типологии стилей воспитания четко прослеживается рубеж на грани средневековья: когда ребенок становится не отчужденным элементом семьи, а субъектом взаимодействия.

Победа христианской модели семьи над языческой характеризуется сменой типов отношений между отцом, матерью и ребенком, точнее – проявлением этих отношений как самостоятельных.

5.3. Общехристианская модель семьи

Ни одна мировая религия не отводит столь важное место семье в системе вероучения как христианство. Само христианство, по мнению о. Анджея Белата, можно определить как религию семьи. Спаситель родился в настоящей земной семье, у него были, его воспитывали и кормили настоящие «земные» отец и мать.

Семья в христианстве – семья, которая составляет триаду – Бог-сын, Бог-отец и Богородица. Богородица выполняет женскую функцию.

Но термин «Святое семейство» в христианстве относится совсем к другой семье. В состав ее входит Иосиф Обручник, Иисус Христос и Дева Мария.

В христианстве произведено четкое разделение отца-воспитателя (Иосиф) и отца «генетического» и духовного (Бог-отец). Следовательно, христианское вероучение предписывает миру две модели семьи: идеальную, божественную и реальную, земную, «нормальную».

Рассмотрим систему отношений, характеризующих оба типа христианской семьи.

Идеальная, божественная семья строится на основе принципа власти: совмещения ответственности и доминирования – главенствует тот, кто несет большую долю ответственности. Психологическая близость (аффилиация) служит вторым параметром отношений, компенсирующим вектор доминирования (ответственности).

Наиболее интересными и сложными являются отношения между Богом-отцом и Богом-сыном. Как и во всех мировых религиях (мусульманство, буддизм), в христианстве мужское начало является главенствующим, Бог всегда мужчина. Особенно ярко доминирование мужчин видно в христианстве, поскольку Бог-отец, Христос, и даже бесполые ангелы, серафимы и херувимы – грамматически мужского рода. Святые, пророки, бодхисатвы – все мужчины. Не лучше обстоит дело и в преисподней: черти, дьяволы, сатана, падший ангел (Демон) – все мужские образы.

В языческой мифологии среди нечистой силы равно были представлены оба пола, а иногда женский преобладал (русалка, баба-яга, нимфа и пр.).

В язычестве антропоморфные боги могли иметь и мужской, и женский пол, а иногда – оба сразу. Самые древние религии характеризуются доминированием женского начала. По мнению большинства специалистов, причиной является матриархат. Поэтому вавилонская Астрата, аккадская Иштар, индийские богини Хала и Шакти, фригийская Кибела возглавляли пантеоны богов. Позже матриархальные религии сменились религиями «борьбы полов», где равно были представлены мужские и женские образы, но даже при доминальной ведущей роли мужского начала (Зевс Олимпийский) божества женщины противостояли мужской власти и зачастую одерживали победы (Ника – богиня победы – женского рода).

В мировых религиях эпохи патриархата власть в божественном и земном мире принадлежит божественным мужчинам. Женщине отводится второстепенная роль. Мусульманство вообще равнодушно к женщине, поскольку Аллах не имеет антропоморфной природы, а, следовательно, не рожден земной женщиной. Он – первичен. Женщине в мусульманстве уготовлена лишь вспомогательная роль – услаждать сексом, пением и игрой на музыкальных инструментах правоверных мужчин в раю. В этом смысле между христианством и мусульманством существует колоссальный разрыв: Дева Мария, хотя ей и отведена второстепенная роль, все же имеет имя, индивидуальность и причислена к Святому Семейству, а женщины в мусульманстве (гурии) не имеют имени и индивидуальности. Е.Г.Яковлев отмечает: «В практике мусульманской церкви женщине вообще отводилось второстепенное место, ее положение было унизительным и страшным. Уже в Коране было сказано: «Мужья стоят над женами за то, что Аллах дал одним преимущество над другими». Эти преимущества превратили женщину практически в собственность. Она должна была всю свою жизнь проводить в гареме, носить паранджу, беспрекословно подчиняться мужу, не имела права на общественную жизнь. Практика многоженства и право на развод только для мужчин в мусульманстве приобретали иногда анекдотический характер. Так, один багдадский красильщик, умерший в возрасте 87 лет, последовательно женясь и разводясь, состоял в браке с 900 женщинами, т.е. в среднем каждый месяц имел одну жену…».

В буддизме роль, аналогичную Деве Марии, выполняет Майя, родившая Будду.

