Другой взгляд на психологию

Провозгласив первичность Сознания как символ веры, Концепция встает перед проблемой объяснения многообразного опыта, накопленного людьми, именно с этой позиции. Как уже упоминалось в Предисловии, аналогичной точки зрения придерживались многие исследователи, но данные ими объяснения страдают отрывочностью и клочковатостью. Концепция делает попытку навести мосты между этими отдельными островами понимания. Но с другой стороны, было бы абсурдно и самонадеянно претендовать на разработку новой исчерпывающей научной картины мира. Такая работа по объему соизмерима с усилиями всего научного сообщества на протяжении нескольких сотен лет. Но самые общие аспекты такой картины, важные для правильного понимания духовного Пути, не могут оставаться невыясненными. Им и посвящены эта и последующие главы.

15.6 Где хранится память?

Распутывать клубок противоречий в общепринятой научной картине мира начнем как раз с вопроса о природе нервных импульсов. В конце предыдущей главы были сформулированы три важных промежуточных вывода:

во-первых, каждый рецептор обязательно вступает в контакт не только с актуальным раздражителем, действующим на него в данный момент, но и с тем, что на него действовал когда- то в прошлом, и о котором мозг предполагает, что именно тот вновь действует сейчас. Поскольку мозг допускает ошибки, это служит причиной многих наблюдаемых иллюзий, которые рассеиваются по мере выдвижения мозгом все более адекватных предположений. Мозг исправляет свои ошибки, сравнивая информацию, поступающую от рецептора при его контактах с актуальным и предполагаемым раздражителями;

во-вторых, каждый нервный импульс есть не более чем простейший двоичный сигнал, и никакой их набор не в состоянии сам по себе быть аналоговой моделью раздражителя. Импульсы только указывают на тот раздражитель, с которым следует испытать модельное взаимодействие. Значит, где-то в памяти должен храниться банк модельных раздражителей, к аналоговой форме которых имеют доступ все рецепторы. Логический анализ показал, что сам мозг не может быть местом такого хранения, так как тогда была бы излишней обнаруженная физиологами встречная система нервных волокон. Значит, памятью должны обладать сами рецепторы;

в-третьих, человек каждое мгновение пребывает в рамках своей индивидуальной картины мира. Если она искажена из-за неверного отождествления раздражителя, то человек всем своим существом ощущает именно эту искаженную картину. Он воспринимает ее как подлинную, пока мозг не исправит свою ошибку.

Решить вопрос о том, где и как хранит информацию рецептор, поможет обсуждение явления эйдетизма [49, 63]: некоторые люди продолжают видеть предмет даже после того, как его убрали из поля зрения. Иногда это принимает настолько навязчивые формы, что превращается в болезнь. Если показать эйдетику картину с очень большим числом мелких деталей, потом, через 10-15 секунд убрать картину, а затем спросить о некоторых ее подробностях, таких как число людей, надписи на вывесках и т.п., то он, чтобы ответить на вопросы, вглядывается в будто бы находящийся перед ним образ. Эйдетик продолжает видеть картину, считает людей, читает надписи и т.д.

Полагают, что эйдетизм - это явление, стоящее на стыке восприятия и памяти. Но это означает, что человек не столько вспоминает, сколько видит то, что было в прошлом, т.е. видит сквозь время!

Но ведь каждый рецептор при ощущении также должен использовать память о модельных раздражителях. Так может быть всем им присуще свойство эйдетизма, а не только клеткам сетчатки? Может быть, это и есть нормальный механизм памяти? Понятно, что его поломки, связанные с “залипанием” впечатлений, оказались замечены, прежде всего, на примере зрения, так как это наиболее информативный канал.

Стоит только предположить, что рецептор не хранит в себе никакой информации, а обращается сквозь время к своим собственным прошлым состояниям, как вся система организации нервной деятельности обретает поразительную экономичность и ясность.

Исчерпывающая демонстрация справедливости такого предположения будет проведена в два шага. На первом мы ограничимся классическим представлением о том, что человек как физическая личность обитает в окружающем физическом мире. На втором шаге мы в полной мере воспользуемся моделью светящегося кокона и точки сборки.

15.2. Внешняя память

Напомним вкратце, как возникает в микрокосмосе картина мира. С точки зрения волновой модели микрокосмос есть сегмент Макрокосмоса, обособленный тем, что все одномерные волокна его ствола сходятся в единой точке Кетер (Глава 8) (см. рисунок 15.1). Волокна всех измерений, из которых соткано тело микрокосмоса, служат коридорами, по которым друг за другом продвигаются волны эфирной энергии. Эти волны представляют собой достаточно узкие импульсы, разделенные спокойными промежутками. А в зоне волны вся система пространственных кружев микрокосмоса пребывает в возбужденном состоянии. Благодаря этому возбуждению в пределах светящегося кокона возникает картина мира, включая физическое тело самого человека.

