Введение 29 страница

5 "Но мифический фиас есть отражение наличествующего в установленном культе" - U. v. Wilamowitz-Moellendorff, Euripides Herakles 1,1889,85. Принципиально важен доклад О. Хёфлера О. Hofler, Kultische Geheimbunde der Germanen (Тайные культовые союзы германцев) I, 1934. Versandlungskulte, Volkssagen und Mythen, Sitz. - Вег., Вена 179, 2, 1973.

6 О. Kern, Die Inschriften von Magnesia am Maeander (О. Керн, Надписи из Магнесии на Меандре), 1900, N 215.

7 См. III 2.10 прим. 42/43.

8 Страбон 14,640; SEG 16,723; L. Robert АГ 1967,129-36. Ср. вообще Лукиан, Salt. 79; Жанмер (1) 1939.

9 См. III 2.6 прим. 18.

10 G. Dumezil, Le probleme des Centaures (Ж. Дюмезиль, Проблема кентавров), 1929 и Т. 1; HN 103; 255,21; в противоположность восточным и минойско-микенским фантастическим изображениям, на геометрических и раннеархаи-ческих изображениях кентавров мы видим нормальных людей с человеческими ногами и приставленной сзади частью лошади, причем неподвижность этой добавочной части (см., например, Шефольд Т. 62) выдает некую искусственность; ср. этрусскую бронзу РМЛ II 1078, где "звериная" часть напоминает штаны, надетые на человека.

11 См. VI 1.3.

12 В. Hemberg, Die Idaiischen Daktylen (Б. Хемберг, Идейские дактили), Eranos 50, 1952, 41-59; о "царстве кузнецов" см. III 2.11 прим. 6.

13 Павсаний 3,19,10. См. IV 2 прим. 31.

14 См. II 7 прим. 52.

15 См. II 7 прим. 53.

16 Эсхил, "Евмениды" 383; Полемон, схолии к Софоклу, "Эдип в Колоне" 489; АП214.

17 HN 257,8; см. V 2.4 прим. 18.

18 Платон, "Законы" 815Ь.

19 Миф о титанах, рассказанный Гесиодом, исторически интерпретировался в том смысле, что титаны были догреческими богами [G. Kaibel NGG 1901, 488-518; М. Pohlenz, Kronos und die Titanen (M. Поленц, Кронос и титаны), NJb 37, 1916, 549-94; U. v. Wilamowitz-Moellendorff, Kronos und die Titanen, SB Berlin 1929, 51, перепеч. 1964, 23), пока не стал известен хеттский миф о наследовании, см. III 2.1 прим. 14. Античная этимология связывала титанов со словом titanos, "гипс", говоря о соответствующей "маркировке" титанов (белый цвет) - Гарпократион, "apomatton", A. Henrichs, Die Phoinikika des Lollianos (А. Генрихе, "Финикийские события" Лоллиана), 1972, 63 сл.

20 Herter РЭ V А 197-224, в особ., 214. Ср. HN 250-5 относительно "карийцев" в Аттике.

21 "Теогония", 9027

22 См. III 2.1 прим. 36.

23 Павсаний 9.30,1; G. Roux БГК 78, 1954, 22-45. Ср. также W. F. Otto, Die Musen und der gottliche Ursprung des Singens und Sagens (В. Отто, Музы и божественное происхождение пения и речи), 1954; P. Boyance, Le Culte de Muses chez les philosophes grecs (П. Буайянсе, Культ муз у греческих философов), 1937.

24 Пиндар, Ол. 14; Гесиод, фр. 71; Эфор ФГИ 70 F 152; Павсаний 9,35,1; 38,1; РЭ III 2153 сл. Ср. также Е. Schwarzenberg, Die Grazien (Э. Шварценберг, Грации), дисс., Мюнхен, 1966.

3.3. Божества природы

1 См. VII 3.1.

2 "Илиада", XX, 4-9.

3 Waser РЭ "Flussgotter" ("Речные боги") VI 2774-2815; ИГР 236-40.

4 Павсаний 4,3,10; 31,4; N. М. Valmin, The Swedish Messenia Expedition (H. Валь-мин, Шведская экспедиция в Мессению), 1938, 417-65. -Теменос Сперхея: "Илиада", XXIII, 148.

