Глава 26. Ты слышишь, палач? Час божьего гнева пробил

Ты слышишь, палач? Час божьего гнева пробил.
Шарль де Костер, «Легенда об Уленшпигеле».
До экзаменов оставалось полторы недели, и библиотека в любое время была полна народу. Гарри приходил туда, беспрепятственно забирал нужные книги — мадам Пинс ещё с первого курса прониклась доверием и сочувствием к тихому вежливому ребёнку, которому больше некуда было приткнуться по вечерам, кроме как к столу со стопкой книжек — и удалялся в Выручай-комнату. Сидеть в библиотеке было слишком опасно, учитывая «малфоевский фактор»; такой лютой ненавистью, как после случая в гостиной, глаза блондинчика не горели ещё никогда. Судя по всему, Блейза и Снейпа Малфой с глубокого детства считал своей собственностью, и то, что Гарри их каким-то образом «отнял», только усугубило недружелюбие некоронованного принца Слизерина; да, после всего Малфой оставался лидером, под чьё влияние не подпадали только Гарри и Блейз. Он всё ещё был самым богатым, одним из самых знатных, самым властным и напористым. К тому же случай с Бэддоком, кажется, только прибавил Малфою уважения в глазах слизеринцев; даже несмотря на последовавшую разборку с Гарри, где Малфой показал себя не слишком умелым дуэлянтом. В конце концов, Поттер — он же псих опасный и агрессивный, что с него взять...
Школа словно сошла с ума — по крайней мере, пятый курс так точно. Какой Вольдеморт? Какие Пожиратели? Какая война? Какие каверзы Министерства? На носу СОВы!..
Гарри с лёгким недоумением наблюдал за тем, как учёба приобретает маниакальные размеры; все четыре факультета учили всё подряд едва ли не круглые сутки. За завтраком, обедом и ужином, прислонив книги к графинам с соком и кувшинам с молоком, студенты проносили ложки мимо ртов, читая параграф за параграфом. В гостиной неизменно стояла мёртвая тишина — все были погружены в учёбу. Под глазами практически у всех появились тёмные круги, белки покраснели от лопнувших сосудов. Даже Блейз, хладнокровный и невозмутимый, нервно повторял и повторял, и Гарри оставалось только предполагать, что с ним самим что-то не так. Подумаешь, экзамены. Конец света, что ли? Гарри, конечно, читал конспекты и учебники, но это не мешало ему есть, спать и думать о других вещах. СОВ представлялись ему обычной сессией, которых он сдал уже три штуки (чемпионы Турнира освобождались от экзаменов, что было значительным плюсом — им и без того приходилось несладко); вот только шума вокруг этой сессии было не в пример больше.
Гарри не снилось по ночам, что он проваливает все СОВ одну за другой, как снилось Дафне Гринграсс, жаловавшейся на это подругам; не снилось, как его выгоняют из школы за неуспеваемость — худший кошмар Гермионы; не снились билеты с абсолютно незнакомыми вопросами, как это виделось напуганному экзаменами до дрожи в коленях Невиллу. Ему снились полутьма подземелий, свист плети, горячее ощущение крови, текущей по подбородку, и масленый, торжествующий неподвижный взгляд Амбридж. А иногда — безумные глаза Снейпа и абсолютная, оглушающая беспомощность бабочки, пригвождённой булавкой к картону.
Через два дня после официального окончания семестра — ещё около трёх дней ученикам оставалось на самостоятельную подготовку к экзаменам — миссис Норрис сдохла. Филч ходил очень тихий, в трауре, сгорбившись; он похоронил её во дворе школы и воткнул зачем-то сверху косой деревянный крестик. Ходили слухи, что её отравили; но никто, разумеется, не признался, и мадам Помфри, сострадательно проведя диагностику, вынуждена была сказать, что кошка умерла от естественных причин — ей ведь было уже много лет, а кошачий век не так уж и долог даже в Магическом мире. Узнав обо всём этом за обедом в Большом зале, Гарри бросил быстрый взгляд в сторону Блейза; Блейз едва заметно улыбнулся и подтверждающе склонил голову. Филчу определённо стоило подумать трижды, а потом ещё четырежды, прежде чем вызываться так активно содействовать новому директору в поддержании дисциплины среди учащихся.
Как был извещён пятый курс, СОВ должны были продлиться две недели; утром ученики должны были сдавать теорию, после обеда — практику. Практика по Астрономии планировалась ночью, разумеется. Экзаменационные билеты, по словам декана, были защищены сильнейшими антисписывательными заклятиями. В экзаменационный зал запрещено было проносить автоответные перья, напоминалки, отстёгивающиеся манжеты-шпаргалки и самокорректирующиеся чернила. Гарри, впрочем, и не собирался, но кто-то помрачнел лицом после этого предупреждения. Неужели были люди, наивно надеявшиеся, что никто не позаботится о чистоте эксперимента?
Накануне экзаменов прибыла комиссия — все сплошь старые, а мужская часть комиссии так ещё и лысые поголовно. Выяснилось, что председатель комиссии Гризельда Марчбэнкс принимала когда-то ТРИТОНы у Дамблдора; Гарри решил не прикидывать, сколько ей может быть приблизительно лет.
В понедельник утром перенервничавшие напоминали привидения; совершенно спокойный Гарри с аппетитом уничтожал тосты с апельсиновым джемом и философски размышлял о том, как пагубно придавать значение всякой ерунде. Например, экзаменам. От их результата на самом деле совершенно ничего не зависит...
После завтрака Большой зал преобразился в точно такой же, какой Гарри видел в мыслесливе Снейпа: множество одноместных столиков тянулись рядами к учительскому столу, у которого стояла профессор МакГонагалл. Рядом с ней находились запасы пергамента, перьев и чернил.
— Можете начинать, — сказала она и перевернула огромные песочные часы.