Итак, мы живем в трехмерном мире, картина которого вместе с волной возбуждения перемещается вдоль тела микрокосмоса. Поэтому для описания такого сдвига необходимо привлечь уже четвертое измерение. Оно-то и трактуется в нашем мире как время.

В теории относительности для анализа движения объектов в четырехмерном пространстве- времени употребляется понятие мировой линии. Оно есть четырехмерный аналог обычной траектории в пространстве. Так вот, вообразим себе мировую линию в пространстве-времени, вдоль которой движется рецептор. Ее можно представить себе в виде шлейфа паутинок, который тянет за собой паук-рецептор. Здесь позиция Концепции отличается от позиции физики, так как полагает, что мировая линия рецептора овеществлена, а не является математической фикцией. Но это овеществление тонкоматериальное, посредством одномерных волокон. Смысл первого приближения заключается в том, что мы полагаем, что рецептор есть компактный возбужденный участок на его собственной мировой линии. Вне его физического тела мировая линия спокойна.

Примечание: Следует пояснить, в каком смысле можно говорить о “спокойных участках мировой линии”. Первичным источником энергии в микрокосмосе является его семимерное нейтральное ядро. Поэтому и волна энергии имеет семимерную структуру. Когда она добирается до уровня нашего кокона, то внутренние волны обладают всего двумя измерениями, а остальные пять приходятся на внешние поперечные волны. Для воспроизводства мира достаточно выбрать любую из бесчисленного множества плоскостей поляризации двумерных колебаний. Поэтому-то в падшем мире так много параллельных трехмерных пространств. Волны эфиров занимают практически всю длину микрокосмоса, но состоят из отдельных острых импульсов, имеющих различные поляризации. Каждое воспроизведенное пространство живо за счет своей поляризации и реагирует только на нее. Если бы не так, то их жители могли бы влиять друг на друга, чем нарушили бы взаимную изоляцию. Именно с этой точки зрения можно считать, что бегущий импульс (обладающий конкретной поляризацией) окружен обширными участками, где возбуждение с данной поляризацией отсутствует.

Постоянно пребывая в пределах волны возбуждения, рецептор ощущает свое погружение в окружающую среду, которая генерируется этой же волной. Время от времени объекты окружающего мира вступают с ним в контакт, или вернее, рецептор вступает в контакт с ними. Это можно представить так, что в некоторых точках пространства-времени паутинка прикрепляется к объектам, а в остальном она висит там свободно. Именно в моменты прикрепления паутинки рецептор-паучок вырабатывает импульс, этот унифицированный сигнал того, что он находится в контакте с внешним миром. Таким образом, смысл нервных импульсов оказывается еще проще, чем двоичное “да-нет”. Они несут мозгу единственный сигнал: “да”! А на его мировой линии, в месте возникновения импульса, возникает крошечный канал связи с внешним миром. Его можно представлять себе как отверстие или маячок.

Как известно, рецепторы в значительной степени специализированы. Одни из них реагируют на нажатие, другие на поглаживание, третьи на тепло и так далее. В слуховом анализаторе каждый рецептор настроен на свою длину волны звука... Все это происходит благодаря “одежкам”, в которые облекаются достаточно стандартные по строению чувствительные тельца рецепторов. В результате, каждая ситуация сопровождается огромным потоком импульсов, текущих к мозгу от массы различных рецепторов.

Возникает важнейший вопрос: а кто при этом испытывает ощущения, совокупность рецепторов или мозг? Ответ: ни то, ни другое! Ощущения есть функция сознания и только его. И транслирует его на кокон Творческая Проекция. Почему и как она вместо электромагнитных колебаний ощущает цвет, а вместо волн плотности - звук, мы разберем в рамках второго приближения.

Отметим, что в пределах волны возбуждения (в наш момент “сейчас”) в микрокосмосе существуют замкнутые контуры, по которым текут токи эфиров (кокон есть часть этой структуры). Этого достаточно, чтобы Творческая Проекция сопровождала их своим вниманием. Какая ситуация генерируется этими токами, такую она и ощущает. Поскольку главный контур в нашем коконе это точка сборки, то все ощущения воспринимаются как бы “с ее колокольни”, то есть, с точки зрения нашего эго. Все ощущения приписываются ему.

Что касается расшифровки информации, переносимой импульсами, то мозг этим вовсе не занимается. Ему важно распознать ситуацию в целом! На входе он имеет импульсы, пришедшие от определенного набора анализаторов. Как ему решить, в какой ситуации оказалось эго? Он дает команду тем же самым рецепторам найти аналог в прошлом.

