Андрей Парабеллум Николай Сергеевич Мрочковский 23 страница

Эрагон отпустил магию, затем стал искать Торна и Муртага на земле.

«Там», - сказала Сапфира, и показала направление своей мордой. Внизу, в северо-западном небе, Эрагон увидел сверкающие очертания Торна, дракон летел вверх по реке Джиет, убегая в направлении армии Гальбаторикса на много миль дальше.

«Как?»

«Муртаг снова излечил Торна, и Торну посчастливилось приземлиться на склон холма. Он ушел вниз, затем взлетел прежде, чем ты пришел в себя.»

Через холмистый ландшафт донесся усиленный голос Муртага:

- Не думайте, что вы победили, Эрагон, Сапфира. Мы встретимся снова, я обещаю, и тогда Торн и я победим вас, потому что тогда мы будем гораздо сильнее, чем мы - сейчас!

Эрагон сжал свой щит и фальчитон так сильно, что кровь выступила из-под ногтей.

«Думаешь, ты сможешь настигнуть его?»

«Я смогу, но эльфы не смогут помочь нам так далеко, и я сомневаюсь, что мы можем победить без их поддержки.»

«Мы, возможно, могли бы – Эрагон остановился, ударив в расстройстве ногой. -Проклятье, я - идиот! Я забыл об Арене. Мы могли бы использовать энергию в кольце Брома, чтобы победить их.»

«У тебя на уме были другие вещи. Любой мог сделать подобную ошибку.»

«"Возможно, но у меня все еще есть мысль насчет Арена. Мы могли все еще использовать его, чтобы захватить Торна и Муртага.»

«И зачем? - спросила Сапфира. - Что бы мы могли держать их как заключенных? Разве бы ты заставил их употреблять зелье, как Дурза заставлял тебя в Гиллиде? Или ты хочешь убить их?»

«Я не знаю! Мы могли бы помочь им изменить их истинные имена, чтобы нарушить их клятву Гальбаториксу. Позволить им странствовать вокруг, тем не менее, слишком опасно».

Арья сказала:

«Теоретически, ты прав, Эрагон, но ты устал, Сапфира утомлена, и я скорее предпочту, что бы Торн и Муртаг убежали, чем мы потеряли вас обоих, потому что вы не в лучшей форме.»

«Но»–

«Но мы не имеем возможности безопасно удерживать дракона и Всадника в течение течений длительного времени, и я не думаю, что убийство Торна и Муртага не было бы таким легким, как ты себе это представляешь, Эрагон. Будь благодарен, мы управляли ими, и они знают, что мы можем сделать так снова, если потом они рискнут противостоять нам».

Сказав так, она отошла от его разума.

Эрагон смотрел, пока Торн и Муртаг не исчезли из виду, потом он вздохнул и потер шею Сапфиры.

«Я мог бы проспать недели две.»

«Как и я».

«Ты должно быть гордишься; ты доставала Торна почти каждый кувыроковорот».

«Да, я это сделала, не так ли? - Она гордилась собой. - Это было едва ли справедливое соревнование. Торн не имеет моего опыта.»

«Ни твоего таланта, я думаю.»

Выкрутив свою шею, она лизнула верхнюю часть его правой руки, звякнув звеньями кольчуги, а затем посмотрела на него вниз искрящимися глазами. Он сумел выдавить чуть заметную улыбку.

«Я предполагаю, что я должен был ожидать этого, но все же меня удивляло, что Муртаг был так же быстр как я. Больше от магий со стороны Гальбаторикса, без сомнения.»

«Почему твои заклинания были не в состоянии отклонить Заррок? Они сохранили тебя от худших ударов, когда мы сражались с раззаками.»

«Я не уверен. Муртаг или Гальбаторикс, возможно, могли бы изобрести заклинание, против которого, я не думаю, что я смог бы принять меры. Или это могло быть потому, что Заррок – клинок Всадника, и как сказал Глаэдр» –

«мечи, выкованные Рюнен превосходят другие» -

«Режут сквозь заклятия любого вида,» -

«это только единственный раз когда на них» -

«воздействуют магией. Точно.»

