ВВЕДЕНИЕ 4 страница. Резко расходясь с 3. Фрейдом в оценке «метаценно-стей» и «метамотивации», А

Резко расходясь с 3. Фрейдом в оценке «метаценно-стей» и «метамотивации», А. Маслоу считает, что люди обладают врожденной иерархией высших ценностей и по­требностей и соответствующим стремлением к их осуще­ствлению. Основным источником человеческой деятельно­сти он полагает непрерывное стремление человека к са­моактуализации, к самовыражению. Сама потребность к самоактуализации выполняет ряд существенных функ­ций, среди которых: потребность приносить людям добро (гуманистическая потребность), обязанность быть тем, чем человек может стать, обязанность человека выпол­нять свою миссию, используя все свои возможности и спо­собности.

В итоге получается, что человек рождается с гумано-идными потребностями в добре, нравственности и добро­желательности, образующими ядро индивида. И человек должен уметь осуществить эти гуманистические потреб­ности тогда, когда это позволяют условия. В самом по­нятии «самоактуализация» уже заложено нечто социаль-

ное. Вопреки фрейдизму, это не укрощение инстинктов, не усмирение агрессии человека, а сама природа челове­ка, гуманоидная по своему характеру.

В теории потребностей А. Маслоу выделяется четыре группы потребностей: 1) физиологические потребности продолжения рода и получения пищи (биологические по­требности); 2) потребность в безопасности; 3) потребность в защите; 4) гуманоидные потребности в истине, в добре, в уважении, в справедливости. Они-то и являются содер­жанием обобщающей потребности в самоактуализации. Идеи А. Маслоу весьма влиятельны среди ведущих школ в гуманистической психологии или, как он сам говорил, «третьей силы в психологии», где значимыми признаются личная свобода и умение индивида прогнозировать и кон­тролировать свою собственную жизнь. А это, в свою оче­редь, свидетельствует о холистичности гуманистического подхода. Интеллектуальная эволюция А. Маслоу привела к «четвертой силе в психологии» — трансцендентной и трансперсональной психологии, где внимание концентри­руется на высших космических потребностях, носящих трансчеловеческий характер.

В русле этого направления философской антрополо­гии своеобразный ренессанс сегодня переживает учение немецкого мистика Р. Штейнера. Им в начале XX в. было основано мистическое учение — антропософия, согласно которой человек является носителем «тайных» духовных сил. Проблема соотношения тела и духа здесь решается следующим образом: «Все тело человека построено так, что в органе духа, в мозгу, оно находит свой венец. Лишь тогда можно постичь строение человеческого мозга, если рассматривать его в отношении к его задаче, состоящей в том, чтобы быть орудием мыслящего духа» — физиче­ское тело человека разрушается, дух же вечен и, как ут­верждает Р. Штейнер, подчиняется закону перевоплоще­ния, или реинкарнации. Этот дух принадлежит «иному», сверхчувственному миру и проявляется в человеке при помощи физических механизмов мозга²⁷.

Эти положения Р. Штейнера в последнее время стали снова объектом внимания некоторых западных ученых, пытающихся синтезировать науку и мистицизм. «Биоди­намика» системы, развиваемая Р. Штейнером, просмат­ривается в аналогичном рассмотрении П. Ли (в сб. «Ме­тафоры сознания») вилочковой железы как «биопси­хической метафоры». Механизмом, который ведает деятельностью «витальных корней» человеческого со-

знания, и является вилочковая железа. В итоге тимус у П. Ли есть и «витальная реальность», и биопсихическая метафора, которая дает не только ориентацию в жизни, но и указывает на существование «иного» (сверхъ­естественного) мира²⁸. Религиозно-мистическое вероуче­ние Р. Штейнера и его современный модернизированный вариант, осуществленный П. Ли в концепции «тимос как биопсихическая метафора», оказывается достаточно рас­пространенным в сознании определенного круга людей.