5 См. II 2 прим. 29.

6 Дом над источником с вотивной фигурой на кратере в виде колокола в Париже, Bibl. Nat. 422, Фуртвенглер - Райххольд Т. 147.

7 Зенобий у Афинея р. 381 Muller.

8 Н. P. Isler, Acheloos, 1969.

9 Солон 36, 4 сл. Уэст; Эсхил, "Семеро против Фив" 16-19; "Общая мать" - Эсхил, "Прометей прикованный" 90; ср. Платон, "Менексен" 238а; "Тимей" 40Ь; "Законы" 886d. A. Dieterich, Mutter Erde, ein Versuch uber Volksreligion (А. Дитерих, Мать-земля. Опыт о народной религии), 1905; ИГР 456-61; см. III 2.9 прим. 2.

10 См. II 2 прим. 66; II 5 прим. 14.

11 См. 13.6 прим. 26; СЗД 116 А 1; Павсаний 2,12,1; 9,34,3; Гезихий "anemotas". КГГ V 416 сл.; ИГР 116 сл.; L. Robert Hellenika 9, 1950, 56-61.

12 Павсаний 2,34,3; см. II 4.4 прим. 65.

13 См. V 3.5 прим. 29.

14 Геродот 7,189.

15 HN 125-7.

16 PMG 858.

11 См. VII 2 прим. 39.

18 КГГ V 417-20; Jessen РЭ VIII 66-9; ИГР 839 сл.; относительно иконографии - К. Schauenburg, Helios, 1955; см. Ill 2.5 прим. 55.

19 СЗД 94; Festus р. 181 М.

20 G. Turk РЭ XIX 1508-15; J. DIggle, Euripides Phaethon (Й.Диггле, "Фаэтон" Еврипида), 1970.

21 Вавилон: Оппенгейм 193; ВЗ: 4 Цар. 23:11; хетты: Улликумми ДТБВ 123; P. Gelling, Н. Е. Davidson, The Chariot of the Sun and Other Rites and Symbols of the Northern Bronze Age (П. Геллинг, Г. Дэвидсон, Колесница Солнца и другие ритуалы и символы северного бронзового века), 1969.

22 "Одиссея", XII, 261-402; овцы Гелиоса в Аполлонии - Геродот 9, 93.

23 Аристофан, фр. 389.

24 Платон, "Пир" 220d.

25 Сапфо, 199 Лоубл-Пейдж; Bethe РЭ V 2557-60; культ Эндимиона на Латмо-се вблизи Милета - Павсаний 5, 1,5.

26 Escher РЭ V 2657-69, в особ. 26*62-5.

27 "Илиада", II, 786-90 и др.; грубые шутки об Ириде у Аристофана, "Птицы" 1202-61, F. Brommer, Satyrspiele (Ф. Броммер, Сатировские драмы), 19592, 26-9; РМЛ II 343-8.

28 Е. Lane, Corpus monumentorum religionis dei Menis (Э. Лан, Корпус памятников религии Мена) I/II, 1971/75.

29 OF 24; 28; ср. Гесиод, "Теогония" 211-32.

30 "Илиада", XIV, 201; 246.

3.4. Чужеземные боги

1 Theoi ennaetai - Аполлоний Родосский II, 1273 и схолий к этому месту: "на чужбине приносят жертвы местным богам и героям".

2 Ксенофонт, "Анабасис" 1,2,10.

3 W. W. Baudissin, Adonis und Esmun (В. Баудиссин, Адонис и Эзмун), 1911; ИГР 727 сл.; P. Lambrechts, Meded. Vlaamse Akad. v. Wet., Lett. & Schone Kunsten, Kl. d. Lett. 16, 1954, 1; W. Atallah, Adonis dans la litterature et l'art grecs (В. Аталла, Адонис в греческой литературе и греческом искусстве), 1966; М. Detienne, Les jardins d'Adonis (M. Детьен, Сады Адониса), 1972.

4 Сапфо 140; 168 Лоубл-Пейдж; ср. Гесиод, фр. 139; Эпименид ГРВЭ 13, 1972, 92.

5 В качестве отца фигурируют "Феникс" - Гесиод, фр. 139 - и Кинир из кипрского Пафоса - Аполлодор 3,182.

