Споры о республиках и землях. Федеральное устройство России

Как известно, в настоящее время в России по инициативе Президента В.В. Путина сформирована система федеральных округов. К сожалению, она была создана с нарушением научных принципов. Так, не учитывалась экономическая специализация и традиционные экономические связи. Пермская и Оренбургская области, к примеру, всегда входили в Уральский регион, а теперь включена в Поволжский федеральный округ. Волгоградская и Астраханская области являются органической частью Поволжья, а включены в состав Южного федерального округа. По результатам исследований СОПС ориентировочное количество субъектов РФ, отвечающих требованиям экономической самодостаточности, колеблется от 20 до 25. При этом численность населения каждого субъекта не должна быть менее 5 млн. человек, хотя для малонаселенных Сибири и Дальнего Востока следовало бы сделать исключения. В этом смысле ФО слишком велики, на перспективу нежизнеспособны. К тому по своим масштабам они неоправданно разновелики. Так, в Центральном округе – 37,0 млн. населения; в Северо-Западном – 14,5 млн.; В Южном – 21,6 млн.; В Приволжском – 32,0 млн.; Уральском – 12,6 млн.; Сибирском – 20,8 млн.; Дальневосточном – 7,2 млн.

Региональный подход, будучи в своей основе интегральным, комплексным означает необходимость создания специальной теории со своей системой понятий и эмпирических показателей. Такой комплексной региональной наукой, обеспечивающей, в частности, и в особенности нужды регионального планирования, еще нет. Получила определенное развитие и завершенность как особая наука – региональная экономика. Она получила признание еще в 1970-е годы.

Зато социальные аспекты регионального развития изучены и поныне просто плохо. Получили определенное признание исследования по социологии городов, но региональная социология еще не сформировалась даже в первом приближении. Поэтому сложны и задачи комплексного регионального управления. Не случайно, социальные аспекты комплексного регионального управления часто ограничиваются регулированием социальной (социально-бытовой) инфраструктуры.

3. Город и деревня как основные исторические формы расселения людей. Критерии определения городов. Крупные социально-экономические единицы –врегионы, о которых шла речь выше, тесно взаимодействуют с другими территориальными системами, возникающими в процессе той же деятельности тех же самых людей, но имеющих дополнительный импульс – производство социального характера, производство человека.

Здесь, как ни в какой другой стороне общественных отношений, велика сила инерции, устойчивости, влияние давным-давно принятых решений. Так, Петр I построил свою столицу в самом худшем месте (по климатическим и почвенным условиям – на болоте), какое только можно было найти на берегу Финского залива. Он ведь строил крепость, которая должна была надежно охранять «окно в Европу». Но поскольку крепость стала и столицей, вокруг нее разросся 5 млн. город. И хотя кли­мат здесь крайне неблагоприятный, вредный для здоровья, Санкт-Петербург продолжает существовать на старом месте. Можно, ис­тратив млрд. рублей, переместить заводы, но гигантский город с его архитектурными ансамблями, своеобразной культурой жите­лей никуда не денешь. Так решение, принятое 300 лет назад, до сих пор определяет жизнь миллионов людей. Велика здесь и сила национальных и региональных традиций, особенностей.

Знаменитый французский антрополог Клод Леви-Стросс рассказывает, что когда он впервые попал в Северную Америку, он был обескуражен: «Мера человека и мера вещей оказались там настолько иными, что единый шаблон был уже не возможен. Здания, улицы и города были слишком большими. В то же время у американцев, приезжающих в Европу, часто складывается противоположное впечатление: даже крупнейшие европейские города кажутся им необычными, переполненными людьми и «тесными»».

С одной стороны, этот эффект объясняется разницей в масштабе зданий и пространств; с другой – различиями в плотности населения. Даже в США большие различия: в Далласе – 900 чел/кв.км; в Нью-Йорке – 9000, а в Манхэттене – 30000. В Москве – 14000; Париже – 28000, Дели – 50000. Метро, небоскре­бы и т.д. резко раздвигают границы Нью-Йорка и Москвы, тогда как Дели, Сингапур, Каир – используют преимущественно поверхность земли. Следы прошлого обнаруживают себя в разделении столиц бывших колоний на «старый» и «новый» город.

