ИНТЕРЛЮДИЯ 1 страница

Главный штурмовой флот покорил Новую Финляндию, и об этой новоститрубили на каждой улице городов Столицы. Играли оркестры, маршироваливойска, день был объявлен выходным. Даже на такой отдаленной границе, как"Ариадна", праздновали победу, хотя и не все обитатели станции пожелалиприсоединиться к празднику. "Левиафан" вскоре последовал за флотом, чтобыупрочить победу и управлять новыми территориями; это событие некоторыеобитатели "Ариадны" тоже не сочли нужным отмечать. Но ни основной флот, ни "Левиафан" так и не вернулись. Однажды послетого, как "Левиафан" покинул орбиту станции, ликующие, лихорадочныесообщения о великих завоеваниях попросту прекратились. Слыша это молчание,военнообязанные иммигранты ОСГ "Ариадна" вздохнули с облегчением. Медленно и нехотя слухи и новости распространялись по станции, и никтоне знал, чему верить. Армия Лиги появилась словно из-под земли, говорилиодни, и разгромила войска гардианов. Жестокая битва завязалась в космосе ив небесах над Новой Финляндией, и в ходе этой битвы "Левиафан" былуничтожен. У ВИ на станции "Ариадна" не было других источников информации. Новнезапное молчание и отсутствие сообщений с Новой Финляндии пробудили вних надежду. Гардианы выдали себя, открыто заявили о своем существовании. Рано илипоздно Лига должна была отыскать их. Бывшие курсанты провели в плену ужебольше года. Но корабли Лиги наверняка пустятся в погоню за гардианами.Они прилетят. Непременно прилетят. И все-таки на это понадобится немало времени - так предупреждалинекоторые из пленников. Ибо даже если Лига выиграла великую битву,зачастую победителям подолгу приходится ждать, когда затянутся раны... Март 2116 года. Здание Адмиралтейства. Планета Кеннеди Пит Гессети последовал за командиром флота Республики Кеннеди ТерренсомМаккензи Ларсоном, повернул ручку, открыл дверь и шагнул в зал, где емупредстояло услышать приговор трибунала. "Он не мог не знать, что всекончится именно так, - думал Пит. - Он знал и все-таки пошел на риск". В старомодном мрачном зале с высоким потолком стены и полы покрывалополированное дерево ценных пород, выращенных на Кеннеди. Судьи ждали замассивным столом, за их спинами спускались тяжелые складки темно-краснойдрапировки с флагом Республики Кеннеди и эмблемой флота. На стенныхпанелях были искусно вырезаны орнаменты, героические сцены битв на море ив воздухе, славные события истории флота Республики Кеннеди. В зале царилаподавляюще серьезная атмосфера. Пит вошел в зал вслед за Маком Ларсоном и его адвокатом, капитаномБрауном, и оглядел резьбу на стенах. "Им следовало бы оставить здесь местодля подвига Мака, - подумалось Питу, - а вместо этого они собираютсяпригвоздить к стене его самого". Мак Ларсон выглядел героем, способным занять достойное место в истории;впрочем, такое сравнение ему самому не пришлось бы по вкусу. Высокийбелокурый загорелый мускулистый красавец с волевым лицом представлял собойвнушительную фигуру в черном мундире Республики Кеннеди. А Пит Гессети, заместитель министра государственного департаментаРеспублики Кеннеди по делам Лиги, был невысоким и круглолицым - из техмужчин, на которых любой костюм кажется мятым. От прежней буйной шевелюрыу него сохранилось лишь несколько жидких каштановых прядей. Профессия инеисправимо дурные манеры научили Пита придавать внешности большоезначение. Пит не сомневался, что внешность Мака станет его преимуществом:Мак был вовсе не похож на предателя. Кроме того, Пит твердо верил в то,что успех зависит от каждой пущенной в ход карты: он заставил Мака надетьвсе его ордена - никогда не помешает напомнить трибуналу о репутацииобвиняемого. С суровым выражением на лице Мак твердым и размашистым шагомприблизился к столу, отдал честь членам трибунала, вынул из кобурыревольвер и положил его перед председателем, контр-адмиралом ЛуиЛевенталем. - Командир Терренс Маккензи Ларсон приказание выполнил, сэр. - Благодарю, командир. Сержант, примите у обвиняемого оружие. Садитесь,командир. - Левенталь поправил лежащие перед ним бумаги и отвернулся, неглядя, как сержант уносит револьвер. Пит не отвел взгляд, но ему былобольно видеть позор Мака. Древний ритуал - подсудимый сдает оружие. Приказывая унести револьвер всейф, судьи безмолвно задавали вопрос: достоин ли обвиняемый носитьоружие? Виновен ли он в преступлении, или, что для военного трибуналаимело равное значение, оправдал ли он оказанное доверие? Сам револьвер