Ахмет Байтурсынов 5 страница

Неомальтузианцы — А. Пикок, К. Боулдинг и У. Фогт (США), Ф. Осборн (Великобритания), Г. Бутуль (Франция) и другие пытаются применить положения Мальтуса к современным условиям, утверждая, что высокие темпы роста населения в развивающихся странах подтверждают правоту учения Мальтуса. В действительности же современная демографическая ситуация в развивающихся странах обусловлена уровнем их социально-экономического развития, значительным снижением смертности вследствие прогресса медицины, а отнюдь не безудержной способностью людей к размножению. Объективная необходимость регулирования демографических процессов может быть реализована не в рамках неомальтузианских призывов к ограничению деторождения, а комплексом широких и прогрессивных социально-экономических преобразований, способных изменить условия труда и жизни людей. Неомальтузианцы смыкаются с неоколониализмом, ибо противопоставляют регулирование рождаемости социально-экономическим реформам в развивающихся странах, пытаются убедить общественность этих государств в том, что якобы сокращение темпов естественного прироста населения является важнейшим условием преодоления их отсталости. Тем самым неомальтузианцы, пытаясь поставить индустриализацию развивающихся стран в зависимость от сокращения в них темпов роста населения, стремятся теоретически обосновать и оправдать усилия правящих кругов империалистических государств, сохранить развивающиеся районы планеты в качестве аграрно-сырьевого придатка капиталистического мира. Некоторые современные последователи Мальтуса — Г. Тейлор (Великобритания), П. Эрлих (США) утверждают, что рост народонаселения способствует истощению минерально-сырьевых и пищевых ресурсов мира, якобы обусловливает пагубные последствия научно-технического прогресса, способствуя разрушению окружающей среды. В этих доводах игнорируются реальные возможности современного общества сознательно преобразовывать окружающую среду. В условиях социализма, как писал К. Маркс, «...ассоциированные производители рационально регулируют этот свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль, вместо того чтобы он господствовал над ними, как слепая сила; совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы и адекватных ей» (Маркс. К. и Энгельс Ф., Сочинения, 2 изд., т. 25, ч. 2, с. 387).

Положения М. и неомальтузианства являются ярким подтверждением реакционности буржуазной идеологии, поэтому классики марксизма-ленинизма неоднократно подчёркивали необходимость решительной, бескомпромиссной и беспощадной борьбы против М., неомальтузианства во всех его разновидностях, «...против попыток навязать это реакционное и трусливое учение самому передовому, самому сильному, наиболее готовому на великие преобразования классу современного общества» (Ленин В. И., Полное собрание сочинений, 5 изд., т. 23, с. 257).

Билет №68. Проблема сознания в философии. Возникновения сознания, его природа и сущность.

Сознание - это высшая, свойственная лишь человеку форма отражения объективной действительности, способ его отношения к миру и к самому себе, который представляет собой единство психических процессов, активно участвующих в осмыслении человеком объективного мира и своего собственного бытия и определяется не непосредственно его телесной организацией (как у животных), а приобретаемыми только через общение с другими людьми навыками предметных действий. Сознание состоит из чувственных образов предметов, являющихся ощущением или представлением и поэтому обладающих значением и смыслом, знания как совокупности ощущений, запечатленных в памяти, и обобщений, созданных в результате высшей психической деятельности, мышления и языка. Таким образом, сознание является особой формой взаимодействия человека с действительностью и управления ею.

Отношение сознания к бытию образует основной вопрос философии, который является совокупностью двух элементов: онтологического (вопрос о первичности духа или материи) и гносеологического (вопрос о познаваемости мира).

Таким образом, если брать термин “сознание” в философском смысле как деятельность субъекта, направленную на познание окружающего мира и себя и выработку отношения к данным объектам, то мне ближе всего точка зрения Гельвеция, если же брать понятие сознания в философско-психологическом смысле как совокупность разно уровневых психических процессов, одномоментно находящихся либо в состоянии активности, либо пассивности, то я придерживаюсь концепции Зигмунда Фрейда, так как она согласуется с моими эмпирическими наблюдениями и наиболее близка моему мировоззрению.

Билет №69. Понятие и сущность духовной жизни общества. Основные её элементы и виды духовной деятельности.