Важным свойством системы расселения являются консерватизм и инерционность. Изменения в расселении происходят значительно медленнее, чем в производстве. Так, деревня русская существует уже многие столетия с ее разбросанностью и бездорожьем. Кроме того, следует учитывать, что в отличие от производства в расселении неизмеримо большую роль играют региональные (в том числе национальные) традиции.

Основными формами расселения людей вот уже тысячелетия являются город и деревня. «Город» и «деревня» являются основными понятиями, сложившимися в ходе исторического развития человеческого общества, для обозначения двух наиболее резко различчающихся форм расселения людей. Однако и поныне в социологической и экономической лите­ратуре не существует общепринятого определения города и де­ревни. На практике очень часты случаи, когда поселение носит название «город», хотя оно не соответствует ни одному из крите­риев, которыми необходимо руководствоваться при определении форм расселения.

Город и деревня представляют, прежде всего, определенным образом застроенные и организованные пространства, за­селенные определенным количеством населения. Этот самый первый и простой критерий многими исследова­телями учитывался и учитывается до сих пор как основной, а в некоторых случаях и как единственный. Американский ученый Реймонд Мерфи дает, например, такое определение: «Обычно под городом имеют в виду целостную территориальную единицу с вы­сокой плотностью населения и значительным числом жителей».

Этот количественный критерий является единственным в оп­ределении города и деревни статистическими органами многих стран. Но при этом: в Дании к городам относят населенные пункты с числом жителей свыше 250 человек, в Исландии – 300 чел., в Швейцарии и Канаде – 1000 чел., во Франции, Германии, Чехии, Аргентине – 2000 чел., Бельгии и Австрии – 5000 чел., Испании и Греции – 10000 чел. и т.д.

Статистические органы СССР для выделения города и дерев­ни использовали в основном два показателя: а) численность жи­телей пункта; б) процент рабочих и членов их семей в общем составе населения. В России статус города присваивается населенным пунктам с числом жителей более 12 тыс., если 85% яв­ляются рабочими, служащими и членами их семей, а статус ра­бочего поселка – с населением не менее 3 тыс. жителей. В Гру­зии – соответственно 5 тыс. жителей, 75% рабочих и служащих, а поселок городского типа – не менее 2 тыс.жителей. На Ук­раине и в Молдавии город – не менее 10 тыс.жителей, более 50% рабочие и служащие.

Одна из первых в мире попыток научного определения понятия «город» в XXв. с учетом его качественных характеристик была предпринята Фридрихом Ратцелем (1903г.). Он опре­делил город как «долговременное скопление людей и их жилищ, занимающее значительное пространство и расположенное в цент­ре крупных коммуникаций». Для раскрытия особенностей города и села. Ратцель противопоставлял сельские виды деятель­ности, основанные на земледелии и животноводстве, городским, опирающимся на промышленность и торговлю. Он преувеличивал значение торговли в формировании и развитии города. Ратцель также подчеркнул, что сельские индивидуальные жилища распо­ложены менее плотно и более рассредоточены, чем городские. По его утверждению, скопление с населением менее 2 тысяч жителей утрачивает городской характер.

Другие видные западные исследователи долгое время следовали за идеями Ратцеля. Так Фриц Рихтгофен определял город, как «группировку, где обычные средства к существованию обеспечиваются концентраци­ей деятельности, которые не связаны с земледелием, и в пер­вую очередь – с торговлей или промышленностью» (1908 г.).

В американской литературе широкое распро­странение получило определение известного социолога из чи­кагской школы 1920-1930гг. Луи Вирта, который в знаменитой статье “Urbanism as a way of life" писал: «...для социологических целей – город может быть определен как от­носительно большое, плотное и постоянное поселение социаль­но гетерогенных (т.е. разнородных) индивидов».

Все эти определения ученых имеют под собой достаточное основание. Но они носят описательный характер, выхватывающий отдельные стороны сложного образования и потому недостаточно полны.

