обещание купить для потерпевшего за его деньги определенный товар. 5 страница

--------------------------------

<1> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. С. 333.

И.Я. Козаченко, предлагающий примерно те же понятия присвоения и растраты, что даны мной, оговаривает, однако, следующее: "Растрата является как бы последующим непрерывающимся этапом преступной деятельности виновного, присвоившего чужое имущество. Из этого вытекает ее сравнительно большая общественная опасность, определяемая главным образом трудностями, а подчас и невозможностью возмещения материального ущерба, причиненного хищением путем растраты" <1>. А.Н. Игнатов разделял эту точку зрения: "Растрата - как бы следующий этап после присвоения. Для того чтобы растратить имущество, его сначала нужно присвоить" <2>. По сути, на такой же позиции стоит и А.И. Рарог, с той только разницей, что он специально не подчеркивает, что растрата следует за присвоением <3>: "Присвоенное имущество продолжает находиться в распоряжении виновного, оно еще не отчуждено и не потреблено" (выделено мной. - Н.Л.). И далее: "В отличие от присвоения, которое характеризуется как удержание чужого имущества, растрата представляет собой издержание этого имущества" <4> (выделено мной. - Н.Л.).

--------------------------------

<1> Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 373.

<2> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. С. 374.

<3> См.: Российское уголовное право: Учебник: В 2 т. / Под ред. А.И. Рарога. Т. 2. С. 187 - 188; Уголовное право России: Особенная часть: Учебник для студентов вузов / Под ред. А.И. Рарога. С. 162 - 163.

<4> Уголовное право России: Особенная часть: Учебник для студентов вузов / Под ред. А.И. Рарога. С. 162 - 163.

Г.Л. Кригер отмечала, что присвоение есть в том случае, "если присвоенное имущество имеется в натуральном виде и может быть возвращено собственнику", "растрата в судебной практике вменяется в том случае, когда на момент расследования уголовного дела имущества у виновного нет и собственнику может быть компенсирована только его стоимость" <1>. По мнению З.А. Незнамовой, "чаще всего присвоение является первоначальным этапом растраты, ибо, прежде чем отчуждать или потреблять имущество, его необходимо обособить. Однако присвоение как самостоятельная форма хищения может иметь место в том случае, когда обособленное, удерживаемое имущество на момент возбуждения уголовного дела имеется в натуральном виде, может быть изъято у преступника и возвращено собственнику. Растрата в судебной практике вменяется в том случае, когда на момент расследования уголовного дела имущества у виновного нет и собственнику может быть компенсирована только его стоимость" <2>.

--------------------------------

<1> Курс российского уголовного права: Особенная часть. С. 347.

<2> Уголовное право: Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. С. 295.

А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий полагают, что растрата и присвоение - это единая форма (способ) хищения, поскольку в реальности они сильно переплетены. "К примеру, лицо может присвоить вверенное имущество, а по прошествии некоторого времени (дня, двух - трех дней, недели) начать его ежедневную систематическую распродажу. Отграничение присвоения от растраты при таких обстоятельствах затруднительно и будет, по существу, искусственным отграничением" <1>.

--------------------------------

<1> Уголовное право России: части Общая и Особенная: Учебник / Под ред. А.В. Бриллиантова. С. 566.

Такой подход, во-первых, лишает присвоение значения самостоятельной формы хищения, что само по себе едва ли соответствует букве закона (хотя она далека от совершенства), а во-вторых, по-моему, неверен и по существу. После того как присвоение окончено, абсолютно не важно для квалификации, как виновный распорядится чужим имуществом; он вполне может его потратить, и, таким образом, при возмещении вреда возможны те же сложности, что и при растрате. Поэтому я не вижу оснований для признания растраты более общественно опасной формой хищения, с одной стороны, и зависящей от присвоения - с другой. Присвоение и растрата - совершенно самостоятельные формы хищения. Б.В. Волженкин писал: "Последующие (после присвоения. - Н.Л.) действия с присвоенным имуществом, его расходование, потребление и т.п. юридического значения не имеют, присвоение не перерастает в растрату" <1>. "В противном случае, - добавлял очень точно Ю.И. Ляпунов, - мы должны были бы признать совокупность двух самостоятельных актов хищения... Нет нужды говорить о том, что подобное решение - юридический nonsens, т.е. полная бессмыслица" <2>. И далее: "К сказанному можно лишь добавить, что с точки зрения и требований закона, и уголовно-правовой оценки, и элементарной формальной логики одни и те же предметы нельзя одновременно и присвоить, и растратить" <3>.

