Философские основания исследования последствий научно-технического развития

Анализ и сопоставление различных точек зрения позволяет уточнить нашу интерпретацию философских оснований исследований последствий научно-технического развития. Научно-техническое развитие необходимо рассматривать в более широком контексте, чем научно-технический прогресс. Научно-техническое развитие представляет собой важнейшую составляющую процессов качественного преобразования (метаморфирования) реальности, включая естественную окружающую среду, социальные структуры и коммуникации, и, наконец, самого человека, его физическую конституцию и сознание. В этих метаморфозах реальности техника выступает в качестве активного медиума, коммуникативной связующей ткани, воспринимающей, аккумулирующей и ретранслирующей импульсы, исходящие от подсистем общества или от отдельных социальных акторов.

Техногенная цивилизация характеризуется тотальной рефлексивностью, являющейся важным фактором метаморфирования человеческой реальности. Согласно Э. Гидденсу, «рефлексивность современной общественной жизни обусловлена тем, что социальная практика постоянно проверяется и преобразуется в свете поступающей информации и таким образом существенно меняет свой характер. … Все формы общественной жизни частично конституируются самим знанием о них действующих лиц. … Во всех культурах социальная практика регулярно изменяется в свете постоянно внедряющихся в нее открытий. Но только с наступлением эры модернити пересмотр правил настолько радикализуется, что применяется (в принципе) ко всем аспектам человеческой жизни, включая технологическое вмешательство в материальный мир»^[190].

Таким образом, огромную роль в метаморфировании реальности играют когнитивные факторы. Эта взаимосвязь не может быть описана линейно и детерминистски. Новые идеи технических действий, инноваций и. т. д. обусловлены прежними метаморфозами реальности и в свою очередь обусловливают последующие метаморфозы. Но и само знание об этих изменениях способствует дальнейшему метаморфированию Еще более существенно, что непрерывное накопление и взаимное влияние единичных метаморфоз, в основе которых лежат рациональные идеи, в совокупности изменяют мир все более иррациональным образом, загоняя человечество в тупик неопределенности. И речь здесь, конечно, идет не только о технике.

Если обратиться к анализу экономической динамики, механизм которой, согласно Й. Шумпетеру, основан на создании новых комбинаций основных экономических, социальных, технологических, политических и иных факторов, за которыми стоит бесчисленное многообразие решений миллиардов людей, то и здесь, как подчеркивает Х. Крупп, мы увидим мир, в котором «не существует никакого стационарного состояния, никакого гомеостаза, никакого равновесия»^[191].

Характерные особенности современного глобального экологического кризиса также в полной мере позволяют говорить о метаморфировании человеческой реальности как о неравновесном, синергетическом процессе. Авторы известной работы «Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать?» (под ред. В. И. Данилова-Данильяна) так описывают этот кризис: «Вся совокупность данных свидетельствует о том, что на нашей планете уже в течение века происходят грандиозные и быстрые изменения окружающей человека среды, несомненно обусловленные его хозяйственной деятельностью. Особенно быстро изменения происходят после 1950 г. Они наблюдаются во всех масштабах - глобальном, региональном и локальном; характерны для всех сред - литосферы, гидросферы, атмосферы и даже ближнего космоса. Эти изменения вторглись в саму жизнь: в круговорот биогенов, в экосистемы, сообщества организмов, виды, популяции, затронули множество организмов и их генетические программы, а главное самого человека, его экономические, социальные и политические структуры, его сознание, здоровье и генетическую программу»^[192].

С каждой новой метаморфозой человек меняет свое собственное положение, причем, если рассматривать этот процесс целостно, в сторону меньшей свободы своих возможных последующих действий. Так, множество технических решений вынуждаются предыдущими техническими, экономическими или политическими решениями^[193]. Осознание этой экзистенциальной дилеммы и связанного с ней риска побуждает человечество к поиску выхода, какого-либо универсального или хотя бы паллиативного решения (например, применительно к технике). И если в прошлом традиционная культура действовала как фильтр в отношении инновационных импульсов, то в наше время само воспоминание об этом должно служить аргументом в пользу сторонников контроля и управления техническим развитием. Однако огромную опасность таят в себе наиболее очевидные решения, связанные с разработкой и насильственным насаждением нормативных социальных теорий. Такие теории, как это видно на примере вульгаризированного марксизма, означают редуцированную картину мира, в которой контроль и управление техническим развитием оказываются одной из функций тотальной системы контроля и управления. По сути дела, речь здесь идет о попытке практической реализации утопии (технократической, эгалитарной или любой иной).

Очевидно, что претендующая на эффективность попытка управления техническим развитием не может базироваться на заведомо иллюзорных философских и теоретических основаниях. Необходимым в данном случае является как минимум стремление к более адекватному описанию и анализу феномена техники и ее последствий. Фактически же на повестку дня встает вопрос о новом типе рефлексивности – о рефлексивном самоконтроле общества. Вкладом в решение этой задачи является оценка техники.