Эрагон пристально посмотрел в полоски крови дракона на плоскости меча, утомленный.

«Когда мы сами сможем нанести поражение нашим врагам? Я не смог бы убить Дурзу, если бы Арья не разбила звездный сапфир. И мы смогли победить Муртага и Торна только с помощью Арьи и двенадцати других магов.»

«Мы должны стать сильнее».

«Да, но как? Как смог Гальбаторикс накопить свою силу? Он нашел путь, по которому поддерживает защиту даже вокруг его рабов, когда он сам - за сотни миль?» издав звук разочарования «Я не знаю.»

Ручеек пота пересек бровь Эрагона и стек в угол его правого глаза. Он вытер пот ладонью своей руки, затем мигнул и снова обратил внимание на наездников, собравшихся вокруг него и Сапфиры. Что они здесь делают? Смотря, он осознал, что Сапфира приземлилась близко к тому месту, где король Оррин перехватил солдат от лодок. Не далеко, от ее левого бока, сотни людей, ургалов, и лошади смешались в панике и замешательстве. Иногда, звон мечей или крик раненного человека пробивался через шум, сопровождаемый взрывами сумасшедшего смеха.

«Я думаю, что они здесь, что бы защитить нас», - сказала Сапфира.

«Нас! От кого, от чего? Почему они не убили еще солдат? Где» -

Эрагон оставил свой вопрос, так как Арья, Блодгарм, и четыре других изнеможенно смотрящих эльфа перебегали короткое расстояние до Сапфиры со стороны лагеря. Поднимая руку в приветствии, Эрагон крикнул:

- Арья! Что случилось? Кажется, никого нет в команде.

К тревоге Эрагона, Арья дышала так тяжело, что была не в состоянии говорить несколько минут. Затем сказала:

- Солдаты оказались опаснее, чем мы предвидели. Мы не знаем, почему. Дю Врангр Гата не слышали ничего, кроме тарабарщины от магов Оррина. Восстановив свое дыхание, Арья начала исследовать ушибы и порезы Сапфиры.

Прежде чем Эрагон смог спросить больше, множество возбужденных криков изнутри водоворота воинов потопило остальную часть суматохи, и он услышал крик короля Оррина:

- Назад, назад, вы все! Лучники, держать строй! Проклятье, вы, ни одного движения, он наш!

Сапфира подумала так же, как и Эрагон.

Согнув свой лапы, она подпрыгнула над кругом всадников и так испугавшихся лошадей, что они взбрыкнули, и полетела через усыпанное поле боя в направлении звука голоса короля Оррина, игнорируя людей и ургалов так, как будто они были множеством колосьев величавой травы. Остальная часть эльфов спешила для поддержки, с мечами и луками в руках. Сапфира нашла Оррина сидящего на своем месте командующего ведущим рядом напряженных закованных в доспехи воинов, пристально смотрящего на единственного человека на сорок футов в дали. Король был взволнован и дико смотрел, его кольчуга была испачкана грязью от боя. Он был ранен в левую руку, и древко копья торчало на несколько дюймов из его правого бедра. Когда он обратил внимание на приземление Сапфиры, его лицо внезапно расслабилось.

- Хорошо, хорошо, что вы здесь, - пробормотал он, когда Сапфира подошла в плотную к его месту командира. - Нам были нужна была ты, Сапфира, и ты, Губитель Шейдов.

Один из лучников вышел вперед на несколько дюймов. Оррин взмахнул своим мечем рядом с ним и выкрикнул:

- Назад! У меня будет голова каждого, кого не остается там, где он стоит, я клянусь короной Ангварда (Angvard’s)!