--------------------------------

<1> Практический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 400 - 401.

<2> Уголовное право: Особенная часть: Учебник / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. С. 252.

<3> Там же. С. 253.

Двойственную позицию в науке по этому вопросу занимает Л.Д. Гаухман. С одной стороны, он пишет то же, что и сторонники точки зрения, согласно которой растрата следует за присвоением: "Отличающим присвоение от растраты признаком является нахождение (ненахождение) имущества у виновного в момент окончания хищения" <1>. С другой стороны, ниже он утверждает, что неверна концепция о том, что растрате неизбежно предшествует присвоение <2>. Л.Д. Гаухман далее заключает: форма хищения определяется на момент окончания хищения <3>. Не думаю, что подобный подход к моменту окончания преступления может быть сочтен корректным и верным. Во главе угла здесь явно лежит объективное вменение, что противоречит принципам вины и законности уголовного права.

--------------------------------

<1> Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Ответственность за преступления против собственности. С. 83.

<2> Там же. С. 83 - 85.

<3> Там же. С. 85.

В литературе давно предлагается отказаться от понятий или от одной из существующих в ст. 160 УК РФ форм - присвоения или растраты - в связи с их близостью <1> или сформулировать понятие этой формы хищения иначе, например следующим образом: "хищение имущества, вверенного виновному" <2>. Я не готова согласиться ни с одним из приведенных положений, однако, безусловно, следует подумать над тем, как сделать более понятным закон и более легким правоприменение.

--------------------------------

<1> См., напр.: Мальцев В.В. Указ. соч. С. 34 (критику этого положения см. в работе: Кругликов Л.Л., Тенчов Э.С. Указ. соч. С. 53); Сеночкин Ю.В. Присвоение и растрата: оценка целесообразности самостоятельного законодательного существования. С. 26 и след.; Елисеев С.А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России. С. 111 и след.

<2> Шульга А.В. Присвоение или растрата в условиях становления рыночных отношений. С. 26.

На практике иногда возникает вопрос о том, как квалифицировать действия лица, совершившего одновременно и присвоение, и растрату в отношении того имущества, которое ему было вверено (разных его частей, разумеется <1>). Видимо, в этом случае речь должна идти о продолжаемом хищении. Разъяснения по этому вопросу даны Пленумом Верховного Суда РФ в п. 19 Постановления от 27 декабря 2007 г. N 51: "В том случае, когда лицо совершает с единым умыслом хищение вверенного ему имущества, одна часть которого им присваивается, а другая часть этого имущества растрачивается, содеянное не образует совокупности преступлений".

--------------------------------

<1> А.В. Бриллиантов и И.А. Клепицкий тоже указывают на то, что присвоение и растрата могут составить единое продолжаемое преступление, только ведут речь при этом об одном и том же имуществе - сначала присвоенном, потом растраченном (см.: Уголовное право России: части Общая и Особенная: Учебник / Под ред. А.В. Бриллиантова. С. 378). Полагаю, что это неверно. Если имущество было присвоено, его дальнейшая судьба остается за рамками уголовного права. Лицо распоряжается имуществом, что, собственно, и было целью присвоения.

3.5. Субъективные признаки присвоения и растраты

Субъективная сторона и присвоения, и растраты характеризуется прямым умыслом и корыстной целью.