былбесполезной игрушкой; он не был заряжен, возможно, из него еще не сделалини единого выстрела. Но это оружие считалось символом доверия, котороеоказывало государство своим молодым гражданам. К примеру, космическиекорабли были мощным оружием. Достоин ли Терренс Маккензи Ларсонкомандовать таким кораблем? Пит Гессети исподтишка рассматривал председателя трибунала, человека,которому предстояло разобраться в этом деле. Председатель был стар,настолько стар, что, вероятно, провел на планете не меньше двадцати лет иприсутствовал на десятках трибуналов. Его лысина поблескивала, лицо былоусталым и суровым. Должно быть, в молодости он прикрывал волосамиоттопыренные уши, теперь же был настолько стар и известен, что никто неосмелился бы смеяться над неустранимым недостатком. Его большой тонкогубыйрот то и дело сжимался, выдавая не гнев и не печаль, а сосредоточеннуюзадумчивость. Чистые, ничем не затуманенные глаза былипронзительно-серыми. Пит знал: председательствование Левенталя на трибунале - преимуществообвиняемых. Сын адмирала, пропавший вместе с "Венерой", был однокурсникоми другом Мака. Адмирал с Маком были немного знакомы. Пит с трудом добился,чтобы председателем сделали именно Левенталя, и теперь надеялся, что егоусилия оправдаются. - Мистер Гессети, - обратился к нему Левенталь. Пит поднялся: - Да, адмирал? - Вы причастны к этому делу? Меня не осведомили, что им интересуетсягосударственный департамент. - Не совсем так, ваша честь. Я запросил и получил отпуск, чтобы статьвторым адвокатом обвиняемого. Видите ли, я юрист и являюсь служащим флотав запасе. "И если бы государственный департамент не был заинтересован в этомделе, меня и на десять километров не подпустили бы к этому залу - ты неможешь этого не понимать, адмирал". - Понятно... Позвольте узнать, какую школу вы закончили и каково вашезвание? - В девяносто восьмом я закончил школу права в колледже Нью-Амхерста. Якапитан запаса. - "Только приказа о присвоении звания тебе не видать,адмирал: на нем еще не успели высохнуть чернила". Воинское звание Питполучил путем нескольких хитроумных комбинаций, желая оказать Макуподдержку на суде. - Вам известно, что этот судебный процесс является секретным? - У меня имеется допуск к еще более секретным делам, адмирал. "Стоит известию об этом фарсе попасть в прессу, и поднимется небывалаяшумиха, - думал Пит. - "Бонзы флота судят героя!" Не искушай меняприбегать к помощи такого оружия, адмирал". - Хорошо, капитан Гессети, благодарю вас. Огласите дело, секретарь. - Военный трибунал Республики Кеннеди выдвигает обвинение противкомандира флота Республики Кеннеди Терренса Маккензи Ларсона и привлекаетего к суду сегодня, в девятый день пятого месяца девяносто седьмого годапо календарю планеты Кеннеди и 19 марта 2116 года по стандартному земномукалендарю. Состав трибунала: председатель - почетный адмирал ЛуиЛевенталь, помощники - капитаны Бенджамин Стивенс, Эрик Эмбри, Дэвид Уайти Сандра То. Подсудимый, командир Терренс Маккензи Ларсон, обвиняется постатье седьмой, раздел три, параграф три единого военного кодекса -"публичные заявления, порочащие союз, заключенный Республикой Кеннеди", ипараграф шесть - "публичные заявления, порочащие ведение военных действийфлота". Оба обвинения усугубляются нарушениями класса IV и III,предусмотренными статьей первой, раздел два, параграф четыре - "припребывании Республики в состоянии войны каждое нарушение рассматриваетсякак превышающее на одну степень класс, предписанный кодексом". Обвинениявыдвинуты на основании показаний, свидетельствующих о многочисленныхпубличных устных заявлениях обвиняемого против использования КРК "Орел",КСШ "Йорктаун" и КЕВ "Беспощадный", трех больших космических авианосцевЛиги Планет, в военных действиях против гардианов. - Капитан Браун, каково заявление вашего подзащитного? - Невиновен, ваша честь. - Отразите в деле заявление о невиновности подсудимого. Капитан Цунь,можете начать обвинительную речь. - Ваша честь, поскольку сами факты являются неоспоримыми, по заранеезаключенному соглашению с другой стороной я предпочитаю сделать своизамечания и изложить соображения после речи защитника. - Значит, слово предоставляется адвокату подсудимого, капитану Брауну. - Благодарю, ваша честь. В своей вступительной речи я буду краток. Какуже отметил капитан Цунь, защита не станет оспаривать факты этого дела,которые хорошо известны. Подсудимый действительно сделал вышеупомянутыезаявления