Гарри посмотрел в свой билет. «Вопрос 1. а) Напишите текст заклинания и б) опишите движение волшебной палочки, необходимое, чтобы заставить какой-либо предмет взлететь». Первый курс? Гарри улыбнулся и застрочил по пергаменту. Если все вопросы будут такими лёгкими, можно и вовсе ни о чём не беспокоиться.
После обеда пятикурсников загнали в маленькую комнату позади Большого зала, печально знакомую Гарри; на сдачу практики их вызывали маленькими группами по алфавиту.
— Паркинсон, Панси! Патил, Падма! Патил, Парвати! Поттер, Гарри!
Гарри было велено пройти к профессору Тофти, выглядевшему ровесником века — и даже не этого, а прошлого.
— Поттер, не так ли? — скрипуче осведомился профессор Тофти, сверившись с каким-то списком, и внимательно оглядел Гарри сквозь пенсне. — Тот самый знаменитый Поттер?
Экзаменовавшийся за соседним столом Малфой уронил бокал, который левитировал. Гарри сдержал хихиканье и кивнул:
— Да, сэр.
— Ну что ж... возьмите для начала эту подставку для яиц и заставьте её хорошенько покувыркаться!
К концу экзамена профессор Тофти был положительно очарован Гарри, которому удавалось всё без малейшей помарки и заминки. Надо сказать, восторги экзаменатора казались самому Гарри несколько преувеличенными, но, наверное, он и правда хорошо отвечал...
На Трансфигурации всё тоже было достаточно легко; Гарри решительно не понимал, почему некоторые выходили с письменной части с такими трагическими лицами. Они ведь всё это проходили, ничего нового никто в билеты не добавлял, не так ли?
Практическая часть тоже порадовала Гарри; пожалуй, она даже позабавила его, когда профессор Тофти, воскликнув «Браво!», когда Гарри за долю секунды заставил исчезнуть игуану, вдруг замялся и неловко спросил:
— Я слышал, Вы владеете анимагией, Поттер... может быть, Вы продемонстрируете? В качестве бонуса, если можно...
— Мне нужно много места, — предупредил Гарри. — Драконы — существа громоздкие...
— Конечно, конечно, давайте пройдём во двор...
Гарри с наслаждением превратился в дракона, расправил крылья и взлетел, сделав круг почёта над двором; выпустил струю пламени, сделал подобие «мёртвой петли» и приземлился обратно. Глаза профессора МакГонагалл почему-то сияли радостью и гордостью, хотя она никак не была причастна к успехам Гарри в анимагии; разве что общей рекомендацией на третьем курсе прочесть трактат Ульриха Гамбургского. Гарри не сомневался, что уж этот экзамен он сдал на «Великолепно».
Гербология в среду прошла без происшествий. Зато в четверг, на ЗОТС, повторилось почти то же самое, что во вторник. Гарри исчерпывающе ответил на вопросы теоретической части и без сучка и задоринки выполнил практические задания — так же, как и все члены Эй-Пи с пятого курса, насколько Гарри мог заметить. Профессор Тофти в ажиотаже все восклицал:
— Прекрасно! Великолепно! Чудесно! Браво, Поттер... — поток славословий неожиданно оборвался; профессор смущённо закашлялся и попросил:
— Мой старый друг, Тиберий Огден, говорил мне, Вы умеете вызывать овеществленного Патронуса... не могли бы Вы его показать? В виде, так сказать, подарка...
Гарри подавил смешок и кивнул.
— Разумеется, профессор, как скажете.
Он поднял палочку; посмотрел в глаза присутствовавшей на экзамене Амбридж и представил, как Фадж, кривя губы, говорит ей: «Я разочарован Вами, Долорес...», и как вытягивается обычно бесстрастное жабье лицо.
— Expecto Patronum!
Огромный серебристый олень величественно ступил на пол Большого зала; обошёл его, как свои владения, вернулся к Гарри и позволил до себя дотронуться, прежде чем исчез. Жаль только, пальцы проходили сквозь Патронус, как сквозь привидение...
— Блестяще, — восторженно выдохнул профессор Тофти. — Вы можете идти, Поттер, спасибо большое...
Пятница была посвящена Древним рунам. Вот это действительно было трудно, но Гарри помнил всё назубок. Целитель или не целитель, но Руны на самом деле были его любимым предметом; и мешочек с обточенными индюшачьими косточками оттягивал карман всё то время, пока Гарри, почти не задумываясь, переводил рунный текст.
Суббота и воскресенье были посвящены подготовке к Зельеварению; Гарри читал попеременно о собственно зельях и о защите сознания. Вряд ли, конечно, Снейп собирался на Зельеварении проверять окклюментивные навыки Гарри, но само умение успокоиться, отбросить эмоции и сосредоточиться на деле, описанное в книгах, тоже обещало не быть лишним. Отсутствие Снейпа ободрило Гарри, и зелье, налитое им во флакончик, который полагалось сдать экзаменатору, было безупречным до последней капли.
Экзамен по Уходу за магическими существами прошёл безупречно; он даже показался Гарри некоторым отдыхом после предыдущей недели.
В среду письменная работа по астрономии тоже не вызвала у Гарри затруднений; а поскольку практика должна была состояться ночью, на вторую половину дня был назначен экзамен по Прорицаниям. Многого на нём Гарри от себя не ждал, потому что способностей к Прорицаниям у него не было ни на грош (руны, пожалуй, особый случай); и если Блейз, например, мог вообще не заботиться о своей грядущей «Великолепно», то Гарри приложил всю свою фантазию, пытаясь углядеть что-нибудь в хрустальном шаре, чаинках в чашке и линиях на руке профессора Марчбэнкс. Он сообщил ей, что на следующей неделе ей стоит держаться подальше от режущих предметов, высказал предположение, что встреча со старым знакомым в прошлом месяце принесла ей много нового и интересного — тут вроде бы даже угадал, потому что глаза мадам Марчбэнкс расширились — и посоветовал ей сегодня ночью не выходить из замка, потому что иначе её линия жизни обещает сильно укоротиться.