Здесь важно, что первичные сигналы в мозг каждый рецептор посылает независимо друг от друга. Какое воздействие есть, о том он и сигналит, как умеет. Можно представить, что внешний объект как бы вбрасывает через точку контакта в нервную систему частицу своей энергии. А когда мозг по параллельным нервам посылает вторичные или встречные сигналы, то те, достигнув рецепторов, заставляют направить их энергию в прошлое. Ее уносят туда тонкоматериальные “волокна-щупальца”, скользящие вдоль мировых линий рецепторов туда, где волна возбуждения уже прошла. Как определяется место, в котором энергия, переносимая “щупальцами”, должна “соскочить” с мировых линий и выйти во внешний мир? Это должно произойти там, где одновременно встретятся маячки на всех мировых линиях, вовлеченных в процесс. Понятно, что этот критерий слишком жесткий, и условие на самом деле может выполняться с некоторой погрешностью. В этом причина возникновения иллюзорных восприятий. Но это же дает возможность в ходе нескольких попыток отождествления оценить качество объекта, с которым ранее контактов вообще не было.

А что происходит, когда энергия всей совокупности нервных импульсов одновременно “соскакивает” со своих мировых линий? Ведь там уже нет никакого внешнего мира, волна возбуждения давно ушла вперед. Все эманации пребывают в спокойном состоянии. Но импульсы приносят необходимую энергию, чтобы заново возбудить те контуры, которые сложились в пространственных кружевах при последнем прохождении волны возбуждения. Их энергия, разумеется, мала и скоротечна. Но она делает главное: вновь налаживает контакт между разъединенными страдами. На этом участке микрокосмоса появляется на короткое время дочерний кокон. Через это место в пространстве-времени вновь может быть передана энергия от точки Кетер, пусть и небольшая. Поэтому возбуждается только бледное подобие былой картины мира. В этот процесс вовлечены также волокна, составляющие след от точки сборки. Значит, одновременно оживает и бледная тень нашего эго. Вот оно (а вернее, все та же Творческая Проекция) и ощущает эту призрачную картину. Поскольку все это происходит в нашем же коконе, то мы не в состоянии отличить, какое я задействовано, существующее в данный момент “сейчас”, или в прошлом.

Таких точек воспоминания может оказаться сразу несколько. Там же, в прошлом, запечатлены и образцы предпринятых некогда действий по поводу аналогичной ситуации. Мозг выбирает наилучший вариант и дает команду на двигательные органы - рефлекторная дуга замыкается.

Итак, можно сделать вывод: Хранилищем памяти о мире служит сам мир в его моменты прошлого.

Действительно, зачем волочить за собой память о внешнем мире, если он, хотя и в невозбужденном состоянии, существует в прошлом? Тогда для сравнения предъявленного раздражителя с модельным достаточно просто перенести точку контакта с миром в прошлый момент времени, возбудить там соответствующую картину и ощутить ее.

Примечание: На первый взгляд получается, что рецепторы ведут себя как машина времени. Но на самом деле речь идет о потоках импульсов, направленных по одномерным волокнам “щупалец” вдоль тела микрокосмоса как бы в четвертом пространственном измерении. Конечный эффект эквивалентен перемещению во времени. Более того, поскольку наш микрокосмос семимерен, то такими движениями возможности волокон далеко не исчерпываются.

Теперь также становится понятно, почему К.Лешли не удалось локализовать в мозгу место, где фиксируется условный рефлекс. Даже если он возбуждал у крысы какой то избранный рецептор, она всегда реагировала на всю ситуацию в целом. Поэтому возбуждалась вся кора ее головного мозга. Поиск аналогов в прошлом также происходил с участием практически всей коры, то есть даже тех рецепторов, которые он не раздражал. И она находила этот аналог, даже если он изымал из ее мозга какой-то фрагмент. Оставшейся части общей картины для этого хватало, ведь успешный поиск возможен и при определенной погрешности.

Более того, в опытах уже на людях исследовали, как ведет себя восприятие внешнего мира в случаях сильного нарушения работы органов чувств. Например, человеку надевают сильно искажающие очки. В предельном случае он видит мир либо вверх ногами, либо, благодаря зеркалам, его правый и левый глаза как бы меняются местами (см., например, [28]). На первом этапе человек испытывает информационный шок. Он не в состоянии ориентироваться в такой внешней среде. Но если он преодолевает свою пассивность, начинает хоть что-то делать, то через некоторое время ориентировка восстанавливается.