Итак, женщины в патриархальных мировых религиях находятся в субдоминантном, подчиненном положении, причем положение Девы Марии не из худших.

Рассмотрим теперь отношения внутри божественного, идеального семейства. Наиболее сложна проблема отношений Бога-отца и сына в православии и католицизме.

Общий для всех христианских конфессий символ Веры обязывает верить в единого Бога. Бог – триедин, т.е. всегда и везде выступает в трех лицах: Бога-отца, Бога-сына и Бога-Духа Святого. В этом заключена сущность божественной троицы.

Бог-отец считается творцом «мира видимого» и «мира невидимого». К видимому миру принадлежат природа и человек, невидимый мир – ангелы. Богом-сыном считается Иисус Христос, рожденный в результате непорочного зачатия Девой Марией (земной женщиной) от Духа Святого, исходящего от Бога-отца (в католицизме – от Сына).

Важно то, что в христианстве Отец несет ответственность за Сына: посылает его в мир, поручая определенную миссию, и берет на небо (воскресение) после выполнения им божественной воли. Тем самым отношения ответственности и доминирования в идеальной божествен­ной семье совпадают. Аналогично Бог-отец не оставляет без внимания и Богородицу – Деву Марию.

Образ Марии наиболее важен для понимания структуры «нормаль­ной семьи», которая зафиксирована христианской догматикой и реализуется в христианской культуре. Марии было предназначено родить от Духа Святого сына-мессию, сохранив девственность. Иосиф Обручник, «законный муж» Марии, был несколько огорчен, когда беременность стала явной, лишь из жалости не стал он обвинять её в нарушении супружеской верности. Богу-отцу пришлось прислать ангела, чтобы убедить Иосифа в невинности его супруги (Матф.1, 18-24). Метод возымел действие и Иосиф занял свое место в структуре семьи – как сегодня бы сказали – место трудолюбивого подкаблучника.

Отношения матери и сына были сложными (векторными). Мария выступает заступницей перед Христом за всех людей, присутствует (физически или духовно) при всех важнейших событиях его земной страдальческой жизни. Основное предназначение ее – воспитание сына, который имеет божественную миссию. Она – посредница между Богом и людьми; она ближе к людям, чем ее сын Иисус Христос.

Иисус же относится к матери более чем прохладно: сын отрекается от любви к матери во имя исполнения своей божественной миссии. Современный психолог заметил бы в этом явный эффект семейного воспитания по типу гиперпроекции (кумир семьи). Действительная, земная семья Иисуса Христа строится по схеме, характерной для детоцентрической семьи: ребенок обладает исключительными качествами и призван, с точки зрения родителей, совершить великую миссию; мать чрезмерно любит ребенка; отец выполняет подчиненную роль, обеспечивая семью в поте лица своего и выполняя прихоти жены и сына.

Все дела божественные вершит мужская власть. Великая нравственная сила, духовная красота и доброта Богородицы не могут воплотиться в самостоятельном деянии. Следствием этого явилось подчиненное положение жены в идеальной христианской семье. Вместе с тем это подчиненное положение предполагает включение жены в сферу психологической близости с мужем и сыном, что и зафиксиро­вано в Писании. Например, в Первом послании Петра сказано: «Так же и вы, жены, повинуйтесь своим мужьям, чтобы те из них, которые не покоряются слову, житием жен своих без слова преображаемы были…. Так же и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами как с немощным сосудом, оказывая им честь как наследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах».

Жена из «зоны вражды», где ее помещало язычество, или «зоны пренебрежения», где ее помещает магометанство, переходит в «зону любви» психологического пространства отношений, характеризующих семью.

Противоречие между представлениями о женщине как «сосуде греховном» и об объекте любви, носителе добра, заботы и милосердия в христианстве разрешалось только через установление отношений матери с сыном: до рождения сына она греховна и в этом – ограниченность христианства.

В первом послании к Тимофею Святого апостола Павла эта мысль звучит наиболее отчетливо: «Жена да учится безмолвию, со всякою покорностью; а учить жене не позволено, не властвовать мужем, а быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а позже Ева; и не Адам прельщен, но жена, прельстивши, впала в преступление, впрочем, спасется через чадородие, если пребудет в вере и любви и в святости с целомудрием».