Ночью же — той самой, такой опасной для профессора Марчбэнкс — во время Астрономии состоялось нечто совершенно, с точки зрения Гарри, возмутительное: Амбридж попыталась арестовать Хагрида. Когда во дворе разразилась самая настоящая драка с использованием кулаков — со стороны Хагрида — и Ступефаев — со стороны четырёх подчинявшихся Амбридж авроров — никто уже не смотрел в небо, а только наблюдал за происходящим. Даже присутствовавшие профессора Марчбэнкс и Тофти, пытавшиеся сначала урезонить студентов и напомнить им, что времени до окончания экзамена осталось мало, потом тоже прилипли к окнам Астрономической башни — после того, как профессор МакГонагалл, пытавшаяся остановить авроров и Амбридж, без предупреждения получила четыре Ступефая сразу.
— Осталось пять минут, — напомнил профессор Тофти слабым голосом, когда Хагрид, расшвыряв авроров во все стороны, скрылся в Запретном лесу.
Гарри с пулемётной скоростью дорисовал всё, чего не хватало у него на звёздной карте, благо во втором семестре под руководством Блейза он наконец научился делать это очень быстро и — что в данном случае тоже было важно — без глупых ошибок.
— Да, Поттер, — задумчиво протянула Марчбэнкс, когда Гарри проходил мимо неё к лестнице. — Если бы я вышла сегодня во двор, мне бы не поздоровилось, как бедняжке Минерве... Вы знали, что Министерство планирует арестовать Хагрида?
— Нет, профессор, — честно признался Гарри. — Откуда?
— Действительно, Поттер, откуда бы, — во взгляде Марчбэнкс причудливо смешивались удивление, уважение и странное веселье. — Вы можете идти.
Последний экзамен, по Истории магии, был назначен на два часа дня; Гарри, невыспавшийся после Астрономии, был зол на весь мир и, брызжа чернилами, расправился со всеми вопросами за полтора часа. Сложным это не было — только нудным.
Гарри подписал свой листок и начал перечитывать ответы в поисках фактической или грамматической ошибки; ошибок пока не было, и Гарри, подуспокоившись, зевнул. Солнце светило прямо на него, монотонный скрип перьев усыплял... глаза неуклонно слипались; голова Гарри медленно склонялась на грудь — он вскидывался, напоминая себе, что это экзамен, и спать на нём нельзя. Но через пару минут буквы начинали плясать перед глазами, солнечные зайчики искрились на полированной поверхности стола — и Гарри проваливался в сон, как в пуховую перину.
Кто-то вкрадчиво подкапывался под окклюментивную защиту Гарри; сквозь полусон он следил за тем, как кто-то пытается прорезать стену, которой Гарри окружил свои мысли и свою память. Упорно, сильно... но Гарри был начеку и моментально заделывал все намёки на дыры в своей защите. Кто бы это мог быть, такой любопытный?
Хм. Это Вольдеморт, дошло до Гарри, как только он попытался почувствовать, кто это ломится к нему в голову без приглашения.
Словно почуяв, что Гарри осведомлён о своём визитёре, Вольдеморт отбросил экивоки и напал в полную силу. Шрам прожгло болью по контуру; Гарри, стиснув зубы, держал защиту... ему удавалось, но на это уходили все силы. Обливаясь потом, сжав зубы до боли в висках, Гарри сопротивлялся атаке, а Вольдеморт все никак не прекращал пытаться влезть в его сознание.
Почему бы не узнать, что так срочно потребовалось сказать Вольдеморту?..
Гарри зажмурился, создавая вторую стену, где-то на метр в его воображении отстоявшую от первой, и провёл рукой по первой стене, создавая квадратное окошко. И через окно хлынули яркие, чёткие образы...
Чеканной походкой, изредка от нетерпения переходя на бег, он шёл по холодному, тёмному коридору Департамента тайн, полный решимости достичь наконец своей цели... чёрная дверь широко распахнулась перед ним... круглая комната с множеством дверей...
Каменный пол... вперёд, вперёд, к следующей двери... световые блики на стенах, на полу, и странное механическое тиканье, но нет времени выяснять, что это такое, надо торопиться...
Осталось пройти всего несколько футов... он подбежал к третьей двери... та послушно, как и все прочие, распахнулась...
Огромный зал с полками и стеклянными шарами... сердце бьётся быстро-быстро... на этот раз он узнает... ряд девяносто семь... он повернул налево и побежал по проходу...
Что это на полу? Бесформенное, чёрное, бьётся, как раненый зверь... Живот подвело от страха... от возбуждения...
Гарри заговорил, высоким, холодным голосом, в котором не было ничего человеческого:
— Возьми его... подними... я не могу до него дотронуться... но ты можешь...
Чёрное на полу шевельнулось. Гарри увидел белую, как бумага, руку с длинными пальцами, сжимающую волшебную палочку... Это его собственная рука... высокий, холодный голос сказал:
— Crucio!
Человек на полу пронзительно закричал от боли, хотел встать, но, корчась, упал. Гарри расхохотался. Он поднял палочку, сняв проклятье; человек застонал и обмяк.
— Лорд Вольдеморт ждёт...
Медленно-медленно, на трясущихся руках, человек немного оторвался от земли, поднял голову. Окровавленное измождённое лицо, искажённое болью, было дерзким, непокорным...
— Тебе придётся убить меня, — голос Сириуса охрип от крика.
— Разумеется, я так и сделаю, но после, — отвечал ледяной голос. — Сначала ты принесёшь то, что мне нужно, Блэк... Думаешь, то, что ты испытал — это боль? Подумай... у нас масса времени, а твоих криков никто не слышит...