Города – это, во-первых, исторически конкретная соци­ально-пространственная форма существования общества в ус­ловиях общественного разделения труда, т.е. отделения ре­месла от сельского хозяйства и сосредоточения обмена в руках особой общественной группы, непосредственно не связанной с производством материальных благ. Город при этом противостоял деревне, являлся местом сосредоточения населения, занятого несельскохозяйственным трудом, главная роль в структуре ко­торого принадлежала и принадлежит труду в сфере промышленно­го производства.

Во-вторых, отмеченная многими специалистами как приз­нак города концентрация большого числа людей и высокая плотность населения на ограниченной территории сохраняет свое значение, но в настоящее время может быть использована не только для различения «город-деревня», но и «город-агломерация» (новый тип расселе­ния).

Третьей основной чертой, раскрывающей сущность города является то, что ему свойственны высокая степень разнообра­зия и интеграции человеческой деятельности в силу концентра­ции многочисленных отраслей народного хозяйства. Поэтому город – создает благоприятные условия для прогресса социаль­ных отношений и развития индивидов.

Четвертая (основная черта) – город выступает как адми­нистративно-хозяйственный, социально-политический, куль­турный и обслуживающий центр по отношению к окружающему ре­гиону. Город играет ведущую роль по отношению к деревне (где она есть)это место сосредоточения промышленности, науки, культуры, основных классов. Поэтому общество развивалось и развивает­ся через города как центры социального прогресса.

В-пятых, город включает в себя не только человеческие, но и вещественно-технические и естественно-природные компоненты и процессы, вовлеченные в жизнедеятельность общества, которые было бы не верно рассматривать как простое сложение компонент на ограниченной территории. Город представляет собой структурное единство, целостность, обеспечивающую его существование как особой социальной подсистемы общества.

Сказанное выше, позволяет дать следующее определение.

Город – это исторически определенная социально-пространственная форма организации общества, такая форма расселения людей, при которой население сконцентрировно на ограниченной территории, имеющей высокую плотность, и, значительное число жителей, большинство которых занято несельскохозяйственным трудом. Эта форма расселения характеризуется разнообразием человеческой деятельности как трудовой, так и внепроизводственной, социальной и профессиональной неоднородностью. Населению города присущ специфический городской образ жизни.

Типология городов. Городская география. При решении научных и практических задач планирования городов важное значение приобретает выделение определенных групп городов, обладающих общими чертами в своем развитии.

Одной из первых научных типологий является функциональная типология городов. Город всегда выполняет сравнительно большое число функций. В нем есть предприятия различных отраслей промышленности. Город не может существовать без торговых и обслуживающих учреждений, без определенного коли­чества жилья и средств коммуникаций. Наличие различных учебных, культурно-просветительных, государственно-админи­стративных, общественных учреждений еще более обогащает функциональную структуру города.

Американский экономгеограф Чонси Харрис (1943г.) явля­ется одним из первых исследователей, который пытался дать научную классификацию городов по их ведущей функции. В ра­боте «Функциональная классификация городов США» он выделя­ет следующие восемь групп: 1) промышленные города, являю­щиеся центрами обрабатывающих отраслей; 2) центры рознич­ной торговли; 3) города смешанного типа; 4) центры оптовой торговли; 5) транспортные центры; 6) центры горнодобывающей промышленности; 7) университетские города; 8) города для отдыха.

Большое значение имела идея шведского ученого Гуннара Александерсона о необходимости, выделения в экономике города градообразующих и градообслуживающих структур, что может стать и основой определения его основной функции в системе расселения.

Градообразущие функции связаны с деятельностью тех отраслевых предприятий, которые производят продукцию (или услуги) удовлетворяющие потребности всего общества (или при­легающего региона более высокого ранга – например, республики или области). Эта продукция и определяет место города в территориальном разделении труда. Градообслуживающие функции – реализуются в деятельности тех предприятий (и учреждений, продукция которых (в форме товаров и услуг) предназначена преимущественно для удовлетворения внутренних потребностей самого города.

