Вопрос: Феноменология, герменевтика, анал.философ.об итсине

Феноменология (от древнегр. phainomenon — являющийся) — одно из направлений философии ХХ в., связанное прежде всего с именами Эдмунда Гуссерля и Мартина Хайдеггера.

Специфика Ф. как философского учения состоит в отказе от любых идеализаций в качестве исходного пункта и приятии единственной предпосылки — возможности описания спонтанно-смысловой жизни сознания.

Основная идея Ф. — неразрывность и в то же время взаимная несводимость, нередуцируемость сознания, человеческого бытия, личности и предметного мира.

Основной методологический прием Ф. — феноменологическая редукция — рефлексивная работа с сознанием, направленная на выявление чистого сознания, или сущности сознания.
Ф. разработала также свою концепцию истины.

В. И. Молчанов пишет по этому поводу: «Гуссерль называет истиной, во-первых, как саму определенность бытия, то есть единство значений, существующее независимо от того, усматривает ли его кто-либо или нет, так и само бытие — «предмет, свершающий истину». Истина — это тождество предмета самому себе, «бытие в смысле истины»: истинный друг, истинное положение дел и т.д. Во-вторых, истина — это структура акта сознания, которая создает возможность усмотрения положения дел именно так, как оно есть, то есть возможность тождества (адеквации) мыслимого и созерцаемого; очевидность как критерий истины является не особым чувством, сопровождающим некоторые суждения, а переживанием этого совпадения. Для Хайдеггера истина — это не результат сравнения представлений и не соответствие представления реальной вещи; истина не является и равенством познания и предмета [...]. Истина как истинное бытие укоренена в способе бытия человека, которое характеризуется как раскрытость [...]. Человеческое бытие может быть в истине и не в истине — истинность как открытость должна быть вырвана, похищена у сущего [...]. Истина по существу тождественна бытию; история бытия — история его забвения; история истины — это история ее гносеологизации».

АНАЛИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ, преобладающее течение мысли в англоязычных странах 20 в.; способ философствования, ориентирующийся на идеалы ясности, точности и логической строгости.

. Вплоть до 20 в. философы обычно полагали, что главные философские вопросы – природа реальности, возможности и границы человеческого познания, природа добра и справедливости, смысл жизни – достаточно ясны, и задача философии заключается в том, чтобы дать на них ответы. Возникновение аналитической философии означало надежду на прогресс. В конце 19 в. был разработан новый инструмент мышления – формальная логика. В том виде, который ей придали Г.Фреге, Б.Рассел и А.Н.Уайтхед, формальная логика позволила с большой точностью описать формы суждений и отношения между ними. На целый ряд философских вопросов, в частности касавшихся природы математики, были сразу даны новые и четкие ответы, и стало казаться, что с помощью формальной логики можно будет найти окончательное решение философских проблем. Б.Рассел назвал одну из своих лекций «Логика как сущность философии». Американский философ Ч.С.Пирс сформулировал суть нового подхода в своем знаменитом эссе Как сделать наши идеи ясными (1878).

Хорошим примером использования логики в решении философских проблем является «теория дескрипций» Рассела в ее применении к проблемам истины и существования. Рассел задался вопросом: истинно или ложно утверждение «Нынешний король Франции лыс»? По-видимому, здесь мы имеем дело со следующей дилеммой. Утверждение явно не истинно, но, поскольку «нынешнего короля Франции» не существует, нельзя также сказать, что оно ложно, ибо тогда мы вынуждены будем сделать вывод о том, что нынешний король Франции не лыс. Анализ приведенного утверждения показывает, что оно представляет собой конъюнкцию трех более простых утверждений: «существует нынешний король Франции»; «существует не более чем один нынешний король Франции» и «если кто-то является нынешним королем Франции, то он лыс». Явно ложным является только первое из этих утверждений, и с ним уже не связано никаких проблем. Таким образом, анализируя логическую форму утверждения, мы можем прийти к более ясному пониманию его смысла и истинности, избегая неверных импликаций и псевдопроблем.

