Смиренный умножает таланты, а тщеславный губит те, которые имеет

Любовь не превозносится. Этому мы уже научились, рассматривая черты неосуждающих. Но непревозносится еще не достаточно. «Иное дело - превозноситься, иное - непревозноситься и иное - смиряться. Находясь в первом устроении, мы судим и осуждаем ближних в течение всего дня; находясь во втором, не судим и не осуждаем ни других, ни себя; в третьем, будучи оправданы Богом, осуждаем себя непрестанно».

Смирение - добродетель существенно христианская, проистекающая от сознания своего бессилия к добру и необходимости благодатной помощи. Язычник мог только порицать ложное тщеславие, но где он замечал истинное достоинство, там он не считал гордость предосудительною.

Христианин же чувствует, что гордый не приобретает, но теряет, что имел, ибо Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Гак. IV, 6). «Кто превозносится при­родными дарованиями, - счастливым умом, высокою образованностью, чтением, приятным произношением и другими подоб­ными качествами, которые легко приобретаются, тот никогда не приобретет даров сверхъестественных. Ибо кто в малом не верен, тот и во многом будет неверен и тщеславен. Часто случается, что сам Бог смиряет тщеславных, посылая неожиданное бесчестие. Возносяяйся смирится даже здесь, прежде будущего века. Когда хвалители или - лучше - льстецы начнут хвалить нас, тотчас приведем себе на память все беззакония свои и найдем, что вовсе не стоим мы того, что нам приписывают».

Даже и достигшие благодатной помощи Божией в своем делании, утрачивают приобретенное, если не имеют смирения. Кто, например, «принуждает себя к молитве, а к смирению и прочим добродетелям не принуждает и не подвизается в них, тот достигнет наконец того, что к нему по его прошению приходит иногда благодать Божия. Но так как он не привык к добродетелям, не занимался ими прилежно и не упражнялся в них, то или лишается благодати, которую получил и впадает в гордость, или не прибавляет к ней ничего и не возрастает в ней. Ибо, так сказать, жилище и комната св. Духа есть смирение, любовь, кротость и прочия св. заповеди. Смиренный, поэтому, никогда не падает, - да и куда упадет тот, кто сам по себе ниже всех?». «То и дивно в деле спасения, что чем более кто преуспевает в нем, тем более видит себя уничиженным и худым, так что, идя к лучшему, он будто все более и более погружается в худшее, и видит себя непотребнейшим, хоть и не отчаивается в своем спасении. В сказаниях о подвижничестве святых об одном величайшем подвижнике замечено, что он во всю жизнь свою говаривал о себе: в тину я погряз по самую шею, и только уста остались еще у меня свободными, чтобы вопиять: Боже, помилуй меня! У св. Антония замечено, что Бог сам закрывает преспеяние от глаз преуспевающих и внешним уничижением их, и попущением внутренних нестроений. Сми­ренное и самоуничиженное исповедание и есть самый верный признак доброго течения и преуспеяния. Кто-то из святых заметил: смотри, коль скоро начнешь поддаваться на праведность, знай, что ты начал сбиваться с пути, ибо верный признак спасительнаго шествия есть смирение и самоуничижение». Кого Бог приблизил к себе, кому явил неисчерпаемый источник благодати, тот неизбежно приобретает для себя высшую мерку верности Богу. Самодовольство доброделанием - это труба, запрещенная Господом, и удержание этой трубы означает твою духовную 6едность: сделал малое, и трубишь. Кто богат, тот на малое и не радуется; не радуется, напр., приобретение рубля, новой рубашке». Где скуден посев добро­детелей, там возле них много места для произрастания тще­славия, «которое не отстает от добродетелей, доколе не истребитъ их силу. Худой карман не сберегает того, что в него положено, и тщеславие погубляет награду добродетелей. Тщеславие - подводный камень. Если ударишься об него, то погубишь груз. Добродетель тщеславного есть сокрушенная жертва (Лев. XXII, 22), и не может быть возложена на жертвенник Божий». «В душу тщеславнаго опять возвращаются страсти, уже побежденные и вышедшия из нея».