На основе градообразующей структуры выделяют следующие семь функциональных типов городов России: 1) многофунк­циональные столичные города Москва и Санкт-Петербург; 2) многофункциональные региональные города – центры республик, краев и областей; 3) города – монопромышленные индустриальные центры; 4) города с преимущественным значением организационно-хозяйственных, торгово-распределительных, административных, культурных, производственных, транспортных функций обслуживания окружающих территорий; 5) города с преимущественным значением транспорт­ных функций; 6) города с преимущественным значением оздоровительных и рекреационных функций; 7) города с преимущественным значением научных, экспериментальных и образовательных функций.

В последние годы в социологической, демографической и экономико-географической литературе широко обсуждаются проб­лемы малых, средних, больших и крупных городов. Однако анализ имеющихся работ показывает, что еще не достигнуто единство в определении границ основных типов городов по численности их жителей.

Современный уровень изучения особенностей системы расселения дает возможность выделить следующие основные группы городов по количеству населения, проживающего в них:

1. Крупнейшие города с населением свыше 1 млн. жителей.

2. Крупные города с населением от 500 тыс. до 1 млн. жи­телей.

3. Большие города с населением 250-500 тыс. жителей.

4. Средние города с населением 100-250 тыс. жителей.

5. Небольшие города с населением 50-100 тыс. жителей.

6. Малые города с населением 20-50 тыс. жителей.

7. Наименьшие города с населением до 20 тыс. жителей.

8. Городские поселки.

Преимущество данной классификации заключается еще в том, что она свободна, во-первых, от той громоздкости и сложности, когда различные по величине города, имеющие существенные различия, объединяют под единым названием, и, во-вторых, лишена таких терминов, как «сверхкрупные», «полусредние», «слишком» малые.

Однако, и функциональная типология, и классификация по размерам города не лишены существенных недостатков. Главное – они не дают возможности судить в должной мере ни об условиях для воспроизводства людей, ни о «качестве» самих горожан, т.е. о их социально-производственных и культурно-бытовых осо­бенностях.

Судите сами. Нижний Тагил – город неизмеримо более крупный, чем Тарту (в Эстонии), и в то же время также многоотраслевой, много­функциональный. По шкале функционального членения и по шкале «число жителей» Нижний Тагил «выше» Тарту. На самом деле это не так. В Тарту вся организация жизни более урбанизирована, уровень бытовой и общей культуры выше, лучше организовано обслуживание и т.д. Тарту превосходными дорогами связан со столицей страны – Таллинном.

В связи с этим целесообразно искать другие критерии группирования городов. Сегодня проблема в решающей степени сводится к включенности и невключенности поселения в городскую агломе­рацию, которая обладает всеми условиями (предпосылками) для удовлетворения разнообразных потребностей современного человека.

В связи с этим может быть предложена социально-урбанистская типология:

1. Центры (ядра) агломераций.

2. Города, расположенные во внешних зонах агломераций.

3. Большие точечные (не включенные в агломераций) го­рода.

4. Прочие точечные города.

Урбанизация: сущность, экстенсивная и интенсивная, органическая и патологическая формы. Под урбанизацией понимается рост городов, городского населения, про­цесс концентрации, интенсификации и возрастающего разнообразия всех форм человеческой деятельности, распространение городских форм жизни на все общество. Основные признаки урбанизации:

1. Доля городского населения.

2. Плотность и степень равномерности размещения по стране сети городов.

3. Число и равномерность размещения крупных городов.

4. Транспортная и иная доступность крупных городов для остального населе­ния.

5. Многообразие отраслей экономики.

6. Доступное разнообразие видов трудовой и досуговой деятельности населе­ния.

7. Распространение городских форм жизни как на население городов, так и на сельское население.

Особенности российской урбанизации. Разброс мнений относительно урбанизации и ее результатов в России очень велик: от подчеркивания крупных достижений до отрицания в праве называться урбанизацией. По мнению критиков, она была подменена индустриализацией. Парадокс заключается в том, что обе столь полярные позиции не лишены оснований.