Вольдеморт стал опускать палочку, и кто-то закричал; очень громко закричал и упал с нагретой солнцем парты на холодный пол... Упав, Гарри проснулся, продолжая кричать. Шрам пылал, спина, которой Гарри ударился о камень пола, буквально взвыла; вокруг постепенно собирались все, кто был в Большом зале.
Гарри быстро проверил свою защиту и остался доволен: даже первая стена не была разрушена; по-видимому, всё, что требовалось сейчас Вольдеморту — это закинуть ему в голову это нелепое видение. Разлепив намокшие от невольных слёз ресницы, Гарри увидел над собой встревоженное лицо профессора Тофти.
— Пойдёмте в больничное крыло, Поттер, — с неожиданной силой профессор помог Гарри подняться. — Пойдёмте...
Гарри позволил вывести себя в холл и уже там наотрез отказался идти к мадам Помфри.
— Со мной всё в порядке, — уверил он. — Я задремал, мне приснился кошмар... извините...
— Ничего-ничего, — взмахнул рукой профессор, — всё нормально. Экзаменационное переутомление, всё в таком роде... желаете вернуться и дописать экзамен? Уверены, что Вам не нужно в больниченое крыло?
— Уверен, профессор, — кивнул Гарри. — И я уже на всё ответил... поэтому и задремал, позволил себе расслабиться...
— Всё в порядке, Поттер. Тогда я сам заберу Вашу работу, а Вам лучше бы пойти прилечь.
— Конечно, профессор, так я и сделаю, — Гарри выжал из себя благодарную улыбку. — До свидания...
Тофти скрылся за дверью Большого зала, а Гарри, перепрыгивая через ступеньку, побежал в подземелья. Сейчас, пока все ещё на экзамене, можно не скрываться...
Гарри покопался в выдернутом из-под кровати сундуке и нашёл на дне книгу по ментальной магии, захваченную из дома Блэков. Старая, в переплёте тёмной кожи, без названия и автора, она сухо и детально рассказывала об артименции и легилименции; Гарри понравилось держать её в руках, и он машинально утащил её с собой, заметив это только в школе. Уколы совести он тогда утихомирил клятвенным обещанием вернуть книгу Сириусу сразу, как только в следующий раз попадёт в штаб-квартиру Ордена; прочитал половину, а потом стало не до неё...
Где же это было? Глава вторая, «Как распознать артименсивное видение. Отличия от видения легилиментивного». Гарри лихорадочно проглядывал страницы по диагонали.
«1. Артименсивное видение может отличаться присутствием какого-либо из пяти чувств помимо зрения и слуха; видение легилиментивное же ничем не отличается от путешествия в память при помощи мыслеслива, где нельзя чувствовать запахи, чувствовать что-либо осязанием и пробовать что-нибудь на вкус. Как правило, при создании артименсивного видения даже мастера артименции допускают эту ошибку, в особенности считая противника неопытным в ментальной магии.
2. Артименсивное видение ограничено в пространстве, тогда как проникнув в сознание при помощи легилименции, проникнувший волен видеть подробности, которых не запомнил, но которые видел владелец вышеупомянутого сознания.
3. Следует учитывать при ментальном столкновении с более сильным противником, что любое видение может оказаться артименсивным, т.е. априори не соответствующим действительности; вследствие этого требуется внимательность к деталям, могущим выдать артиментора: наподобие надетых задом наперёд мантий людей в видении.
Это три основополагающих признака, логически развивая которые, можно сказать, что...»
Гарри оторвал взгляд от книги и попытался припомнить видение как можно чётче.
Чувства? Были... было осязание... и пахло пылью и кровью, кровью Сириуса...
Подробностей обстановки Гарри тоже не заметил — только какой-то слившийся в единое целое фон — полки, стены, темнота... хотя он мог и просто не обратить внимания.
Насчёт несоответствия действительности... Гарри не мог припомнить, как на ком была надета мантия, но в его распоряжении имелся более действенный способ удостовериться в текущем местонахождении Сириуса.
— Сириус Блэк! — громко и чётко сказал Гарри, глядя в квадратное пыльное зеркальце.
Зеркало помутнело; Гарри терпеливо ждал, пока этот аналог телефонных гудков развеется. Минута, другая, третья... Гарри начал тревожиться. Когда прошло десять минут, Гарри распсиховался не на шутку, но как раз в этот момент Сириус ответил.
— Привет, Гарри! — крёстный был в отличном настроении. Непохоже было, чтобы кто-нибудь пытал его в данный момент. — Как дела? Что-нибудь случилось?
— Ничего не случилось, — разулыбался Гарри. — Просто решил с тобой поговорить... у меня вот экзамены кончились.
— СОВ? Ну и как сдал?
— Думаю, хорошо, — Гарри пожал плечами. — Теперь можно расслабиться и выкинуть из головы войны гоблинов...
Сириус заразительно рассмеялся. Нескончаемые войны гоблинов испортили немало крови сотням поколений учеников Хогвартса.
— Как ты думаешь, — очень кстати припомнил Гарри одну вполне актуальную тему, — я смогу приехать к тебе на Гриммаулд-плейс летом?
— А ты хочешь приехать? — Сириус просиял.
— Конечно! Я думаю, если Дамблдор даст забрать меня от Дурслей пораньше...
— Ох уж мне этот Дамблдор, — поморщился Сириус. — Год из-за него света белого не вижу, сижу здесь, как проклятый...
— Зато в безопасности, — твёрдо сказал Гарри. — Я очень хочу, чтобы ты берёг себя. У меня ведь больше никого нет.
— У меня тоже есть только ты, — улыбнулся Сириус. — Я буду ждать, когда ты приедешь.
Возникла несколько неловкая пауза.