Трансперсональная концепция человека наиболее по­лно разработана американским врачом, чехом по проис­хождению, С. Грофом в его трудах «Сферы человеческого бессознательного» (1976) и «За пределами мозга. Рожде­ние, смерть и трансценденция в психотерапии» (1985). В них дается синтез многолетних исследований автора по клиническому применению ЛСД в психотерапевтических целях. Пациент, принимавший серию доз ЛСД, с каждым разом раскрывал все более глубокие уровни бессозна­тельной памяти. В ходе действия ЛСД он испытывал гал­люцинации, о которых тут же рассказывал врачу.

Анализ многолетних исследований по клиническому применению ЛСД явился эмпирическим основанием для холистского подхода к психике человека, которую уже нельзя редуцировать к «эго», разуму и чувствам. Психи­ка, стало быть, подобна пирамиде, причем доступна ис­следованию только вершина, а «основание» теряется в глубинах Космоса. «Одним из важнейших вкладов науки о сознании в складывающееся ныне научное мировоззре­ние, — пишет С. Гроф, — стало совершенно новое пред­ставление о психике. Если традиционная модель пси­хиатрии и психоанализа строго персоналистична и биографична, то современные исследования сознания от­крывают новые уровни, сферы и измерения, показывают, что человеческая психика по своему существу соразмер­на всей Вселенной и всему существующему»²⁹. Сущест­вующая до сих пор концепция разума человека — «чис­тая доска» — тем самым окончательно рушится.

Модель психики, предложенная С. Грофом, содержит следующие компоненты: 1. Абстрактно-эстетический опыт — возникают оптические, слуховые и обонятельные иллюзии, а изменения в восприятии действительности приравниваются пациентами к восприятию живописи кубистов и абстракционистов. 2. Психодинамический опыт — имеет свой источник в индивидуальном бессоз­нательном и относится к ключевым переживаниям про-

шлого, к эмоциональным проблемам и нерешенным кон-, фликтам из разных периодов жизни пациентов. 3. Пери­натальный опыт, где центральная тема — непосред­ственное переживание собственного рождения и сопро­вождающих его ощущений боли и наслаждения. Этот опыт богат видениями метафизического характера и чи­сто философской рефлексии о непрочности жизни. 4. Трансперсональный опыт, охватывающий чувство «вы­хода» сознания за рамки обычных пространственно-вре­менных ограничений. Он может относиться к ранним фа­зам жизни плода, зародыша и... к периоду бытия задолго до возникновения зародыша.

Трансперсональный опыт дает человеку возможность пережить ощущение выхода за пределы своего «Я», за пределы пространства и времени, ощущение возврата в культурное и историческое прошлое человечества и мира. Трансперсональный опыт свидетельствует о том, что че­ловек обладает способностью беспрепятственно путеше­ствовать в любом времени, в любом мире, в микро- и макрокосмосе. Поступает информация, которую невоз­можно получить даже в процессе специального образо­вания. Для объяснения удивительных черт трансперсо­нального опыта С. Гроф выдвигает концепцию о том, что человек есть единство материального тела (биомашины) и бесконечного поля сознания. Речь идет о корпускуляр-но-волновой природе человека, прекрасно описываемой голографической моделью.

В качестве альтернативной стратегии трансперсональ­ная психология может преодолеть кризис современного общества и культуры. С. Гроф так сформулировал цель «Международной трансперсональной ассоциации» (ITA): «Цель ITA состоит в том, чтобы способствовать развитию научной парадигмы, признающей роль сознания и твор­ческого разума во вселенной, акцентирующей союз разу­ма и тела, изучающей человека в его сложном межлич­ностном, межкультурном, экологическом и космическом контексте. Ассоциация поддерживает все серьезные уси­лия, направленные на то, чтобы сформулировать всеобъ­емлющий интегрированный взгляд на природу человека и космоса»³⁰. Трансперсональная психология и иные на­правления конца XX столетия нацелены на решение про­блем общества и личности постмодерна.