Российская урбанизация началась в XX веке с низких отметок. Первая Всероссийская перепись населения 1897 г. зафиксировала на Территории России (в современных границах Российской Федерации) 430 городов и 37 посадов. Доля городского населения в Российской империи составляла 15%. Сеть городов была крайне разрежена, значительная часть городов характеризовалась экономической хилостью. Известный русский географ П.П. Семенов-Тян-Шанский, на основе оценки торгово-промышленной деятельности поселений Российской империи, 227 городов из имевшихся 761 отнес к чисто административным центрам, кото­рые нельзя было считать «истинными» городами. Век спустя (2002г.) в РФ насчитывалось 1098 городов, т.е. за столетие число их более чем удвоилось. Коренным образом изменилась урбанистическая структура – соотношение горо­дов разных категорий по величине.

По переписи 2002г. городское население составляло 73,3% (в 1989г. – 73,4%). 64% городского населения проживает в городах численностью более 100 тыс. чел. Это 168 городов. В том числе: 13 городов с населением более 1 млн. человек (Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Новосибирск, Омск, Пермь, Ростов, Самара, Уфа, Челябинск, Казань, Волгоград, Екатеринбург); 20 городов с населением от 500 тыс. до 1 млн.; 42 города с населением от 250 тыс. до 500 тыс. чел.; 93 города с населением от 100 до 250 тыс. чел. На 1 января 2005г. из 143,5 млн. россиян городское население составляло 104,7 млн. чел., т.е. 73%.

Процессы урбанизации в России имели следующие характерные особенности: обновление состава и сети городов было кардинальным и стремительным. В течение XX века получили городские права примерно 2/3 ныне существующих городов России. Около 400 из них имеют «городской стаж» менее 40 лет – не возраст для городов. Получив городской статус, они еще не успели стать истинными городами, ни по характеру экономической базы, ни по качеству городской среды и образу жизни населения. До сих пор многочисленными являются «сельские города», распространены так называемые «семейных» многофункциональных городов. В связи с этим можно судить о незавершенности процесса урбанизации в России.

Черты городского образа жизни:

1. Функциональное расчленение человеческой деятельности. Обособление в особой области деятельности общественного производства, домашнего хозяйства, учебы, отдыха, досуга и т.д.

2. Расчленение деятельности во времени. Время труда, досуга, отдыха и т.д.

3. Пространственное расчленение деятельности. Несовпадение мест работы, жилья, развлечений и т.д. в пространстве города, агломерации.

4. Независимость трудовой деятельности, а во многом и других родов деятельности, от природных факторов, сезонных ритмов и т.д.

5. Занятость населения преимущественно индустриальными и постиндустриальными формами.

6. Развитость общественной формы услуг, разнообразие форм общественно организованного досуга и отдыха. Сокращение затрат времени на самообслуживание и услуги другим членам семьи.

7. Высокая социальная активность, основанная на разнообразии информации (через массовую коммуникацию и межличностное общение).

8. Высокая пространственная, профессиональная и социальная мобильность, охватывающая все пространство города и городской агломерации.

9. Нуклеаризация семьи, ее демократизация; формирование семейно-родственных групп; низкий уровень рождаемости; нестабильность брака (две группы населения – разные факторы).

10. Высокая плотность человеческих контактов, вызывающая анонимность и формализованность общения; падение роли соседских связей; избирательность контактов на основе общности ценностных ориентаций.

Постсоветский город, тенденции развития:

1. Индивидуализация строительства и усовершенствование архитектурного облика городов.

2. Уплотнение застройки, в связи с введением стоимости земли.

3. Изменение состава населения «дорогих городов» вследствие приватизации жилья.

4. Усиление социальных контрастов между районами крупных городов.

5. Возрастание социально-территориальной стратификации (в т.ч. и по типу городов)

по уровню и качеству жизни.

6. Скачкообразный количественный рост и увеличение разнообразия предоставляемых услуг.

7. Резкое снижение доли и роли промышленности в крупных городах.

8. Уменьшение среднего размера предприятий.

