Глава 12 3 страница

^[212] Арали — одно из названий подземного мира, но, возможно, также было и названием какой-то определенной местности.

^[213] «Друг» Думузи, в отличие от подруги Гештинанны, не названный по имени, упоминается и в тексте о нисхождении Инанны (ср. 11, 59 — «к другу его мы не пойдем»).

^[214] «Царь», или «господин» — здесь, по-видимому, эпитет Думузи.

^[215] 119–128 Отрывок малопонятен. В переводе, отличающемся от общепринятой трактовки, передается лишь общий смысл отрывка: демоны попарно ищут Думузи в разных городах, причем, каждый раз приводится одна из присущих им черт: их отвратительный внешний вид, грозное оружие, боевые одежды и т. д.

^[216] Кубиреш-Дильдареш — Название местности, куда отправляется Думузи, не идентифицировано. Чтение условное.

^[217] Белили-матушка — богиня, которую вначале отождествляли с Гештинанной, пока не стало ясно, что это два разных лица (в позднее время в аккадских памятниках она все же, видимо, с ней отождествилась, и, возможно, как раз благодаря данному тексту); иногда неверно называется сестрой Думузи.

^[218] 207–208 Видимо, речь идет о воде, предназначенной для либации (жертвенного возлияния), и жертвенной муке. Возможно, Думузи, усевшись, окружает себя тем, что дала ему Белили.

^[219] Текст впервые опубликован в 1911 году французским ассириологом Шейлем («Revue d'Assyriologie et d'archeologie orientale», VIII, стр. 161–169) и с тех пор не переиздавался. Известны переводы отдельных отрывков текста С.-Н. Крамера и Т. Якобсена. Состоит из двух частей — плача Инанны по Думузи и рассказа о преследовании Думузи демонами «галла». Вторая часть полуразрушена, но частично восстанавливается благодаря многочисленности вариантов рассказа о бегстве Думузи от демонов. Плач Инанны по Думузи, один из многих ее плачей по нему, который как будто противоречит жестокому поведению Инанны в мифе о нисхождении ее в подземное царство, видимо, не воспринимался в сознании шумерийцев столь же противоречиво, как в нашем: Инанна, равно и другие божества, действует в мифах как стихийная сила, сама подчиняясь неумолимым стихийным законам, она — часть этой стихии. И, как богиня плодородия и цветущей жизни, она оплакивает гибель этой жизни, воплощенной в образе Думузи (как будто бы не зная, что она способствовала этой гибели, так же как она в этот момент как будто бы не знает, что Думузи, как символ вечного обновления, снова вернется на землю). Текст этот, может быть, один из самых важных для понимания сложности и многозначности культа умирающего и воскресающего божества, ибо пастуший бог Думузи здесь явно связывается и с жизнью растительной, а также, судя по некоторым намекам текста, выступает и как царь (вождь) общины, заботящейся о ее плодородии (ср. строку 15, по которой можно судить, что он вступал в брак с молодыми девушками — жрицами Инанны или отбивал женщин общины, как Гильгамеш в аккадском эпосе), что, возможно, являлось частью ритуала.

^[220] Забалам — шумерский город, недалеко от Урука.

^[221] 12–13 Купание в священных водах Эреду (то есть в Персидском заливе) и в Энуне (святилище — в Эреду), по-видимому, часть ритуала, связанного с культом Энки (см. «С Великих Небес…», 206–207).

^[222] Возможно, в этом плаче и подчеркиваются материнские чувства Инанны и она названа его матерью.

^[223] 15–17 По-видимому, речь идет о некоторых священных функциях Думузи как царя-жреца в культе богини Инанны.

^[224] Со строки 28 (оборотная сторона таблички, колонка 2) начинается как бы совершенно новый рассказ. Текст сильно фрагментирован и восстановлен при помощи сходных мест текстов «С Великих Небес…» (вторая часть) и «В жалобах сердца…».

