Роджер Бэкон

а) О науках и возможных открытиях и изобретениях

Все науки связаны одна с другой и взаимно друг друга поддерживают; успех одной помогает всем другим, как глаз, например, руководит движениями всего тела...

...Математику ошибочно считают наукой трудной, а иногда даже подозрительной-только потому, что она имела несчастье быть неизвестной отцам церкви. Между тем - как она важна, как полезна!..

Можно построить приспособления для плавания без гребцов, так, чтобы самые большие корабли, морские и речные, приводились в движение силой одного человека, двигаясь притом с гораздо большей скоростью, чем если бы они были полны гребцами. Точно так же можно сделать повозки без всякой запряжки, могущие катиться с невообразимой быстротой; летательные машины, сидя в которых, человек может приводить в движение крылья, ударяющие по воздуху, подобно птичьим.

... Медленно растут у западных христиан географические сведения... Надо производить измерения, определять точно положение стран и городов, а для этого необходимо принять какой-нибудь определенный пункт за начало долготы; можно бы взять, например, на западе - западную оконечность Испании, на востоке - восточную границу Индии. География, помимо ее практических приложений, важна и для других наук, нельзя знать людей, не зная климата и страны, в которой они живут, так как климат влияет на произведения растительного и животного царства и еще более на нравы, характеры и учреждения...

... Прозрачные тела могут быть так отделаны, что отдаленные тела покажутся близкими и наоборот. На невероятном расстоянии можно будет читать малейшие буквы и различать мельчайшие вещи, рассматривать звезды, где пожелаем. Полагают, что Цезарь с помощью больших зеркал с галльского берега мог видеть расположение лагерей и городов Британии... Можно так оформить прозрачные тела, что, наоборот, большое покажется малым, высокое - низким, скрытое - станет видимым... Итак, вовсе не надо прибегать к магическим иллюзиям, когда сил науки достаточно, чтобы произвести действие.

6) О разуме и невежестве

Разум - вот вождь правой воли; он направляет ее к спасению. Чтобы делать добро, надо его знать; чтобы избегать зла, надо его различать. Пока длится невежество, человек не находит средств против зла... Нет опасности больше невежества. Знающий истину, если иногда и пренебрегает долгом, имеет прибежище в совести, побуждающей его скорбеть о случившемся и остерегаться в будущем. Нет ничего достойнее изучения мудрости, про­гоняющей мрак невежества, - от этого зависит благосостояние всего мира. Каков человек в изучении мудрости, таков он и в жизни...

в) О культурной отсталости средневекового Запада

Пусть [христиане] прочтут 10 книг аристотелевой этики, многочисленные трактаты Сенеки, Тулия Цицерона и многих других и тогда увидят, что мы погрязаем в бездне пороков и что одна милость божия может нас спасти. Как преданы были эти философы добродетели, как любили ее! И всякий, конечно, отстал бы от своих недостатков, если бы прочел их сочинения: так красноречивы их похвалы справедливой и чистой жизни и обличение ими пороков! Философы были преданы истине, добродетели, презирали богатство, удовольствия и почести, стремясь к будущему блаженству и являясь победителями человеческой природы.

г) О значении опыта

Есть три источника знания: авторитет, разум и опыт. Однако авторитет недостаточен, если у него нет разумного основания, без которого он вызывает непонимание, а лишь принятие [истины] на веру, - мы верим авторитету, но не через авторитет понимаем. И разум [или отвлеченное рассуждение] один не может отличить софизма от настоящего доказательства, если он не может оправдать свои выводы опытом.

... Доказательство умозаключает и нас заставляет умозаключать относительно данного вопроса; но оно не удостоверяет и не устраняет сомнений, не успокаивает духа в созерцании истины, если дух не найдет ее при помощи опыта... Человек, никогда не видавший огня, имел достаточное доказательство, что огонь жжет, портит и разрушает вещи, все же дух его не успокоился бы на таком знании, и он не стал бы избегать огня, пока не положил бы в огонь руку или какой-нибудь горючий предмет и не убедился бы через опыт в том, что он узнал из доказательств. После же опыта сожжения чего-либо дух приобретает уверенность и успокаивается в сиянии истины.

д.) О помехах делу истины.

Новые идеи встречают всегда возражения даже со стороны святых и хороших людей, мудрых в других отношениях... Сорок лет тому назад богословы, парижский епископ и все тогдашние ученые осудили и предали отлучению физику и метафизику Аристотеля, ныне всеми признаваемые за здравое и полезное учение...[54]

Четыре в высшей степени заслуживающие порицания вещи составляют помеху делу истины. Они стоят на дороге всякому мыслителю и едва позволяют кому бы то ни было достигнуть настоящей мудрости. Вот эти помехи: преклонение перед неосновательными и недостойными авторитетами, долговременная" привычка [к известным мнениям], неосновательность суждений толпы и, наконец, скрывание [учеными] своего невежества, вместо которого они выставляют напоказ свою призрачную мудрость. От этих язв происходит все зло человеческого рода: благодаря им люди не знакомятся с наиболее полезными, великими и прекрасными памятниками мудрости и тайнами всех наук и искусств.

Еще хуже то, что этот четвероякий призрак мешает людям понимать свое собственное невежество: они, наоборот, всячески прикрывают и отстаивают его и потому не находят от него лекарств. Самое же худшее-то, что, сидя во_; мраке заблуждений, они уверены в том, что живут в полном свете истины... Поэтому саму чистую истину они считают крайне ошибочной, самое превосходное - не имеющими никакой цены, самое великое - ничего на стоящим, а, напротив, прославляют решительно ложное, хвалят дурное, превозносят в своем ослеплении негодное...

Где имеют силы три первые помехи знанию, там не действует ни разум, ни право, ни закон, там нет места для правды, там не имеют силы предписания природы, искажается порядок вещей, господствует порок, добродетель исчезает, там царствует ложь и гибнет истина.

е) О нравах церкви

Везде царит полнейшая испорченность, начиная с самого верха. Святой престол стал добычей обмана и лжи: справедливость гибнет, мир нарушается... Нравы там [в церкви] развращены; там царствует гордыня, процветает стяжательность, зависть гложет людей, роскошь позорит весь папский двор, там всеми овладела прожорливость. Вот уже несколько лет святой престол пустует из-за интриг, зависти и происков честолюбия. Если таково положение главы церкви, то каковы же члены? Посмотрите на прелатов, жадно собирающих богатства; не заботясь о вверенных им душах, они хлопочут за своих родственников и мирских друзей... или за коварных законников, смущающих весь мир своими наветами.

Между тем труженики, всю жизнь занимающиеся философией и теологией, у всех в презрении!

Посмотрите далее на монахов всех орденов без исключения! Как сильно отклонились все они от того, чем они должны быть! Как страшно упали, как много потеряли новые ордена из своего прежнего достоинства. Все духовенство предано гордости, роскоши, жадности. Клирики, где только они соберутся в большом числе - в Париже или в Оксфорде, смущают всех мирян побоищами, бесчинствами и прочими пороками...

...Так… в наше время исполнилась мера злобы человеческой, и нужно, чтобы справедливый папа со справедливым государем, меч материальный с мечом духовным, очистили церковь, иначе она будет наказана явлением антихриста, страшным возмущением, раздорами христианских государей, нашествием татар, сарацин и других царей Востока...