В вышеназванном Постановлении Пленума специально обращается внимание на элементы умысла в присвоении и растрате: "Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме присвоения или растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц. Направленность умысла в каждом подобном случае должна определяться судом исходя из конкретных обстоятельств дела, например таких, как наличие у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику, совершение им попыток путем подлога или другим способом скрыть свои действия. При этом судам необходимо учитывать, что частичное возмещение ущерба потерпевшему само по себе не может свидетельствовать об отсутствии у лица умысла на присвоение или растрату вверенного ему имущества" (п. 20). У меня вызывает категорическое несогласие указание Пленума на доказательство умысла хищения посредством доказывания наличия у лица реальной возможности возвратить имущество его собственнику. В присвоении в подавляющем большинстве ситуаций у лица есть возможность вернуть похищенное, равно как и в краже или мошенничестве, например. Такая возможность не может и не должна ничего решать в констатации факта хищения; тем более что она лежит за пределами оконченного хищения.

Субъект присвоения и растраты - специальный: лицо, которому имущество было вверено. Совершенно верно отмечается в п. 22 указанного Постановления: "Исполнителем присвоения или растраты может являться только лицо, которому чужое имущество было вверено юридическим или физическим лицом на законном основании с определенной целью либо для определенной деятельности. Исходя из положений части 4 статьи 34 УК РФ лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договоренности с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников".

Субъектом может быть и частное лицо, получившее от собственника или законного владельца определенные полномочия в отношении имущества. Им в некоторых случаях может быть и лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой или иной организации, и должностное лицо. Если оно использует в хищении свое служебное положение, содеянное квалифицируется по ч. 3 ст. 160.

Важным и позволяющим частично решить вопрос об отграничении присвоения или растраты от мошенничества является разъяснение вышеназванного Пленума по субъекту ст. 160 УК РФ: "Признак совершения преступления с использованием своего служебного положения отсутствует в случае присвоения или растраты принадлежащего физическому лицу (в том числе индивидуальному предпринимателю без образования юридического лица) имущества, которое было вверено им другому физическому лицу на основании гражданско-правовых договоров аренды, подряда, комиссии, перевозки, хранения и др. или трудового договора. Указанные действия охватываются частью 1 статьи 160 УК РФ, если в содеянном не содержится иных квалифицирующих признаков, предусмотренных этой статьей" (п. 24).

3.6. Отграничение присвоения и растраты

от других преступлений

Присвоение (растрата) и кража. Некоторое их сходство заключается в стремлении виновного сохранить в тайне факт неправомерного завладения имуществом. Однако если в присвоении и растрате имущество вверено виновному, то в краже он может иметь лишь доступ к нему для осуществления технических функций, например: для погрузки имущества, переноса его в какое-либо место и т.д. Об этом говорится в п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51.

Присвоение (растрата) и мошенничество <1>. Примечательно, что проблема разграничения указанных преступлений существует и для других стран, конечно, близких России по истории совместного существования в рамках одного государства. Так, В. Хилюта пишет в отношении уголовного законодательства Республики Беларусь: "На практике зачастую разграничить присвоение либо растрату от хищения путем злоупотребления доверием (мошенничеств) или от кражи не так просто" <2>.

--------------------------------

<1> См. по этому вопросу, например, работы З.А. Незнамовой, Н.И. Ветрова, А.И. Бойцова (см.: Уголовное право: Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. С. 290; Ветров Н.И. Указ. соч. С. 143 - 144; Бойцов А.И. Указ. соч. С. 420 - 421).

<2> Хилюта В. Вверенное имущество в уголовном праве Беларуси // Уголовное право. 2006. N 4. С. 65.