^[225] Выражение: Ты, чей ложен сон (то есть тот, кто притворяется, что спит) очень часто употребляется по отношению к Думузи.

^[226] Табличка с текстом заклинания «Благородная дева…», хранящаяся в Королевском шотландском музее в Эдинбурге, была скопирована и издана впервые в 1913 году Ст. Лонгдоном как «Заклинание от блудницы Инанны». В 1964 году А. Фалькенштейн в «Zeitschrift für Assyriologie», Neue Folge, 722(56), 113–129, переиздал ошибочно понятый Лэнгдоном текст заклинания, опираясь на два опубликованных незадолго до этого дубликата текста, дающие вариантные разночтения в отдельных строках (изданы Гетце и Эдцардом). Шумерские заклинания, условно названные в ассириологической литературе «Заклинания типа Эа — Мардук», дошли до нас главным образом от старовавилонского времени и, видимо, являют собой вавилонскую переработку (но на шумерском языке) более древних шумерских заклинательных формул, связанных с ритуалом бога Энки. Заклинания были направлены против злых демонов, вызывающих болезни, и строились так: описание злых демонов, угрожающих человеку, описание состояния больного, его жалоб, разговор бога Мардука со своим отцом Энки (аккадск. Эа), у которого тот спрашивает совета, и традиционный ответ: «Сын мой, чего ты не знаешь? Все, что знаю я, знаешь и ты» (фраза, от которой и получил название тип заклинаний). Затем следует совет-наставление бога, кончающийся заверениями, что болезнь отступит в случае точного исполнения ритуальных действий. Введение бога Мардука в круг ритуалов бога Энки, равно как и подчеркивание его могущества признанием самого мудрейшего бога — «ты мне не уступаешь», — связано с возвышением местного божества города Вавилона Мардука в начале II тыс. до н. э. При этом Мардук отождествляется с богом Ассаллухи, божеством круга Энки, его помощником в заклинательных действиях, и сыном, был богом-покровителем соседнего с Эреду города Куары. Своеобразие настоящего заклинания прежде всего в том, что это — любовное заклинание, которое, с небольшими отклонениями, построено по формуле заклинаний от болезни. Место злых демонов занимает прекрасная благородная дева, жрица богини Инанны, в обязанность которой входила священная проституция; место больного занимает юноша, охваченный любовным недугом, от лица которого и составлена заклинательная формула и которому хочет помочь бог Ассаллухи.

^[227] Дословно: «…тростником ударила».

^[228] Со строки 33 начинается прямая речь, которую следует отнести к влюбленному, добивающемуся любви жрицы Инанны.

^[229] Песни и легенды о Гильгамеше записаны клинописью на глиняных плитках-«таблицах» на четырех древних языках Ближнего Востока — шумерском, аккадском, хурритском и хеттском; кроме того, упоминания о нем сохранились у греческого писателя Элиана и средневекового сирийского писателя Теодора бар-Копая. Самое раннее известное нам упоминание о Гильгамеше старше 2500 г. до н. э., самое позднее относится к IX в. н. э. Шумерские былины-сказки о Гильгамеше сложились, вероятно, еще в конце первой половины III тыс. до н. э., хотя дошедшие до нас записи восходят к XIX–XVIII вв. до н. э. К тому же времени относятся и первые сохранившиеся записи аккадской поэмы о Гильгамеше, хотя в устной форме она, вероятно, сложилась еще в XXIII–XXII вв. до н. э. На такую более древнюю дату возникновения поэмы указывает её язык, несколько архаичный для начала II тыс. до н. э., и ошибки писцов, свидетельствующие, быть может, о том, что они уже и тогда ее не во всем ясно понимали. Некоторые изображения на печатях XXIII–XXII вв. до н. э. явно иллюстрируют уже аккадский эпос, а не шумерские былины о Гильгамеше.