Потом Оррин вновь посмотрел на одинокого человека. Эрагон проследил за ним своим пристальным взглядом. Человек был солдатом среднего роста, с багровой родинкой на шее и каштановые волосы торчали из-за плоского шлема, который он носил. Его щит был расколот в щепу. Его меч был зазубрен, изогнут, и сломан, отсутствовали последние шесть дюймов. Речная грязь затвердела на рукавах его кольчуги. Кровь текла из глубокой раны вдоль его ребер. Стрела, оперенная белыми лебедиными перьями, вошла в его правую ногу и пришпилила его к земле, три четверти древка скрылись в твердой грязи. Из горла мужчины исходил ужасный, булькающий смех. Он повышался и затихал с пьяной интонацией, разносившись с такими нотками, которые позволяли думать, как будто бы человек собирался начать визжать от ужаса.

- Кто ты такой? - крикнул король Оррин. Так как солдат не сразу ответил, король чертыхнулся и сказал: - Отвечай мне, или я позволю моим магам заняться тобой. Будешь ты человеком или зверем или каким-то порожденным больным демоном? В какой грязной яме нашел Гальбаторикс тебя и твоих братьев? Тебя - родню раззаков? - Последний вопрос короля подействовал как игла, уколовшая Эрагона; он выпрямился вертикально, каждое чувство было обострено.

Смех на минуту остановился.

- Человек. Я – человек.

- Ты не похож на других людей которых я знаю.

- Я хотел обеспечить будущее моей семьи. Это чуждо тебе, Сурданин?

- Не загадывай мне никаких загадок, ты, язычный негодяй! Скажи мне, как ты стал таким, какой ты сейчас, и говори честно, если не хочешь убедить меня вылить кипящее масло на твое горло снизу и увидеть твою боль.

Неуравновешенное хихиканье усилилось, затем солдат сказал:

- Ты не можешь сделать мне больно, Сурданин. Никто не может. Король сам сделал нас непроницаемыми к боли. Взамен, наши семьи будут жить в комфорте остальную части своей жизней. Вы можете спрятаться от нас, но мы никогда не будем переставать преследовать вас, даже, когда обычные люди могут сдохнуть от истощения. Вы можете сражаться с нами, но мы будем продолжать убивать вас, пока у нас будет подниматься рука. Вы не можете даже подчиниться нам, ибо мы берем никого в плен. Вы не можете сделать ничего, кроме как умереть и вернуть эту землю в мир.

С ужасной гримасой, солдат взял своей искромсанной щитом рукой стрелой и, со звуком разрывания плоти, вытащил древко из своей ноги. Куски темно-красного мяса прилипли к острию стрелы, когда она свободно вышла. Солдат кинул стрелу в них, затем бросил копьё в одного из лучников, ранив его по руке. Его смех стал громче, чем прежде, солдат двинулся вперед, волочащийся волоча сзади свою поврежденную ногу. Он поднял свой меч, как будто бы намеревался напасть.

- Застрелить его! - крикнул Оррин.

Тетивы гнусаво заскрипели, подобно плохо настроенным лютням, затем туча стрел взметнулась в направлении солдата и, мгновением позже, ударила его в торс. Две стрелы ударили его стёганку; остаток пронзил его грудную клетку.

Его смех сменился на хрипящее хихиканье, когда кровь просочилась к его легким, солдат продолжал продвижение вперед, крася траву под ним в яркий алый цвет. Лучники выстрелили снова, и стрелы утыкали плечи и руки человека, но он не остановился. Другой залп стрел был на грани. Солдат споткнулся и упал, когда стрела раздробила его коленную чашечку на левой ноге и другие пронзили верхнюю часть его ног, а одна прошла насквозь через его шею, оставив дыру в его родимом пятне и свистнула через поле, распространяя брызги крови. И все же солдат не умирал. Он стал ползти, волоча себя вперед своими руками, оскалив зубы и хихикая, как будто бы весь мир был непристойной шуткой, которую только он мог оценить. Холодное покалывание пошло снизу позвоночника Эрагона, когда он это видел.

Король Оррин неистово ругался, и Эрагон обнаружил в его голосе намек на истерику. Соскакивая со своего места командующего, Оррин бросил свой меч и щит на землю, а затем направился к самому близко стоящему Ургалу.