Духовную сферу общественной жизни отличают ярко выраженные многоплановость и разнообразие. Человечество смогло выработать немало способов духовного постижения и освоения мира: научный, эстетический, нравственный, религиозный и т.д. Каждый из них схватывает лишь какую-то часть реальности, точнее, дает определенный ракурс видения мира, позволяющий отыскать в последнем некий смысл и установить причастность человека к этому смыслу. А все вместе они образуют своеобразное системное единство, в котором явно просматриваются как существенные различия способов духовного освоения мира, так и их взаимодополнительность, внутренняя взаимосвязь. Рассмотрим происхождение, сущность, эволюцию и социальные роли основных форм духовной жизни.

Под духовной жизнью общества обычно понимают ту область бытия, в которой объективная, надиндивидуальная реальность дана не в форме противостоящей нам предметной действительности, а реальности, присутствующей в нас самих, являющейся неотъемлемой частью личности человека.

Как видим, уже в попытке определения духовной жизни сразу появляется противоречие: вроде бы дух, идеальное начало не существуют сами по себе, вне человека, но в то же время они — надин-дивидуальны, всеобщи, объективны, т.е. от человека вроде бы и не зависят. Этот непонятный статус таких идеальных начал, как Истина, Добро, Красота и пр., и составляет суть «проблемы духа», всегда пользовавшейся особым вниманием философов.

Проблема духа.

Традиция философского анализа духовной жизни уходит в глубокую древность. Одну из самых фундаментальных попыток отчетливо поставить и разрешить проблему духа предпринял древнегреческий философ Платон. В его философии бесплотное неопределенное идеальное начало превращается в достаточно четко систематизированную и иерархизированную структуру, которая буквально «держит» мир, составляет его основу. Именно идеальное начало оказывается первосущим, а материальный мир лишь его несовершенным подобием. В текучем, изменчивом и несовершенном мире Платон ищет абсолюта, совершенства, постоянства и находит все это лишь в мире идей, приобретающих у него статус самостоятельного существования. Анализ этого идеального мира: поиск путей определения понятий, способов их разделения и соподчинения, сопоставимости с материальным миром — вот что составляет непреходящую философскую заслугу Платона. Говорят, что философствование — это умение буквально «видеть» понятия, категории. Если это так, то Платона следует признать первым философом как по времени, так и по величине. Недаром один из современных теоретиков назвал всю последующую историю философии «расширенным комментарием к Платону».

Но как ни велик Платон и как ни уважали в античности философов, духовные ценности отнюдь не превалировали в сознании людей той эпохи. А вот на следующем крупном отрезке европейской истории, в Средневековье, «линия Платона» получила неожиданное продолжение и своеобразное развитие в христианстве.

Сделавшись в силу ряда исторических причин монополистом духовной жизни Европы чуть ли не на тысячу лет, христианская религия весьма существенно изменила шкалу основных жизненных ценностей. Легкое пренебрежение Платона материальной стороной жизни сменилось ее однозначным принижением и соответственно возвеличиванием духа, ибо сам Бог есть в конечном счете духовное начало. Средневековая религиозная философия (патристика, схоластика), немало потрудившись над логической стороной духа, все же разрешение проблемы идеального особо не продвинула, поскольку ей с самого начала было ясно, что божественную суть духа надо принимать как данность, а не доискиваться до причин ее появления.

Конец Средневековья и начало новой исторической эпохи ознаменовались, естественно, сменой философских предпочтений. На место божьего разума был водружен не менее категоричный авторитет разума человеческого. «Разум правит миром», — провозгласили революционеры духа XVIII в., имея в виду возможность разумного устройства прежде всего общественных порядков. Реальные успехи человеческого разума оказались настолько велики и очевидны (промышленность, наука, политика, право), что каких-либо преград светоносному разуму просто не замечали. А уж вопрос о том, каким образом человеческий разум вдруг стал таким «умным», даже и не возникал.

Это произошло позднее. Уже после того как немецкая классическая философия (вторая половина XVIII — первая треть XIX вв.) педантично проанализировала реальные возможности человеческого разума (Кант), показала его диалектическую противоречивость, попыталась выстроить историю эволюции духа (Гегель).

Несомненная заслуга четкой постановки и решения вопроса о происхождении человеческого разума и движущих пружинах его эволюции принадлежит К. Марксу. Его концепция материалистического понимания истории, смысловым стержнем которой была идея зависимости общественного сознания от общественного бытия, позволяла просто и логично объяснить как само появление человеческого разума, так и многие его последующие приключения. И как бы ни оценивалась ныне вся марксистская доктрина в целом с ее явно неудачными историческими прогнозами, более простого и ясного рационалистического решения проблемы происхождения и развития человеческого разума пока еще никто не предложил.