Уже древнейшая, так называемая «старовавилонская», версия аккадского эпоса представляет новый этап в художественном развитии месопотамской литературы. В этой версии уже содержатся все главнейшие особенности окончательной редакции эпоса, но она была значительно короче ее; так, в ней отсутствовали вступление и заключение позднего варианта, а также, вероятно, рассказ о великом потопе. От «старовавилонской» версии поэмы до нас дошло шесть-семь не связанных между собой отрывков — сильно поврежденных, написанных неразборчивой клинописной скорописью и, по крайней мере, в одном случае — ученической рукой. По-видимому, несколько иная версия эпоса представлена аккадскими фрагментами, найденными в Палестине и в столице Хеттской державы в Малой Азии — в Хаттусе (ныне городище Богазкёй), а также фрагментами переводов на хурритский и хеттский языки, тоже найденными на Богазкёе; все они относятся к XV–XIII вв. до н. з. Эта так называемая «периферийная» версия была еще короче «старовавилонской». Третья, так называемая «ниневийская», версия эпоса была, согласно традиции, записана «из уст» Син-леке-уннинни, урукского заклинателя, жившего, по-видимому, в конце II тыс. до н. э. Эта версия представлена четырьмя группами источников: 1) фрагменты не моложе IX в. до н. э., найденные в г. Ашшуре в Ассирии; 2) более ста мелких фрагментов VII в. до н. э., относящихся к спискам, которые когда-то хранились в библиотеке ассирийского царя Ашшурбанапала в Ниневии; 3) ученическая копия текста VII–VIII таблиц, записанная под диктовку с многочисленными ошибками в VII в. до н. э. и происходящая из ассирийского провинциального городка Хузирины (ныне городище Султан-тепе); 4) фрагменты VI(?) в. до н. э., найденные на юге Месопотамии, в Уруке (ныне Варка). «Ниневийская» версия текстуально очень близка «старовавилонской», но пространнее, и язык ее несколько подновлен. Есть композиционные отличия. С «периферийной» версией у «ниневийской», насколько пока можно судить, текстуальных схождений было гораздо меньше. Есть предположение, что текст Син-леке-уннинни был переработан в конце VIII в. до н. э. ассирийским жрецом и собирателем литературных и религиозных произведений по имени Набу-зукуп-кену; в частности, высказано мнение, что ему принадлежит идея присоединить в конце поэмы дословный перевод второй половины шумерской былины «Гильгамеш и дерево хулуппу», прославляющей культ мертвых, а также, что именно он разделил эпос на двенадцать песен — «таблиц».

Издание всех сохранившихся клинописных текстов, относящихся к аккадскому эпосу о Гильгамеше, предпринималось дважды: П. Хауптом в 1884–1890 годах и Р. Кэмбелл-Томпсоном в 1930 году. Оба издания сейчас устарели и не содержат всего известного материала. Нового, сводного издания, которое включало бы все найденные до сих пор фрагменты, пока нет, поэтому для получения более или менее связного текста переводчику часто самому приходилось решать вопрос о взаимном расположении отдельных глиняных обломков. Следует учесть, что реконструкция таблиц IV, V, VII, VIII, а также некоторых мест других таблиц до сих пор является спорной проблемой в гильгамешеведении. Публикуемый перевод следует «ниневийской» версии поэмы (НВ); однако из сказанного выше ясно, что полный текст ее, составлявший в древности около трех тысяч стихов, пока не может быть восстановлен. Все версии сохранились только в отрывках. Переводчик, соответственно каждый раз это отмечая, восполнял лакуны НВ по близкой ей «старовавилонской» версии (СВ), — стихи помечены одной звездочкой впереди, — и изредка даже по «периферийной», тогда стихи помечены двумя звездочками; если же какой-либо отрывок не сохранился полностью ни в одной версии, но лакуны между сохранившимися кусками невелики, предполагаемое содержание досочинялось переводчиком стихами же, — такие стихи или части стихов выделены в тексте курсивом. Также курсивом набраны стихи и части стихов, которые представляют собой реконструкции разрушенных или неполных мест.