Таким образом, в идеальной христианской семье муж является субъектом власти (доминирования и ответственности), часть ответственности лежит и на жене – воспитание сына. Иерархия по шкале «доминирование-подчинение» такова: отец, сын, мать. По шкале ответственности иерархия иная: отец, мать, сын. И, наконец, психологическая близость (любовь) связывает всех членов семьи.

5.4. Семья в русской православной культуре

По оценке В.Н.Дружинина, систему религиозного мировоззрения россиян можно оценить как «двоеверие». Язычество переплеталось с христианством в системе обычаев, поведения, отношения к миру и к семье. Я.Шапов отмечает, что «по древнерусскому праву дочери не получали наследства, и общество было заинтересовано в том, чтобы они были обеспечены браком еще при жизни содержавших их родителей». Женщину взаперти не держали, а жены казаков пользовались еще большей свободой, которую они сохранили до ХХ в.

Но нравы были суровыми: жены обманывали мужей, мужья били жен. Источники свидетельствуют, что счастливое замужество было исключительной редкостью. Частенько жена старалась «извести» мужа, муж отвечал подозрительной враждебностью, иногда муж и жена жили порознь, не встречаясь друг с другом. Родители опекали своих дочерей и заключали письменные договоры с зятем, чтобы он не бил жену.

Вместе с тем мужчины испытывали страх перед женщинами: женское начало считалось источником таинственной мистической силы, как правило, – злотворной. Уважение не к женщине, а к ее «магическим» способностям характеризует поведение мужчин эпохи язычества.

Смягчение нравов и нормирование отношений в русском семейном быту связывают с победой православия в конце XVI в.

Православный символ веры обязывает верить в единого Бога, который всегда повсеместно выступает в трех лицах. Бог-отец, от которого исходит Святой Дух, доминирует в идеальной семье. Ниже его – Бог-сын (богочеловек), хотя и божественный по природе, но от него не исходит Святой Дух. Ниже его – Богородица. Для русского православия очень важно место Богородицы в структуре семьи. Не случайно христиане со своими просьбами и молитвами обращались не к Богу, а к Богородице. Вот что пишет Е.Г.Яковлев: «Вседержатель представлялся … слишком далеким, к тому же грозным и страшным. Ближе были разные святые угодники, ангелы и, главное, Богородица. Женщина в роли «почти бог» представлялась более мягкой, милосерд­ной и доступной, чем даже ее сын … Почитание, которым пользовалась Богородица в народной массе, находило отклик у церкви: последняя была достаточно гибка, чтобы видеть, какие верования можно наилучшим способом использовать в своих интересах».

Популярности Богородицы в России способствовала традиция, считающая Богородицу покровительницей земледельцев. Н.А.Бердяев в своей работе «Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX века и начала ХХ века» пишет: «В народном понимании спасения милостыня имеет первостепенное значение. Очень сильна в русском народе религия земли, что заложено в очень глубоком слое русской души. Земля – последняя заступница. Основная категория – материнство. Богородица идет впереди Троицы и почти отождествля­ется с Троицей. Личное воплощение получает мать-земля. Часто упоминается о Духе. Народ более чувствовал близость Богородицы-Заступницы, чем Христа. Христос – Царь Небесный, земной образ его мало выражен. Св. Г. Федотов подчеркивал, что в духовных стихах не достает веры в Христа-Искупителя, Христос остается судьей, т.е. народ как бы не видит… Христа». Н.Бердяева можно упрекнуть в неправослав­ности: Христос православный – утешитель, всеблагой, заступник (равно как и Богородица) за людей перед Богом-отцом.

Структура идеальной православной семьи является производной от общехристианской модели. Но выбор православие делает в пользу «божественной» семьи, а не Святого Семейства (Иисус, Иосиф-Обручник, Мария). Доминирует в триаде Бог-отец, причем его доминантная роль чрезвычайно выражена: он высится над Сыном и Богородицей и не виден в своей небесной резиденции. Возникает ощущение его незримого присутствия в мире, но нет его конкретного облика – он правит миром издали, не присутствуя в нем. Мать и дитя предоставлены сами себе, но периодически ощущают незримую и грозную власть Отца. Доминирование Отца над Сыном в православии несомненно. Богородица – в подчиненном положении. Менее выражена ответственность Бога-отца: он доминирует, властвует, но не управляет. Отвечает за дела семьи Мать и Царица небесная. Сын психологически ближе к Матери, чем к Отцу, Мать также ближе к Сыну, чем к Отцу.