6 Поэтому и филологи-классики (P. Kretschmer Glotta 7, 1916, 39; G. Zuntz ГМ 8, 1951, 34), и востоковеды [Н. Frankfort, The Problem of Similarity in Ancient Near Eastern Religions (Г. Фрэнкфорт, Проблема сходства в древних религиях Ближнего Востока), 1951; С. Colpe в книге: Lisan mithurti, Festschr. W. v. Soden, 1969, 23) сомневались в наличии такой связи. Ср. О. Eissfeldt, Adonis und Adonaj (О. Айсфельдт, Адонис и Адонаи), SB Leipzig 115,4, 1970.

7 Лукиан, "О сирийской богине" 6 сл.; Кирилл MG 70, 440 сл.; ср. Клитарх ФГИ 137 F3; Гезе 185-8.

8 Иез. 8:14; Иер. 32:29; 44:15; Ис. 17:10.

9 Аристофан, "Лисистрата" 389-98; Плутарх, "Алкивиад" 18; Менандр, "Са-миянка" 39-46; Евст. 1701, 45; Феокрит XV - Adoniazousai ("Женщины на празднике Адониса").

10 Лукиан, "Сирийская богиня". G. P. Lambrechts, La ressurection d'Adonis (X. Лам-брехтс, Воскресение Адониса), Melanges I. Levy, 1955, 207-40. Ср. HN 290 сл.

11 ПГМ I 359-63; о рождении - Аполлодор 3, 183 сл.; Антон. Либ. 34; Павсаний 9, 16, 4.

12 Паниасида у Аполлодора 3,185; римское зеркало - ЖГИ 69, 1949, 11.

13 Детьен (см. прим. 3) passim, в особ. 151-8.

14 Rapp РМЛ II 1638-72; Drexler там же 2848-2931; Schwenn РЭ XI 2250-98; КГГ III 289-393; ИГР 725-7; Н. Graillot, Le culte de Cybele (А. Грайо, Культ Кибелы), 1912; E. Will, Aspects du culte et de la legende de la Grande Mere dans la monde grec (Э. Вилль, Аспекты культа и предания о Великой Матери в греческом мире), в книге: Elements orientaux dans la religion grecque (Восточные элементы в греческой религии), 1960, 95-111.

15 См. I 3.6 прим. 22; J. N. Coldstream, Knossos, the Sanctuary of Demeter (Дж. Колдстрим, Кносс, святилище Деметры), 1973.

16 Е. Laroche, Koubaba, deesse anatolienne et le probleme des origines de Cybele (Э. Ларош, Анатолийская богиня Кубаба и проблема происхождения Кибелы), в книге: "Восточные элементы" (см. прим. 14) 113-28; К. Bittel, Phry-gisches Kultbild aus Bogazkoy (К. Биттель, Фригийское культовое изображение из Богазкёя), Antike Plastik II, 1963, 7-21. Относительно лидийской формы имени Kuvav - R. Gusmani Kadrnos 8, 1969, 158-61.

17 С. Н. Е. Haspels, The Highlands of Phrygia (К. Хаспелс, Фригийское нагорье), 1971; Биттель - см. прим. 16.

18 Хаспелс I 293 N 13, надпись Kybalas в италийских Локрах (VII в.), М. Gu-arducci Klio 52, 1970, 133-8.

19 Геродот 4,76.

20 Вилль (см. прим. 14) 98 сл.

21 Семонид 36 Уэст, ср. Гиппонакт 156 Уэст; Кратин, фр. 62, CAF 131.

22 Аристомах ФГИ 383 F 13; Пиндар, фр. 80; 95; диф. 2; Пиф. 3,77 сл.

23 Травлос 352-6; об изображении - A. von Salis, Die Gottermutter des Agora-kritos (А. фон Залис, Матерь богов Агоракрита), ЕНАИ 28,1913,1-26, Лип-польд 187.

24 Гомеровские гимны 14.

25 См. III 2.7 прим. 25.

26 Меланиппид PMG 764; Еврипид, "Елена", 1301-68; орфическая теогония - Antike und Abendland 14, 1968, 101.

27 См. II 8 прим. 12; Менандр, "Theophoroumene".