Проблема заключается в следующем. Во время действия советских уголовных кодексов присвоение и растрата были возможны только в отношении государственного или общественного имущества, а само понятие "вверенное имущество" существовало в основном в трудовых (служебных) отношениях. Поэтому отдельные случаи, при которых имело место неправомерное завладение вверенным имуществом не на основе трудовых (служебных) отношений, а в порядке гражданско-правовых отношений, традиционно квалифицировали как мошенничество. Такой подход сохранялся и уже после принятия нового УК РФ. Так, В.В. Векленко писал: "Передача имущества в ведение виновного при хищении путем мошенничества обусловлена получением возможности извлекать полезные свойства вещей (использовать по назначению) или производить с ними определенные действия (например, обслуживание, ремонт, модернизацию и др.). При хищении путем присвоения и растраты имущество передается в правомерное владение лица для распоряжения им в рамках служебных полномочий либо договорных или иных правовых обязательств" <1>. О.В. Белокуров замечал: действия виновного по завладению имуществом, которое передается частному лицу по договору хранения, аренды, доставки, перевозки и другим гражданско-правовым договорам, до тех пор, пока состав мошенничества предусматривает в качестве конструктивного признака злоупотребление доверием, должны квалифицироваться как мошенничество. Критерий, по которому автор проводил разграничение этих форм хищения, - "отрасль права (законодательства), регулирующая отношения между виновным и потерпевшим на момент совершения хищения": по присвоению и растрате - это трудовое право, по мошенничеству - гражданское право <2>.

--------------------------------

<1> Векленко В.В. Квалификация хищений. С. 97.

<2> См.: Белокуров О.В. Проблемы квалификации хищения вверенного имущества. С. 42 - 43.

Однако в настоящее время сфера гражданско-правового вверения имущества расширена более чем существенно. Имущество может быть вверено одним частным лицом другому частному лицу совсем не для осуществления трудовых (служебных) функций. Произошло и естественное при таких условиях расширение границ присвоения и растраты как форм хищений за счет соответствующего сужения границ мошенничества. В науке уже давно появились предложения именно такого толкования и такой квалификации. Так, Ю.И. Ляпунов <1> и А.Н. Игнатов писали, что в основе вверения имущества в составе присвоения и растраты может лежать в числе прочего и договор проката имущества <2>. С.И. Улезько замечает: "Субъект присвоения и растраты находится с собственником или владельцем имущества в правоотношении, а субъект мошенничества - нет, имеет место лишь доверительное личное отношение" <3>. Никаких противопоказаний такому толкованию найти в самом законе нельзя, и с Ю.И. Ляпуновым, А.Н. Игнатовым и С.И. Улезько следует согласиться.

--------------------------------

<1> См.: Уголовное право: Особенная часть: Учебник / Под ред. Н.И. Ветрова, Ю.И. Ляпунова. С. 250.

<2> См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. С. 373. См. также: Шульга А.В. Присвоение или растрата в условиях становления рыночных отношений. С. 28.

<3> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации с постатейными материалами и судебной практикой. С. 334.

Пленум частично высказался по этому вопросу, расширив понимание вверенного имущества за счет отнесения к нему имущества, которое находится в ведении виновного (см. п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. N 51). Хотя легальное определение вверенности имущества, конечно, не помешало бы (его предлагает, например, А.Г. Безверхов <1>).

--------------------------------

<1> См.: Безверхов А.Г. Имущественные преступления. С. 227 - 228.

Имущество в присвоении и растрате является вверенным виновному, и, совершая его хищение, он злоупотребляет тем доверием, которое ему оказал собственник или законный владелец имущества. Таким образом, доверительные отношения на момент совершения хищения в присвоении уже существуют; в мошенничестве же они, как правило, инициируются самим виновным для совершения хищения, нужны ему для дальнейшего злоупотребления ими с целью изъятия чужого имущества и обращения его в свою пользу. Верно отмечает М.И. Третьяк, разграничивая мошенничество и присвоение (растрату): "В случае, когда умысел на хищение возник у виновного после возникновения доверительных отношений, основанных на гражданском либо трудовом договоре, содеянное квалифицируется как присвоение или растрата" <1>. Так же считает и Р.З. Абдулгазиев: "От мошенничества данные преступления (присвоение и растрату. - Н.Л.) отличает момент возникновения умысла на совершение хищения вверенного имущества: он должен возникнуть после заключения сделки, в силу которой виновный получает те или иные правомочия в отношении имущества. В противном случае содеянное представляет собой мошенничество путем злоупотребления доверием" <2>. Однако первым об этом в свое время внятно написал А.В. Шульга: "Хищение имущества, вверенного виновному, следует квалифицировать как мошенничество путем злоупотребления доверием, если умысел у субъекта преступления на хищение возник до или в момент передачи ему чужой собственности. Если же умысел на хищение возник у виновного после передачи ему имущества его собственником или законным владельцем, то такое противоправное завладение вверенным имуществом надлежит квалифицировать по ст. 160 УК РФ" <3> (хотя в силу традиционности мышления я далеко не сразу поняла и приняла его правоту и даже критиковала его позицию ранее).