В основу нынешнего издания перевода аккадского эпоса о Гильгамеше положен перевод, опубликованный в 1961 году в серии «Литературные памятники» Издательства Академии наук СССР; там же можно найти подробное введение к поэме и построчный комментарий; здесь мы ограничимся лишь самыми необходимыми для понимания поэмы пояснениями, комментируя текст несколько подробнее лишь там, где новые находки обломков с клинописью или новые исследования лексики поэмы заставили изменить наш старый перевод. Аккадскому языку свойственно распространенное и в русском тоническое стихосложение; это позволило при переводе попытаться максимально сохранить и передать ритмические ходы подлинника и вообще те именно художественные средства, которыми пользовался древний автор, при минимальном отступлении от дословного смысла каждого стиха.

^[230] Эана — храм (см. прим. к «Послы Аги…», 31). В Шумере храмы были обычно окружены хозяйственными постройками, где держали урожай с храмовых имений; эти постройки сами считались священными.

^[231] Этот стих, возможно, был начальным в СВ поэмы. Здесь он введен, чтобы дать общее представление о том, о чем шла речь в разрушенном месте НВ.

^[232] Речь идет о вызове всех работоспособных граждан Урука на постройку стен, так как городу в это время могли угрожать враги. Гильгамеш использует это для соблазнения дев Урука.

^[233] Речь идет либо об Ану, 6oгe неба и покровителе Урука, либо о Лугальбанде, бывшем царе, а ныне — личном боге-хранителе Гильгамеша (а по некоторым легендам — его отце).

^[234] Аруру — древнейшая, дошумерская богиня-мать, создательница людей. Ниже она отождествляется с Дингирмах и с Иштар, однако такое отождествление необязательно.

^[235] Подобье — Дословно: «название», «слово», «имя». Имя считалось частью материальной сущности человека (и божества).

^[236] Нинурта — бог-воин, сын Эллиля (см. ниже).

^[237] Дословно: «как богиня Нисаба». Нисаба — богиня хлебов, а также писцовой мудрости.

^[238] Сумукан — бог-покровитель зверей. Его «одежда» — по-видимому, нагота (может быть, шкуры).

^[239] Идущему дальним путем… — То есть мертвому (эвфемизм — для убережения от сглаза).

^[240] Имеется в виду метеорит и метеоритное железо.

^[241] IV,11; IV,10 — в оригинале (далее ор.) — в обратном порядке.

^[242] Шамаш — бог Солнца, а также справедливости, гаданий и оракулов, особый покровитель Гильгамеша.

^[243] Ану, Эллиль и Эйя (Эа) — триада верховных богов Шумера и Аккада; Эллиль (шумерск. Энлиль) — бог воздуха, ветров и обитаемой земли; обычно считался царем богов; Эйя (шумерск. Энки) — бог мирового пресноводного океана, на котором плавает земной круг, а также подземных вод, рек и каналов; он же бог мудрости, благосклонный к людям.

^[244] Порядок эпизодов в СВ, несмотря на ее близость к НВ, несколько иной; стиху табл.* II, II, 17 здесь предшествует толкование снов Гильгамеша, а затем эпизод, соответствующий табл. I, IV, 18–21 и 33–37.

^[245] Брачный покой — Дословно: «дом свойства́». По-видимому, это и покой новобрачных, и специально покой для свершения «священного брака».

^[246] Здесь и всюду в СВ «Урук площадный»; у нас унифицировано по НВ. Заметим, что здесь вовсе не идет речь о «праве первой ночи», как полагает большинство западных исследователей, а лишь о том, что граждане Урука оторваны общественной повинностью от своих невест и жен — в отличие от их царя Гильгамеша.