28 Еврипид, "Елена" 1346-52; Еврипид, "Вакханки" 123-9; гимн к Матери богов из Эпидавра - PMG 935 = IG IV 12131; HN 291.

29 Н. Hepding, Attis, seine Mythen und sein Kult (Х.Хепдинг, Аттис, мифы о нем и его культ), 1903.

30 Плутарх, "Никий" 13,2.

31 Каллимах, фр. 761; Катулл 63; P. Lambrechts, Attis, van herdersknaap tot God (П. Л амбрехтс, Аттис - от подпаска до бога), Verh. Vlaamse Acad. v. Wet. 46, 1962; M. J. Vermaseren, The Legend of Attis in Greek and Roman Art (M. Bep-масерен, Легенда об Аттисе в греческом и римском искусстве), 1966.

Аристофан, "Осы" 9 сл.; "Лисистрата" 387; Демосфен 18,259 сл.; "мистерии" - РАН 1975, 307-30; = Дионис: Амфитей ФГИ 431 F 1. Кук 1 390-400; ИГР 836; Schaefer РЭ IА 1540-51; А. Вайан (A. Vaillant НК 7/9,1955/7,485 сл.) толкует имя как "освободитель" (ср. слав, "свобода").

33 Евполид CAF I 273; ИГР 835.

34 СЗД 6; Платон, "Государство" 327ab, 354а; ИГР 833 сл.

35 Пиндар, фр. 36; Павсаний 9,16,1; ИГР 832; Парк 194-241.

36 L. Vidman, Isis und Sarapis bei den Griechen und Romern (Л. Видман, Изида и Сарапис у греков и римлян), 1970.

3.5. Даймон

1 J. A. Hild, Etude sur les demons dans la litterature et la religion des Grecs (Ж. Хильд, Исследование о демонах в греческой литературе и религии), 1881; J. Tambornino, De antiquorum daemonismo (Й. Тамборнино, О демонизме в античности), 1909; Anders РЭ Suppl. Ill 267-322; ИГР 216-22; J. ter Vrugt-Lentz Л AX "Geister und Damonen" (Духи и демоны) IX 598-615; G. Francois, Le polytheisme et l'emploi au singulier des mots theos, daimon dans la litterature grecque (Ж.Франсуа, Политеизм и употребление слов "theos" и "daimon" в греческой литературе), 1957; М. Detienne, La notio de Daimon dans le Pythagorisme ancien (M. Детьен, Значение слова "daimon" в древнем пифагореизме), 1963; F. A. Wilford, DAIMON in Homer (Ф. Уилфорд, DAIMON у Гомера), Numen 12, 1965, 217-32; Н. Nowak, Zur Entwicklungsgeschichte des Begriffs Daimon. Eine Untersuchung epigraphischer Zeugnisse vom 5. Jh. v. Chr. bis zum 5. Jh.n.Chr. (X. Новак, К истории развития понятия "daimon". Исследование эпиграфических свидетельств начиная с V в. до P. X. до V в. по Р.Х.), дисс, Бонн, 1960.

2 См. VII 3.4.

3 Корень dai- многозначен; наиболее распространенное толкование - "распределяющий" [например, ВЭ I 369; Кереньи (3) 18 сл.) наталкивается на ту сложность, что "daio" означает "разделять", но не "распределять"; но, кажется, это слово обыгрывает уже Алкман (PMG 65) "daimonas edassato", ср. Ричардсон о Гимне к Деметре 300 "разрыватель и пожиратель трупов" - W. Porzig ИИ 41, 1923, 169-73. Возможным представляется также "осветитель" (несущий факел в культовом шествии?).

4 "Илиада", I, 222; III, 420; W. Kullmann, Das Wirken der Gotter in der Ilias (В. Кульман, Деятельность богов в "Илиаде"), 1956, 49-57. У одного лирика (Симонида?) есть обращение к Пану как к "козлоногому даймону" - Suppl. Lyr. Gr. N 387.

5 Гесиод, "Теогония" 221.

6 Е. Brunius-Nilsson, DAIMONIE, Уппсала 1955.

7 "Илиада", XVII, 98 сл.

8 "Одиссея", V, 396.

