Мистико-метафизическое значение ритуала в философии Конфуция

Китайская философия создала самобытное представление о человеке и мире как созвучных реальностях. Начало китайского философского мышления, подобно тому как это было позже в Древней Греции, уходит своими корнями в мифологическое мышление. В китайской мифологии мы встречаемся с обожествлением неба, земли и всей природы как реальностей, образующих среду человеческого существования. Из этой мифологизированной среды выделяется наивысший принцип, который правит миром, сообщает существование вещам. Этот принцип иногда понимается персонифицировано как наивысший правитель (шан – ди), но чаще он представляется словом “небо” (тянь).
«Нормативную программу Конфуция кратко можно определить как этику ритуала. Самое важное открытие Конфуция - это открытие человека как особой реальности. Если формы бытия выстроить в иерархическую лестницу, считая землю низом, а небо верхом, то человек занимает срединное положение. С одной стороны, человек скован своими страстями, безнадежно самолюбив; "Я не видел, чтобы человек мог, заметив свои ошибки, осудить себя в душе", - говорит Конфуций. С другой стороны, он стремится к дао - воле неба, правильному пути, высшей гармонии, вечной правде, средоточию истины и справедливости, тому центру, который все стягивает к себе; "если утром познаешь правильный путь, вечером можно умереть», - пишет А.А. Гусейнов [15].

«В основе мистического учения Конфуция лежит понятие «ли» - правило или Ритуал. Это - особые формы поведения, речей, мысли и устремлений, которые приводят человека в постоянное соприкосновение со священными небесными силами. Тогда человек достигает состояния «цзюньцзы» - «благородного мужа», по сути - посвященного мага. В противоположность ему обычные люди («мелкие люди») лишь вовлечены в мирские заботы и не могут вступить в связь с высшими силами»[16].

«Учение Конфуция часто характеризуют как социальную этику. И, действительно, в центре его учения - образ совершенного человека (цзюнь-цзы)»[1,45].
Подобными эпитетами, как правило, характеризуется значение «ли» -ритуала в учении Конфуция: такой подход к рассмотрению данного
аспекта философии Конфуция, безусловно можно считать не полным.

Как и в случае с Платоном, (а именно влияние на его взгляды орфико-пифагорейского, прежде всего мистического, культа, а уж затем философского), с Конфуцием дело обстоит подобным же образом – зачастую игнорируется мистическая основа значения ритуала.
«Третьим важнейшим принципом конфуцианского учения является «ли» - означающий церемонии, ритуал.
Церемонии – внешнее выражение почтительности и преданности установленному порядку, они оказывались весьма сложными и длительными, точно расписывающими поведение человека в любых ситуациях и регламентирующими его. И только неукоснительное соблюдение «ли» может обеспечить порядок в Поднебесной, предотвратить волнения смуты и мятежи», - сообщает В. А. Кондрашов, - из прочитанного следует, что лишь «ли» - есть просто «неукоснительное» соблюдение» - определенного набора правил, для обеспечения порядка в «Поднебесной» - и только, однако стоит заметить, что на самом деле «ли» не является просто силой и следствием традиции – отличительной чертой всякой религии. Но что такое традиция? Просто свод правил, моральное предписание и только?
Но сколько раз в истории человечества пересматривалась мораль, традиция и ее предписания? Сколь много раз попирались ее устои – нет, подобная трактовка лишена основания! Значение ритуала «ли» при подобной постановке вопроса – просто теряет свой смысл, но приобретает его лишь в свете рассмотрения его с мистическо-метафизической точки зрения – той глубинной психологической основы (архе), которая содержится в основе практически всех религий – именно эта основа – мистическое учение о человеке как части природы и содержит в себе то безначальное, что и делает учение Конфуция универсальным учением и до сего дня.
Подобно Будде Конфуций не интересовался вопросами онтологии и гносеологии, тем не менее источником нравственных требований и ценностей он полагал небо (Тьнь) как высшую творческую силу, действующую в природе и обществе. Небесное веление есть судьба, которой подчинены и люди, и государства, и человек должен беспрекословно следовать воле неба.