— Как у тебя с Ремусом? — спросил Гарри осторожно.
— Всё хорошо, — откликнулся Сириус, не раздумывая. — Правда, он бывает здесь от силы раз в месяц...
— Когда война закончится, вы сможете быть вместе постоянно, — убеждённо сказал Гарри.
— Она ещё и не началась толком... — вздохнул Сириус. — И я не знаю, захочет ли Луни оставаться со мной...
— Захочет, — уверенно сказал Гарри.
— Откуда тебе знать? — с горечью спросил Сириус.
— Я знаю вас обоих, — улыбнулся Гарри. — Видно же, что вы любите друг друга.
«А временные заскоки в сторону кого-либо другого, право же, не считаются».
— Надо ещё дожить до конца войны, — долго унывать Сириус не умел, и уже улыбался во весь рот. — Совсем забыл — как там твоё тайное общество?
— Ну, оно распалось само собой, когда Амбридж нас засекла... — пожал Гарри плечами. — Это было как раз тогда, когда Дамблдор ушёл из школы, дав Фаджу по макушке. Я наблюдал краем глаза за теми из своих, кто сдавал СОВ по ЗОТС вместе со мной. Они все молодцы. Ни один не провалил, ничего не перепутал...
— Главный молодец — это ты, Гарри. Это ведь ты их всему научил.
— Скажешь тоже...
— Но ведь не Амбридж же благодарить, верно? — ухмыльнулся Сириус.
— Верно, — фыркнул Гарри и широко зевнул. — Ой, извини... я не выспался ночью, мы сдавали Астрономию... вот и сейчас на Истории магии, написал всё и отрубился...
— Тогда лучше ляг и поспи, — предложил крёстный. — СОВ — они выматывают...
— Это да, — не стал спорить Гарри. — Тогда до связи?
— До связи, Гарри.
Зеркало помутнело и прояснилось вновь. Гарри задумчиво сдул с него пыль, сунул и зеркало, и книгу обратно в сундук и аккуратно, чтобы не потревожить спину, растянулся на кровати, закинув руки за голову.
Итак, Вольдеморт самым бессовестным образом врал, как сивый мерин. Вопрос: зачем ему это нужно? Чего он хотел этим добиться? Просто заставить Гарри запаниковать? Зачем?
Гарри пялился на задёрнутый полог кровати; мысли всё никак не желали собираться в кучу. Что он сделал бы, подумав, что Сириус в настоящей опасности? Надо полагать, потащился бы спасать его... в Министерство, в Департамент тайн...
Потащился бы. Неизвестно, что там спрятано, но совершенно очевидно, что Гарри ждала бы там тёплая компания Пожирателей Смерти; может быть, и с лордом во главе. Хотя почему «ждала бы»? Наверняка будет ждать, если уже не ждёт. Откуда Вольдеморту знать, что Гарри так наблатыкался в ментальных искусствах, что опознает артименсивное видение? Этого Гарри и сам не знал до сегодняшнего дня...
Надо сказать, этот план вполне сошёл бы, будь Гарри гриффиндорцем; но годы, проведённые в подземельях, заставили его научиться проверять и перепроверять каждый шаг и не принимать поспешных решений. Каким бы Гарри ни был при поступлении, пять лет в Слизерине если не сделали его слизеринцем, то привили соответствующую манеру поведения.
Значит, Вольдеморт сейчас потирает свои паучьи руки и ждёт доверчивого Гарри Поттера в расставленные сети с жирной — но, увы, иллюзорной — приманкой. Это, знаете ли, наглость; уже не упоминая о том, что врать вообще нехорошо, словесно ли, артименсивно ли.
Гарри перевернулся на живот и положил подбородок на руки. А не поиграть ли с Вольдемортом в его же собственную игру? Если тот думает, что Гарри Поттер ворвётся в Министерство с палочкой наперевес и воплем «Я спасу тебя, Сириус!!» на губах, то стоит прийти туда невидимым и бесшумным и, во-первых, раскидать всех Пожирателей к Мерлиновой маме (а ещё можно использовать Semivir Semper; чем не дружеский сюрприз для какого-нибудь МакНейра или Нотта, вернувшегося домой после операции по захвату Гарри Поттера? Залезает этот МакНейроНотт в постель к своей чистокровной жене, злой, усталый и мысленно клянящий своего сумасбродного лорда, хочет сделать себе пару наследничков... а тут сюрпри-из, вуаля!), во-вторых, выяснить, что же там такое важное спрятано, в этом Департаменте тайн.
Нельзя исключать тот факт, что не только Грюм и Дамблдор видят сквозь мантию-невидимку. И неясно, можно ли видеть сквозь заклятие прозрачности. Для надёжности можно замаскироваться и тем, и другим; наверно, не разглядят...
Как раз и экзамены сдал, делать нечего... отчего бы не сходить помахаться с несколькими Пожирателями? Гарри хмыкнул и сел на кровати. Если он хочет добраться до Министерства сегодня, нужно отправляться в путь... и лучше всего лететь. Гарри рассмотрел вариант с метлой и сразу же отбросил; несмотря на все наложенные на неё чары, пятую точку он за такое количество времени отсидит обязательно. Да и летит метла медленней дракона...
Гарри порылся в сундуке, сунул в карман мантию-невидимку и спрятал до сих пор лежавшие в кармане руны на дно сундука. Там они ему вряд ли понадобятся. Стянул мантию, оставшись в рубашке и джинсах — легче будет двигаться.
— Эй, ты здесь? — Гарри не слышал шагов Блейза. — Гарри?
— Здесь, — Гарри вышел из области действия Locus Singularis.
— Ты в порядке? Ты так кричал на Истории...
— В полном порядке, — Гарри успокоительно улыбнулся. Шрам слабо саднило, спина тихонько возмущалась падением на каменный пол, но всё это было более чем терпимо.