9 Аристофан, "Всадники" 85; "Осы" 525; Диодор Сицилийский 4,3; Плутарх, "Застольные вопросы" 655е; Суда а 122; СЗД 68; СЗГГ 134; Павсаний 9,39,5; рельеф из Феспий - Харрисон (1) 357, ср. Харрисон (2) 277-80; ИГР II 213.

10 Гесиод, "Труды и дни" 122-6, где 124 сл. = 254 сл. (видимо, вставка). В "Теогонии" (991) Фаэтон становится "даймоном".

11 Аристотель, фр. 193; НП 73 сл.; 171,34; 185 сл.

12 Пиндар, Пиф. 3,108 сл. 1 3 Пиндар, Пиф. 5,122 сл.

14 Платон, "Федон" 107d, ср. "Лисид" 233а, "Государство" 617de, 620d, "Законы" 877а; Лисий 2,78; Менандр, фр. 714 Koerte.

15 ФД 22 В 119 = 94 Marcovich, ср. Эпихарм, фр. 258 Кайбель.

16 Пиндар, Пиф. 3,34.

17 Эсхил, "Агамемнон" 1468; 1476 сл.; 1486-8.

18 См. IV 2 прим. 31.

19 Эсхил, "Агамемнон" 1500 сл.; "Персы" 353; Софокл, "Эдип в Колоне" 787 сл.; Еврипид, "Медея" 1333; ср. Сократ Аргосский ФГИ 310 F 5; Аполлодор ФГИ 244 F 150.

20 Гиппократ, Parth. VIII 466 Littre.

21 Эсхил, "Персы" 641, причем царь - одновременно и theos (642).

22 Еврипид, "Алкеста" 1003.

23 Еврипид, "Рес" 971.

24 Платон, "Государство" 469Ь; 540с; см. VII 3.4 прим. 20; ср. "Кратил" 398с. Новак - см. прим. 1.

25 Платон, "Апология Сократа" 31cd; Гэфри (2) III 402-5; см. VII 2 прим. 42.

4. К ВОПРОСУ О СВОЕОБРАЗИИ ГРЕЧЕСКОГО АНТРОПОМОРФИЗМА

В прежнее время религиоведение больше склонялось к тому, чтобы считать мир олимпийских богов чем-то единственным в своем роде, творением "Гомера", иначе говоря, греков и их поэтов в раннюю эпоху1. Открытия в области древневосточной литературы показали неправильность этого взгляда. Особенно разительные параллели с "гомеровским" обнаружились в ближайщих к Греции областях, в хеттском и угаритском ареале. Если не принимать в расчет Египет, как прежде занимающий исключительное положение, по-видимому, можно сказать, что пантеон антропоморфных богов, на манер людей разговаривающих между собой и вступающих в человеческие взаимоотношения, богов, которые любят, гневаются и страдают, которых связывают друг с другом браки и родственные связи, является принадлежностью переднеазиатско-эгейского "koine"; сюда же относится собрание богов, гора богов - на севере2. И микенская Греция не стоит особняком: есть пара Зевс-Гера, есть "Божественная Мать", есть "Дримий, сын Зевса"3.

Только при более детальном рассмотрении становится ясно, в чем состоит своеобразие греческого, "гомеровского". Первая бросающаяся в глаза особенность - имена богов: в них должно быть заключено то или иное высказывание, и дело здесь не только в ожиданиях современного исследователя. У римлян среди божественных имен такие совсем прозрачные, как Diespiter и Merkurius, Iuno или же Venus также объяснимы; правда, тут же рядом имеются этрусские и греческие заимствования. Ясны в своем значении и имена шумерских богов: например, Энки, "владыка низа", Нинхурсаг, "владычица горы"; вавилонских - Мардук, "сын божественной горы"; "Исида" означает "престол", Гор - "находящийся наверху". Главнейшие боги Угари-та - Эл и Ваал, "бог" и "владыка", у хеттов - "солнце Аринны" и "бог грозы", эпитетом которого, по-видимому, было "Тархунт", "могущественный"4. В то же время, имена греческих богов практически сплошь непрозрачны. Греки не были в состоянии правильно этимологизировать даже имя "Зевс". И этот парадокс возводится в систему5: допускается в крайнем случае полуясность, De-meter, Dio-nysos; в остальном, понятные словоформы вытесняются: Eileithyia вместо Eleuthyia, Apollon вместо Apellon, Hermes вместо Hermaas.