Здесь важна деятельность, так как благодаря ей в процесс освоения “нового мира” включаются другие органы чувств, помимо зрения. С опорой на них и происходит восстановление прежней картины мира. По ходу дела выясняется масса интереснейших моментов относительно работы психики. Например, она склонна достраивать недостающие фрагменты образа мира, исходя из принципа правдоподобия. Это, собственно, и дает возможность постепенно переработать всю картину. А когда искажающие очки с человека снимают, он опять на некоторое время попадает в мир хаоса.

Анализ подобных опытов позволил А.Леонтьеву [28] присоединиться к резкой критике распространенных представлений о возникновении психических образов внешних объектов (за стиль высказываний ответственность несет их автор): “В свете теории отражения школьная "классическая" схема: свеча - ее проекция на сетчатке глаза - образ этой проекции в мозге, испускающем некий "метафизический свет", - есть не более чем поверхностное, грубо одностороннее (а, следовательно, и неверное) изображение психического отражения. Схема эта прямо ведет к признанию того, что наши органы чувств, обладающие "специфическими энергиями" (что есть факт), отгораживают субъективный образ от внешней объективной реальности”.

Еще он пишет: “Капитальный психологический факт состоит в том, что в образе нам даны не наши субъективные состояния, а сами объекты”. То есть, он старается убрать границу между внешним миром и его отражением в нашей психике настолько радикально, что практически уравнивает их.

Более того, он подчеркивает, что в психике на самом деле отсутствует загадочная и необъяснимая ранее способность будто бы проецировать вовне наши внутренние образы: “В акте восприятия субъект не соотносит своего образа вещи с самой вещью. Для субъекта образ как бы наложен на вещь. Нельзя поэтому согласиться с высказываемым иногда утверждением, что предметность восприятия есть результат "объективизации" психического образа, т.е. что воздействие вещи сначала порождает ее чувственный образ, а затем этот образ относится субъектом к миру, "проецируемому на оригинал". Психологически такого особого акта "обратного проецирования" в обычных условиях просто не существует”.

И, наконец, его высказывание: “Воспринимают не органы чувств, а человек при помощи органов чувств”.

Все вместе это очень точно характеризует точку зрения Концепции. Чтобы с этим согласиться, нужно только уточнить, что понимается под словами “субъект” и “человек”. Субъект в Мироздании один - это Абсолют с его Творческой Проекцией. Человек - это микрокосмос, которому “делегируется” сознание Творческой Проекции, физическая личность - это часть картины мира в микрокосмосе, возникающая благодаря прохождению по нему волны возбуждения.

Как мы выяснили в предыдущей главе, картина мира есть результат голографического воспроизведения описания мира. Поэтому она и есть, пусть субъективный, но единственный образ объектов мира. Никакого другого существования в вещественной форме у объектов просто нет. Никакого марксистского “удвоения” мира в сознании человека не происходит. Тем более что выявлено отсутствие механизмов для проекции этого удвоенного мира вовне. А.Леонтьевым сказано: “Для субъекта образ как бы наложен на вещь”. Это “как бы” выдает натяжку, так как накладывать одно на другое вовсе не нужно. Есть один экземпляр образа и этого достаточно. Наложение ситуаций, а вернее их сравнение, происходит на стадии формирования образа.

Фраза: “Воспринимают не органы чувств, а человек при помощи органов чувств”, на самом деле решает старую проблему параллелизма. Если за словом “человек” стоит Сознание Абсолюта, то мы все время имеем дело с тем, что этому сознанию предьявляются те или иные ситуации. Механизм их оценки таков, что для ситуации, ощущаемой сознанием в данный момент подыскивается аналогичная ситуация из прошлого, которую также предъявляют сознанию для восприятия. Задачу о том, какую именно модельную ситуацию предложить сознанию, решает мозг. Он размещает точку модельного контакта с внешним миром в тех или иных моментах прошлого, то есть, на той или иной дистанции от волны возбуждения (см. рисунок 15.2). Сознание созерцает эти ситуации до тех пор, пока не будет достигнуто удовлетворительного согласия между актуальным и модельным состояниями. Все это время человек пребывает в неопределенности, в его сознании сменяют друг друга иллюзорные картины.

Познакомиться поближе с тем, как это происходит, можно на очень простом опыте. Достаточно сесть перед зеркалом и начать внимательно созерцать свое отражение. Нужно остановиться на какой-нибудь детали лица, например, на точке между бровями, и успокоиться настолько, чтобы изображение начало слегка туманиться. И вскоре перед взором начнет сменять друг друга целая галерея лиц: благородных и подлых, мужских и женских, красивых и уродливых. Некоторые полагают, что так можно увидеть свои лица из прошлых жизней... Но в любом случае, становиться явной творческая работа нашей психики. Она склонна найти порядок в любой ситуации. Эту сторону нашего существа дон Хуан называет тоналем, в отличие от нагваля, который представляет собой одновременно творческое и хаотическое начало.