Подобным же образом аналитический философ подходит к разрешению вечного вопроса: «В чем смысл жизни?» Сам вопрос кажется простым, хотя и не имеющим простого ответа. Но при более внимательном рассмотрении оказывается, что он тоже нуждается в прояснении. Понимаем ли мы, что такое «смысл» и что такое «жизнь»? Верно ли, что существует только один «смысл» и что вся «жизнь» имеет этот смысл? Допущения, которые мы принимаем, крайне сомнительны, следовательно, сомнительна и сама формулировка вопроса. Вопрос о смысле жизни должен быть задан как-то иначе, чтобы не были безнадежными все попытки его решения. Руководящий принцип аналитической философии в этом и других случаях, как его формулирует Витгенштейн в предисловии к Логико-философскому трактату, гласит: «То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно; о том же, что сказать невозможно, следует молчать».

В период примерно с 1920 по 1950 в рамках аналитической философии существовало мощное движение, известное под названием логического позитивизма. Возникло оно в Вене (отсюда наименование первого периода развития логического позитивизма – «Венский кружок»). Философы этого направления, М.Шлик, Р.Карнап, А.Дж.Айер и др., полагали, что все осмысленные утверждения являются либо научно верифицируемыми утверждениями о мире, либо чисто логическими тавтологиями. Суждения традиционной философии, как и многие суждения, принадлежащие сфере обыденной жизни, были объявлены бессмысленными. Для пропаганды своих идей «Венский кружок» созывал международные конференции, издавал собственный журнал и серию книг, поддерживал связи с близкими по взглядам философами в других странах. Концом логического позитивизма можно считать публикацию в 1950-х годах серии статей одного из бывших членов Венского кружка К.Гемпеля, в которых были отмечены принципиальные трудности и даже неясности, связанные с самим ключевым понятием осмысленности. Серьезная критика неопозитивистских принципов была проведена американским логиком У.В.О.Куайном.

Руководствуясь идеалом ясности, аналитики занимались изучением не только логической структуры языка, но и его употребления в обыденных, повседневных контекстах. Подчеркивалось, что при анализе языковых выражений следует принимать во внимание эти контексты. Отрываясь от них, философы используют термины в специфических несобственных смыслах и поэтому сталкиваются с затруднениями, которые не могут быть устранены в принципе. Видными представителями этого течения (т.н. «анализа обыденного языка»), кроме «позднего Витгенштейна», были Г.Райл, Дж.Остин, Г.Э.М.Энском и Н.Малколм.

Приблизительно с 1960 акценты сместились, и под влиянием Куайна язык и логика стали рассматриваться, подобно эмпирическим наукам, не просто как набор инструментов для анализа, а как некое знание о реальности. В результате в лоно философского анализа возвратились традиционные проблемы: истины, фактического соответствия, синтеза знания. Но поскольку требования ясности и логической строгости все еще считаются абсолютно необходимыми, термин «аналитическая философия» остается в своих правах, а обозначаемый им образ мышления продолжает господствовать в мире англоязычной философии.

Модель герменевтической истины: попытка конструирования

Философия XX века характеризуется «лингвистическим поворотом», что означает помещение в фокус метафизических штудий проблем языка, текста, понимания как своего рода призм, через которые более отчетливым и многогранным становится видение во все времена важнейшего предмета философских разысканий - человека. Взыскание истины - одна из важнейших антропологических особенностей, фундируют которую потребности выживания, ориентации в мире и его преобразования. В этой связи целями нашей работы является анализ концепций истины, поиск возможности их применения в теории понимания и попытка конструирования базовых особенностей герменевтической истины.