- Дай мне свой топор.

Испуганный ургал, кожа которого была полутонно-серая, заколебался, затем отдал свое оружие. Король Оррин похромал к солдату, поднял тяжелый топор обеими руками, и, единственным ударом, отрубил голову солдата. Хихиканье прекратилось.

Глаза солдата закатились, его рот двигался еще несколько секунд, а затем он затих.

Оррин схватил голову за волосы и поднял ее так. Чтобы все могли видеть.

- Их можно убить,- объявил он. - Говорите всем, что надежный путь остановить этих отвратительных созданий - обезглавить их. Или бейте жезлом по черепу или стреляйте им в глаза с безопасного расстояния... Граутуч, где - ты?

Крепкий, средних лет, наездник подхлестнул свою лошадь. Оррин бросил ему голову, которую тот поймал.

- Поднимите это шесте над северными воротами лагеря. Поднимите их головы. Пусть они служат сообщением Гальбаториксу, что мы не боимся его тайных уловок и мы победим несмотря на них.

Шагая обратно к своему месту командующего, Оррин вернул топор ургалу, затем поднял его собственное оружие. Несколько ярдов в дали, Эрагон увидел Нар Гарцвога, стоящего среди группы куллов. Эрагон сказал несколько слов Сапфире, и она украдкой пошла к ургалам. После обмена кивками, Эрагон спросил у Гарцвога:

- Все солдаты подобны этому?

Он указал в направлении утыканного стрелами трупа.

- Все люди не чувствуют боли. Ты делаешь удар и считаешь их мертвыми, ты поворачиваешься к ним спиной и они наносят удар тебе. - Гарцвог нахмурился. - Я потерял много баранов сегодня. Мы сражались с множеством людей, Огненный меч, но никогда раньше с такими смеющимися вампирами. Это не естественно. Это вынуждает нас думать, что они одержимы сильными духами, что, возможно, сами боги восстали против нас.

- Ерунда, - усмехнулся Эрагон. - Это – просто заклинание Гальбаторикса, и у мы скоро отыщем путь, что бы защитить себя от этого.

Несмотря на его внешнее доверие, понятие сражающихся врагов, которые не испытали никакой боли, не сделало его нерешительным настолько, насколько, это сделало ургалов. Кроме того, из того, что сказал Гарцвог, он догадался, что поддержание морального настроя варденов может быть трудной задачей для Насуады как только каждый узнает о таких солдатах. Пока вардены и ургалы занимались сбором своих падших товарищей, снятием с мертвых полезного обмундирования, обезглавливанием солдат, сваливанием обезглавленных в кучу для сожжения, Эрагон, Сапфира, и король Оррин вернулись к лагерю, сопровождаемые Арьей и другими эльфами. По пути Эрагон предложил излечить ногу Оррина, но король отказал, сказав: У меня есть собственные целители, Губитель Шейдов.

Насуада и Джормундур дожидались их у северных ворот. Обращаясь к Оррину, Насуада сказала:

- Что не так?

Эрагон прикрыл свои глаза, когда Оррин объяснял, как вначале атака на солдат, казалось, проходит успешно. Наездники неслись через их ряды, раздавая, как они думали, смертельные удары направо и налево, и понесли только одну потерю в течение их нападения. Однако, когда они разбирались с оставшимися солдатами, многие из тех кого они сразили раньше и вернулись в сражение. Оррин содрогнулся. - Мы потеряли тогда самообладание. С любым человеком произошло бы то же самое. Мы не знали, были ли солдаты непобедимы или все же они были людьми. Когда вы видите своего врага, идущего на вас с костью, выпирающей из его груди, или с копьем прошедшим сквозь живот, или с рассеченным на половину лицом, и он смеется над вами, редкий человек может проявить свою твердость. Мои воины в панике. Они нарушили свои ряды. Было полное замешательство. Резня. Когда ургалы и ваши воины, Насуада, добрались до нас, это безумие поглотило их. - Он покачал своей головой. - Я никогда не видел подобного, даже на Пылающих Равнинах.