Другой общеизвестный пример, это когда вы расположились в купе поезда и ждете отправления. Вот картина за окном плавно поплыла назад. При этом вы никогда не скажете себе: “Предположу-ка я, что мой поезд тронулся”. Вы в какой-то момент просто ощущаете, что поезд пошел. Иногда даже кажется, что уже и колеса постукивают. Но вдруг приходит осознание, что это за окном отправился встречный поезд, а ваш все еще стоит на месте. Здесь особенно ярко видно, что мы каждый момент ощущаем внешний мир так, как он отображен в нашей картине мира.

В приведенных примерах

отождествление ситуации происходило в течение длительного времени. В повседневной жизни этот процесс, к счастью, протекает достаточно быстро, почти мгновенно. Для этого существуют определенные механизмы, с которыми мы познакомимся в следующем разделе.

А сейчас важно отметить, что действительно имеют место два различные ряда явлений, “один из которых образован состояниями сознания, а другой - сопровождающими их нервными

процессами”, как об этом пишет Ж.Пиаже [41]. Но порядок все же нужно изменить. При распознавании ситуации сначала реализуются нервные процессы, а параллельно с ними состояния сознания. Чтобы нервные импульсы “соскочили” со своих мировых линий в нужный момент прошлого, должна поработать нервная система. В результате, в этом месте микрокосмоса возбуждается ослабленное подобие нашего кокона и сознание Творческой Проекции свидетельствует ту прошлую картину мира. Поток таких свидетельств и образует параллельный ряд состояний сознания.

Примечание: Если быть точным, то ни о каком "ряде состояний сознания" говорить не следует. Абсолютное Сознание неизменно и всегда тождественно себе, словно зеркало, равно отражающее все, что угодно. Модификации испытывает психика, возникающая на стыке этого Абсолютного Сознания и изменчивых тонкоматериальных структур микрокосмоса (в нашем случае это точка сборки и референтная система, о которой см. Раздел 15.4). Поскольку официальная наука отрицает существование тонкоматериальных реалий, то она вынуждена говорить о "рядах состояний сознания", чем сразу загоняет себя в философский тупик.

О том, что один из рядов излишен, можно было говорить, пока не было понято, что мозг не является хранилищем долговременной памяти (не исключено, что кратковременная память есть то единственное, что можно назвать памятью).

А у роботов, которые несут память в себе самих, второго ряда состояний (сознания) действительно нет. Есть только “нервные” реакции. Не обладают они и модальным восприятием, то есть, их мир не имеет ни цвета, ни запаха, ни звука. Их датчики умеют реагировать лишь на амодальные физические воздействия, такие как энергия волны.

Но живые существа устроены по-другому. Памятью для них служит их индивидуальная картина мира в ее прошлые моменты времени. Как образно выражается В.Налимов [36]: “Личность живет не только в сейчасности настоящего, но и в сейчасности прошлого”.

Отсюда ясно, почему не удается расшифровать нервные импульсы даже в простейших случаях. Ведь они несут отпечаток именно индивидуальной истории каждого организма. Все выглядит так, как будто каждая особь вырабатывает собственную систему кодирования импульсов. Но на самом деле никакого кодирования не происходит вообще.

Индивидуальность картины мира каждого существа обеспечивается тем, что оно обитает в своем коконе и картину мира строит там же. Его тело есть одна из составных частей картины мира. Память можно считать внешней только по отношению к физическому телу, данному в конкретный момент “сейчас”, так как при воспоминании точки контакта рецепторов с “окружающим миром” отстоят от этого момента на некотором расстоянии. Причем, все это есть только небольшой фрагмент многомерного микрокосмоса. Поэтому в качестве резюме приведем высказывание дона Хуана: “Обычный человек считает, что его мысли и чувства находятся у него внутри, маги считают, что они снаружи. Человек знания не различает одного от другого и не придает этому значения".

14.6. Природа модального восприятия

Итак, чтобы оценить любое свое текущее состояние, люди сравнивают его с предыдущими. Как говорил дон Хенаро, один из помощников дона Хуана [25]: "Мы всегда отстаем от мира на один прыжок, так как только и делаем, что вспоминаем, вспоминаем”...

Но как же тогда в сферу нашего сознания попадает самый первый опыт о мире, и где он сохраняется?

Сюда же примыкает вопрос о том, почему нам, живым существам, мир раскрывается именно через модальные восприятия?