Как известно, единство, цельность знания коренятся в метафизике, философии. По мнению американского фи­зика Д. Бома, в зеркале различных научных интерпрета-

ций происходит «дробление» целостной и неделимой ре­альности, чья природа непостижима. Внутренняя взаимо­связь всего (каждая часть, в т. ч. и элементарная частица, содержит и выражает весь целостный универсум) фикси­руется в «импликативном» порядке, который формулиру­ется на языке математики. Природа сущего — «holonomous» и неделимый космический разум отображе­ны в этой целостности. Теоретическая мысль делит изна­чальную целостность на различные объекты «эксплика-тивного» порядка. Чтобы преодолеть глобальный кризис, нужно путем диалога создать новую научную парадигму, учитывающую природу сущего.

Вот как выглядит позиция Д. Бома: «...теория относи­тельности и квантовая теория больше соответствуют не­механическому мировоззрению. В частности, математика квантовой теории показывает, что основное движение ма­терии следует понимать как процесс развертывания и свертывания. Эта математика, например, предполагает множество волн, которые развертываются на всем про­странстве в каждой области и свертываются обратно в целое. Другими словами, из неуловимого свертывания в целое возникает путем процесса развертывания весь про­явленный универсум со всем множеством различных от­дельных объектов»³¹. Он называет движение такого рода «импликативным (внутренним) порядком», где существо­вание каждой части мироздания непрестанно поддержи­вается развертыванием из целого и свертыванием в це­лое (это хорошо иллюстрируется голограммой). Отлич­ный пример внутренней взаимосвязи обнаруживается, по мнению Д. Бома, в сознании: «В сознании мы держим все, что вокруг нас, и содержание сознания определяет, что мы есть и как мы будем реагировать на мир. С целым и всем остальным мы, следовательно, соединены внутрен­не, а не внешне и не механистично»³². Поэтому наиболее эффективный способ воздействия на поведение других ин­дивидов состоит в передаче им нашего желания, а не в механическом понуждении. В случае успеха такого рода коммуникации другие начинают верить нам и поступают соответствующим образом.

Из изложенного вытекает, что внутренняя взаимо­связь всего со всем предполагает и определенное реше­ние проблемы соотношения общества и человека, а имен­но: они должны образовывать согласованную когерент­ную (соответствующую) целостность.

В формирующейся постмодернистской цивилизации

на авансцену выдвигается феномен личности, что связано с ломкой традиций, в том числе и философских. Известно, что в текущем столетии произошел великий кризис евро­пейской идеи гуманизма. Если вся литература от Ари­стотеля до недавнего прошлого исходила из принципа: «Текст как мир», то постмодернизм утверждает обратное: «Мир как текст». Последнее находит подтверждение и в науке, где в виде текста рассматриваются объекты фи­зического мира, фрагменты биологических образований. Для нас существенно то, что Ф. Ницше с его «кровавым переживанием» обрывает линию европейского философ­ствования, тянущуюся от Сократа к Гегелю.

Еще совсем недавно на основании философских прин­ципов Гегеля в многочисленных монографиях и статьях утверждалось, что человек есть нечто единичное, в кото­ром проявляется всеобщее (общественное). Теперь в со­знании общества все больше пробивается идея о том, что личность представляет собою монаду, а не нечто единич­ное или даже особенное. Ведь она репрезентирует сжа­тую в рамках конкретного индивидуума Вселенную. Лич­ностная репрезентация социума начинает теснить авто­ритарность коллективного начала общественной жизни, принцип плеяды (коллектива) оказывается дополненным принципом монады. Тогда личность-монада, содержащая в себе концентрированно Вселенную и социум, является космическим и социальным резонатором, реагирующим на окружающий мир, и таким образом, личность и обще­ство взаимопереплетаются и самосогласовываются.

Глава 3 ИДЕОЛОГИЯ И ЛИЧНОСТЬ

Сущность, основные черты и функции идеологии. Иде­ологическая структура общества. Идеология Востока и За­пада. Государственная идеология и общество. Значение идеологии в формировании личности. Личность и идеология тоталитаризма. Личность в системе либеральной идеоло­гии. Контуры планетарной идеологии гуманизма.