^[247] Ишхара — богиня. В действительности в Уруке царь-жрец должен был совершать обряд священного брака в первую очередь не с чужеземной богиней Ишхарой, а с Иштар. Но в сюжете поэмы Иштар — врагиня героя (этот мотив, видимо, был введен лишь в НВ; во всяком случае, он отсутствовал в «периферийной» версии); впрочем, Ишхара присутствует уже в СВ. Текст здесь в переводе несколько смягчен, так же как в табл. I, IV, 22 и других подобных.

^[248] Ограда — здесь то же, что Урук.

^[249] В СВ Хумбаба последовательно называется Хувавой, мы сохранили форму НВ ради унификации.

^[250] Словом поприще мы здесь и ниже переводим аккадск. «бэру» — расстояние двух часов ходу по ровной дороге.

^[251] Вэр — одна из ипостасей бога грома и дождя Адду.

^[252] Дословно: «открой».

^[253] Талант — равен 60 минам, что равно 30 кг.

^[254] Аншан — область в юго-западном Иране. В Месопотамии не было подходящего материала для изготовления луков.

^[255] Эгальмах — название храма.

^[256] Айа — (с постоянным эпитетом «невеста») — жена Шамаша. Нинсун просит ее, чтобы она обеспечила охрану Гильгамеша небесными светилами ночью, когда Солнце-Шамаш опускается в преисподнюю. Некоторые исследователи пытаются в разрушенном тексте даже прочесть имя Сина, бога луны.

^[257] Культу богов было посвящено несколько категорий жриц — во-первых, энту, участницы обряда «священного брака» (в нашем переводе — просто жрицы, или жены бога), во-вторых, священные — кадишту, то есть священные проститутки (у нас: «девы, обреченные богу»); разновидностью их были и кезерту, упоминаемые в табл. VI, — там переведено любодеицы; кезерту отличались особым убором волос (по-видимому, они носили косу). Что касается «дочерей бога» (IV, 23), то это, по-видимому, дочери энту от священного брака и сами — будущие энту.

^[258] Одеяния Хумбабы — они же «страхи» или «лучи сиянья». См. прим. к «Жрец…», 138 (ЛВ52).

^[259] По-видимому, героев смутил крик Хумбабы, и они пытались силой заставить друг друга прекратить поход (?).

^[260] Обычная веревка скручена из двух шнуров, поэтому втрое скрученный канат (или нить) — образ дружбы двоих.

^[261] Ирнини — имя Иштар как богини мертвых.

^[262] Сариа — гора Хермон на юге Сирии, у пределов Палестины.

^[263] Иштар произносит обязательную для невесты брачную формулу.

^[264] В ор. «эльме́шу» — сказочный камень, возможно — алмаз, но скорее желтый камень (янтарь?). Рога колесницы — устройство, на котором укреплялись колчаны для метательных дротиков.

^[265] Перевод ненадежный. О ручных слонах в древней Передней Азии мы ничего не знаем.

^[266] Очевидно, искусственная синяя стекловидная масса.

^[267] По-видимому, рога мыслились оправленными в золото.

^[268] Мера — (курру) — примерно 250 литров; в каждом роге, таким образом, было около трех четвертей тонны. Словом елей здесь и в других местах переведено слово «шамну», что означает обычно кунжутное масло, может быть, иногда сдобренное благовонием. Им натирали тело в жару.

^[269] Дословно: «Внес и повесил у кровати, подобающей ему как хозяину дома». Младшие члены семьи спали на полу.

^[270] Эта строка записана как «перенос» (кустос) в конце VI таблицы; начало самой VII таблицы не сохранилось. Для того чтобы не прибегать к прозаическому пересказу, мы решились включить здесь отрывок из хеттского перевода «периферийной» версии эпоса (строки 1—22) и из отрывка аккадской «периферийной» версии, тоже II тыс. до н. э., найденного в виде плохой школьной копии в Мегиддо, в Палестине (строки 2 —11). Однако «периферийная» версия сильно отличалась от НВ.