1. Классическая концепция: истина есть соответствие представлений или утверждений реальному положению дел. В герменевтическом регистре данный подход возможен при допущении семиотической природы реальности, ибо сравнивать можно только подобное (текст и действительность как знаковые системы). Так, А.М Пятигорский полагает, что «...вещи, используемые живыми существами в качестве знаков, объективно дают возможность такого использования вследствие того, что они обладают свойствами двоичности, позиции и проекции» [6]. В более сильной - постмодернистской - версии вообще отрицается разделение бытия на текст (модель) и реальность (оригинал): «...реальность есть не что иное, как знаковая система, состоящая из множества знаковых систем разного порядка, то есть настолько сложная знаковая система, что ее средние пользователи воспринимают ее как незнаковую» [8]. Итак, феноменологическое полагание мира как текста («...мне кажется, полагать, что нечто существует реально, равносильно тому, чтобы полагать, что некто полагает, что нечто существует») [Там же] - основа применимости классической концепции истины в герменевтике.

2. Когерентная концепция: истина - это свойство самосогласованности знаний. Для того, что бы проверить новое знание на истинность, надо установить его связь (т.е. отсутствие противоречия) со знаниями, истинность которых уже признана (не важно, на каком основании). Таким образом, согласованность с традицией - основной ориентир когерентной концепции. Сферой воплощения когерентной концепции истины является экзегетика - толкование священных текстов. Здесь Библия понималась как полный свод законов, самое значимое, истинное и подлинное произведение в мире. Отсюда следовал и критерий истинности - соответствие текста духу и букве Библии.

3. Прагматическая концепция: истинное знание то, которое имеет благие последствия для жизни человека, может успешно применяться на практике. С точки зрения прагматизма интерпретатор, работая с текстом, ставит перед собой определенные цели, связанные с приобщением реципиентов интерпретации к каким-то ценностям, развитием самого себя как субъекта познания и т.п. Достижение поставленных целей - свидетельство истинности полученного им знания.

4. Конвенционалистская концепция: истина есть продукт гласного или негласного соглашения между участниками познавательного процесса. Вопрос об истинности той или иной теории определяется научным сообществом, т.о. само согласие сообщества и служит критерием истинности. Для герменевтики здесь важной является «научная» нагруженность полученного знания. Одним из оснований принятия сообществом ученых какого-либо знания как истинного является его соответствие научному стилю мышления своего времени. Стиль мышления - это система канонизированных, общепринятых в научном со­обществе норм и идеалов научного познания, он задает исходную ие­рархию ценностей в отборе познавательных средств, определе­нии и постановке научных проблем, способе их разрешения. Каноны стиля существуют в качестве "неписаных правил", фор­мой их существования является общественное мнение ученых. Таким образом, интерпретируя текст, необходимо придерживаться онтологических, гносеологических и аксиологических установок принятого в науке стиля мышления. В противном случае интерпретация будет считаться не приемлемой и, следовательно, - не истинной.

5. Априористская концепция: истина понимается как согласие мышления с его априорными (доопытными) формами (учение индийской веданты о потен­циальном всезнании человеческого атмана, тождественного брахма­ну; античное понимание знания как припоминания того, что некогда видела и слышала бессмертная душа; христианское учение о потенци­альном богоподобии человека). Первый последова­тельный вариант априористской доктрины был разработан И. Кантом. Суть его подхода в том, что разум оказывается в состоянии находить в мире лишь такое истинное знание, какое сам ту­да же и вложил. Образно говоря, он сам задает себе правила познаватель­ной игры, на основе которых им может быть разыграно бессчетное коли­чество конкретных познавательных партий. Априоризм отсылает интерпретатора к трансцендентному: «вечным» ценностям, нравственному чувству (совести), вере. Познающий текст должен испытывать состояние внутреннего согласия с полученными результатами; природа этого состояния не исчерпывается ментальной сферой, предполагая погруженность в глубинные слои психики, обуславливающие те или иные предпочтения.