Когда речь идет об идеологии, то здесь сталкиваются различные, часто противоположные точки зрения. Со­гласно одной позиции, идеология представляет собою «ложное классовое сознание», определенного вида суе­верие. Так считает, например, известный швейцарский философ Ю. Бохеньский. Одно из значений термина идеология обыденно (так говорят об идеологии про­свещения, гитлеровской или коммунистической); оно Включает историософскую теорию о роли той или иной общности людей в человеческой истории и содержит программу освобождения человечества. С этим связано два суеверия: идеологией считается любое мировоззре­ние, идеологией называют также любую точку зрения, например, логику и математику. Другое значение трак­туется марксистски: идеология «охватывает все содер­жание духовной жизни человеческого общества, т. е. ре­лигию, искусство, политические взгляды»¹. Ю. Бохень-ским здесь усматривается двойное заблуждение: во-первых, идеология редуцируется исключительно к ин­тересам класса; во-вторых, идеология Маркса оказы­вается разновидностью скептицизма и, вместе с тем, претендует на абсолютную истинность.

Здесь следует заметить, что ни К. Маркс, ни Ф. Эн­гельс не применяли термин «идеология» к своему учению и характеризовали его как научную теорию социализма. В. И. Ленин расширил понятие идеологии, введя катего­рию «научная идеология», подчеркнув при этом, что в предшествующих марксизму системах идеологии имелись лишь научные элементы, но только марксизм в полном смысле этого слова является научной идеологией. Опи­раясь на это определение, авторы «Философской энцик­лопедии» определяют понятие идеологии следующим об­разом: «Идеология — совокупность идей и взглядов, отражающих в теоретической, более или менее система-

тизированной форме отношение людей к окружающей действительности и друг к другу и служащих закрепле­нию или изменению, развитию общественных отношений. Основой идеологического отражения действительности являются определенные общественные интересы»². В принципе не отличается и определение идеологии в толь­ко что вышедшем энциклопедическом словаре «Поли­тология». Здесь подчеркивается, что идеология как явле­ние получила признание, что общество и человек суще­ствуют в «идеологическом пространстве»³. Так как мир многообразен, то имеются представления о разных по со­держанию и целям идеологиях: прогрессивная, либераль­ная революционная, тоталитарная, консервативная, на­ционалистическая и пр.

Отечественные философы П. В. Алексеев и В. С. Ба­рулин считают, что феномен идеологии противоречив, что теоретичность и систематизированность отнюдь сами по себе не выражают сущность идеологии; ведь «природа идеологии как феномен общественного сознания опреде­лена областью общественного интереса»⁴. Именно этот интерес выступает водоразделом между идеологией и на­укой, для которой главным является отражение объек­тивных законов. Авторы утверждают, что идеология пред­ставляет собою духовное явление; следовательно, идеоло­гия будет существовать всегда, тогда как классовая идеология является лишь одним из исторических вариан­тов идеологии в целом.

Сегодня становится самоочевидной необходимость ос­вобождения от марксистских догм в понимании идеоло­гии, зажатых в тиски искусственно сконструированного исторического материализма. Действительно, все рас­суждения об идеологии, основанные на соотношении об­щественного бытия и общественного сознания, неадекват­ны реальному положению вещей. Неправомерен перенос основного вопроса философии — отношения сознания к бытию — на общество. Общественного сознания как са­мостоятельного общественного образования не существу­ет; в реальности наблюдается философское, научное, нравственное, художественное, правовое, политическое сознание индивидов, а не общества вообще, т. е. «идеаль­ной головы» общества нет. Вне индивида все идеи, тео­рии, концепции, учения не являются сознанием, это оп-редмеченные формы сознания, ранее произведенные ин­дивидами. Наука, философия, мораль, искусство, право, политика — специфические сферы деятельности человека

(или, говоря языком культурологии, специализированные сферы культуры), в которых индивиды профессионально заняты познанием природы и общества, а не формы об­щественного сознания.

Дифференциация «общественного сознания» на обы­денное (социальную психологию людей) и теоретическое (идеологию) также является неправомерной. Идеоло­гия — это прежде всего учение, которое определяет развитие общества на основе системы знаний или вы­мыслов о мире и роли человека в нем. Идеология пред­ставляет собою духовную власть человеческой общности, выражает ее интересы и использует наиболее оптималь­ную для данной общности сконструированную под нее модель.