Лицо Насуады стало бледным, даже несмотря на ее темную кожу. Она посмотрела на Эрагона а затем на Арью.

- Как Гальбаторикс смог сделать это?

Арья была той, кто ответил:

- Блокируются большинство, но не все способности человека испытывать боль. Оставляются достаточно ощущении, что бы они знали, где они находятся и что они делают, но не так много, что боль могла вывести их из строя. Заклинание требует только небольшое количество энергии.

Насуада облизала свои губы. Снова, обращаясь к Оррину, она сказала:

Вы знаете, сколько мы потеряли?

Дрожь сотрясла Оррина. Он удвоил усилия, прижимая руку к его ноге, заскрипел зубами, и прорычал:

- Триста солдат против... Какую по размеру силу ты послала?

- Двести фехтовальщиков. Сотня копьеносцев. Пятьдесят лучников.

- Те, плюс ургалы, плюс моя конница... Сказать, вокруг сильная тысяча. Против трехсот солдат на открытом поле. Мы повернули всех до единого против одного из солдат. Что и требовалось от нас, хотя... - Король покачал своей головой. - Мы не узнаем точно, пока не пересчитаем трупы, но примерно три четверти твоих фехтовальщиков больше нет. Еще больше копьеносцев. Некоторых лучников. Из моей конницы, осталось немного: пятьдесят, семьдесят. Многие из них были моими друзьями. Возможно сотня, сотня и пятьдесят ургалов убиты. Полнее? Пять или шесть сотен готовы к похоронам, и большая часть уцелевших ранена. Я не знаю... Я не знаю. Я мог бы - Его челюсть расслабилась, Оррин резко наклонился в сторону и упал бы со своей лошади, если Арья не прыгнула вперед и не поймала его. Насуада щелкнула своими пальцами, вызвав двоих из варденов стоящих среди палаток, и приказала им отнести Оррина в его шатер а затем ехать за королевскими целителями.

- Мы потерпели горестное поражение, не зависимо от того, сколько солдат мы уничтожили, - прошептала Насуада. Она сжала свои губы, ее лицо в равной степени выражало горе и отчаяние. Ее глаза блестели невыплаканными слезами. Она напрягла спину и уставилась на Эрагона и Сапфиру железным, пристальным взглядом.

- Как поживайте вы оба?

Она неподвижно слушала, как Эрагон описал их сражение с Муртагом и Торном.

После она кивнула.

- То, что вы смогли избежать пленения ими, было все, на что мы отважились надеяться. Однако, вы достигли большего. Вы доказали, что Гальбаторикс не сделал Муртага таким сильным, что мы не имели бы никакой надежды нанести ему поражение. С еще несколькими магами, способными которые помочь вам, Муртаг был бы к вашему распоряжению. По этой причине, он отважиться противостоять королеве Имиладрис ее армией, я думаю. Если мы сможем собрать достаточно магов вокруг тебя, Эрагон, я полагаю, что мы сможем наконец убить Муртага и Торна в следующий раз, когда они придут, что бы захватить вас с Сапфирой.

- Ты не хочешь захватить их? - спросил Эрагон.

- Я хочу много вещей, но я сомневаюсь, что я смогу получить очень многих из них. Муртаг и Торн, возможно, не будут пытаться убить вас, но если возможность представляется, мы должны без промедлений убить их. Или ты видишь другой выход?

-...Нет.

Переключая свое внимание на Арью, Насуада спросила,

- Кто-то из ваших магов умер в течение состязания?

- Некоторые упали в обморок, но они пришли в себя, благодаря вам.

Насуада сделала глубокий вдох и посмотрела на север, ее глаза сосредоточились на бескрайней дали.

- Эрагон, проинформируй Трианну, что я хочу, чтобы Дю Врангр Гата выяснил, как повторить заклинание Гальбаторикса. Презренно, что это так, но мы должны сымитировать Гальбаторикса в этом. Мы не можем не позволить себе это. Будет непрактично для нас не чувствовать боль, мы слишком навредили бы себе - но мы должны иметь несколько сотен фехтовальщиков, добровольцев, у кого будет иммунитет к физическому страданию.