Кто и как научил нас систематически заменять энергетические воздействия на тело ощущениями тепла, звука и цвета?

Как мы видели, у официальной психологии на этот вопрос ответа нет. Чтобы разобраться в проблеме, рассмотрим предэволюцию трехмерных существ, эти почти неисследованные этапы становления психики, предшествующие ее биологической форме.

В 1-й Части книги описан процесс возникновения все более сложных тонкоматериальных структур, называемых Макрокосмосами. Все начинается с того, что “...скрытый Безграничный Абсолют (АЙН СОФ) возвращается от периферии к центру и устанавливает сияющую точку, которая есть первая манифестация Единого”. Так был сотворен нульмерный Макрокосмос (точка). Затем последовало освоение 1-го, 2-го, 3-го измерений, вплоть до 7-го.

На каждом этапе, начиная с двумерного Макрокосмоса, их пространства заселялись тонкоматериальными существами-каррасами и микрокосмосами. Начиная с трехмерных микрокосмосов, у каждого из них сформировались ядра - нейтральное, позитивное и негативное. В пределах двух последних появилась возможность воспроизводить картину “окружающего мира”, в том числе, собственное физическое тело. У наших падших микрокосмосов процесс воплощения в физическое тело носит принудительный характер. Одновременно позитивные и негативные ядра у нас деградировали до состояния одного и весьма неустойчивого светящегося кокона.

Все этажи этой тонкоматериальной структуры, как губка водой, пропитаны морем Сознания Абсолюта, называемого Творческой Проекцией. Оно ярко и непосредственно осознает не только каждую частицу, но и сразу все Мироздание в каждое мгновение. Нам очень трудно вообразить себе такое Сознание, прикосновение к его потоку является признаком высшего Просветления.

Представьте, что вы вдруг включили на полную мощность радиоприемник, способный воспринимать сразу все диапазоны. На вас тут же обрушится лавина звуков, под напором которых вы просто оглохнете. Тогда вы, во-первых, поскорее убавите звук, чтобы избежать болезненных ощущений, а во-вторых, подключите узкополосные фильтры, чтобы из всего множества сигналов выделить тот, который важен для вас сейчас.

Аналогично и с существом микрокосмоса. Его структуры никогда не будут в состоянии в полной мере и адекватно воспринять море Сознания Абсолюта. Ведь микрокосмос есть только одна из “антенн” карраса, которые совместно могут в некоторой степени приблизиться к этой цели, да и то только на уровне своей размерности.

“ Антенна ” это прежде всего тонкоматериальный фильтр, позволяющий существу сузить диапазон восприятия внешних сигналов. Следующий этап фильтрации выполняет нервная система физического тела. Она, таким образом, не столько окно в мир, сколько защитный фильтр от испепеляющей мощи могучих информационных потоков, властвующих в окружающем Мироздании. Циркуляция нервных импульсов предназначена для того, чтобы из всего многообразия информации, потенциально доступной через Творческую Проекцию, выделить ту, что относится исключительно к данному существу. В результате оно может созерцать мир как бы со своей колокольни.

Напомним, что в Главе 6 описывалось, как в сознании Творческой Проекции рождаются образы сложных структур Макрокосмосов и микрокосмосов. Они погружены во Множество Произвольных Состояний Абсолюта и играют роль резонаторов для его нерегулярных вибраций, благодаря чему образы некоторых состояний обретают длительное существование. Это сравнивалось со звучанием отклика или стройного аккорда.

Когда формируется тороидальное пространство следующего Макрокосмоса, область звучащего отклика образует внутреннюю полость тора. Таким образом, тело нового Макрокосмоса проявляет себя как волновод для отклика, порождаемого предыдущим Макрокосмосом. Кто осознает этот звучащий отклик или предустановленную гармонию? Конечно Творческая Проекция, и только она, ведь она есть единственный аспект Сознания Абсолюта, вовлеченный в процесс Творения.

Сопоставление прошлого опыта микрокосмоса с теми воздействиями, которые испытывает на себе физическое тело в данный момент, осуществляется посредством активных тонкоматериальных “щупалец”, скользящих в прошлое вдоль пассивных тонкоматериальных мировых линий рецепторов. Этот образ является приблизительным намеком на деятельность тонкоматериальных органов чувств, называемых индриями. Они необходимы микрокосмосу, так как на привычные нам внешние органы, вроде глаз, ушей или языка действуют либо электромагнитные вибрации (порождающие впечатление света), либо механические (переживаемые как звук, прикосновение или тепло, причем, в конечном итоге, они также имеют электромагнитную природу). Но каким-то образом наше сознание ощущает именно цвет, именно звук, именно тепло.