9. Застойная структурная безработица на предстоящие min 10 лет в связи с функциональной неграмотностью добрых 2/3 населения. Новая сегментация рынка труда.

10. Сложности с вовлечением женщин в общественное производство. Патриархизация семьи.

11. Обострение отношений между поколениями: маркетизированным младшим и «выбиваемым» с занимаемых позиций средним и старшим поколениями.

12. Рост межгородской миграции.

13. Рост численности и количества жителей малых городов (до 20 тыс.)

Постурбанизация. Метрополисы и глобальные города. Основные тенденции развития расселения заданы законом концентрации и возрастающего разнообразия деятельности. Информационная экономика, благодаря современным средствам транспорта, передачи и хранения информации, создает возможности для принципиально новой территориальной организации расселения. Она знаменует переход от традиционной, существовавшей столетия, системы «точечный город-село» к новой – агломерационной системе.

Эти формы, с одной стороны, ликвидируют ограниченность и информационную обедненность деревенской жизни; с другой – уменьшают дефекты городов-гигантов, позволяя свободнее, шире использовать даже сравнительно удаленные от центров городов территории.

Ныне, в условиях отдельного населенного пункта, т.е. автономного поселения невозможно создать среду, благоприятную для развития. В современных условиях такие возможности предоставляет только агломерированная совокупность городских и сельских поселений, органично включающая природную среду. Именно такая среда близка к оптимальной для обеспечения условий расширенного в качественном аспекте биологического и социального воспроизводства человека. Есть прямая зависимость между уровнем развитости human resources и их потребностью в развитой среде проживания.

В отличие от первых двух типов расселения (город–деревня), новый, третий тип – городская агломерация – обязан своим становлением не природным ресурсам, не экономическим факторам, а размещением человека, его реализуемым потребностям в определенной жизненной среде, т.е. он стимулирован нуждами человека, человека-производителя и человека-потребителя. При этом производителя и потребителя услуг и информации, а не только базовых материальных благ.

Городская агломерация пока не нашла отражения ни в административном, ни в социально-экономическом районировании России. Ни зафиксирована она ни в документах статистического учета, ни в правовых и нормативных отечественных актах. Это действительно создает серьезные трудности в территориальном управлении и планировании.

В случае отраслей информационной технологии пространственная близость является необходимым материальным условием самого существования этих отраслей, из-за свойств природы взаимодействий в инновационном процессе. Как отмечает М.Кастельс, специфику инновационной среды определяет именно ее способность генерировать синергию, т.е. добавленная стоимость получается не из кумулятивного эффекта элементов, присутствующих в среде, но из их взаимодействия. Инновационные среды являются фундаментальными источниками инновации и создания добавленной стоимости в процессе промышленного производства в информационную эпоху. Прежде всего, обусловленная развитием высоких технологий индустриальная инновационная среда, которую мы называем «технополисами», возникла в разнообразных городских формах. Наиболее примечательно, что в большинстве стран ведущие технополисы находятся в районах ведущих мегаполисов: Токио, Париж-Юг, Лондон-Коридор М4, Милан, Сеул-Инчон, Москва-Зеленоград.

По мере того, как логика информационного производства просачивается от производителей информационно-технологических устройств к пользователям таких устройств во всей области производства, новая пространственная логика расширяет охват, создавая множественность глобальных индустриальных сетей. Их пересечения (а также районы, исключенные из них) трансформируют само понятие размещения промышленности, означающее теперь не местоположение фабрик, но производственные потоки.

Попутно заметим, что, если брать все человечество в целом, то необходимо отметить, новые формы расселения пока что никак не отменили, да и не поглотили полностью традиционные город и деревню.