- Моя Леди.

- Так много мертвых, - сказала Насуада. Она крутила свои поводья в руках. - Мы оставались на одном месте слишком долго. Настало время снова вызвать Империю к обороне.

Она понукала Бетла уйти подальше от резни, которая пролегла перед лагерем, жеребец, вскидывал голову и грыз свои удила.

- Твой кузен, Эрагон, просил меня позволить ему принять участие в сегодняшней битве. Я дала отказ, из-за его предстоящего брака, который вряд ли понравился ему, хотя, я подозреваю, обрученный он будет чувствовать себя иначе. Ты оказал бы мне услугу, уведомив меня, если они все еще намереваются возобновить церемонию сегодня. После такого кровопролития, приглашение на брак подняло бы варденам настроение.

- Я дам тебе знать, как только я выясняю.

- Спасибо. Ты можешь сейчас идти, Эрагон.

Первое, что Эрагон и Сапфира сделали, оставив Насуаду, это посетили эльфов, которые упали в обморок во время их сражения с Муртагом и Торном и поблагодарили их и их компаньонов за их помощь. Затем Эрагон, Арья, и Блодгарм занялись повреждениями, которые Торн нанес Сапфире, залечив ее порезы и царапины и несколько из ее ушибов. Когда они закончили, Эрагон соединился с разумом Трианны и передал инструкций Насуады.

Только потом он и Сапфира стали искать Рорана. Блодгарм и его эльфы сопровождали их; Арья осталась заниматься собственными делами. Роран и Катрина спокойно и интенсивно спорили, когда Эрагон увидел их, стоявшими за углом палатки Хорста. Они замолчали, когда Эрагон и Сапфира приблизились. Катрина сложила свои руки и пристально посмотрела поверх Рорана, в то время как Роран схватил верх своего молота на поясе, и повел ногой, шаркая ботинками по камню. Остановившись перед ними, Эрагон подождал несколько минут, надеясь, что они объяснят причину своей ссоры, но вместо этого Катрина сказала:

- Кто-нибудь из вас ранен?

Ее глаза посмотрели на него, потом на Сапфиру и назад.

- Мы были ранены, но уже нет.

- Это так... странно. Мы слышали рассказы о магии в Карвахолле, но я никогда действительно не верила в неё. Они казались такими невозможными. Но вот, маги везде... Вы серьезно ранили Муртага и Торна? Это поэтому они убежали?

- Мы перехитрили их, но не нанесли им никакого серьйозного вреда.

Эрагон сделал паузу, но когда ни Роран ни Катрина ничего не сказали, он спросил, все ли еще они хотели быть женатыми в этот день.

- Насуада предложила вам продолжить, но, возможно, было бы лучше подождать. Мертвые должны быть похоронены, и там есть еще много чего, что нужно сделать. Завтра было бы удобнее... и приличнее.

- Нет, - сказал Роран, и ударил концом своего ботинка по камню. - Империя может напасть вновь в любую минуту. Завтра может быть слишком поздно. Если... если так или иначе я умер бы прежде, чем мы поженились, что стало с бы Катриной и нашим...

Он заколебался и его щеки покраснели.

Выражение ее лица смягчилось, Катрина повернулась к Рорану и взяла его за руку. Она сказала:

- Кроме того, еда приготовлена, украшения развешаны, и наши друзья собрались для нашего брака. Было бы жаль, если бы все эти труды пропали даром. Дотянувшись, она погладила бороду Рорана, и он улыбнулся ей и обнял ее талию своей рукой.

"Я не понимаю и половины того, что происходит между ними," - пожаловался Эрагон Сапфире.

- Тогда, когда должна походить церемония?

- Через час, - сказал Роран.

23. Муж и жена

Четыре часа спустя, Эрагон стоял на гребне низкого холма, усеянного желтыми полевыми цветами.

