J о о Глава 1- просвещение и педагогическая мысль в Византии

Максим Исповедник (ок. 580—662) продолжил линию на соединение эллинистических и христианских педагогичес­ких идей. Проблеме воспитания человека в его философско-богословском наследии уделено, пожалуй, центральное вни­мание. По традиции, идущей от античного мира, человека он рассматривал как микромир, как связующее звено между телесным и духовным, т.е. божественным миром. Отсюда сле­довал вывод, что человек должен формироваться гармонич­но. От достижения внутренней гармонии в человеке зависят равновесие и порядок во внешнем мире, во всей Вселенной. Этот мистический подход отводил воспитанию новую роль, видя его цель в поэтапном соединении, слиянии человека с Творцом. Содержание образования обнимало «весь мир» и находило свое выражение в Логосе — божественном Слове.

По мнению Максима Исповедника, главным препятствием в достижении конечной цели воспитания являлось грехопа­дение человека, которое разорвало связь земного и небесно­го. Задача образования — восстановление этой связи, урав­новешение чувственного и духовного начал, чтобы человек не опускался ниже доступного ему уровня, а развивался со­образно своей двойственной природе. Главное личностное качество, которое следует сформировать в ходе воспитания, — это воля, понимаемая как сила, влекущая к добру, к слия­нию с миром Творца.

Интересные педагогические мысли содержались в трудах Иоанна Дамаскина {Иоанн Мансур из Дамаска, ок. 675 — до 753), выдающегося мыслителя Византии. Он родился в арабской христианской семье, жил на территории Сирии и Палестины, одно время являлся приближенным к дамасско­му халифу, но оставался в сфере эллинистическо-христиан-ских идей восточной церкви.

Иоанн Дамаскин справедливо считается первым средневе­ковым ученым-схоластом. Идеи, высказанные им в трактате «Источник знания», повлияли на западноевропейское бого­словие, в частности на воззрения Фомы Аквинского и еще в большей мере — на воззрения древнерусских мыслителей.

Этот трактат представлял собой собрание философских, богословских и педагогических идей, в котором развивалась мысль о необходимости универсального, энциклопедичес­кого и богословского образования.

Иоанн Дамаскин полагал, что главную роль в воспитании играет книжное учение, интеллектуальное развитие человека: «Ничего нет дороже знания, ибо знание есть свет разумной души; напротив, незнание — тьма. Подобно тому, как отсутствие света есть тьма, так и отсутствие знания есть тьма разума».

Педагогическая мысль в Византии

Естественнонаучные сведения, почерпнутые из античной

литературы, относились им к светским знаниям, и усвоение их рассматривалось как начальный этап школьного образова­ния. По его убеждению, истинные знания начинаются с отве­тов на вероучительные вопросы. В названном выше трактате широко рассмотрена, пользуясь современной терминологи­ей, психолого-педагогическая проблематика — о способнос­тях, воображении, памяти и др., а попутно давались методи­ческие рекомендации по работе с книгой, организации дис­путов и пр.

Большое внимание вопросам воспитания уделял визан­тийский патриарх Фотий (ок. 810 или ок. 820—890), настав­ник Кирилла-Константина и Мефодия — славянских перво­учителей — организатор школьного дела. Педагогические высказывания Фотия можно считать типичными для эпохи средних веков.

По мнению Фотия, школа должна быть местом, где мо­лодое поколение усваивает точно очерченный круг общече­ловеческих ценностей. Фотий создал соответствовавшую его идеалам школу в Константинополе для детей местной элиты. Эта школа представляла собой нечто среднее между интел­лектуальным кружком и высшей школой. Ее характерными чертами можно считать ведущую роль энциклопедически образованного учителя, чей авторитет среди учащихся был непререкаем; простоту и искренность отношений между на­ставником и учениками, привязанность их друг к другу и обоюдную «ревность» к знанию; универсальное содержание образования, включавшего как светские науки, так и бого­словие; активный метод обучения — беседу, организуемую и направляемую учителем. Для этой своей домашней школы-кружка Фотий создал специальный труд «Мириобиблион» («Многокнижис»), содержавший пересказ более 300 произ­ведений античных и византийских авторов — философов, историков, ученых.

Симеон Новый Богослов (949—1022) — византийский рели­гиозный деятель мистического направления, философ и поэт — продолжил восточно-христианскую традицию в развитии пе­дагогической мысли. В отличие от Фотия, он отрицательно относился к светской образованности, хотя сам получил бле­стящее образование в константинопольской школе, где свет-скис и духовные знания не противопоставлялись. Симеон не­гативно относился ко всему светскому, отрицая эллиничес-кую школу как образовательное учреждение и ратуя за монастырское обучение. Монастырь, с его точки зрения, был идеальным «миром духовного учительства и духовного учени-

102 ^{Глава 4}- ПРОСВЕЩЕНИЕ И ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В ВИЗАНТИИ

чества». Симеон считал, что сам ученик должен выбрать себе учителя, духовника-старца. Цель обучения — не постижение наук, а развитие способностей проникать духовным взором в мир божественный, т.е. — мистическое просвещение. По Си­меону, путь к познанию пролегает не через изучение свет­ских наук в школе, а через постижение учеником-послушни­ком человеческой природы, божественной в своей основе и заключающей в себе всю сущность мироздания и всю истину.