При этом обычные греки в подавляющем большинстве носили легко прочитывающиеся имена, были ли они образованы по типу "Фраси-бул", "смелый в совете" или по типу "Симон", "плосконосый". Имена героев, напротив, большей частью подобным же образом затемнены - Agamemnon вместо Agamen-mon, "особо выносливого" - или не поддаются объяснению - как имена "Ахилл" и "Одиссей". Очевидно, это связано с тем, что индивидуальность лица, в особенности, такого, которое не существует непосредственно в реальной жизни, делается более запоминающейся через присвоение ему необычного имени - как многие немецкие имена, правописание которых намеренно усложнено. Таким образом, то, что вызывало недоумение, превращается в характернейшую черту: греческие боги - личности и никак не абстракции, не идеи и не понятия; "theos" может быть предикатом, имя бога в мифическом повествовании - субъект. Мы можем сказать: "переживание грозы есть Зевс", "переживание сексуальности - Афродита"; строй греческого языка позволяет выразить ту же мысль: "Зевс бросает пе-рун", а Афродита дает свои дары. Потому-то божества природы и отходят на второй план. Современный ученый-религиовед, вероятно, сказал бы здесь о "первообразах действительности"6; у греков высказывание и представление были структурированы таким образом, что возникала личностная индивидуальность, обладавшая своим собственным, "осязаемым" бытием; она не подлежала определению, но ее можно было узнать, и это знакомство могло обернуться радостью, помощью и спасением.

Эти божественные индивидуальности, как их представляли поэты, почти во всех проявлениях подобны людям. О том, чтобы видеть в них чистый "дух", не может быть и речи; существенные элементы телесности составляют неотъемлемую часть их природы, ведь телесное и духовное в личности неотделимы друг от друга. Их знание намного превосходит человеческое, замыслы далеко опережают замыслы людей и по большей части претворяются в жизнь; но даже Зевс не всегда предстает всезнающим7. Боги способны преодолевать огромные пространства, но они не вездесущи; они иногда посещают свои храмы, но не прикованы к кумиру. Богов нельзя так просто увидеть, они, самое большее, показываются отдельным людям и принимают то один, то другой человеческий облик; в то же время бог может прийти в совершенно телесное соприкосновение с человеком; Аполлон бьет Патрокла по спине, Диомед ранит своим копьем Афродиту и Ареса8. Божественная кровь отличается от человеческой, пища богов и питье - тоже иные, божественные субстанции; но раны богов одинаково болезненны, боги вскрикивают от боли и жалуются. Они вообще могут испытывать страдание; одно только чувство жалости заставляет сердце Зевса, верховного бога, "сжиматься" при известии о смерти кого-то из его любимцев9. Тем более легко боги могут приходить в ярость и бушевать, но также и сотрясаться от "неугасимого смеха".

Разумеется, сексуальность богам тоже свойственна. Мужчину характеризует его сексуальная активность; для бога перестают действовать человеческие ограничения, осуществление желания и в этом случае выступает как естественное продолжение желания; и "не без плода ложе с бессмертными"10 - каждый акт означает зачатие. Это определяет связь богов и героев; еще в историческое время победителя с готовностью чествовали как рожденного от бога11. Характер бога проявляется в его детях: сына Зевса отличает особая царственность, сын Гермеса выделяется ловкостью и лукавством, сын Геракла силен физически и напорист, но всех их как детей богов объединяет "превосходство".

Отношение богинь к сексуальности сложнее; поскольку женщине традиционно отводится пассивная роль, ее дело "быть покоряемой", damenai, это вступает в противоречие с царственным характером "владычицы". И как раз поэтому Артемида и Афина, "неукрощенные девы", особенно могущественны, тогда как ложе, разделенное Демет-рой, дает повод к жестокому гневу12. Гера и Афродита привносят свое "царственное" естество в любовный союз; когда миф сообщает подробности, видно, что они - активные партнеры своих мужчин, Гера - обманывая Зевса, Афродита - в истории с Анхизом13. Изображение родов, сопряженных с родовыми муками, также оттеснено на второй план и максимально обобщено как плохо совместимое с образом величественной богини; повествование медлит, рисуя, как "второстепенное" божество Латона, прислонившись к пальмовому дереву на острове Делос, производит на свет Артемиду и Аполлона. Правда, круг олимпийских богов с некоторых пор перестал расширяться, и не приходится рассчитывать на рождение новых богов; богам недостает судьбы, которая наряду с прочими предполагает также и возможность смерти. Поэтому они и пребывают в своем непреходящем совершенстве - застывшие, навсегда заключенные в нем, "вечно сущие", aien eontes.