Однако свет разума, так победоносно воссиявший для философов XVIII в., не смог уберечь человечество в последующих двух столетиях от массы неудачных социальных экспериментов, колоссального количества малопонятных жертв и страданий, практически неуправляемого развития истории. Неудивительно поэтому, что рационалистическая философия (к которой относится и марксистская) не смогла долго удерживать господствующие позиции. В конце XIX в. возникает новая линия философствования — неклассическая философия, сознательно культивирующая иррационализм и насмехающаяся над наивной верой человечества в рациональное устройство мира и возможность его адекватного познания. На этом пути было открыто немало любопытных истин, но интересующая нас проблема происхождения и онтологического статуса духа нетривиальных решений на нем не нашла.

Истоки проблемы духовной жизни общества коренятся в двойственной материально-духовной природе самого человека. Духовная сторона бытия человека возникает на основе его практической деятельности как особая форма отражения объективного мира, как средство ориентации в этом мире, а также взаимодействия с ним. Генетическая (по происхождению) связь духа с практической деятельностью человека никогда не прерывается: так было во времена становления человечества, так происходит и сейчас, в период формирования (социализации) каждого отдельного человека. Ведь абстрактное мышление не является нашей природной способностью. Оно не наследуется биологически, а формируется в процессе приобщения индивида к специфически социальному образу жизни и деятельности.

Человеческое мышление по сути своей есть та же самая предметная деятельность, только осуществляемая не с реальными осязаемыми предметами, а с их идеальными заменителями — знаками, символами, образами и т.д. Иначе говоря, все мыслительные операции формируются в результате своеобразного переноса внешне-предметных действий во внутренний идеальный план. Именно это обстоятельство и создает объективную основу вроде бы чисто субъективной человеческой духовности. Коль скоро практическая деятельность человека не может не строиться по законам объективного мира, то и духовная наша деятельность должна в целом следовать законам этого мира. Речь не идет о полном тождестве материального и идеального. Суть заключается в их принципиальном единстве, совпадении основных, «узловых» моментов. При этом создаваемый человеком идеальный мир понятий, образов и догм обладает существенной самостоятельностью, автономностью. Он может очень далеко отрываться от материальной действительности, может даже возомнить себя абсолютно самостоятельным, самосущим. Однако окончательно оторваться от своей материальной основы дух не может. Мешают по меньшей мере два обстоятельства: его «материальное» происхождение, производность от материальной деятельности человека, а также тот простой факт, что в конечном счете основная функция духа, его предназначение — ориентация человека в мире. Потеря такой ориентации означает гибель самого духа.

Кроме того, у духа есть и еще одно основание объективности. Различные продукты духовной деятельности — идеи, нормы, идеалы и др., раз возникнув и доказав свою практическую значимость, сохраняются в социальной памяти человечества неограниченно долго. Но для того чтобы стать объектом всеобщего внимания и передаваться из поколения в поколение, любое духовное образование должно материализоваться, воплотиться во что-то предметное — знак, символ, звук, изображение и т.д. Это «опредмечивание» идеального одновременно выступает и как его объективация. Такая новая «сверхприродная» реальность (не сами по себе тексты, звуки, правила, а их смысл, содержание!) обособляется от отдельного человека и выступает по отношению к нему, а также ко всем последующим поколениям людей, как нечто объективное, т.е. не зависимое от сознания конкретных людей, но в то же время вне этого сознания просто не существующее. Средства общения людей, языки, правила логического мышления, представления о красоте, справедливости, истине и т.д. становятся мыслительными формами, приобщение к которым и составляет суть процесса социализации человека, т.е. усвоения им основных норм культуры.

Структура духовной жизни

Поскольку духовная жизнь человечества происходит и отталкивается все-таки от жизни материальной, то и структура ее во многом аналогична: духовная потребность, духовный интерес, духовная деятельность, созданные этой деятельностью духовные блага (ценности), удовлетворение духовной потребности и т.д.

Кроме того, наличие духовной деятельности и ее продуктов необходимо порождает особый род общественных отношений — эстетических, религиозных, нравственных и т.д.

Однако внешняя похожесть организации материальной и духовной сторон жизни человека не должна затемнять существующих между ними принципиальных различий. К примеру, наши духовные потребности в отличие от материальных не заданы биологически, не даны (хотя бы в основе своей) человеку от рождения. Это вовсе не лишает их объективности, только объективность эта другого рода — чисто социальная. Потребность индивида в освоении знаково-символического мира культуры носит для него характер объективной необходимости — иначе человеком-то не станешь. Только вот «сама собой», естественным образом эта потребность не возникает. Она должна быть сформирована и развита социальным окружением индивида в длительном процессе его воспитания и образования.