Идеология имеет свои характерные черты, которые можно выстроить в следующий ряд. Идеология опреде­ляла преобразование, развитие и функционирование об­щества в истории человечества. Она всегда давала кар­тину мира, акцентировала внимание на место и роль че­ловека в этом мире. Идеология интегрировала знания, выработанные предшествующими поколениями, заимст­вуя ранее полученные знания и вымыслы из других иде­ологий. Идеология является организующей формой обще­ственной жизни, она побуждает действовать и, следова­тельно, жить. Идеология стимулирует и направляет человеческое поведение, интегрируя при этом действия людей и общества. Идеологические системы определяют директивы человеческой деятельности и поведение лично­сти в социальном мире.

Для более четкого понимания роли идеологии в жиз­недеятельности человека, в функционировании обще­ственной системы необходимо определить ее функции. Познавательная функция — определяет систему знаний, полученных в сфере культуры и на основе опыта соци­альных групп (гетерогенная социокультурная система). Создается та или иная модель социального мира и место человека в нем. Оценочная (аксиологическая) функ­ция — дает вполне конкретную оценку на основе соци­альных интересов различного рода ценностей и норм по­ведения, конкретно: нравственных, эстетических, право­вых, политических, экономических, религиозных и др. Программно-целевая функция идеологии показывает це­ли, разрабатывает программы их достижения и регла­ментирует тем самым поведение людей в обществе (на­пример, шариат как норма поведения мусульманина).

Футурологическая функция — моделирует будущее раз­витие своей группы и общества в целом. Интегрирую­щая — обеспечивает формирование определенного под­хода к явлениям социокультурной практики общества. Защитная функция — обеспечивает конкурентное (либо борьба, либо сосуществование) взаимодействие с другими идеологиями. Наконец, социально-организующая функ­ция — определяет принципы организации и управления жизнью общества. Фактор идеологии «вписан» в мир 6б-щественной жизни и человеческой культуры, что очень хорошо просматривается в развитых и сложных цивили­зациях.

В целом идеология — это особая структура общества, чью основу и составляет учение, определяющее преобра­зование и развитие общества. Идеология это и система теорий, принципов, идей, ценностей, описывающих место и роль человека в мире, и система нравственных, право­вых, политических директив действия, и, вместе с тем, система принципов организации и управления обществен­ной жизнью. К идеологической структуре общества отно­сится определенная система идеологического воздействия и идеологические органы, которые разрабатывают идео­логические учения и внедряют их в массовое сознание. Идеологическая структура общества как «разум» соци­ума определяет развитие всех социальных сфер и нераз­рывно с ними связанных областей культуры.

Значимость культуры в развитии общества не всегда учитывалась при теоретическом моделировании развития общества. «До процесса деколонизации, отмечает, напри­мер, Ф. Майор, начавшегося после второй мировой войны, теории развития редко учитывали социокультурный кон­текст. Во главу угла ставилась экономика, тогда как куль­тура была чем-то эфемерным; и сама мысль о том, что она может внести свой вклад в стратегию развития, казалась просто нелепой. Развитие понималось как процесс, проис­ходящий в культурном вакууме, в инертной человеческой среде». Однако не так давно обнаружилась ошибочность такого подхода; пришлось признать давным-давно очевид­ное для специалистов в области культурологии, а именно: «любая доктрина, основанная на одномерной абстракции, каковой является «гомо экономикус», не только недооце­нивает глубины истинной природы человека, но и сама оказывается уязвимой, поскольку экономический рост в большей степени зависит от таких переменных факторов, как творчество и способность к адаптации»⁵.

Но ведь культура охватывает собою, наряду с искус­ством, религией, наукой, философией, правом, политикой и пр., и изобретения, творчество и способность к крити­ческому осмыслению, что способствует адаптации инди­вида к окружающей среде. Без культуры невозможна связь между прошлым, настоящим и будущим, невозмож­но развитие творческой личности. Сам мир культуры (а человек живет именно в многообразном мире культу­ры) представляет собой область внутренне дифференци­рованной действительности. Его сущность составляет, с одной стороны, ценности, с другой — сохраняющие их нормы, или объективированные образцы поведения. Над этими элементами надстраиваются другие — символы, понятия, системы мышления. Они образуют сложные функциональные системы, обладающие большой самосто­ятельностью и способностью сохраняться.