Большая психологическая эмоциональная близость Матери к Сыну воплощается в доминировании одной из двух ипостасей Матери. Женщина в доме выступает в качестве жены и в качестве матери.

В православном вероисповедании доминирует роль Богородицы над ролью жены и материнское отношение над отношением любовным. Не случайно в православной культуре нет акцентуации эротических отношений между супругами: они не отрицаются и не репрессируются, а как бы признаются малозначительными. И тем самым отдаются на откуп российскому язычеству. Эротика в российской культуре не освящена христианским светом. Этот архетип вошел в «коллективное бессознательное», по мнению В.Н.Дружинина, чрезвычайно глубоко.

Жесткая иерархизация структуры идеальной православной семьи выявилась в положениях «Домостроя». Домострой – книга, созданная священником Благовещенского собора в Кремле и наставником Ивана Грозного Сильвестром; кодекс русской семейной морали. По мнению одного из наиболее вдумчивых исследователей «Домостроя» В.Г.Иваницкого, Сильвестр, предполагая положить конец полуязычес­кому нравственному беспределу, боролся с язычеством – женским доминирующим началом в семье: «Новгородчина (родина Сильвестра) знала образы сильных женщин-богатырок языческого типа. То, что юноша Спиридон (мирское имя Сильвестра) был зафиксирован на образе матери, доказывает факт, что его внимание в «Домострое» приковано к проблеме распределения ролей в семье. «Поучение отца к сыну» – послесловие Сильвестра к своему труду, куда он вложил много личного, – рассказывает, как сделать, чтобы главное место в семье принадлежало не жене, а мужу». Следовательно, было с чем бороться.

Православное христианство не противостояло «мужскому деспотизму» отцов семейств, как полагал великий русский историк С.Соловьев, а скорее встало в борьбе между двумя языческими началами – женским и мужским – на сторону мужского, освятив и окультурив отношения доминирования мужчины над женщиной в семье. От природной «звериной» борьбы, где победа чаще была на стороне физически сильного мужчины, христианство привело семью к цивилизованному «нравственному» доминированию мужа над женой и детьми.

В.Г.Иваницкий в своей работе «Русская женщина и эпоха «Домостроя»» отмечает, что предписания «Домостроя» значительно мягче и гуманнее, чем аскетические воззрения на женщину как «сосуд диавольский» (византийское сочинение «О злых женах»). Но снижение образа женщины (как следствие, «снижение» места Марии в иерархии идеальной божественной семьи) привело православие к тому, что в нем очень мало женщин-святых. Из 300 упоминаемых в разных источниках российских святых всего лишь 36 – женщины, 6 из них – общерусские святые и все княжеского звания. Поскольку в России культ Богородицы был связан с культом земли, то он принял ряд языческих черт.

«Домострой» выразил тенденцию развития отношений между мужем и женой в российской православной семье. Вместе с тем преодолеть элементы языческой борьбы полов православию оказалось весьма сложно. На практике предписания христианской православной веры иерархия освящала и аргументировала деспотизм мужчины-отца, давала правовое основание для чисто языческого насилия над женщиной, творимого ежедневно и еженощно. Жен били, но побои не преследовались, а поощрялись «обычаем». Изнасилование наказыва­лось лишь тогда, когда женщина принадлежала к знатному роду. Неугодных жен заточали в монастыри: пример подавали великие князья (Василий III), цари (Иван IV Грозный) и императоры (Петр I). Если жена Василия III еще сопротивлялась пострижению (она была бездетна и Василий очень тяжело решился на этот шаг), громко и публично выражала свое возмущение произволом, то жена Петра I Наталья Лопухина безропотно удалилась в келью.

Однако медленно, но верно догматы православия проникали вглубь народной жизни. Российские императрицы также внесли определенный вклад в решение проблемы власти в семье. Все державные женщины либо были европеизированы как правительница Софья, либо воспитаны в лютеранской вере как Екатерина I, Екатерина II, Анна Иоановна, Анна Леопольдовна, хотя и принимали формально православную веру.

Женщине, воспитанной в православной вере, не дано было замыслить и организовать убийство своего мужа, чтобы потом спокойно править империей в окружении многочисленных любовников.

Утверждая доминирование мужа над женой, Сильвестр не меньшее внимание уделяет проблеме отношений отца и детей. Причем, под ребенком подразумевается всегда сын. Проблема непослушания – языческая борьба поколений – не менее остро стояла в то время, чем сегодня.