Ближайшей задачей является демонстрация того, что эту возможность психике предоставляют тонкоматериальные органы чувств, настроенные на восприятие предустановленной гармонии. То есть, воздействие на сетчатку глаза электромагнитных волн длиной 7000 ангстрем вызывает у нас переживание красного цвета не потому, что лучи красные, а потому, что воспринимать их так научилась Творческая Проекция на предыдущих стадиях Творения. И теперь такая ассоциация навсегда закреплена в предустановленной гармонии. Тем самым, Сознание Абсолюта никогда не бывает далеко от нас. То, что мы воспринимаем мир в цвете и звуке, есть Его непосредственное проявление в нас.

Теперь постараемся выявить, каким органам чувств соответствуют отклики микрокосмосов разных размерностей. Для этого воспользуемся такой мерой, как информационная емкость сигналов, воспринимаемых различными органами чувств.

Примечание. Предлагаемый подход основывается на том соображении, что каждый микрокосмос играет роль антенны, воспринимающей сигналы со стороны предустановленной гармонии. Богатство восприятия каррасом (который и есть истинный микрокосмос - обитатель пространства Макрокосмоса) зависит от количества этих антенн, а значит, от размерности самого карраса. Каррас размерности N состоит из N микрокосмосов. То есть, двумерный каррас имеет 2 микрокосмоса, трехмерный - 3, четырехмерный - 4 и так далее.

Параллельно этому следует учесть, что хотя на органы чувств нашего тела всегда действуют только трехмерные объекты, информационное наполнение этих воздействий весьма различно. Так, зрение намного информативней слуха.

Концепция исходит из того, что наши тонкоматериальные органы чувств (индрии) производят подмену трехмерных воздействий на рецепторы теми ощущениями, которые Творческая Проекция испытывала на стадии предэволюции. Правило для подмены основано на информационной эквивалентности того и другого. На нынешней стадии эволюции соответствующие восприятия непрерывно воспроизводятся или звучат в предустановленной гармонии каррасов, обладающих соответствующим количеством антенн-микрокосмосов (об иерархии каррасов см. Приложение D). Так как наше сознание есть всего лишь “часть” сознания Творческой Проекции, мы ощущаем эти вечно воспроизводимые в нем состояния как свои собственные. Необходимую коммутацию между ними и внешними воздействиями на тело, как говорилось, осуществляют тонкоматериальные структуры нашего микрокосмоса (индрии).

Таким образом, выясняется, что параллельно картине мира в коконе воспроизводится структура, поддерживающая соответствия между воздействиями на тело и нашими ощущениями. Причем, эта структура целиком тонкоматериальна и обращена одной стороной к нашему трехмерному миру, а другой к мирам меньших размерностей. Оттуда черпаются конкретные ощущения, по крайней мере, для смысла, звука и цвета.

Это положение Концепции не является полностью чуждым науке. Вот, например, отрывок из книги А.Леонтьева [29]: “Рассматривая сознание человека, я должен ввести еще одно понятие - понятие о пятом квазиизмерении, в котором открывается человеку объективный мир. Это - смысловое поле, система значений... Факт состоит в том, что когда я воспринимаю предмет, то я воспринимаю его не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении... Значения выступают не как то, что лежит перед вещами, а как то, что лежит за обликом вещей... Значения, таким образом, несут в себе особую мерность. Это мерность внутрисистемных связей объективного предметного мира. Она и есть пятое квазиизмерение его! ”

В этом высказывании важна интуиция того, что картина нашего мира как бы погружена в ореол дополнительного измерения, которое А.Леонтьев сопоставляет со значениями. Однако не следует думать, что оно на самом деле дополняет наше пространство-время до пятого измерения. Чтобы в этом убедиться, обратимся к высказываниям другого известного исследователя сознания - В.Налимова [36, 37, 38], посвященным близкому понятию смысла.

Его позиция сводится к тому, что необходимо говорить о “вездесущности сознания”. Но это невозможно всерьез делать, если не постулировать “изначальное существование непроявленной семантики”, то есть существование смыслов, независимых и внешних относительно нашей психики и предшествующих ей. Сам он считает свою точку зрения близкой позиции Платона. Кроме того: “Такой подход больше нельзя считать ненаучным - признаем же мы изначальную заданность фундаментальных физических констант, природа которых скорее ментальна, чем физична”.

И далее: “Мы можем научиться пространственно воспринимать мир смыслов, если сумеем неким, достаточно наглядным способом, задать образ семантического поля. Так мы можем геометризовать наши представления о сознании и создать язык, близкий языку современной физики”.