Стоит заметить при этом, что вначале общество прямо формирует у человека лишь самые элементарные духовные потребности, обеспечивающие его социализацию. Духовные же потребности более высокого порядка — в освоении как можно большей части богатств мировой культуры, участии в их создании — общество может формировать лишь косвенно, через систему духовных ценностей, служащих ориентирами в духовном саморазвитии индивидов.

Что же касается самих духовных ценностей, вокруг которых складываются отношения людей в духовной сфере, то этим термином обычно указывают на социально-культурное значение различных духовных образований (идей, норм, образов, догм и т.д.). Причем в ценностных представлениях людей непременно присутствует некий предписательно-оценочный элемент.

В духовных ценностях (научных, эстетических, религиозных) выражается общественная природа самого человека, а также условия его бытия. Это своеобразная форма отражения общественным сознанием объективных потребностей и тенденций развития общества. В понятиях прекрасного и безобразного, добра и зла, справедливости, истины и пр. человечество выражает свое отношение к наличной реальности и противопоставляет ей некое идеальное состояние общества, которое должно быть установлено. Любой идеал всегда как бы «приподнят» над действительностью, содержит в себе цель, желание, надежду, в общем — нечто должное, а не сущее. Это-то и придает ему вид идеальной сущности, вроде бы совершенно ни от чего не зависимой. На поверхности виден лишь его предписывающий и оценивающий характер. Земные же истоки, корни этих идеализации, как правило, скрыты, потеряны, искажены. В том бы не было большой беды, если бы естественно-исторический процесс развития общества и его идеальное отражение совпадали. Но так бывает далеко не всегда. Нередко идеальные нормы, рожденные одной исторической эпохой, противостоят действительности другой эпохи, в которой их смысл безвозвратно утрачен. Это указывает на наступление времени острого духовного противоборства, идеологических битв и душевных потрясений.

Духовное производство.

Человечество давно уяснило, что в любых сражениях самая надежная армия — профессиональная. В битвах идейных — ситуация та же. Основные формы существования духа (идеи, теории, образы, нормы и т.д.) со времени возникновения первых классовых обществ производятся профессионалами. Термин «духовное производство» — не метафора, а вполне реальное явление.

Под духовным производством обычно понимают производство сознания в особой общественной форме, осуществляемое специализированными группами людей, профессионально занятых квалифицированным умственным трудом.

Результатом духовного производства являются по меньшей мере три «продукта»:

- идеи, теории, образы, духовные ценности;

- духовные общественные связи и отношения индивидов;

- сам человек, поскольку он, кроме прочего, — существо духовное.

Структурно духовное производство распадается на три основных вида освоения действительности: научное, эстетическое, религиозное. Такое описание видов духовного производства не совпадает с принятой в нашей философской традиции схемой из шести форм общественного сознания (политика, право, мораль, искусство, наука, религия). Политика, право и мораль не являются «отраслями» духовного производства. Мораль — потому, что не является созданием профессионалов, идеологов. Мы не найдем в истории ни одной моральной нормы, изобретенной и внедренной в жизнь профессионалом. Даже заповеди Христа «не убий», «не укради» — это фиксация принципов, стихийно выработанных моральной практикой, т.е. это стихийное изобретение человечества, а не результат деятельности профессионала.

А политика и право не вписываются в духовное производство потому, что создаваемые в результате политической и правовой деятельности общественные связи и отношения индивидов не являются по преимуществу духовными. В обществе существует множество самых разнообразных видов связей и отношений, но основных, наверное, все-таки два: материальные и духовные. И те и другие — суть связи и отношения между людьми, т.е. субъекты отношений одни и те же. Следовательно, вся разница между двумя основными видами отношений (и соответственно связей) заключена в их основании: по поводу чего они складываются. Если это основание материально, то и отношение будет таковым, а если это — идея, понятие, образ, то и отношение будет духовным.

Так вот, политические и правовые отношения между людьми складываются в первую очередь по поводу реальной государственной власти, а не понятий о ней. А государство с его аппаратом, чиновниками, армиями, судами и тюрьмами — явление самое что ни на есть материальное. Поэтому политические, равно как и правовые, отношения в основе своей материальны.