И в то же время эти изолированные фигуры "привязаны" к определенным сферам и функциям, где можно уловить и ощутить их влияние. Такая связь закреплена двояко: посредством эпитетов14 и через персонифицированные абстрактные понятия в свите бога. Гимнографы, видимо, следуя древней традиции, охотно нагромождают божественные эпитеты; эпическая поэзия на их основе строит свои формулы; в культе задачей молящегося было как бы "окружить" бога эпитетами и одновременно найти единственно правильное, отвечающее ситуации имя. Установленный культ в каждом случае фиксирует одно имя, которое оправдало себя, что, впрочем, никак не препятствует поиску новых эпитетов. Со своей стороны, эпитеты представляют определенную сложность. Значение некоторых из них непонятно и именно это придает им таинственную силу; какие-то возникли в результате слияния воедино ранее самостоятельных богов - Посейдон Эрехфей, Афина Алея, Артемида Ортия; многие взяты от названий святилищ - Аполлон Пифий и Делий, Гера Аргейя, от названий праздников - Зевс Олимпийский, Аполлон Карнейский, или от ритуального действа, как если бы бог сам в нем участвовал: Аполлон Дафнефор, Дионис Омест. Многие божественные эпитеты образовывались спонтанно, с их помощью мыслилось указать область, где рассчитывали на божественное вмешательство; в результате каждый бог оказывался окружен целым хороводом эпитетов, из которых складывлась сложная картина сферы его действия. Зевс как бог дождя назывался ombrios или hyetios, как средоточие двора и имущества - herkeios и ktesios, как владыка города - polieus, как защитник чужеземцев - hikesios и xenios, как бог всех греков - panhellenios. Гера как покровительница брака звалась zygia, gamelios, teleia; чтобы Посейдон обезопасил от землятресения его призывали под именем "asphaleios"; как "помощник" Аполлон был "epikourios", как "отвратитель" беды - "apotropaios"; Афина хранит город как "polias", ремесло - как "ergane", помогает в сражении как "promahos", дарует победу как "nike"; Артемида как богиня "внешнего" - agrotera, она же является к ложу роженицы как "lochia"; Деметра - "земляная", chtonia, та же, которая "приносит плод" - karpophoros; Гермес agoraios приносит прибыль на торговой площади, он же как "chtonios" и как "psychopompos" сопровождает мертвых. В отдельных случаях фигурирует одно лишь подобное "прозвище", причем никакой определенныйбог не только не назван, но даже не подразумевается; возможно, здесь мы имеем дело с объединением очень древнего обычая и зарождающегося скепсиса в отношении имен, даваемых поэтами. Особенно часто упоминание жертвоприношений "питающей юношей" силе, Kourotrophos15, которую, однако, можно также отождествить с Герой или Деметрой.

"Персонификация" абстрактных понятий - сложный и не бесспорный феномен16. Позднейшая риторика учила применять персонификацию как один из художественных приемов, который впоследствии еще во времена барокко охотно использовала аллегорическая поэзия; то, чго такой процесс нельзя приписывать раннему времени, по-видимому, в доказательствах не нуждается; но и противоположная точка зрения, о том, что "изначально" вообще -не было никаких абстрактных понятий17, а были лишь воспринятые в преломлении персонификации демонические силы, по меньшей мере не подтверждается фактами индоевропейских языков. Почитание богов, обозначавшихся абстрактными понятиями, явление все же очень древнее; надежное свидетельство тому - индоиранский Митра, имя которого означает "договор"18; соответствующие примеры можно привести также на материале Египта и Передней Азии19. Пока имена богов несут в себе определенное значение, граница между именем и понятием размыта; только "гомериза-ция" провела здесь четкую грань.