Все ценности культуры можно разделить на инстру­ментальные (вторичные) и автономные. Последние обос­нованы генетически — их происхождение связывается со сверхъестественными силами (данные Богом, провозгла­шенные пророками и пр.), традициями (идеи древних, на­следие отцов и т. д.) или харизматическими установлени­ями (идеалы мудрецов, учения просветленных). Типичные автономные ценности в каждой культуре образуют в со­вокупности ядро культуры, ее аксиологическую сердце­вину. Так как в основе идентичности той или иной куль­туры лежат одинаковые толкования ценностей, то эти правила часто допускают конкурирующие способы реа­лизации ценностей, или, иначе говоря, различные способы воплощения в жизнь интерпретированных ценностей. Та­ким образом, аксиологическая ось культуры и аксиоло­гическая функция идеологии совмещаются. Можно гово­рить об органической связи соответственно интерпрети­рованных основных ценностей культуры и идеологем, выражающих интересы тех или иных социальных групп. Здесь существенно то, что идеология выступает наряду и с политической, и экономической, и с «духовной» властью. Нужно считаться с тем, что идеологическая власть — это высшая форма власти в нормальном, цивилизованном об­ществе. Иное дело, когда происходит ее абсолютизация; например, в тоталитарном обществе.

Общеизвестен ныне факт огромного интереса к Вос­току, особую значимость приобретает диалог Запада и Востока, в котором не последнюю роль играют особенно­сти восточных и западных идеологий. Представители обо-

их «миров», принимавшие участие в VI конференции фи­лософов Востока и Запада (Гонолулу, 1989 г.), признали опасность сведения диалога к синтезу в форме какой-ли­бо единой идеологии. «Восточников» от этого предостере­гала память о временах колониализма и христианского миссионерства, «западников» — не менее страшные вос­поминания о последствиях тоталитарных идеологий на­цизма, сталинского «пролетарского интернационализма» и т. д.»⁶.

Отечественный известный синолог Л. С. Васильев в своем труде «История Востока» показывает, что дихото­мия Восток—Запад возникла в античности, когда в Древ­ней Греции стала доминировать частная собственность и связанное с ней гражданское общество. «Начиная с ан­тичной Греции, — замечает он, — в цивилизованном мире возникли две разные социальные структуры — европей­ская и неевропейская, причем вторая была представлена многими вариантами, различающимися в разных районах мира, но принципиально сходными, однотипными в глав­ном: им не были знакомы ни господствующая роль частной собственности, ни античное «гражданское обще­ство»⁷. С тех пор существуют два пути развития цивили­зации (человечества) и соответственно имеются два типа идеологии.

При рассмотрении идеологий Востока и Запада необ­ходимо считаться с тем, что безнадежно устарела тради­ционная марксистская точка зрения о детерминации эко­номикой (базисом) государства (и политической идеоло­гии). Известный отечественный синолог В. А. Рубин пишет в связи с этим следующее: «Проблема государства связана теснее с вопросами идеологии, чем с экономикой, при этом линия «причина — следствие» ведет большей частью не от экономики к политике и идеологии, а на­оборот»⁸. Идеология, таким образом, обусловила одно из принципиальных различий между Востоком и Западом, поэтому нужно рассмотреть данное различие.

Специфика восточных идеологий неотрывна от ряда моментов, характерных для культур Востока. Исследова­ния А. Гиллебрандта, М. Вебера и др. показали наличие сильных рационалистических элементов в мировоззрении древнеегипетских жрецов, политической древнеиндийской философии, коранической идеологии, рационалистиче­ских учениях типа буддизма, конфуцианства и пр. Вся восточная культура окрашена мистической, магической и теократической идеологией. Религиозная идеология Вос-

тока является не столько религией в собственном смысле этого слова, сколько мистически оформленной и магиче­ски организованной техникой, экономикой, этикой, поли­тикой и правом. Достаточно вспомнить в этой связи брах­манизм, который буквально так пронизывал жизнь общества, что невозможно провести различие между ре­лигиозным и светским, наукой и религией, обрядностью и бытом. Наконец, отметим, что теократическая идеоло­гия основана на чуде, догме и терроре⁹.

