Постсимволистские течения в поэзии 1910-ых годов

Несмотря на многочисленные критические выступления о синтезе реализма и символизма мало было реакции, в этот период в большом количестве возникают разные кружки и прочие явления; авангардные явления в России о себе заявляют очень рано.

Одним из первых был «Цех поэтов», из тех, кто входили в число символистов, но решили мистическому туману символизма противопоставить более чёткое и явное видение поэзии; молодые поэты почувствовали потребность объединиться и заниматься не теоретическими построениями, а написанием и обсуждением своих стихов. Они собирались совершенствовать таким образом своё поэтическое мастерство. Объединение, не имевшее никакой программы, появилось в октябре 1911 года – это был какой-то литературный кружок.Никаких религиозных или философских задач группа перед собой не ставила; они считали, что поэзии можно и нужно учиться, добиваться большего профессионализма – это следовало идеям Брюсова о возможности совершенствовать мастерство поэзии. Название шло от средневековых немецких цехов «Мейстерзингеров», ремесленников-поэтов. Действовал кружок без изменений с осени 1911 по осень 1912 гг., участники собирались, читали стихи друг другу и судили их.

Важно не путать «Цех поэтов» и акмеизм.

В «Цех поэтов» входили Ахматова, Лозинский, Мандельштам, Гумилёв и проч. Заходили порой на собрание Блок (один раз, потом решил не приходить), Хлебников, Клюев («народный писатель», крестьянин). После рекомендаций и обсуждений рождались и первые сборники – как первый сборник Ахматовой (1912 г.), Мандельштама (1913 г.), Кузьминой-Караваевой.

Глав Цеха называли мастерами, старейшинами, синдиками. Их было двое – Николай Гумилёв (один из главных, создатель и инициатор организации по освоению молодыми поэтами поэтического мастерства) и Сергей Митрофанович Городецкий (к тому времени уже автор сборников «Я» и «Перун»; Гумилёв в тот период уже издал сборники «Жемчуга», «Путь конкистадора» и «Романтические цветы»). Рядовых участников называли подмастерьями, с их согласия. Подмастерьями в первые годы были Ахматова, Мандельштам, Михаил Зенкевич, Наргут, Георгий Иванов, Николай Бурлюк и проч. Состав «Цеха поэтов» был очень не стабильным, часть ушла в эгофутуристов; в 1912-ом году некоторые участники (Гумилёв, Ахматова, Мандельштам) поставили вопрос о постановке в новом сезоне программы (ведь футуристы к тому времени уже активно читали лекции, делали выставки и проч.).

Тогда «Цех» решил создать новое течение, которое назвали «акмеизмом» (не все участники «Цеха» поддержали создание нового течения), от греческого «акме» (пора цветения, высшего расцвета). Притом некоторые предлагали назвать течение «адамизмом», из-за желания этих поэтов взглянуть на мир глазами первого человека, Адама. В январе 1913 г. появляется в журнале «Аполлон» (ближе к концу издания) манифесты акмеистов, разработанные синдиками Городецким и Гумилёвым - «Наследие символизма и акмеизм» (Гумилёв) и «Некоторые течения в современной поэзии» (Городецкий). Устраивались дебаты, в частности, в кабаре «Бродячая собака», но там их легко перекрикивали футуристы. Акмеисты же не выпускали с тех пор никаких крупных манифестов, хотя на фоне отсутствия даже некоторые их выступления пользовались популярностью.

Статья Кузьмина (человек близкого В. Иванову) «Аполлон» - предакмеистический манифест, где говорилось о необходимом приходе на смену символизму «кларизма» (т.е. «движения чистого»); статья Мандельштама «Утро акмеизма», которая была опубликована только в 1919 г., но написана в тот период.

21/10/09

В статье «Наследие символизма и акмеизма» Гумилёв не стремится свергнуть символизм, речь идёт о «славных предках» акмеизма – в т.ч. это и символизм, и это обязывает держать высокий уровень. Заслуга символизма – создание особой трактовки символа, головокружительность метафора, вызывающее головокружительное движение мысли, внимание к цепкости слов – в т.ч. к народному слову. Поэтому, считает, Гумилёв, символизм был важным этапом развития литературы. Однако была и критика – из символа символисты построил свою мистическую башню, а акмеисты строят не башню, а собор; у новых поэтов не иерархии явления, всё, что есть в мире, достойно изображения, предмет искусства – всё сущее в мире, а символисты ставили во главу угла символ.