^[271] Следует помнить, что все сверхъестественные существа мыслились материальными.

^[272] В ор. шесть «гаров» и два «гара».

^[273] Кое-что из этих стихов читается. Например, I, 52: «В его двери я поставил (бы) птицу бури». Но связного текста получить не удается.

^[274] Точное местоположение этого отрывка не вполне ясно.

^[275] Стерший надпись с чьим-либо именем навлекает на себя проклятье.

^[276] Если правильно предложенное Б. Ландсбергером прочтение, этот стих дословно значит: «Дрожат твои губы, словно мухи».

^[277] Реконструкция по эпическому обороту, встречаемому в другом вавилонском произведении.

^[278] То есть волшебной птице Анзу́.

^[279] По-видимому — в голубя.

^[280] Иркалла — одно из имен божества — царя преисподней.

^[281] Жрец — собственно эн, жрец, совершавший обряд священного брака. Нередко — сам царь.

^[282] Священники — дословно: «помазыватели океана». «Океаном» назывался большой медный сосуд в храме; по-видимому, он считался олицетворением одного из божеств и поэтому, как живое существо, умащался маслом. «Помазыватели» принадлежали к рядовым служителям культа.

^[283] Этана — Герой легенды о полете на небо с помощью орла, первый царь.

^[284] В ор. «Друг мой», что кажется нам необъяснимым. Предполагать здесь начало речи Гильгамеша трудно.

^[285] VIII, 1', 2' и далее — До стиха 35' от основного текста НВ сохранились лишь ничтожные отрывки, и текст восстанавливается по ученической записи, найденной в провинциальном ассирийском городе Хузирине (ныне городище Султан-Тепе, далее — СТ). Этот текст, частично использовавшийся нами и в таблице VII (от начала столбца II до начала столбца III), видимо, писался школьником под диктовку и со многими грубыми ошибками.

^[286] Или: «…хвостатые тебя воспитали…».

^[287] Или: «Да плачет народ, что нам слал вослед благословенья».

^[288] Утнапишти Дальний (перевод шумерского имени собственного Зиудсудра, буквально: «Нашедший далекую жизнь») — древний царь городка Шуриппака, к северу от Урука — ныне городище Фара; по верованиям вавилонян — единственный из людей, принятый в собрание богов и тем самым приобретший божественное существование для себя и своей жены; как это произошло — будет видно из дальнейшего (см. табл. XI).

^[289] По представлениям вавилонян, земля окаймлена круговым хребтом гор — Плотиной Небес; на ней покоятся металлические небесные своды (три, пять или семь), а позади нее находится Мировой Океан, мыслившийся то пресноводной Рекой, то водами смерти. Земля плавает на поверхности Океана или прикрывает его как крышка (см. табл. XI, 31). В Океане — острова блаженных. В той же Плотине Небес имеются горы-близнецы — Ма́шу, и между ними медные ворота, охраняемые людьми-скорпионами. Через них Солнце-Шамаш ежедневно проходит из преисподней на небеса и обратно уходит с небес длинным ходом, поперек пересекающим гору Плотины Небес и выходящим к Мировому Океану, по-видимому, сообщающемуся с преисподней.

^[290] Речь Гильгамеша к человеку-скорпиону, несомненно, отличалась от его же речей в X таблице, так как иначе нарушалось бы эпическое правило троичности. В тексте не хватает двадцати пяти — тридцати стихов, которые мы решились дополнить повторением последующих речей Гильгамеша, потому что смысл сказанного им должен был, во всяком случае, быть к ним близок. Нумерации стихов мы здесь не даем.

^[291] Гильгамеш, по-видимому, попал в Земной рай на берегу Мировой Реки (Океана). Возможно, это было первым испытанием ему — способен ли он принять вечную жизнь. Покинув волшебный сад, он не прошел первого испытания. Другие исследователи, также считая, что Гильгамешу были даны три возможности приобретения вечной жизни (или вечной молодости), не относят к ним его пребывание в Земном раю.