Перечисленные черты идеологии Востока обусловлены прежде всего социальной структурой восточного обще­ства. Речь идет о типично восточной общине, определяю­щей макроструктуру государства — деспотию. Восточная социальная структура характеризуется полным поглоще­нием личности коллективом. Это означает, что не суще­ствует личности как самоценной индивидуальной целост­ности со всеми ее внутренними потенциями и особен­ностями. Общество тотально поглощается государством. Ключом к пониманию специфики идеологии Востока яв­ляется доминирование жестокого деспотического госу­дарства в качестве альтернативы частному собственнику, господствующему в обществах Запада.

В античном мире произошла революция-«мутация», положившая начало динамичному и эффективному раз­витию Запада и формированию его идеологии. На основе преобладания в греко-римской античности частной соб­ственности, гражданского общества (в Древней Греции), возрождения в эпоху Ренессанса античных норм, принци­пов и институтов, великих географических открытий, пер­воначального накопления капитала были созданы мате­риальные предпосылки для вызревания в Европе ка­питализма. Следует согласиться с Л. С. Васильевым, утверждающим, что европейский путь развития «по мень­шей мере с античности имел потенции для капиталисти­ческого типа хозяйства, основанного на господстве, а за­тем и на гипертрофии частной собственности; протес­тантская же этика могла лишь помочь реализации упомянутых потенций»¹⁰.

Для идеологии Запада характерно акцентирование внимания на правах и свободах личности, правовом госу­дарстве, демократии. Детально рассматривается пробле­ма соотношения государства и общества. Именно в ней сформулирована и воплощена в жизнь идея об обществе суверенного народа, которое освобождено от гнета госу­дарства и выступает по отношению к нему равным пар-

тнером. Ей присущ плюрализм; достаточно напомнить, что сейчас появились неклассические формы традицион­ных западных идеологий: неомарксизм, неолиберализм, неоконсерватизм, неофашизм и т. д.

Современное взаимодействие идеологий Востока и За­пада, осложняется осознанием того факта, что Запад мо­жет потерять доминирующее положение в мире. «Запад уже осознал, что хотя его историческому царствованию еще не пришел конец, оно уже не является абсолютным. Хотя он и изобрел концепцию современного человека, ему уже не принадлежат исключительные права на это изо­бретение. Перед человечеством встают новые возможно­сти, модели развития. Однако Запад пока не смирился с новой расстановкой сил и не собирается платить за нее. Иначе ему придется отказаться от плодов исторической ситуации, в которой ему долго удавалось выдавать раз­витие своей культуры за поступательное движение циви­лизации, а отстаивание своих собственных интересов — за заботу о счастье человечества»¹¹, — замечает М. Хус­сейн.

Над Западом нависла угроза — потеря привилегии выступать от имени других и во имя всех. Не случайно англичанин Дж. Роберте в своей книге «Триумф Запада» акцентирует внимание на стремлении Запада играть пер­вую скрипку в становящейся планетарной цивилизации, ибо история всей мировой цивилизации (рассматривае­мой с 1700 г.) движется в направлении, заданном успе­хами Запада¹². Европейские администраторы, миссио­неры и учителя принесли неевропейцам более мягкие стандарты поведения в отношении слабых, идеал объек­тивного правосудия, интеллектуальную строгость науки, плоды в сфере здравоохранения и технологии, уважение к правам личности, демократию и пр. Эти дары впиты­ваются быстро формирующимися обществами неевропей­ского мира, которые пытаются определить свое лицо и обрести возможность влиять на судьбы человечества. Во всяком случае несомненно одно — сейчас происходит формирование мировой идеологии на основе синтеза во­сточных и западных идеологий; эта идеология представ­ляет собою целостное учение гуманизма нетрадиционно­го, постклассического типа.