Социальное пространство трансформируется под совместным влиянием информационно-технологических и социальных процессов и форм, возникших в ходе текущих процессов исторических изменений. При этом реальная направленность такой трансформации, которую каждый из нас наблюдает в жизни, резко отличается от основанных на здравом смысле экстраполяций технологического детерминизма. Например, кажется очевидным, что передовые телекоммуникационные технологии позволят размещать офисы повсюду, что штаб-квартиры корпораций получают возможность покинуть дорогостоящие, перегруженные и неприятные центральные деловые районы ради построенных по особому заказу резиденций в прекрасных местах, разбросанных по всему миру. Однако эмпирический анализ влияния коммуникаций на бизнес показал, что новые передовые коммуникационные средства оказались в числе факторов, замедляющих уход корпораций из Нью-Йорка и других городов-гигантов.

Приведу другое предположение, бывшее весьма модным всего несколько лет назад. Возможность поддерживать электронную коммуникацию из дома должна была бы привести к падению плотности городской застройки и уменьшить пространственно локализованные социальные взаимодействия. Однако жизненная энергия и взаимодействие на уровне личных контактов не были подорваны новым средством общения. Работа дома on-line вместо поездок на работу, практиковалась только очень небольшой долей рабочей силы в Соединенных Штатах (от 1% до 2% в любой данный день), в Европе или в Японии. В то время как работа на дому с неполным рабочим днем, по-видимому, действительно возникает как один из способов профессиональной деятельности в будущем, она распространяется благодаря развитию сетевых предприятий и гибких рабочих процессов, а не как прямое следствие появления технологии.

Наблюдаемые тенденции в новой пространственной логике М.Кастельс назвал пространством потоков. Он противопоставил такую логику исторически укорененной пространственной организации: пространству мест.

С одной стороны, доля развитых услуг в занятости и ВНП в большинстве стран существенно возросла, и в ведущих городах мира они показывают самый высокий рост занятости, и в них вкладываются самые высокие инвестиции. Они проникают повсюду и размещены по всей планете, за исключением маргинальных «черных дыр». С другой стороны, в немногих узловых центрах нескольких стран происходила и происходит пространственная концентрация верхнего слоя таких видов деятельности.

Сочетание пространственного рассеивания и глобальной интеграции создало новую стратегическую роль части крупных городов. Эти города – метрополисы – теперь функционируют в четырех новых направлениях: во-первых, как командные пункты организации мировой экономики, отличающиеся высокой концентрацией хозяйственной деятельности; во-вторых, как основные резиденции финансистов и специализированных фирм, оперирующих в сфере услуг; в-третьих, как места размещения производства, включая производство инноваций в этих ведущих отраслях; и в-четвертых, как рынки для произведенных продуктов и инноваций. Все они являются центрами принятия решений, полного притяжения людей, товаров и услуг; у каждого из них свой имидж, своя культурная оболочка. Понятие «метрополис» применительно к таким городам разработал и предложил в 1979г. выдающийся французский ученый Фернан Бродель.

Эти метрополисы предлагают наибольшие возможности для обогащения личности, повышения социального статуса и возможностей индивидуального самоудовлетворения для пользующихся большим спросом профессионалов высшего уровня: от хороших школ для их детей до символического участия в престижном потреблении, включая искусство и развлечения.

Эти метрополисы играют зачастую важную роль в некоторых специфических финансовых операциях. Например, Чикаго и Сингапур в области фьючерсных контрактов (впервые появившихся в Чикаго в 1972г.); Гонконг, Осака, Франкфурт, Цюрих, Париж, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Амстердам и Милан также являются крупными центрами как в сфере финансовых, так и международных деловых услуг. По мере того как по всему миру складываются «развивающиеся рынки», к сети быстро подсоединяется ряд «региональных центров», в их числе Мадрид, Сан-Паулу, Буэнос-Айрес, Мехико, Тайбэй,Москва, Будапешт. Все они обладают свойствами, которые мы адресуем метрополисам.