— Что с тобой там случилось? — Блейз как-то подозрительно рассматривал Гарри.
— Кошмар приснился.
— О чём?
— Я уже забыл...
— Гарри, ты, конечно, врать умеешь, но не мне, — менторским тоном заметил Блейз.
Гарри густо покраснел.
— Что произошло? — повторил Блейз.
— Это был сон о Вольдеморте, — неохотно отозвался Гарри. — Даже не сон...
— А что?
— Видение... артименсивное, — Гарри сделал попытку пробраться к выходу мимо Блейза, но тот словно и не заметил этой попытки.
— Тёмный лорд хотел подкинуть тебе дезы? О чём?
Гарри пытливо посмотрел на Блейза. В памяти всплыло безнадёжное: «Я-те-бя-люб-лю».
— Давай я тебе всё расскажу, только быстро, — решился Гарри и потянул Блейза за руку к своей кровати — Locus Singularis, если что, защитит от чужих любопытных ушей.
Гарри конспективно изложил Блейзу историю своих непростых ментальных отношений с Вольдемортом и пересказал сон-видение и свои догадки.
— Это же опасно, — указал Блейз. — Одному, пусть и невидимому, лезть в драку с толпой Пожирателей...
— Я не планирую лезть в открытую драку, — возразил Гарри. — Пошебуршу немножко, посмотрю, что там в этом девяносто седьмом ряду, где якобы Сириус с Вольдемортом, и уйду.
— Девяносто седьмом ряду? — странным голосом уточнил Блейз. — Это был зал с множеством стеллажей, а на них были сверкающие шары?
Гарри нахмурил лоб, припоминая эти подробности.
— Да... откуда ты знаешь?
— Мне по должности положено знать такие вещи, — усмехнулся Блейз. — В этом зале Департамент тайн хранит пророчества.
— Пророчества?.. — эхом повторил Гарри.
— Да. Они заключены в шары... если разбить шар, пророчество будет озвучено. Но их никто не может взять, кроме тех, кого оно касается.
— Значит, оно касается Сириуса? Если Вольдеморт говорил, чтобы Сириус взял его с полки...
— Вряд ли, — Блейз покачал головой. — Если бы Тёмному лорду так уж позарез было нужно что-то, касающееся Блэка, он заставил бы его взять это под Империо... если на то пошло, можно разбить нужное пророчество заклинанием и послушать, что тебе скажут. Ему нужен ты. И это пророчество — о тебе.
Гарри молчал.
— Ты не представляешь хотя бы приблизительно, о чём речь в этом пророчестве?
— Нет, — покачал головой Блейз. — Я даже не предполагал, что ты фигурируешь в каком-то пророчестве…
— В таком случае, мне тем более нужно туда, — Гарри встал с кровати. — Я хочу знать, что и кто про меня напророчил и зачем это нужно Вольдеморту.
— А может, в другой день, когда там не будет Пожирателей? — рискнул предложить Блейз.
Гарри задумался. Рациональное зерно в предложении, безусловно, было.
— К Пожирателям у меня тоже свой счёт, — сказал наконец Гарри. — К тому же меня напрягает один момент... двери в видении открывались сами собой... это значит, они точно так же откроются для меня сегодня. Надо полагать, Вольдеморт об этом позаботился. А в другие дни я рискую попасться на взломе дверей в Министерстве. Представляешь, как рад будет Фадж засадить меня в Азкабан, как начинающего взломщика?
— Он бы лопнул от радости прямо в своём кресле, — рассмеялся Блейз. — Значит, ты твёрдо решил идти?
Гарри кивнул.
— Тогда я с тобой, — Блейз встал с кровати Гарри.
— Зачем?
— Затем, — непреклонно ответил Блейз. — Можешь сопротивляться. Но в таком случае мы встретимся у Министерства через несколько часов, только и всего.
— Ты серьёзно? — недоверчиво спросил Гарри.
— Вполне, — уверил его Блейз.
— Но... зачем это тебе?
— Может, мне тоже интересно пошататься по залу с пророчествами, — улыбнулся Блейз. — Это ведь моё призвание...
— Твоё призвание — шататься по залу с пророчествами? — проворчал Гарри, внутренне сдаваясь. — Ладно... идём. Под мантией-невидимкой мы вдвоём, думаю, уместимся...
— У тебя есть мантия-невидимка?
— Досталась от отца... под ней и четыре человека могут поместиться, если они не похожи на Кребба с Гойлом.
— Тогда идём, — Блейз проверил наличие палочки в кармане.
Они вышли в холл, который был полон школьников по случаю окончания экзаменов; студенты сновали туда-сюда, и постепенно толпа редела. Но дюжина человек из этой толпы остались и тогда, когда пережидавшие Гарри с Блейзом (чем меньше человек увидит их уход, тем лучше) двинулись вперёд.
— Привет, Гарри! — Майкл Корнер сделал шаг вперёд. — Ты сейчас куда?
— По делам, — неопределённо ответил Гарри.
— Экзамены же закончились, — заметила Джинни.
— Эти дела не связаны с экзаменами. Пойдём, Блейз.
— У тебя дела со слизеринцем? — в голосе Рона звучало столько шока и изумления, что Блейз вспыхнул от негодования.
— Я и сам слизеринец, Рон, если что, — ледяным тоном заметил Гарри.
— До сих пор ты не ладил с одноклассниками, — въедливо заметила Гермиона. — Ты даже в Большом зале сидишь всегда один.
— В любом правиле есть исключения, — отозвался Гарри.
— Почему он стал исключением? — никак не мог понять Рон.
— Долгая история, — отмахнулся Гарри. — Я тороплюсь, ребята.
— Гарри, — проникновенно попросила Гермиона, — расскажи нам, что у тебя за дела. Мы волнуемся за тебя. Что с тобой случилось на экзамене?