Давно известно, что каждый дискретный знак, каждое слово имеет неоднозначный смысл, иными словами, обладает как бы смысловым ореолом. Его геометризация началась с того, что в [36] В.Налимов установил эквивалентность элементарного смысла нульмерной точке. И в самом деле, именно смысл, как и точка, обладает свойством дальнейшей неразложимости на составные части, своеобразной окончательностью.

Наглядный образ семантического поля В.Налимов мыслит в виде непрерывного линейного упорядоченного множества точечных смыслов. Они “упакованы на числовой оси так же, как там упакованы действительные числа. Это еще только семантический вакуум - здесь еще отсутствует система предпочтения”.

“ Если все окружающее, весь мир рассматривать как своего рода текст, то это будет не что иное, как совокупность смыслов, связанных с помощью языка. Тексты же представляют собой структуры, порождаемые вероятностным взвешиванием смыслов ”.

Таким образом, в отличие от А.Леонтьева, В.Налимов видит истоки сознания не в пятом, а в нулевом дополнительном измерении. Носителями окончательных смыслов у него выступают нульмерные объекты. Наша психика каким-то образом умеет вступать в контакт с исходным одномерным “запасом” этих объектов, выбирая из него подходящие, вероятностно “взвешивая” их, и тогда в нас рождается ощущение осмысленности.

Точка зрения Концепции весьма близка к этому, но с важной оговоркой: любые нульмерные объекты являются представителями тонкоматериального мира, и по этой причине их нельзя отождествлять с самим сознанием, как это часто делает В.Налимов. Однако, сильная сторона его позиции в том, что он один из первых связал тонкоматериальные объекты с функционированием нашей психики. Именно это направление развивается в Концепции.

Как мы видели в 1-й Части, творение началось с самых простых структур - с нульмерных. При дальнейшем Его становлении эти, уже освоенные объекты, служат буквально точками отсчета, смыслами. В составе микрокосмосов они занимают позицию точек Кетер, в которых сходятся воедино все силовые линии. В них осуществляется как бы итоговая оценка состояния микрокосмоса.

Для нашего трехмерного мира нульмерные, одномерные и двумерные объекты прозрачны и ненаблюдаемы. Однако, благодаря тому, что тонкоматериальные структуры микрокосмоса несут в себе наследие всех предыдущих этапов творения, наша психика имеет возможность вступать в контакт со всеми измерениями тонкоматериального мира. В результате, нам становятся доступны те самые модальные восприятия, о которых уже столько сказано.

Итак, при контакте с нульмерными объектами наша психика переживает смысл.

А каковы наши ощущения, когда мы вступаем в контакт с одномерными объектами?

Прежде всего, этот контакт может переживаться только как субъективное восприятие. Можно утверждать, что это переживание внутреннего звука, то есть не звука, вызванного внешним раздражителем, а тем первичным опытом звучания, с которым сравнивается любой звуковой раздражитель в нашей жизни.

Такое сопоставление вполне отвечает критерию информационной эквивалентности. Известен очевидный факт, что для запоминания и воспроизведения звучания достаточно одномерной дорожки в звукозаписывающем аппарате.

Наиболее просто указать место в нашем внутреннем мире для контактов с двумерными объектами. Очевидно, это зрительные образы цветных светящихся поверхностей, но, также как и для звука, здесь под ними понимаются внутренние образы, что сродни воспоминаниям. Для запоминания зримых образов всегда необходима двумерная поверхность. Цифровая передача изображения в виде последовательности кодов может создать впечатление, будто оно также эквивалентно одномерному массиву информации. Но это не так, ибо в этом случае поверхность разбивается на множество мелких одинаковых площадок, называемых пикселями, каждая из которых все равно двумерна.

Для трехмерных объектов уже можно указать проявления во внешнем мире. Это - формы. Но они постигаются нами не непосредственно, а косвенно, ибо дистантное стереоскопическое зрение сводится к восприятию пары двумерных “раскрашенных поверхностей”, предъявляемых каждому из глаз отдельно. Форму мы познаем контактно, благодаря внутреннему чувству своего тела и осязанию.

Но наиболее сильные ощущения в нашей внутренней жизни связаны с эмоциями. Если мы чувствуем, что всегда остаемся выше звука, выше зрительных образов, то эмоции буквально захватывают нас целиком и нередко руководят всем нашим поведением. Зачастую нет более веского соображения для человека, чем "я хочу" или "мне не нравится".

Все это свидетельствует о соизмеримости эмоций с самым фундаментом нашей личности. Поэтому можно предположить, что мы переживаем эмоции, когда наша психика вступает в контакт с тон-коматериальными объектами, имеющи-ми размерность по пространству не ниже 3х.