--------------------------------

<1> Российское уголовное право: Учебник: В 2 т. / Под ред. Э.Ф. Побегайло. Т. 2. С. 277.

<2> Современное уголовное право: Общая и Особенная части. С. 599.

<3> Шульга А.В. Присвоение или растрата в условиях становления рыночных отношений. С. 129.

Кроме того, в мошенничестве ко времени начала его совершения виновный не владеет чужим имуществом; оно ему передается уже в процессе совершения преступления, под влиянием злоупотребления доверием потерпевшего. В присвоении - другая ситуация: на момент начала совершения хищения виновный правомерно владеет чужим имуществом, оно ему передано для осуществления каких-либо полномочий <1>.

--------------------------------

<1> См. об этом также: Уголовное право: Особенная часть: Учебник для студентов вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, Г.П. Новоселов. С. 247 - 248.

По мнению В.Н. Винокурова, проблему разграничения присвоения (растраты) и мошенничества можно решить полностью, если из состава мошенничества исключить упоминание о злоупотреблении доверием <1>. Не думаю, что все так просто: для того, чтобы завладеть вверенным имуществом, лицо, как правило, кроме злоупотребления доверием, использует и обман (например, фальсификацию документов). Кроме того, исключение злоупотребления доверием из способов мошенничества тоже может создать очередные проблемы в правоприменении, когда для завладения имуществом лицо использует личные доверительные отношения, и они превалируют над обманом в процессе завладения имуществом.

--------------------------------

<1> См.: Винокуров В.Н. Квалификация хищения вверенного имущества. С. 47.

§ 4. Грабеж (ст. 161 УК РФ)

4.1. Состояние преступности

Состояние преступности, включающей в себя всю совокупность зарегистрированных в государстве грабежей, представлено в табл. 5 и диаграмме 5.

Таблица 5

Состояние преступности, связанной с грабежами,

в 1997 - 2010 гг.

Год	Количество преступле- ний	В % ко всем заре- гистриро- ванным посяга- тельствам на соб- ственность	В % ко всем заре- гистриро- ванным преступле- ниям	Количество привлечен- ных к ответ- ственности	В % ко всем при- влеченным к ответ- ственности за посяга- тельства на соб- ственность	В % ко всем при- влеченным к ответ- ственности
		7,9	4,7		8,6	4,5
		7,9	4,7		8,8	4,4
		7,5	4,6		8,2	4,4
		7,6	4,5		8,1	4,1
		8,6	5,0		8,9	4,3
		12,2	6,6		11,9	4,9
		12,0	7,2		12,4	5,3
		13,3	8,7		13,0	6,9
		14,5	9,7		14,2	7,6
		14,1	9,3		15,0	8,1
		12,7	8,2		14,2	7,7
		12,2	7,6		13,7	7,2
		11,4	6,9		14,3	7,0
		10,3	6,3		13,5	6,6

Диаграмма 5. Динамика преступности и привлекаемости

к ответственности за грабеж в 1997 - 2010 гг.