— Это был плохой сон, только и всего...
— Такой же, как на Рождество, про змею? — тихо спросила Джинни.
Гарри вздрогнул, и это движение не осталось незамеченным присутствующими.
— Значит, такой же, — заключил Рон. — И твои дела связаны с Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— Тогда почему для этих дел ты выбираешь компанию слизеринца? — почти обиженно спросил Ли Джордан.
— Разве не для этого ты нас тренировал? — требовательно спросила Сьюзен Боунс.
— Если мы не будем бороться с тобой бок о бок, зачем всё это было нужно? — меланхолично спросила Луна Лавгуд.
— Это и есть твоё нелегальное ученическое сообщество, которое разгоняла Амбридж? — Блейз скептически разглядывал Эй-Пи в полном составе — ну, если не считать отсутствовавших близнецов.
— А что, не видно? — огрызнулся Рон.
— Может, они дадут нам пройти? — предложил Блейз.
Гарри кивнул.
— Да, времени мало... ребята, потом ещё поговорим.
— Мы с тобой, — хором заявили все двенадцать.
Гарри дважды моргнул.
— Вы что, с ума сошли?
— Если он может идти с тобой, — Колин Криви почти брезгливо дёрнул подбородком в сторону Блейза, — то почему мы не можем?
— Потому что я запрещаю вам, — зло сказал Гарри. Вдвоём ещё куда ни шло, но таким кагалом... — Это опасно!
Ли Джордан широко ухмыльнулся, и у Гарри что-то ёкнуло в желудке от нехорошего предчувствия.
— Ребята, — пропел Ли, — если Гарри попросит, вы пойдёте за ним в бой?
Гарри захотелось икнуть. Дежа-вю...
— Да! — с энтузиазмом грянула Эй-Пи на весь холл.
— А если он прикажет, вы пойдёт за ним в бой?
— Да! — вышколенным хором отвечали одиннадцать человек.
— А если он скажет вам остаться и не лезть в битву, потому что это опасно… если он скажет вам ни в коем случае не идти в битву, потому что вы можете погибнуть… вы пойдёте за ним? Вы будете драться за него?
— Да!! — раскат радостного эха ещё секунд десять звенел у Гарри в ушах.
— Хорошо выдрессировал, — одобрил язва-Блейз.
— Не надо так, — с укоризной попросил Гарри. — Сейчас ещё переругаетесь и передерётесь...
— Хорошо, не буду, — покладисто согласился Блейз. — Что планируешь теперь делать?
Ответ на этот вопрос интересовал и притихших членов Эй-Пи.
Гарри вздохнул.
— Есть два выхода... либо всех вас тут уложить Петрификусом в штабеля, а самому пойти наконец заниматься делами... либо взять вас с собой.
— Лучше второй вариант, — посоветовал Эрни МакМиллан. — Нас ведь так просто в штабеля не уложишь... сам учил.
— Сам учил — сам и хоть штабелями уложу, хоть в косичку заплету, — опасно-ласковым тоном пообещал Гарри. — Думаешь, не справлюсь?
— Простите, командир, — виновато сказал Эрни. — Но... возьмите нас с собой!
— Пожалуйста, командир, — неслаженным хором попросила Эй-Пи.
— Мы твоя армия, — Деннис Криви чуть не плакал; «И куда прикажете идти с таким детским садом?» — Мы всё равно пойдём за тобой!
Гарри страдальчески взялся за голову. Но времени решить ему не дали.
— Так-так, — радостно протянул знакомый нежный девичий голосок, — что я вижу... Поттер собирает свою армию, чтобы заняться какими-то противозаконными делами... ай-яй-яй, мистер Поттер, неужели Вы снова лгали этим молодым людям о Том-Кого-Нельзя-Называть? Я вижу, наше с Вами общение на последнем наказании всё же не пошло Вам на пользу...
Амбридж медленно спускалась по лестнице, улыбаясь во весь свой жабий рот.
— Боюсь, вам всем придётся разойтись по вашим факультетам, — продолжала она. — А мистер Поттер пройдёт со мной для своего очередного наказания...
Блейз молниеносно выхватил палочку и оказался перед Гарри, загораживая его собой.
— Жаль Вас расстраивать, мадам директор, но Гарри никуда с Вами не пойдёт, — голос Блейза звучал обманчиво-вежливо, как в разговоре с Ритой Скитер. Гарри взмолился про себя, чтобы Блейз, знающий о том, какой вид наказания имелся в виду, не расщедрился для Амбридж на Аваду. Это было бы всё же слишком.
— Мистер Забини? — изумилась Амбридж. — Я не ожидала от Вас бунта... боюсь, придётся снять с Вашего факультета несколько баллов, чтобы Вы не поднимали впредь палочку на своего директора...
— Вы не директор, а дерьмо, — со свойственной ему прямотой выплюнул Рон и встал плечом к плечу с Блейзом, слева от него. — И место Ваше в навозной куче.
— Мистер Уизли? Вы тоже хотите получить наказание, как и мистер Поттер? Я не премину удовлетворить Ваше стремление...
— Помните, как Фред и Джордж улетали? — напомнил Ли Джордан, вставая справа от Блейза. — Они показали Вам ваше истинное место... я, кстати, помогал им делать ту бомбу, если что.
Остальные члены Эй-Пи молча вставали в ряд, чтобы защитить Гарри; один за другим они вынимали палочки и направляли их на начинающую нервничать Амбридж. Гарри хватило только на то, чтобы подумать: «Вот б... блин». Ни на что повлиять он уже решительно не мог.
— И если Вы хотите остаться живой и невредимой, Вы оставите Гарри в покое, — добавила Джинни.
«Ушёл в себя, вернусь не скоро...»
