Проблема материи в истории философии

Платон: "восприемница", "кормилица", чистый идеальный образец – эйдос. Материя — это то, что все восприемлет и помещает в себе Материя — это то, что не имеет ничего своего — ни положительных свойств, ни определения, но выступает лишь как чистая отрицательность, как иное, как ничто. Там, где форма — свет, материя — тьма. Материя — ни душа, ни ум, ни жизнь, ни эйдос, ни логос, ирреальное и нетелесное (тело — нечто определенное), бесформенное, бескачественное и бесколичественное, не имеющее облика и величины.

Платоновско-пифагорейская "неопределенная двоица": "большое и малое", "более или менее", "недостаток и избыток". Материя также - лишенность, нужда разумения, добродетели, красоты, силы, формы, вида. Непричастная форме, материя влекома туда и сюда и входит в любые формы. В материи нет подлинного различия, которое возможно только в свете и в присутствии чистой формы-эйдоса, но чисто отрицательно она отделена от всего, как-то причастного форме и лику, хотя и не остается сама по себе бесформенной, но оформляется в вещах.

Порфирий: " свойства материи таковы: она бестелесна, ибо отлична от тел, лишена жизни, ибо она — не ум, не душа и не живое само по себе, безвидна, изменчива, беспредельна, бессильна.

Стоики: материя — это субстрат телесного, близкий субстанции

Аристотель: общеантичное(?) мнение - когда говорит, что "иное" соответствует "неопределенному, которое мы признаем до того, как оно стало определенным и причастным какой-нибудь форме". Первая материя – универсальный субстратный элемент, неизменна, постоянна; вторая – конкретный субстрат, необязателен. Материя – как бытие-В-возможности.

«Еще» - материя, «уже» - эйдос.

Материя никогда не существует в действительности, но всегда только в возможности. Форма – пустота, материя – наполнитель.

Материя (Платона) - что-то неуловимое и нефиксируемое, не удерживаемое познающим разумом, почти не познаваемое, — только сущее познаваемо, не-сущее не может быть познано.

Средние века средние между Аристотелем и Платоном. Декарт – материя – субстанция; идея – мышление.

Французский материализм: кроме материи и действительности причин не надо, механическая причина (материально все, что движется)

Билет 17.

Платон, “Менон”. Антропология К. Маркса.

1. Платон, “Менон”.

В ранних диалогах Платона, в частности в «Меноне», Сократ неизменно является главным действующим лицом, сюда включены сцены и разговоры, в которых, вероятно, действительно участвовал Сократ. Повсюду Платон пытается воспроизвести сократовский дух.

В Меноне разбирается вопрос о том, можно ли научить добродетели. Разговор с мальчиком-рабом служит иллюстрацией воззрения, что обучение - это не столько передача знания, сколько развитие чего-то такого, что уже присутствует в душе в скрытом виде. В “Меноне” Платон замечает, что сам феномен обучения, образования, становления таит в себе парадокс. Как это возможно и знать и не знать, и быть и не быть одновременно?

Платон стремиться показать, каким образом возможно объединение различенных и отграниченных друг от друга деятельностей чувств и ума. В решении этой задачи новую ступень исследования представляет диалог «Менон» — небольшой, но важный для понимания учения Платона о знании. Непосредственный предмет «Менона» — определение существа добродетели. Какими бы частными признаками ни определялась добродетель, существенно важно, что о добродетели имеется некое общее понятие. Хотя научиться самой добродетели невозможно, зато обязательно должно быть изучено знание о добродетели.

В «Меноне» сопоставляются «правильное мнение» и «знание». В известном смысле «правильное мнение» вполне правомерно. Оно может управлять совершением любого дела, и управлять им не хуже знания, не с меньшей пользой. Поэтому о человеке, который руководится правильным мнением, можно сказать, что он ничуть не хуже того, кто владеет знанием. Так как добродетель основывается на правильном мнении, то она: 1) не дается человеку от природы и 2) не достигается одним лишь обучением.

Учение о теории познания оборачивается мифом, в философе возвышается поэт. Выведенный в диалоге Сократ предлагает мальчику, никогда не изучавшему геометрию, решить задачу удвоения данного квадрата и посредством искусно поставленных вопросов приводит мальчика к правильному решению задачи. Из этого факта тотчас извлекается принципиальный философский вывод: «Следовательно, у человека, который не знает того, чего можно не знать, есть верные понятия о том, чего он не знает»

Мифологическая подоснова этого воззрения очевидна. По убеждению Платона, сближающего его с пифагорейцами, душа наша бессмертна. До того как она вселилась на Землю и приняла телесную оболочку, душа будто бы созерцала истинно сущее бытие и сохраняла о нем знание даже под спудом земных чувственных впечатлений, удаляющих нас от Созерцания истинного сущего. В "Меноне" Платон обосновывает концепцию индивидуальной души как самотождественного эйдоса – души, имеющего божественное происхождение поэтому - бессмертного и стремящегося к вечному бытию в дальнейших инкарнациях. Это, конечно, миф Платона. Но в оболочке этого мифа выражено и философское содержание. Это мысль о связи всех знаний, отражающей всеобщую связь всех вещей.

В «Меноне» знание еще более резко отграничено от чувственности, а «истинное мнение» отделено от «мнения» просто. В этом диалоге показано, кроме того, каким образом в знании впервые происходит объединение истинного мнения с чувственностью — посредством «связывания» всегда текучей чувственности.