И вот, специфика архаических греческих персонификаций достигается как раз благодаря тому, что они выступают посредниками между личностными богами и областями действительности20; они получают от богов элемент мифической персонификации и дают тем возможность участвовать в понятийных цепочках. Эти персонификации встречаются в поэзии, переходят из нее в изобразительное искусство и наконец также попадают в область культа. Поэты, уже в согласии с установленными среди них правилами, обходятся с ними как с антропоморфными существами - как правило, юными девами - по согласованию с грамматическим родом абстрактных понятий; в качестве механизмов их включения сами собой напрашиваются обычные мифологические связи: генеалогия, свита и война. Фемида, "Порядок" и Метида, "Мудрость" становятся супругами Зевса21; его дочь - Дике, "Справедливость"; злые люди оказались способны на то, чтобы силой протащить эту юную деву по улицам, боги же чтут ее, и когда она садится подле своего отца и рассказывает ему о злом замысле людей, владыка заставляет поплатиться за это целые народы22. Дике могли приписывать и собственную силу; на ларце Кипсела было изображено, как благообразная Дике душит, схватив за горло, безобразную Адикию, "Несправедливость", и одновременно бьет ее палкой23. Афина держит на ладони Нику, "Победу", в виде маленькой крылатой фигурки. Ареса, бога войны, сопровождают "Страх" и "Ужас", Phobos и Deimos, тогда как Афродиту - напротив, Eros, "Любовь", Himeros, "Любовное томление" и Peitho, "Искусство убеждения". Дионис приводит с собой "Гор", "Времена" обильного плодами года. Но кроме них в его свите могли выступать "Tragodia" как менада, "Komos", "Шествие" в виде мальчика-сатира, "Ротре", "Праздничная процессия" в виде несущей корзину девушки24. Подобный изобразительный ряд никак не ограничен.

В отдельных случаях и в Греции также существовали древние культы мнимых персонификаций. Эрос имел свое святилище в Феспиях, где бога почитали в виде камня25. Немесида, "Упрек", "Обида", почиталась в Рамнунте в Аттике, там для нее в V в. был возведен великолепный храм. Древний миф рассказвал о том, как Зевс преследовал ее и против воли сделал матерью Елены, после чего она и замкнулась в своей "обиде": по всей видимости, здесь Немесида выступает как двойник "гневающейся" Деметры Эринии26. Но поскольку на "обиду" естественным образом возлагали невероятно важную функцию поддержания общественной нравственности, вот и мог культ Немесиды считаться оправданным с точки зрения морали; уже в VI в. ей был выделен храм - рядом со "Справедливым Порядком", Фемидой.

Когда к концу VI в. создание поэтов, "трехмерные" божественные индивидуальности начали вызывать все больше вопросов, для персонификаций это означало возможность обрести тем большее влияние. Бытие и действие гомеровских богов ускользало от попыток доказательства, тогда как важность явлений и ситуаций, стоящих за абстрактными понятиями, здравомыслящий человек вряд ли бы взялся оспорить. Наиболее крутой подъем испытала Tyche, счастливый "Случай"27. Если с человеком "случалось" такое, чего он не мог ожидать, что прежде не выпадало на долю никого другого, он имел полное право почувствовать себя баловнем "спасительного случая", Soteira Tyche. И вот Пиндар посвящает одну из своих самых волнующих од этому "счастью"28. У Еврипида уже ставится вопрос: Тиха, которая возвышает и низводит - не является ли она более могущественной, чем все остальные боги?29 Так Тиха приобретает черты "Великой Богини", имеющей власть надо всей жизнью, и во времена эллинизма составляет достойную конкуренцию Кибеле, становясь во многих местах богиней-покровительницей городов. Наибольшую славу среди них снискала Тиха Антиохийская.

Уже ранее, в IV в., последовал прорыв персонификаций в культ: все больше и больше воздвигалость статуй, алтарей, даже храмов для таких фигур, как Эйрене, "Мир", Гомонойя, "Согласие", не могло обойтись, понятное дело, и без Демократии30. Все это, однако же, была скорее демонстрация, нежели религия. Нельзя не заметить произвольности культового строительства; изобилие женских фигур аллегорического характера, облаченных в длинные одеяния, может еще пробудить лишь эстетический интерес, тяготеющий к классицизму.