— Я и не ожидала, что вы все так хотите получить наказание, — на лице Амбридж Гарри ясно читал знаки страха, не прибегая к способностям эмпата. Она впервые в жизни столкнулась со спокойным, хладнокровным и безжалостным мятежом. — Что ж, опустите наконец ваши палочки, это не игрушки, и...
— Вы до сих пор ничего не поняли? — насмешливо перебил Блейз. — Сочувствую министру, у которого ходят в заместителях такие недалёкие люди... хотя он и сам тот ещё тупица.
— Мистер Забини! Как Вы позволяете себе отзываться о министре магии! — сделала Амбридж попытку возмутиться, но высказаться до конца ей не дали.
— Вы и вправду тупы, как пробка, — сказала Гермиона. — Мы не дадим Вам и пальцем тронуть Гарри. Более того, можете считать, что сегодня последний день, когда Вы позорите Хогвартс, называя себя его директором.
— Мистер Поттер, урезоньте же детей, которым заморочили голову своей ложью, — Амбридж не сочла нужным отвечать Гермионе. — Прекратите прятаться за их спинами и пройдите со мной получить наказание, которое Вы, несомненно, заслужили.
Гарри шагнул вперёд — Блейз и Ли Джордан вовремя расступились, давая ему пройти.
— Вы ошибаетесь, мисс Амбридж, — «хрен ей с кисточкой, а не «профессор»...». — Это не замороченные дети. Это моя армия.
Гарри не стал ничего к этому добавлять, да и не нужно было — страх начал завладевать Амбридж безраздельно.
— Хватит этих шуток, мистер Поттер...
— Шутки кончились три недели назад, — ласково сказал Гарри. — Вы не сможете нам помешать.
— Почему Вы так думаете, мистер Поттер? — Амбридж собрала остатки апломба.
— Три-четыре! — шепнул Ли Джордан, прежде чем Гарри успел раскрыть рот, и Эй-Пи грянула хором:
— Потому что мы — Армия Поттера!
Гарри поморщился.
Амбридж в панике попятилась вверх по ступенькам; её правая нога скользнула по гладкому камню, и она, упав, покатилась вниз по ступенькам. У подножия лестницы Амбридж затихла и не шевелилась больше.
— Interaneam condicionem volo cognoscere, — Забини провёл палочкой в воздухе вдоль тела Амбридж и обернулся к Гарри. — Командир, она мертва. Что делать дальше?
Гарри уже собрался было попросить Блейза не фиглярствовать на тему Эй-Пи, но сосредоточенно сдвинутые брови слизеринца, серьёзный взгляд и, главное, совершенно спокойный, лишённый посторонних эмоций голос подсказали ему, что дело не в фиглярстве.
«Моя армия разрастается, м-да...»
— Опаньки, — сказал Рон, услышав диагноз, поставленный Блейзом. — Несчастный случай, однако.
Гарри рассмеялся.
— Вот что, моя армия... Колин, Деннис, бегом к мадам Помфри и приведите её сюда, наплетите чего-нибудь. Пока она сообразит, что на самом деле произошло, сматывайтесь во двор. Остальные со мной во двор, слушать инструктаж, потом перескажете всё Колину и Деннису. Быстро!
Гарри развернулся и пошагал во двор, не сомневаясь, что они последуют за ним. Его Армия пойдёт за своим командиром независимо от того, прикажет он это сделать или запретит.
Инструктаж был кратким и чётким:
— Мы отправляемся в Министерство магии. Конкретно в Департамент тайн. Там мне нужно узнать содержание одного пророчества. Помимо пророчества, в нужном зале будет иметься приличное количество Пожирателей Смерти — это как минимум; может быть, и Вольдеморт самолично. Приказов слушаться сразу, на рожон не лезть. Кто попадёт под Аваду — сам оживлю и убью ещё раз. Если кто-то решит сейчас отказаться и вернуться в школу, я буду только рад, — на такую радость Гарри, впрочем, не надеялся. — Всё ясно?
— Да, — ответили одиннадцать голосов.
— Отлично. Туда мы попадём по воздуху: я в анимагической форме прокачу вас на спине. Кто из вас умеет накладывать заклятие прозрачности?
Блейз, Майкл Корнер и Ли Джордан подняли руки.
— Когда все рассядутся, Блейз, наложишь заклятие на меня, потом поможешь Ли и Майклу сделать невидимыми всех остальных. И внимание, все: за чешую держаться так крепко, как сможете. Упадёте — от вас останется большое мокрое пятно. Вопросы есть?
— Есть, командир, — подал голос Блейз. — Это не повредит твоей спине? — остальные, не подозревавшие, что у Гарри есть какие-то проблемы со спиной, с любопытством покосились на Блейза.
— В драконьем образе ей и танковая дивизия не повредит, — заверил Гарри. Блейз, судя по скользнувшему по его лицу сомнению, не знал, что такое «танковая дивизия», но уверенный тон Гарри убедил его. — Ещё вопросы?
Вопросов больше не было, и Гарри отошёл метров на пятнадцать, чтобы превратиться.
«Как бы крылья не повредили, когда будут цепляться», — Гарри развернул объекты своего беспокойства.
Члены Эй-Пи неловко топтались в сторонке, и Гарри пришлось поманить их лапой.
Когда все уже вскарабкались, подбежали Колин и Деннис, визжащие от восторга — как же, прокатиться на драконе, да не просто на драконе, а на самом Гарри Поттере!
Ещё несколько минут — и голос Блейза доложил:
— Все невидимы, командир.
«Великолепно». Гарри оскалил пасть, взмахнул крыльями и взлетел в пронзительно-синее чистейшее небо, оставив на земле выбежавшую следом за братьями Криви не на шутку встревоженную мадам Помфри.
«Кучка малолетних идиотов лезут в пасть кучке великовозрастных идиотов. Что ни говори, а всё же в этом мире есть гармония».