385000│

│

355000│ x

│ x

325000│

│

295000│ x

│

265000│

│ x

235000│ x

│

205000│ x

│

175000│ x

│ x x

145000│ x x

│ x

115000│ x x *

│ * *

85000│ * * *

│ * * * *

55000│ * * * *

│

──┴─┬────┬────┬────┬───┬────┬────┬────┬────┬────┬───┬────┬────┬───┬────

1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010

x - количество преступлений

* - количество выявленных лиц, совершивших преступления

Рост количества грабежей, совершенных в последнее десятилетие в России, по темпам значительно обгоняет рост количества лиц, привлеченных к ответственности. Отличает эту преступность и то, что ее колебания гораздо более значительны по сравнению с ранее рассмотренными составами преступлений (может быть, какое-то сходство можно проследить только с кражей, но и там подъемы и спады регистрации более плавные). Так, по сравнению с предыдущим годом в 2003 г. регистрация грабежей выросла на 18,4%; в 2004 г. - на 27%; в 2005 г. - на 37%; далее темпы прироста стали падать (в 2006 г. по отношению к 2005 г. регистрируемая преступность увеличилась только на 4%), а с 2007 г. показатели зарегистрированных грабежей стали падать так же стремительно, как до этого поднимались: в 2007 г. - на 17,4%; в 2008 г. - на 17,3%; в 2009 г. - на 15,8%, в 2010 г. - на 19,9%. Объяснить такие резкие колебания преступности, связанной с грабежами, довольно сложно.

4.2. История законодательных изменений состава грабежа

Состав грабежа менялся с момента принятия действующего УК РФ четырежды; при этом все изменения носили сквозной характер, т.е. или затрагивали все законодательство, или были однотипными с другими правками составов хищений, три последних изменения касались санкций.

1. Федеральный закон от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ.

Изменения, по сути, сводились к следующему: из квалифицирующих признаков исключены признаки неоднократности и судимости, а также причинения значительного ущерба гражданину. Добавлен признак "совершение деяния в особо крупном размере". Наказание за простой грабеж не менялось, но было понижено минимальное значение такого вида наказания, как лишение свободы, по ч. 2 ст. 161 УК РФ. Верхние границы наказания и по ч. 2, и по ч. 3 этой статьи остались без перемен. Произведена замена конфискации штрафом. В целом изменения не столь существенные и не такие одиозные, как по краже, мошенничеству и присвоению.

2. Федеральный закон от 27 декабря 2009 г. N 377-ФЗ.

Изменения в пенализации: введение нового основного и дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

3. Федеральный закон от 6 мая 2010 г. N 81-ФЗ.

Изменение связано с политикой расширения применения наказания в виде обязательных работ. Произошли усиление дифференциации уголовной ответственности (за счет возможности вменения обязательных работ за простой грабеж) и расширение пенализации.

4. Федеральный закон от 7 марта 2011 г. N 26-ФЗ.

Закон внес изменения в две из трех санкций ст. 161 УК РФ, исключив нижние границы наказания в виде: исправительных работ и ареста - в ч. 1 статьи; лишения свободы - в ч. 2 статьи. Оценка этой реформы (негативная) дана в § 3 гл. 1.

4.3. Понятие, объект и предмет грабежа

Грабеж в науке часто относят к чисто российским изобретениям <1>; как правило, в зарубежном законодательстве нет подобной промежуточной между кражей и разбоем формы (хотя и у нас были периоды отказа от такой формы хищения). Он представлен в законе, как уже отмечалось, двумя самостоятельными формами. Ненасильственный грабеж определяется в законе как открытое хищение чужого имущества (ч. 1 ст. 161 УК РФ); насильственный грабеж - как открытое хищение чужого имущества с применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (п. "г" ч. 2 ст. 161 УК РФ).

--------------------------------

<1> См., напр.: Малькова И.Ю. Грабеж: вопросы квалификации, дифференциации ответственности и индивидуализации наказания: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2009. С. 13.

Объект грабежа, как ненасильственного, так и связанного с насилием, понимается так же, как объект всех хищений. Но насильственный грабеж имеет своим дополнительным объектом кроме собственности неприкосновенность личности.

Неверно утверждение о том, что дополнительным объектом насильственного грабежа выступает здоровье личности <1>; если вред причиняется здоровью человека, следует вести речь не о грабеже, а о разбое.