Итак, что остается за собственно духовным производством? Три вида освоения действительности: научное, эстетическое и религиозное. Отсюда три вида духовного производства. Здесь налицо производство, так сказать, в чистом виде идей, образов, представлений, а также соответствующих связей и отношений между людьми. Каждый из этих трех видов освоения действительности создает свой, особый, неповторимый, и что самое, быть может, важное — целостный мир. В любом из этих трех идеальных миров действительность представлена (отражена) целиком, полностью, без изъятий. (Этого, кстати, никак нельзя сказать о политических, правовых и моральных взглядах, идеях, теориях).

Особенности духовного производства

В чем заключается специфика духовного производства, его отличие от производства материального? Прежде всего в том, что его конечным продуктом являются идеальные образования, обладающие целым рядом замечательных свойств. И, пожалуй, главное из них — всеобщий характер их потребления. Нет такой духовной ценности, которая не была бы в идеале достоянием всех! Пятью хлебами, о которых говорится в Евангелии, все-таки нельзя накормить тысячу человек, а пятью идеями или шедеврами искусства — можно! Материальные блага ограничены. Чем больше людей на них претендует, тем меньше приходится на долю каждого. С духовными благами все иначе — от потребления они не убывают, и даже наоборот: чем больше людей овладевают духовными ценностями, тем больше вероятность их приращения.

Таким образом, материальное и духовное богатства принципиально различны, и, следовательно, отношения между людьми, складывающиеся в процессе производства духовных благ, должны принципиально отличаться от материальных производственных отношений.

Знаменитая фраза «Труд есть источник всякого богатства» уж по отношению к богатству духовному верна на все сто процентов. Создающий это богатство труд имеет ряд особенностей, главная из которых заключена в его всеобщем характере. Духовный труд — это всеобщий труд.

Это значит, во-первых, что данный труд осуществляется «в кооперации» не только с современниками, но и со всеми предшественниками, когда-либо обращавшимися к той или иной проблеме. А во-вторых, всеобщий характер духовного труда означает, что усилия отдельного работника умственного труда в предельном случае способны обогатить, «облагодетельствовать» разом все человечество. То есть эффективность духовного труда не идет ни в какое сравнение с эффективностью (по крайней мере прошлой и нынешней) труда материального.

Думается, что именно всеобщий характер духовного труда обусловливает то, что общей массе участников общественного производства работники умственного труда всегда составляли меньшинство. С одной стороны, общество и не может себе позволить содержать слишком много лиц, не производящих материальные блага — средства существования, а с другой стороны, обществу просто не нужно так много: ведь один Эйнштейн может на много лет «озадачить» все университеты, а один Шекспир может обеспечить репертуар всех театров мира. Ведь продукты духовного труда изначально общественны. В отличие от продуктов материального производства они по природе своей не предназначены только для индивидуального потребления.

Вот здесь-то, вероятно, и возникает основное противоречие духовного труда: всеобщий по содержанию духовный труд осуществляется частным, точнее, индивидуальным образом. Даже в современных условиях, при высочайшей степени разделения духовного труда, он по сути своей остается индивидуальным, персонифицированным. Совсем не случаен тот факт, что Нобелевские премии в науке коллективам авторов не присуждаются. Не случайны, видимо, и многочисленные примеры холостой работы огромных научных или художественных коллективов, институтов при отсутствии ярко выраженного лидера. Прорывы на духовном фронте по-прежнему осуществляются усилиями одиночек или небольших групп ученых, деятелей искусства и т.д., открывающих новые направления деятельности для постоянно растущей армии работников умственного труда.

Еще одна важнейшая особенность духовного производства заключается в том, что применяемые в нем «средства труда» (идеи, образы, догмы) в силу их идеального характера принципиально невозможно отделить от непосредственного производителя (конфисковать, передать и пр.). Поэтому обычные для материального производства коллизии, связанные с отчуждением производителя от средств производства, для производства духовного невозможны. Невозможен для него и обычный способ развития материальных производительных сил: через изобретение принципиально новых средств труда, в которых использованы последовательно обнаруживаемые и осваиваемые силы природы, как-то: энергия воды, пара, электричества, атома и т.д. «Сила» духовного производства одна и та же с момента возникновения — это сила отдельного интеллекта. Поэтому в духовном производстве все замкнуто на творческую индивидуальность.

В этом находит проявление основное противоречие духовного производства: средства духовного труда, будучи всеобщими (общественными) по содержанию, применяться могут только индивидуально.