^[292] Так как между стихами I, 22 и II, 11 основной НВ, стихами а — о позднего фрагмента и стихами «Таблицы Менснера» (СВ) нет ясных стыков, то самые необходимые «мостики» досочинены переводчиком.

^[293] Далее НВ очень сокращает ответ Гильгамеша; в СВ содержится другой любопытный текст: «Гильгамеш ей вещает, хозяйке: // Что это, хозяйка, ты [мне] сказала?// Из-за друга моего [болит] мое сердце!//Что это, хозяйка, ты [мне] сказала?// Из-за Энкиду [болит мое сердце!] //Ты живешь, хозяйка, над обрывом [у моря], // И ты видишь все [пути через море:] // Дай мне верный путь [до Утнапишти], // Если возможно, [переправлюсь] морем!».

^[294] Дословно: «У него есть некие каменные, в лесу он ловит [или: собирает]…» Под «некими каменными» разумеются, по-видимому, амулеты-идольчики, не называемые прямо из-за табу. Что именно ловит Уршанаби, чтобы переправляться через воды смерти, — неясно, однако на изображениях магическая лодка бывает связана со змеем или сама принимает вид змея.

^[295] Следующие три стиха сочинены переводчиком для связи.

^[296] После III, 35а. Использован новонайденный СВ отрывок СТ X, VI, табл. XXVIII.

^[297] Знаки видны, по плохо читаются. Перевод по догадке.

^[298] Далее ожидалась бы реплика Утнапишти, однако она отсутствует как в списке библиотеки Ашшурбанапала, так и в недавно опубликованном более позднем (?) списке Британского музея.

^[299] V,39 и далее 40, 42. В оригинале вместо «смертный» — слово «ли́ллу», означающее: «слабый, неполноценный», но также, по-видимому, «ребенок женщины от духа или божества» (особенно злого), а может быть, и «ребенок богини от смертного». Возможно также, что «лиллу» то же, что «лилу́-инкуб» — злое сверхъестественное существо, являющееся женщинам по ночам, мужское соответствие «Лилит» (лили́ту) — «суккубе», посещающей мужчин, отчего родятся оборотни и полудемоны. По одной из легенд о Гильгамеше, он был то ли «ребенком-ли́ллу», то ли «сыном инкуба-лилу́». Смысл в любом случае тот, что Гильгамеш не принадлежит к числу бессмертных.

^[300] Мамет — (Маме́ту) — древнейшая богиня-мать, возможно, та же Аруру из табл. I.

^[301] 11—196 Этот отрывок, по всей вероятности, отсутствовал в разных версиях аккадской поэмы о Гильгамеше. Один из поэтов-редакторов, — вероятно, Син-леке-уннинни, — вставил сюда большую часть отдельно существовавшей эпической поэмы о «Весьма премудром» — Атрахасисе — и Великом потопе. Он сделал текст лаконичней, а вложив его в уста героя в виде прямой речи, придал ему большую эмоциональность.

^[302] Бог войны, сын Эллиля, Нинурта назван «гузалу́», собственно «носителем трона», приближенным слугой царя; Эннуги (прозвище бога подземного царства, а в данном случае и подземных вод, Нергала) назван «гуга́ллу» — «управляющим оросительными работами», «ответственным за орошение». В Средней Азии гугаллу соответствует должности «мираба», как Эннуги и назван в переводе, так как мы не нашли более общеупотребительной передачи этого понятия.

^[303] Об «Океане» см. прим. к табл. IX, II, 1.

^[304] Площадь ковчега была равна 1 «ику» — около 1/3 гектара, высота «стен» (бортов) — 10 «гар» — около 60 м; каждая сторона также в 60 м.

^[305] Что такое водяные колки — неясно.