Конфуций изменил представление китайцев о божественном, хотя говорил об этом очень мало. В периоды древних царств почитали Шан-ди («верховного владыку»). Конфуций иногда упоминает Тянь («Небо» или «Природа»), но отказывается говорить, как это делают другие, о Пути или Воле Тянь. Это означает отказ от существовавшего понятия об олицетворенном и активном моральном авторитете. «Для Конфуция и его последователей моральный авторитет обезличен, его руководство осуществляется с помощью законов природы. Было бы неверно назвать Конфуция атеистом, поскольку он признает владычество Тянь, однако в его учении нет олицетворенного божества».

Однако несмотря на подобную туманную трактовку, по моему мнению, стоит поставить вопрос: «Какова роль «Неба» и значение ритуала «ли» в учении Конфуция»?
На основе наследия своих предшественников основатель конфуцианства разработал концепцию о Небе как о единой первосущности. Конфуций заимствовал первобытные верования: культ умерших предков, культ Земли и почитание древними китайцами своего верховного божества и легендарного первопредка – Шан-ди. В учении Конфуция он стал ассоциироваться с Небом как высшей божественной силой, определяющей судьбу всего живого на Земле. Генетическая связь с этим источником мудрости и силы была закодирована и в самом названии страны – «Поднебесная», и в титуле ее правителя – «сын Неба».
Конфуций разделял положение древних о том, что человек – это высшее существо среди всех в проявленном мире, рожденное для служения природе и достижения ее цели – продолжения сотворения жизни. Космическое предназначение человека, по китайским представлениям, в идеальном варианте – вселенской личности – кроется в его потенциальном даре взаимодействовать с Небом и Землей (природой), являя вместе с ними три мировых начала.
Как «средоточие Земли и Неба», идеальная личность органично вписывается в живой космоорганизм, а мудрец выступал как ведущее звено этого мироустройства. Вторить природным закономерностям, хранить все сущее, любить живое – были сверхзадачей китайской культуры.
Осознавая себя неотъемлемой частицей животворного и животворящего вселенского бытия, мудрецы, повинуясь вечным законам космоса, творили жизнь, вторя мировому континууму. Тезис «начало жизни положено Небом, а поддерживает ее человек» был ориентирован и на общество. Великая миссия сына Неба, - «поддерживать то, что породило Небо и не причинять ему зла», т.е. действовать природосообразно. Мудрец обладал даром предвидения, позволяющим ему не нарушать меру, переводить состояния срединности и постоянства в гармонию: «Непроявленность всесилия и гнева, печали и радости называется срединностью, - читаем в «Ли-цзы», - когда они проявляются в надлежащей степени, это называется гармонией».
«Вполне действенен принцип «воздействие-отклик» и в сфере социальной мысли. Здесь важно иметь в виду то обстоятельство, что традиционная китайская мысль рассматривала общество как интегральную часть космоса, граница между природой и социумом не проводилась. Универсум природы и универсум социума образуют единое целое, оказывая друг на друга влияние по принципу «воздействие –отклик»: поступки человека воздействуют на космос, откликающийся на эти поступки небесными знамениями или иными природными явлениями. Значение симпатической парадигмы воздействия –отклика было столь фундаментальным для китайского осмысления, что даже буддизм, инкорпорировавший представления о причинности в свою теорию кармы, ничего здесь не изменил», - пишет профессор Торчинов, и далее: «Таким образом, мир китайской культуры – это мир, в котором поведение человека может вызвать стихийные бедствия или, наоборот, процветание и покой, а все феномены природного и социального универсума образуют единую динамическую систему, основанную на постоянном резонансном взаимодействии всех элементов по принципу «воздействие-отклик», в свою очередь опирающемуся на симпатию подобного. В древнекитайской культуре Вселенная мыслится как иерархически организованное целое, или организм, в котором каждая его часть воспроизводит целое (известный современной науке голографический принцип). Человек есть микрокосм, вполне изоморфный макрокосму универсума и воспроизводящий как бы план космоса. Человек соучаствует в жизни космоса, подобно тому как и космос реагирует на события жизни человеческого общества» [4,68].