Но христианство Сильвестра здесь кончается, поскольку он предлагает «силовое» и языческое решение этого вопроса: «Наказывай сына своего в юности его и упокоит тебя в старости твоей и придает душе твоей, и не жалея бей ребенка; если крутоти посечь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Если дочери у тебя, направь и на них свою строгость, тем сохрани их от бед телесных …» Своеобразно понимается содержание эмоциональной близости отца и сына: «Любя же сына своего, увеличивай ему раны, и потом нахвалишься им, наказывай сына своего в юности и порадуешься потом на него в зрелости и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться и позавидуют тебе враги твои. Воспитай дитя в запретах и найдешь в нем покой и благословение; не улыбайся ему, играя; в мелочи послабишь – в большом пострадаешь, скорбя, и в будущем будто занозу вгонишь в душу свою. И не дай ему воли в юности, но сокруши ему ребра, пока он растет, и тогда, возмужав, не повинится перед тобой и не станет тебе досадой, болезнью души и разорением дома, погибелью имущества, и укоризною соседей, и насмешками врагов, и пеней властей, и злою досадой».

Насилие физическое и жесткая регламентация поведения – лучшие методы, чтобы воспитать невротиков и психопатов. Россия, кровью умытая, доказала это всему миру и доказывает по сей день.

Более увещевательно обращается Сильвестр к сыновьям: «Чада вслушайтесь в заповеди господни, любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им в боге во всем, и старость их чтите, и помощь их и всякую скорбь от всей душе на себе понесите, и благо вам будет, и долго пребудете на земле, за это простятся грехи ваши, и бог вас помилует, и прославят вас люди, и дом ваш благословится навеки, и наследуют сыны сынам вашим, и достигнете старости маститой, в благоденствии дни свои проводя».

Оставляя за отцами права «сокрушать ребра» своих чад, Сильвестр проповедует послушание и любовь детей к родителям. Но, понимая, что благих слов может оказаться недостаточно, автор-редактор «Домостроя» переходит к угрозам: «Если же кто осуждает, или оскорбляет своих родителей, или клянет их, или ругает, тот перед богом грешен и проклят людьми; того, кто бьет отца или мать, – пусть отлучат от церкви и всех святынь, и пусть умрет он лютой смертью от гражданской казни, ибо написано: “Отцовское проклятие иссушит, а материнское искоренит”».

По мнению В.Н.Дружинина, прибегая к магическому заклинанию в качестве последнего аргумента, «православный» книжник показал свою совершенную неспособность решить проблему отцов и детей, а точнее отца и сына с христианских позиций: через воспитание не только послушания отцу, но и чувства ответственности сыновей за мать и семью в целом.

Проследим, каким же образом воплотилась модель идеальной православной семьи в быт русского человека досоветской эпохи.

Христианская семья относится к типу малой индивидуальной семьи, где совместно живут два поколения – родители и дети. Однако у рус­ских, как и у всех восточных славян, долгое время преобладала «боль­шая семья», объединявшая родственников по прямой и боковой линиям. Несколько брачных пар совместно владели имуществом и вели хозяйст­во. Причем в Центральной России семьи были более простого типа и стро­ились на основе прямого кровного родства: они включали родите­лей, несколько женатых сыновей с их семьями. В барщинных районах Южной России в семьи включались родственники как по прямой, так и по боковой линиям. Вместе жили двоюродные и троюродные братья, племянники и «приемыши». Среди семей различались «отцовские» и «братские». В первых во главе стоял «большак». Семья включала деда, сыновей, внуков, правнуков. «Большаком» считался наиболее опытный, трудоспособный и зрелый мужчина. В «братские» семьи входили женатые братья со своими женами и детьми. Главой в такой семье был старший брат. Имущество считалось общей собст­венностью. Но патриар­хальная власть «большака» распространялась на всех членов семьи. Советницей «большака» была «большуха», старая женщина, которая вела домашнее хозяйство. Если в XII-XIV вв. «большуха» имела реальную власть над младшими мужчинами семьи, а зачастую и над мужем, то позже роль ее изменилась. Положение остальных женщин было незавидным. Овдовевшие женщины (кроме «большухи») не наследовали имущества мужа. Вдовы, солдатки, сироты были совершенно обездолены. На нужды их и их детей ничего из общесемейных средств не тратилось. Свои роли «большак» и «большуха» исполняли пожизненно.