Новая глобальная экономика и возникающее информациональное общество стимулируют развитие новой пространственной формы, которая проявляет себя в разных социальных и географических контекстах – это мегаполисы – крупнейшие из метрополисов. Мегаполисы являются, конечно, очень большими агломерациями человеческих существ, все они имели уже в 1992г. свыше 10 млн. человек населения. В 2000г. численность населения Токио составила 26,4 млн. чел., Мехико – 18,1, Сан-Пауло – 17,8, Нью-Йорка – 16,6, Лагоса (Нигерия) – 13,4, Лос Анжелеса – 13,1, Шанхая -12,9, Буэнос-Айреса – 12,6, Пекина – 10,8, Каира – 10,6, Рио-де-Жанейро – 10,6 и т.д. Но не размер – их определяющая черта. Они являются узлами глобальной экономики, концентрирующими административные, производственные и менеджерские высшие функции на всей планете; контроль средств массовой информации; реальную политику силы и символическую способность создавать и распространять сообщения. Такая концентрация соответствует иерархии городских центров, в которой функции высшего уровня, в смысле власти и квалификации, сосредоточивается в крупных мегалополисах.

Мегаполисы отчетливо выражают глобальную экономику, связывают между собой информационные сети и концентрируют власть в мире, но они являются также местами сосредоточения всех тех сегментов населения, которые борются за выживание, а также и тех групп, которые хотят сделать видимой свою обездоленность, чтобы не умереть отверженными в областях, обойденных информационными сетями. Мегаполисы концентрируют лучшее и худшее, от новаторов и сил будущего до людей структурно ненужных, готовых продать свою ненужность или заставить «других» платить за нее.

Однако, наиболее значительным фактом, касающимся мегаполисов, является то, что вовне они связаны с глобальными сетями мировой экономики, а внутри своих собственных стран они связаны только с функционирующими там сегментами глобальной экономики, в то же время они исключают из своих (глобальных) сетей местные популяции, которые являются либо функционально ненужными, либо социально подрывными. Это так же истинно в отношении Нью-Йорка, как и в отношении Мехико или Джакарты. Именно эта отличительная черта глобальной «включенности» и локальной «исключенности», физической и социальной, делает мегаполисы новой городской формой.

Тем не менее, развитые услуги, и более того, услуги в целом, действительно рассеиваются и децентрализуются, распространяясь на периферию мегаполисов, на меньшие мегаполисы, на менее развитые регионы и некоторые менее развитые страны.

Они имеют названия, по большей части чуждые господствующей пока европейско-североамериканской культурной матрице: Токио, Сан-Паулу, Нью-Йорк, Сьюдад де Мехико, Шанхай, Бомбей, Лос-Анджелес, Буэнос-Айрес, Сеул, Пекин, Рио-де-Жанейро, Калькутта, Осака. В дополнение к ним, Москва, Джакарта, Каир, Нью-Дели, Лондон, Париж, Лагос, Дакка, Карачи, Тяньцзинь и, возможно, некоторые другие, фактически тоже являются членами клуба.

Классическое исследование, проведенное Саскией Сассен, показало, что над этими центрами нервной ткани современной глобализированной экономики возвышаются, совместно господствуя над всей экономикой мира и опосредуя это свое господство региональными узлами – мегаполисами и прочими метрополисами, всего лишь три взаимодействующих центра – Нью-Йорк, Токио и Лондон. Именно они контролируют международные финансы и осуществляют большинство консалтинговых и деловых услуг международного масштаба. Эти три центра, вместе взятые, охватывают в мировом финансовом обороте все часовые пояса и работают в системе бесконечных сделок как единое целое. И эти три города со своей специфической ролью в современной глобальной экономике С.Сассен назвала Global Cities.

Глобальный город – это не место, а процесс; процесс, посредством которого центры производства и потребления развитых услуг и местные общества, играющие при них вспомогательную роль, связываются в глобальной сети на основе информационных потоков, одновременно обрезая связи со своим хинтерландом.

Итак, народы еще живут в конкретных местах. Но, поскольку доминирующие функции и власть в наших обществах организованы в пространстве потоков, структурное господство этой логики очень существенно меняет значение и динамику мест. Доминирующая тенденция направлена к горизонту сетевого внеисторического пространства потоков, стремящегося навязать свою логику рассеянным сегментированным местам, все слабее связанным друг с другом, все менее и менее способным пользоваться общими культурными кодами. Усиливается расхождение логик высших и низших социальных групп.