Назначение мудреца сводилось к совершению девяти подвигов «взращивания жизни». Первые шесть распространялись на все сущее, воплощенное в пяти, понимаемых как живые, первоэлементах: воде, почве, металле, огне, дереве. Условием этого гармоничного взаимодействия с природой выступали другие три подвига, или служения: приведение в норму, выявление космической благодати в самой личности мудреца, оказание помощи высветления благодати у других поддержание жизни людей.
Совершенствование человека выступало как космический, природный императив. Применительно к личности ритуал имеет два аспекта. Внутренний - это «принцип», закон жизни и саморазвития, а также внешний, где ритуал выступает средством совершенствования социума. В этом контексте ритуал выступает в образе-понятии «Устоя в отношениях верха и низа» а человек целостно и органично вписывается в этот живой. Вечно меняющийся организм космоса. При этом человек-мудрец сам как основа» внутри природы, как неотъемлемое звено мироустройства обращался к ритуалу- внешнему средству-орудию теперь ради гармонизации социума.
«Нельзя смотреть на то, что противоречит Ритуалу, нельзя слушать то, что противоречит Ритуалу, нельзя говорить то, что противоречит Ритуалу» В этом высказывании – исток и суть учения Конфуция. Подчиненность Ритуалу, правилам поведения, культурному началу – вот смысл жизни человека.
Ритуал – это встреча небесного и земного, особого рода символическое действие, позволяющее человеку познать себя в пространстве Космоса. Начиная с Чжоуской эпохи именно Ритуал становился фундаментальным понятием, вокруг которого строилась вся культура.
Для Конфуция ясно лишь одно - в самом факте человеческой жизни заложен глобальный смысл человека как существа культурного; вся жизнь должна быть превращена в Ритуал, тем более ее завершение.
Именно в свете денного мистического подхода и развивается дальнейшее учение Конфуция. Именно из мистики порождается этика ритуала, и учение О благородном муже, о совершенномудром – как хранителе срединного пути, как жреца, и посредника вселенского баланса между Небом и Поднебесной.
Идеальная личность благородна, то есть удостоена небесного дара по рождению. Ее совершенство обусловлено ее органической приверженностью к «золотой середине» - этому «наивысшему принципу» древних, уже давно утраченному. В деяниях совершенномудрого по «взращиванию жизни» ритуал выявляется как «внутренний принцип», обеспечивающий гармоничность идеальной личности и приобщающий ее к тайнам жизни, к постижению того, что гармония – способ сохранить изначальную природу человека целостной.
Совершенномудрому ведом закон «взращивания жизни» - закон общения внутри природы: во взаимодействии с миром человек воспринимает все сущее органами чувств. Согласно традиционным представлениям два мировых начала – женское и мужское (инь-ян) порождают пять элементов и «семь видов жизненного эфира», вызывающие желания человека. Жизненный эфир проникает в рот человека как пять вкусов, видится глазом как пять цветов, в виде упорядоченных частей проникает в уши как пять звуков. Тем самым человек удовлетворяет свои желания. Но важно, подчеркивает Конфуций, чтобы желания-страсти не доминировали над личностью. Космический закон «взращивания человека» состоит в том, чтобы его взаимодействие с жизненным эфиром было постоянным, но не превышать меру. Иначе неизбежны болезнь-хаос, духовный и физический кризис.

Обладая чувством меры – этим законом жизни, Совершенномудрый живет с миром в гармонии и устраняет все вредное для природы человека. Совершенная личность живет в ладу с небесным принципом: соблюдение меры, как добровольное самоограничение ограничено для мудреца, не насилует природу. В этом смысле ритуал для идеальной личности – «космический принцип, которому он не изменяет»[5,391].