Небезынтересен и тот факт, что духовная деятельность сама по себе обладает огромной притягательной силой. Почему художники, ученые, писатели, религиозные деятели могут творить, не обращая внимания на признание? Наверное, не только потому, что надеются на его скорое пришествие, но и потому также, что сам процесс деятельности доставляет им столь сильное удовлетворение, что все остальное неизбежно отходит на второй план. Духовная деятельность во многом напоминает игровую, когда удовлетворение приносит сам процесс. Природа этого удовлетворения достаточно очевидна: в деятельности духовной продуктивное начало преобладает над репродуктивным. Это есть деятельность, созидающая нечто новое, т.е. творчество.

Иначе говоря, духовная деятельность самоценна, она обладает значимостью нередко безотносительно к результату. В материальном производстве такое почти не встречается. Материальное производство ради самого производства, конечно, — нелепость. А вот искусство для искусства — вовсе не такая глупость, как это может показаться на первый взгляд. Такого рода феномен самодостаточности деятельности встречается не так уж редко: различные игры, коллекционирование, спорт, любовь, наконец. Разумеется, относительная самодостаточность такой деятельности не отрицает ее результата.

В области материальных благ на протяжении всей классовой истории человечества (да в значительной мере и в настоящее время) больше ценился не их создатель, а их обладатель! С духовными благами все обстоит наоборот. Просто обладатель духовных благ никого не интересует, накопление духовных богатств бессмысленно. В обществе ценится не владелец продуктов духовного труда, а их производитель или транслятор (не тот, кто знает больше стихов или песен, а тот, кто умеет их сочинять или исполнять).

Поэтому неудивительно, что и сами способы развития материального и духовного производств различны. Если в материальном производстве все исторические коллизии развертываются вокруг лишения производителей материальных благ возможности эти блага потреблять, то в производстве духовном все иначе: основная масса членов общества лишается возможности не столько потреблять, сколько производить духовные богатства. В материальной сфере подавляющему большинству членов общества навязывается сам труд, в то время как продукт труда изымается. В сфере духовной навязываются большинству как раз продукты труда — идеи, образы, догмы, сам же процесс их создания для этого большинства остается недоступным. То есть разделение производства и потребления налицо и в духовном производстве.

Именно несоответствие частного (индивидуального) способа производства духовных ценностей и общественного характера их присвоения является движущей силой его развития. Прослеживаемая в обозримом будущем перспектива развития духовного производства — в расширении возможностей всех без исключения индивидов участвовать в производстве, а не только в потреблении духовных благ.

Билет №70. Структура общественного сознания. Общественное и индивидуальное сознание, их взаимосвязь. Структура общественного сознания.

Обычно выделяют два основных аспекта рассмотре­ния общественного сознания: гносеологиче­ский и социологический. Первый показывает связь общественного сознания с объектом отражения. Второй устанавливает место общественного сознания в жизни общества, его социальные функции, социальную деятельность. 1) Аспект. Позволяет выделить такие два уровня, структуру общественного сознания: эмпирические, теоретические уровни. Эмпирические уровень отражает повседневную жизнь общества непосредст­венные нужды, потребности и ценности людей. Теоретическое сознание фиксирует сущ­ность процессов и явлений. Раскрывает закономерно­сти их существования. Эти уровни в диалектики взаимосвязаны и границы между ними исторически обусловлено. 2) Социальный аспект имеет два уровня: общественная психология и идеология. Общественная психология выражает эмоционально волевые отношения действительно­сти и проявляется, через общественное настроение, убеждения и соц. чувства масс. Общественная идеология представляет собой систему взглядов представлений установок социальной общности в которой находится теоретическое обоснование ее коренные интересы. В общественной психологии выделяют три момента:1. Психологический склад (соц. характер привычки, традиции);2.Социально психологические явления (мода, слухи, анек­доты);3.Психологическое состояние (чувство и умонастроение). Идеология в отличии от обществен­ной психологии относятся к теоретиче­скому уровню отражения действительности. Идеология в широком смысле слова понимается общественные взгляды, теории дающие общую картину в жизни человеческого общества, совокуп­ность идей по основным вопросам жизни деятельно­сти людей, она распадается на отдельные формы общественного сознания: 1. Политическое сознание;2.Правовое сознание;3.Этическое созна­ние (мораль); 4. Эстетическое сознание (искус­ство); 5. Философское сознание;6.Религиозное сознание (религиозно-атеистическое соц.);7.Научное сознание.Основными признаками диферинцирующими формы общественного сознания являются:1. Предмет отражения (разносто­ронность объектов действительности дает возможность для появления различных форм сознания); 2.форма отражения; 3. Устанавливается по той роли, в которую они играют в обществен­ной жизни.,