Краеугольными камнями Гумилёв объявил 4 принципа: внимание к внутреннему миру (т.е. психологизм, идущий от Шекспира), мудрая физиологичность (внимание к человеческому телу и его радостям – традиция Рабле), утверждение жизни, не сомневающейся в себе (законность прекрасного и безобразного – вслед за Вийоном), стремление найти в искусстве достойные одежды безупречных форм для любых проявлений (предшественник – Готье, кумир Гумилёва).

Городецкий в своей статье дополнил Гумилёва указанием на то, что главной чертой акмеистов есть акцент на поэтической индивидуальности. У символистов земное время и пространство надо преодолеть, эмпирический мир – мир пошлый; акмеисты же декларировали поворот к земным страстям, к земной, а не нездешней красоте (например, роза – любимый символ символистов – стала снова прекрасной своими листочками и лепестками, а не её мистические подобия с какими-то глубинными подтекстами).

Мандельштам позднее, в 1922 г.: «Русские символисты запечатали все слова, все образы, предназначив их только для литургических задач. Получилось крайне неудобно – ни пройти, ни встать, ни сесть. Вся утварь взбунтовалась…»

Подводя итоги акмеизма – а вообще, многие участники движения после гибели Гумилёва занимались этим – Мандельштам писал, что акмеизм хотел быть лишь совестью поэзии – он был соткан поэзией, но не был самой поэзией. Акмеизм, говорила Ахматова, это все черты Гумилёва.

Старшие современники относились к акмеизму критично: Брюсов утверждал, что это тепличное растение, салонное построение, созданное несколькими молодыми талантливыми поэтами, которые хотели сказать новое слово. Поэты-акмеисты были талантливыми, но сам акмеизм существовал только надуманно, он лишь формула. Таким образом, претензии акмеистов на лидерство всячески отвергались.

Акмеистов объединяло создание поэзии без мифологизации, поэзии реального мира и реальных переживаний. «Это оправдание земного во всех его проявлениях», - писал позднее автор, преодолевший сиволизм. Земное же в понимании акмеистов представлялось довольно широкой категорией. В ранних сборниках акмеистов видна эстетизация реальности, и идеалом их была «Падаль» Бодлера.

Иннокентий Фёдорович Аннинский (1856-1909)

Чаще всего его связывают с символизмом, хотя он уже написал сотни стихотворений к 1870-ым; он был специалистом по Древней Греции, переводил трагедии древнегреческих трагиков; писал свои трагедии; был авторитетным критиком; 10 лет был директором Царскосельского лицея.

Накануне своей внезапной смерти Аннинский опубликовал серию статей в «Аполлоне», с которым активно сотрудничал, и последняя статья, напечатанная им, была «Оне» - статья о женской поэзии (Гиппиус, Соколова и др., хотя любимая поэтесса Северянина там обходилась вниманием).

Единственный прижизненный сборник Аннинского вышел в 1904 г. (т.е. когда он был вдвое старше поэтов-символистов) – «Тихие песни», под псевдонимом Ник Т-о (аллюзия на Одиссея, проникшего в логово циклопа). Автора стихов сочли молодым, «подающим надежды» поэтом (посмертное издание стихов Аннинского вышло в 1910 г., называлось «Кипарисовый ларец» - и книга стала культовой для акмеистов).

В «Тихих песнях» Аннинский пишет следующие слова, которые можно расценивать как первые выпады против символизма: «всегда над нами власть вещей», - такие слова были невозможны со стороны символистов; на «я» человека всегда смотрит «не-я» – т.е. мир вещей. Кроме того, говорилось о путанности и ребусности «некоторых стихов». Другие тезисы во многом принадлежали 19-ому веку.

Участники акмеистского движения заявляли позднее, что в 1914-15 гг. акмеисты разошлись по сторонам искать своего индивидуального развития.

Ранняя лирика Ахматовой была опубликована в трёх сборниках, которые были несколько раз переизданы в 1914-22 гг. Мандельштам опубликовал стихотворения своего акмеистского периода в сборнике «Камень»; Гумилёв – «Чужое небо», которые выделяется «акмеизмом», тогда как прежние сборники поэта несли в себе черты чужой поэзии – Киплинг и др.