Холм со всех сторон был окружен пышным лугом, за которым, в ста футах справа от Эрагона, простиралась река Джиет. Небо было чистым и ясным; земля купалась в мягком сиянии света. Прохладный воздух был спокоен и наполнен свежестью, создавая впечатление, будто только что прошел дождь.

Перед холмом собрались сельские жители из Карвахолла, не раненные во время борьбы; они составляли примерно половину всех собравшихся здесь. Многие воины держали длинные копья с вышитыми вымпелами разных цветов. Лошади, включая Сноуфайра, паслись в дальнем конце луга. Несмотря на все усилия Насуады организация церемонии заняла больше времени, чем она рассчитывала.

Ветер взъерошил волосы Эрагона, которые были все еще влажными от пота, Сапфира облетела вокруг скопления людей и приземлилась рядом с ним, разправляя свои крылья. Он улыбнулся и дотронулся ее плеча.

«Малыш» - отозвалась Сапфира.

При обычных обстоятельствах Эрагон был бы обеспокоен выступлением перед большой аудиторией и выполнением такой торжественной и важной церемонии, но после недавней битвы, он ощущал некую нереальность происходящего, как будто это был не больше, чем особенно яркий, мимолетный сон.

На вершине холма стояли Насуада, Арья, Нархейм, Джормундур, Анжела, Эльва и прочие важные люди. Король Оррин отсутствовал, поскольку его раны оказались более серьезными, чем показались сначала, и целители все еще трудились над ними в его шатре. Премьер-министр короля, Ирвин, следил за церемонией от его имени.

Единственными представителями ургалов были двое из личной охраны Насуады. Эрагон знал, что Насуада пригласила Гарцвога, но у него хватило ума, чтобы отказаться. Сельские жители не вынесли бы большую группу ургалов на свадьбе. Ведь Насуаде было очень трудно убедить их позволить остаться хотя бы ее охранникам.

Церемония началась. Приглашенные разошлись, формируя длинный, открытый путь от холма до края толпы. Сельские жители начали петь древние свадебные песни Долины Паланкар. В них повествовалось о смене времен года, теплой земле, которая рождала новый урожай каждый год, пении малиновки (не знаю причем, но так написано!), рождении потомства у скота и нересте рыбы, и том, что на смену старому всегда приходит новое. Женщина-эльф с серебряными волосами из отряда Блодгарма вынула маленькую золотую арфу из бархатного чехла и начала аккомпанировать поющим, украшая простые мотивы их мелодий, придавая музыке задумчивое настроение.

Роран и Катрина появились в конце сформированного толпой прохода и неторопливыми, но твердыми шагами, не касаясь друг друга, стали продвигаться к холму, на котором стоял Эрагон. Роран был одет в красивую тунику, которую он позаимствовал у одного из варденов. Его волосы были расчесаны, борода аккуратно подрезана, а ботинки начищены до блеска. Лицо его сияло от невыразимой радости. В целом, Эрагону он казался очень красивым и выдающимся. Однако именно Катрина притягивала внимание Эрагона. Ее платье было светло-голубым, как приличествует невесте на ее первой свадьбе, простого покроя, но с фатой двадцать футов длиной, которую несли две девочки. В сравнении с бледной тканью платья ее распущенные волнистые локоны пылали, как накаленная медь. В ее руках был букет полевых цветов. Она была горда, безмятежна и красива.

Эрагон увидел, с какой завистью наблюдают за ней некоторые женщины. И в душе восхитился Насуадой и Дю Врангр Гата, подозревая, что именно они сделали это платье и преподнесли его в подарок Катрине.

В трех шагах позади Рорана шел Хорст. И на таком же расстоянии позади Катрины осторожно, чтобы ненароком не наступить на фату, шла Биргит.

Когда Роран и Катрина были на полпути к холму, пара белых голубей полетела из деревьев ивы по направлению от реки Джиет. Голуби несли в своих лапках кружок желтых нарциссов. Катрина остановилась, поскольку они приблизились к ней. Птицы облетели ее три раза, с севера на восток, и затем осторожно опустили венок ей на голову и улетели обратно к реке.