6. Экзистенциалистская концепция: истинным считается такое знание, которое способствует творческой самореализации личности и стимулирует ее духовный рост. Острие экзистенциально­го понимания истины направлено против догматизма и тоталитариз­ма как в жизни, так и сфере духа. Так, Н.А. Бердяев считал, что в фи­лософии истина вовсе не копирование действительности и не теоретическое доказательство, а прежде всего манифестация творчес­кого начала мира, созидание чего-то нового в бытии. В этой связи маркерами истинности являются новизна и свобода интерпретации.

7. Постмодернистская концепция: истина не сводится ни к каким центрам и структурам и находится в исходном множестве смыслов и интерпретаций. Постмодернизм предполагает невозможность существования целостной и универсальной системы знания. Последнее может быть оценено лишь в контексте культуры, традиции и языка, знание является фрагментом множества локальных культурных контекстов, которые делают его возможным и задают ему смысл. Отсутствие жесткой программы императивов и идеологических ожиданий позволяет родиться множеству интерпретаций, которые обогащают текст. Именно в исходной множественности смыслов, интерпретаций и находится природа истины, не сводимая ни к каким центрам и структурам.

****

Рассмотрев основные концепции истины, попытаемся определить ее основные черты в герменевтическом регистре.

Как нам представляется, следует выделить четыре уровня критериев герменевтической истины, полагая условием ее абсолютного воплощения соответствие полученных в практиках интерпретаций сведений требованиям всех четырех уровней.

Первый уровень - эмпирический. В его основе - герменевтическая трактовка классической концепции истины, т.е. понимания бытия культуры как текста. Прежде всего, следует зафиксировать Zeitgeist - «дух эпохи» создания интерпретируемого произведения. Очевидно, что выбор источников выражения этого духа бесконечен. Тем не менее, результаты экспликации Zeitgeist должны быть выражены исследователем четко и однозначно. Далее анализу подвергается биография автора в соотнесении с «духом эпохи», причем особенное внимание должно быть уделено моментам их несовпадения (известно, что гений опережает свое время). Затем должно следовать «применение» полученных знаний к произведению, которое рассматривается в свете выявленного соотнесения Zeitgeist и авторской индивидуальности в четырех аспектах: языковом (на объективном (общезначимые смыслы) и субъективном уровнях (авторские коннотации)), психологическом (намерения автора - реализованные и «избыточные», незапланированные), автотекстуальном (сравнение интерпретируемого текста с текстами того же автора) и интертекстуальном (сравнение с «однотемными» произведениями других авторов, критикой, рецензиями и т.п.).

На втором - теоретическом уровне - задействованы конвенционалистская и когерентная концепции истины. Здесь предполагается прояснение субъектом познания тех пресуппозиций, исходя из которых им осуществляется интерпретация. Прежде всего, требуется определение научной (философской) школы, в рамках теоретических установок которой проходит работа исследователя. Затем необходимо соотнести предполагаемую ученым картину мира, используемые методы получения знаний и способы их обоснования с требованиями современного исследователю стиля мышления, господствующей парадигмы.

Третий уровень герменевтической истины - личностный, базирующийся на априористском подходе к истине. В его основе - фиксация исследователем достижения собственной внутренней убежденности в истинности результатов интерпретации. Опорами этого состояния являются вера, сложившиеся ранее убеждения, интуиция и прочие, не всегда отчетливые и вербализируемые состояния психики интерпретатора.

Четвертый - социальный - уровень репрезентируют экзистенциальная, прагматическая и постмодернистская концепции истины. Здесь в дело вступает научное сообщество, которое должно заметить результаты работы герменевта, зафиксировать их новизну, признать ценность и указать на открытость полученных результатов, возможность их дополнения и совершенствования. Ибо, как полагал Г.Г. Гадамер, «фундаментальная истина герменевтики такова: исти­ну не может познавать и сообщать кто-то один. Всемерно поддерживать диалог, давать сказать свое слово и инакомыс­лящему, уметь усваивать произносимое им - вот в чем душа герменевтики»