Позже, в XVIII и к середине XIX вв., в России начала преобладать малая индивидуальная семья из 2-3 поколений родственников по пря­мой линии. Это послужило предпосылкой христианизации структуры рус­ской семьи, поскольку модель православной семьи описывает малую семью.

Христианизация отношений повлекла, с одной стороны, преодоле­ние забитости младшего поколения сложной семьи. Сыновья стали вмешиваться в хозяйственную деятельность отца и сами строить личную жизнь. С ослаблением воли «большака» женщина стала независимой, и жены, на первый взгляд, стали равноправны с мужьями. Однако главой семьи остался отец. Именно отец представлял семью перед обществом, в сельских собраниях и пр. В отсутствие отца интересы семьи в миру отстаивал старший сын, он же руководил делами внутри семьи и наследовал отцу. Женщина становилась главой семьи после смерти мужа лишь в том случае, когда в семье не было взрослого сына.

Хотя этнографы и подчеркивают, что к концу XIX в. женщина в российской традиционной семье (низших классов и сословий) получала большую самостоятельность, поскольку мужья часто уходили на заработки, но признают, что в крестьянской среде долго держалось мнение, что женщина должна быть в подчинении мужчины. Это мнение поддерживалось церковью и закреплялось юридическим неравенством.

Пролетаризация, по мнению В.Н.Дружинина, приводит к повышению авторитета женщины в рабочей семье. Скорее всего, за счет падения авторитета мужа. Еще в начале века этнографы отмечали, что авторитет женщины в семье рабочего выше, чем в крестьянской семье.

Современная российская семья не подходит под категорию православной, о ней пойдет речь в дальнейшем.

Таким образом, к XIX в. в российской культуре низших слоев населения утвердился тип малой семьи со структурой, соответствующей модели православной семьи: шкала доминирования соответствует шкале ответственности, члены семьи ранжированы в порядке убывания ответственности – отец, сын, мать.

5.5. Семья в советской и постсоветской России. Психологические особенности российской ментальности

Типичную советскую семью можно рассматривать как вариант ано­маль­ной языческой семьи с элементами православной модели. В такой семье:

– мужчина и женщина борются за доминирование; победа достается более сильному – не столько физически, сколько психически;

– существуют противостояние поколений, подавление детей и борьба детей с властью родителей;

– мужчина не несет ответственности за семью в целом;

– равенство мужчины и женщины рассматривается как достижение социализма.

Первоначальным идеалом женщины при социализме была рекорд­сменка, рабфаковка, ударница, боец Красной Армии: Гризодубова и Раскова, сестры Виноградовы, Роднина и Терешкова и пр. Сталин вспомнил о женщине-матери в связи со страшной убылью населения после Великой Отечественной войны: были введены звание «Мать-героиня», ордена и медали за воспитание родных и приемных детей. Фактически эти награды давались не за воспитание, а за рождение детей – за вклад в прирост населения.

Существует три варианта определения лидерства в семье: 1) нали­чие явного фактического главы семьи; 2) наличие формального главы семьи при фактическом равноправии родителей; 3) семья с неопреде­лен­ным понятием главы. Семьи второго типа чаще встречаются в городах, семьи первого типа – в сельской местности.

Сегодня в России преобладает малая семья – «родители-дети». Из-за жилищных проблем, трудностей в воспитании детей, а также по ряду иных причин женатые дети остаются с родителями. Причем чаще всего с родителями остается замужняя дочь. Причину этого видят в более безболезненном разрешении разногласий между двумя хозяйками – матерью и дочерью, чем между свекровью и снохой.

Психологическая близость к сыну мотивирует ревность у свекрови по отношению к снохе, дочь же с самого начала воспитывается как «вторая мама». Пожилые родители также чаще проживают с замужней дочерью, чем с женатым сыном.

Единственный вариант приобретения устойчивости советской семьей – установление связи доминирования и ответственности: если ответственная за дела семьи мать, ей должна принадлежать власть.

По мнению З.А.Янковой и Е.Ф.Ачиловой, удовлетворенность браком определяется в основном наличием лидера в семье, что должно дополняться (но не заменяться) партнерскими отношениями в решении проблемы семьи, совместным проведением досуга. При этом для женщин важнее досуг во внесемейной сфере, а для мужчины – в семье, включая занятия с детьми. Вместе с тем воспитание детей является самостоятельной ценностью, не зависящей от «стабильности» семьи, под которой подразумевается риск развода.