-Это ваших рук дело? – прошептал Арье Эрагон.

Она улыбнулась.

Наверху холма Роран и Катрина встали неподвижно перед Эрагоном, ожидая пока сельские жители закончат петь. Как только до собравшихся донеслись последние звуки, Эрагон поднял руки и сказал:

- Всем добро пожаловать. Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать союз двух семей: Рорана, сына Гэрроу, и Катрины, дочери Измиры. Оба они чисты перед законом и Богом. Однако если есть люди, которые могут назвать причину, почему они не могут стать мужем и женой, прошу сказать об этом, мы выслушаем ваши доводы, в противном случае молчите вовек! - Эрагон сделал соответствующую паузу, затем продолжил:

- Кто здесь выступает за Рорана, сына Гэрроу?

Хорст вышел вперед:

- У Рорана нет ни отца, ни дяди, таким образом я, Хорст, сын Острека, говорю за него как за свою кровь.

Эрагон продолжил:

- И кто здесь выступает за Катрину, дочь Измиры?

Биргит вышла вперед:

- У Катрины нет ни матери, ни тети, таким образом, я, Биргит, дочь Мардры, говорю за нее как за свою кровь.

Несмотря на ее обет кровной мести Рорану, по традиции это было право Биргит, и она могла взять на себя ответственность представить Катрину, поскольку была близким другом ее матери.

- В таком случае Роран клянется, что приложит все усилия, для того, чтобы он, его жена и их брак процветали?

- Он клянется! - сказал Хорст - Он клянется, что сделает все, чтобы вернуться с ней в Карвахолл, и построит дом, где они смогут оба жить в мире.

Возглас удивления всколыхнул толпу, поскольку люди поняли то, что сделал Роран: он громогласно поклялся, что никакая Империя и никакой Гальбаторикс не смогут помешать ему предоставить Катрине жизнь, которую она могла бы иметь, если бы не все недавние события. Таким образом, Роран поставил свою честь как человека и как мужа на алтарь борьбы с Империей.

- Вы принимаете это предложение, Биргит, дочь Мардры? – спросил Эрагон.

- Да, – кивнула Биргит.

- И что Катрина, дочь Измиры, привносит в этот брак для того, чтобы она и ее муж могли процветать?

- Она привносит свою любовь и преданность Рорану, сыну Гэрроу. Она привносит свои навыки управления домашним хозяйством. И она приносит приданое.

Удивленный, Эрагон наблюдал как двое мужчин, стоявшие рядом с Насуадой, по знаку Биргит выступили вперед, неся металлическую шкатулку. Биргит открыла филигранную защелку и распахнула крышку, открывая на созерцание Эрагону драгоценности внутри:

- Она привносит золотое ожерелье, инкрустированное с алмазами. Она привносит набор брошей с красным кораллом и жемчужные заколки из Южного Моря. Она привносит пять колец золота с электрумом. Первое кольцо -…

Закончив перечислять, она повернула открытую шкатулку на обозрение, чтобы все могли видеть, что она сказала правду.

Эрагон изумленно посмотрел на Насуаду, лицо которой озаряла улыбка..

После того, как Биргит закончила унылый перечень и закрыла шкатулку на защелку, Эрагон спросил,

- Вы принимаете это предложение, Хорст, сын Острека?

-Да, – ответил Хорст.

- Таким образом, союз между вашими семьями заключен! – торжественно объявил Эрагон.

И впервые он обратился непосредственно к Рорану и Катрине:

- Те, кто говорит за Вас, согласовали условия Вашего брака. Роран, Вы довольны тем, как сватался Хорст, сын Острека, от Вашего имени?

- Да.

- А Вы, Катрина, довольны тем, как сваталась Биргит, дочь Мардры, от Вашего имени?

- Да.

- Роран Сильный молот, Вы клянетесь тогда Вашим именем и Вашим происхождением, что будете заботиться и охранять Катрину, дочь Измиры, пока смерть не разлучит Вас?