Находясь на страже двух миров, непроявленного и очевидного, совершенномудрый приобщает других к знанию меры, ладу с космосом и способу удовлетворения желаний. Мудрец ощущает внутренним слухом, зрением вибрации космоса в звуке, цвете, когда они еще не материализовались и не доступны для восприятия обыденному сознанию.
Благородный муж у Конфуция – источник знания принципа жизни – простым фактом своего бытия являет окружению гармоническое единство внутренней «работы сердца» и ее внешнего проявления. При осознании единства жизни космоса-природы и человека качества мудреца оказываются зримыми для других.
Человек как микрокосм подвержен тем же закономерностям, что и макрокосм-природа. И ритуал в руках мудреца, выполняя функцию меридиана между небом и Землей, способствует ритмическому проникновению живого эфира в человека, и он, живя в этом ритме космоса, упорядочивает свое поведение. Причастность совершенной личности к сердцу –магниту Вселенной выражает «срединность» ее положения.
Мудрец, осознавший космический ритм как всеобщий закон Вселенной. Познает саму жизнь. Бесконечную и прекрасную. Его знание, живое по структуре, органически заключает в себе и саму программу сотворения жизни.
Главная цель познания для мудреца – гармонизация социума и всего живого. Эту гармонию мудрец черпает в мыслеобразах Природы-Космоса.
Уподобление Небу-Природе дарует мудрецу единство природного и человеческого бытия. Природа для вселенской личности так же источник сакрального знания, неразрывного с гармоническим действие. Она являет единство внутреннего и внешнего, открывает для посвященного гармонию миров скрытого и явленного. Рассмотрение проблем ритуала, знания и нравственности под углом внутреннего и внешнего позволяет заключить: человеческое знание по структуре глубоко личностно, т.е. идентично структуре самой личности. По своей наполненности мудрость благородного мужа равна его нравственности и его первозданной природе, дарованной Небом. Мудрец как носитель чувства ритма, способен встроить себя как личность, а затем и весь социум в гармонию мира природы. Многомерность традиционного мышления, сводимого к тезису «одно во всем» и «все в одном», обуславливает необходимость единения, ведь все «десять тысяч вещей», включая человека, обмениваются жизненной энергией. В китайской мудрости решающее значение приобретает качественный аспект: важно не столько расширить знание, сколько уметь гармонизировать общение сторон. Таков характер знания, неотделимого от восприятия ритуала в руках мудреца, действующего природосообразно в ритме чередования двух космических начал инь-янь.

Однако познаваемо ли Небо, раскрываются ли при соблюдении ритуала свойства Неба-Божества – «жрецом» которого выступает «совершенномудрый»?
В «Лунь юй» мы читаем: ««Учитель сказал: «Если утром познаешь правильный путь, вечером можно умереть», - итак, путь непостижим и невыразим, вероятно, как непостигаема и сама воля Неба, однако в основе конфуцианства лежит оптимистическое убеждение о гармоничном (при соблюдении норм ритуала) симбиозе человека и Неба.
Одно из фундаментальных понятий китайской культуры, разделяемое Конфуцием, - понятие иерархии совершенства. Следование ему обеспечивает эволюцию социума по законам космоса, наглядно выявляя роль ритуала как средства сохранения и продления жизни. Различение высокого и низкого по степени совершенства (т.е. степени энергетического потенциала) – это знак иерархии, вписанности личности и социума в бесконечный космический ряд «верха» - «низа». Иерархичность обеспечивала ритмичную циркуляцию жизненного эфира во всем космоорганизме, неся ему здоровье и постоянное обновление.
Одно из фундаментальных понятий китайской культуры, разделяемое Конфуцием, - понятие иерархии совершенства. Следование ему обеспечивает эволюцию социума по законам космоса, наглядно выявляя роль ритуала как средства сохранения и продления жизни. Различение высокого и низкого по степени совершенства (т.е. степени энергетического потенциала) – это знак иерархии, вписанности личности и социума в бесконечный космический ряд «верха» - «низа». Иерархичность обеспечивала ритмичную циркуляцию жизненного эфира во всем космоорганизме, неся ему здоровье и постоянное обновление.
Человек в этой вертикали своего рода, «средоточие духа и души», был концентрацией совершенного эфира пяти стихий-первоэлементов. Он по своему сознанию был отличен от всего остального резонирующего мира. Мудрость благородного мужа (как одна из граней ритуала) давала ему осознание необходимости следовать иерархии как закону космоса.
Входя в ритм беспредельности, мудрец устанавливал связь со всем сущим, выполняя свое уникальное назначение: в то время как «Небо охватывает все вещи, совершенная личность рассматривает их по родам». В бесконечную иерархию, «лестницу существ» вписывались и души умерших предков, уходивших высоко в Небо.