Крайностям монастырских форм религиозного воспитания и обучения противостоял выдающийся государственный дея­тель и философ Византии Михаил Пселл (1018 — ок. 1078 или ок. 1096). Признавая учение о двух природах человека — земной и небесной, он считал, что и образование человека должно проходить два последовательных этапа: изучение наук о низ­шей природе, завершающееся усвоением элементов античной философии, не противоречащих христианским догмам, и по­стижение божественного мира через изучение теологии.

Михаил Пселл — личность предвозрожденческого масш­таба, ученый-эрудит, логик, учитель дворцовой школы, вос­питатель наследника императорского престола, автор учеб­ников. Он оставил большое число произведений педагоги­ческого характера: «Обзор риторических идей», «О стиле некоторых сочинений», энциклопедическое сочинение «О всяческой науке» и др. В них возрождал антично-эллинисти­ческие подходы к воспитанию, вводя их в рамки христианс­кой педагогической культуры. В небольшом трактате «О сти­ле некоторых сочинений» Пселл попытался показать дости­жения античного риторского искусства и на этой основе обосновать искусство христианского красноречия. В содержа­ние подготовки риторов он вводил изучение и Демосфена, и Иоанна Златоуста, и Плутарха, и Григория Богослова.

Главным занятием Михаила Пселла было преподавание в высшей константинопольской школе, которую он много лет возглавлял. Именно поэтому все его книги были как бы диа­логами со студентами, ответами на их самые неожиданные вопросы по риторике, истории, философии, политике, фи­зиологии, естествознанию.

В своем произведении «Хроногрофия» Пселл нарисовал об­разы воспитанных византийцев, значительно отличающиеся от аскетическо-релищозного идеала человека того времени. У Пселла человек телесно прекрасен, светски образован, умеет восхищаться красотой материального мира, обладает христи­анской твердостью ума и душевным благородством. По своим взглядам на цели воспитания Пселл являлся ярким предста­вителем христианского гуманизма.

Педагогическая мысль в Византии

Византийские мыслители, как и их последователи на За­паде, создали много литературных трудов того же направле­ния. Так, в сочинении Феодора Метохита «Этакое, или О вос­питании», например, было дано характерное для деятелей этого круга определение умственного труда как высшей фор­мы наслаждения. Цели воспитания связывались с необходи­мостью формирования разносторонне образованного, просве­щенного человека. Путь воспитания — постепенное и осмыс­ленное преобразование «естественного» человека в человека культурного, «универсального». Для всех передовых мыслите­лей поздней Византии были характерны интерес к человеку и его воспитанию, внимание к окружающему миру, интерес к античности, стремление к энциклопедизму, признание цен­ности научных знаний, попытки выразить свой духовный мир в педагогической деятельности.

Наиболее видной фигурой последнего периода византий­ской философской и педагогической мысли можно считать Георгия Гемиста Шифона (ок. 1355—1452), в некоторой сте­пени отходившего от идеалов христианства. Он родился в Кон­стантинополе, но его деятельность проходила в западной части Византийской империи — Мистре, бывшей древней Спарте, которая в XV в. стала одним из центров византий­ской гуманистической культуры. Возникший вокруг Плифо-на кружок посещали и византийские, и малоазийские, и ита­льянские гуманисты.

Цель воспитания, по Плифону, — достижение совершен­ства, отклоняясь от которого,человек впадает во зло. Образо­ванность человека он тесно связывал с его воспитанием, счи­тая, что путь победы зла в себе равен пути развития своих умственных способностей и душевных сил: достижение по­ставленной цели воспитания невозможно без усилий самого человека, без его стремления к самообразованию.

Как и Максим Исповедник, Плифон полагал, что ошиб­ки, допущенные педагогом и воспитанником в деле образо­вания, ведут к потере цельности и гармонии не только в са­мом воспитуемом, но и во всей Вселенной, поскольку чело­век является звеном, соединяющим земной и небесный миры. Однако, в отличие от мистических взглядов на воспитание Максима Исповедника, Плифон считал, что цель воспитания и обучения — подготовка человека прежде всего к земной жизни. Эта светская позиция отразилась в его взглядах на со­держание, формы и методы воспитания и образования. Со­временники считали, что в Европе именно Плифон открыл путь к познанию для тех немногих аристократов духа, кото­рые способны к самообразованию и самосовершенствованию.