«Выверяя вещи», мудрец помогает каждому в его совершенствовании. Экологичность ритуала проявлена в его трактовке в «Лицзи» как орудия благородного мужа на пашне чувств человеческих с целью их «успокоения». «Пустое (т.е. открытое миру) сердце в состоянии вторить ритму Вселенной и усвоить «пять постоянств» Профилактическая функция ритуала также выражена в уподблении его плотине, способной уберечь от разбушевавшейся стихии и пресечь надвигающийся кризис. Мудрец, воздействуя на окружающих, утверждает норму поведения зримо и доступно посредством внешних обрядов и церемоний. Так, каждая личность, вписанная в свою экологическую нишу, оказывается в гармоничных отношениях с природой и социальной средой. «Упорядоченные сердца», не входящие в противоречия с косморитмом, выступают средством осуществления связи в иерархии, устремленной в бесконечность. Ритмический лад сердца – сосредоточение всего живого – есть улавливание ритма самой жизни.
Таким образом, мудрец строил мир из первоначального хаоса и инструментом этого созидания было его искреннее сердце, как знак слитности его внутренней сущности и внешнего облика.
В «Лунь юе» мы читаем: «Если направить народ на путь с помощью благодати, устанавливать порядок посредством ритуала, то народ будет знать стыд и будет знать стыд и будет упорядочен», то есть нравственно преображен и вписан в космическую иерархию.

Сознательная регламентация всех сфер деятельности, согласная ладу природы, обеспечивала эволюцию социума, индивида, наконец, продолжение самой жизни. Так нить ритуала связывала единый поток времени: прошлое, настоящее и будущее, когда все вершилось ради счастья грядущих поколений.
Обращение к ритуалу помогало обществу выжить в любых экстремальных условиях, гармонизировать потребности населения, в том числе при ограниченных материальных и природных ресурсах. Идея, выраженная в «Шу цзине», - «чтобы достичь равенства, нужно неравенство» - стала центральной в китайской культуре [5,398].

Равно как в религиозных взглядах разных культур, Конфуций отнюдь не делает открытия – говоря об иерархии в обществе и особом месте царя или правителя в нем.
Если в Египте фараон – был живым «воплощением бога», в более позднее время в Риме император носил титул Pontifex Maximus (Верховный жрец), то и в Китае, мудрому Конфуцию не удалось избежать подобного воззрения.
«Поскольку человеком par excellence (как бы репрезентантом рода человеческого) в китайской культуре считался император», - пишет профессор Торчинов, - «универсальный монарх, его поступки оказывали особое воздействие на космос и вызывали особое воздействие на космос и вызывали особенно отчетливую реакцию последнего. Так, недостойное поведение государя вызывало отрицательную реакцию Неба (здесь – космос как целое), выражавшуюся в знамениях – появление комет, солнечных и лунных затмениях и т.д. Невнимание государя к этим знамениям усугубляло ситуацию: (начинались стихийные бедствия (землетрясения, наводнения, засухи) и народные восстания. Если государь не справлялся, его династия теряла свою харизму («небесный мандат») [4,67].

Говоря о китайской картине мира, нельзя обойти вниманием онтологический оптимизм китайской культуры. Космос есть Бог, Бог есть Космос, Космос гармоничный, упорядоченный, пронизанный потоками жизненной силы и сам представляющий собой живой пульсирующий сгусток энергии.
В китайском космосе нет места трагедии или переживанию кошмара существования, столь остро переживаемого гностиками. Это мир, наслаждающийся своей гармонией, проявляющейся и в долголетии и преждевременной смерти, и в приобретении и в утрате, и в победе и в поражении.
Итак, ритуал, безусловно содействовал воспитанию культуры чувств, приобщению к умеренности, сохранению моральных ценностей, сдерживая, в частности развитие потребительства в ущерб духовности.
Устойчивость китайского общества и государства, питавшая жизнеспособностью экологичной китайской культуры, во многом была обязана ритуалу.
Эту функцию единения-уподобления «одного со всем» в китайской мудрости играл образ «основы-утка», или космического ткача», творящего бесконечную нить космочеловеческой гармонии.
На земле этому «космо-ткачу» соответствовали немногие – именно из этой концепции и вырастает учение о «благородном муже».