и замечания, позволил себе вступать в беседы с некоторымилюдьми, зафиксированные в показаниях по делу. Но в своей речи я хотел быобратиться к совершенно иному разделу воинского закона и традиций. Слово "долг" считается одним из наиболее возвышенных в английскомязыке. Долг относится к службе, и к воинской службе - в особенности. Долгпревыше самосохранения, долг превыше чести, превыше даже приказов старшегопо званию. Любой солдат или матрос Республики Кеннеди подлежит аресту,суду и наказанию за исполнение преступных приказов - к примеру, приказов омассовом убийстве гражданского населения. В подобных обстоятельствахсвященный долг наших воинов - не только ставить под сомнение приказы, но иотвергать их. Традиции флота Республики Кеннеди восходят к векам существования -сначала океанского флота Англии, уничтожившего Непобедимую Армадуиспанцев, а затем - американского флота, отвоевавшего водные просторы угитлеровской Германии. Предшественник нашего флота - первый отряд особогоназначения, три космических корабля флота США, совершивших первоепутешествие за пределы Солнечной системы столетия назад. С тех пор как нашнарод покинул Солнечную систему, наши владения разрастались, связьделалась все более затрудненной, замедленной, менее надежной. В то жевремя корабли становились быстрее, мощнее - и потенциально опаснее. Поэтой причине независимость суждений, способность реагировать наизменившуюся или совершенно новую ситуацию, не укладывающуюся в рамкиприказов, - жизненно необходимый навык служащих флота. Кроме того, по той же причине ни одному офицеру флота Кеннеди недоверяют корабль до тех пор, пока он или она не проникнется духом нашихтрадиций, пока события, запечатленные на этих стенах, не врежутся ему впамять, пока офицер не узнает, каковы возможности корабля и при какихобстоятельствах ни в коем случае нельзя пользоваться ими. Защита отмогущества нашего собственного оружия всегда была и есть неотъемлемоесвойство нашего народа. Бесспорно, отказ от выполнения приказа - серьезный проступок.Осуществить его непросто, и во всех, кроме редчайших случаев - таких, какгипотетический случай, представленный мною, - командир должен учитыватьвозможность возникновения сомнений. Безоговорочное выполнение приказанийзависит от самого командира. Солдат или матрос должен быть готов выполнить приказания, которыеприведут к его смерти, уничтожению его подразделения, потере самогодорогого, точно так же как офицер должен быть готов, если понадобится,отдать приказания, в результате которых он будет убит сам или погибнетвверенный ему отряд. Разумеется, такие жертвы не должны быть бесполезными.Ни один служащий наших войск не должен погибать зря. От него или от нееждут решения пожертвовать собственной жизнью, когда это необходимо. Во всем вышеизложенном подразумевается, что существует благо вышевыживания. Это высшее благо - спасение семьи, народа, общества, убеждений.Защиту всех этих высших благ - возможно, ценой чьей-нибудь жизни - мыназываем исполнением долга. Но когда солдат, матрос или офицер наверняказнает, что исполнение приказа приведет к гибели людей и техники,необходимой для продолжения борьбы, но при этом результат не будетдостигнут, тогда его долг - не выполнять приказ. Мы уверены, что так обстояло дело и в нашем случае. Терренсу МаккензиЛарсону было приказано молчать. Полностью осознавая последствия своегопоступка; он заговорил. И, как он ожидал, результатом стал военныйтрибунал. Как уже отмечалось, долг превыше части, и командир Ларсон охотнорискнул собственной свободой, согласился вытерпеть обвинение и суд - чтобыисполнить свой долг. И теперь долг трибунала - помочь справедливостивосторжествовать, понять, что командир Ларсон невиновен, полностьюоправдать его и вернуть в часть, позаботившись, чтобы его репутация непострадала. Пит склонился к Маку и прошептал: - Вот это речь, это я понимаю! Возможно, ты еще выпутаешься. - Я влез в это дело не для того, чтобы выпутываться, Пит, - прошептал вответ Мак. - Эти ребята все равно признают меня виновным. Обернувшись к своему столу, Браун подмигнул Маку и Питу и взял пачкубумаг. Вновь оказавшись лицом к судьям, он продолжал: - Защитник вызывает в качестве первого свидетеля командира флотаРеспублики Кеннеди Терренса Маккензи Ларсона. Поднявшись, обвинитель произнес: - Я хотел бы внести поправку: внеочередное звание обвиняемому былоприсвоено даже не офицером флота Республики Кеннеди. Его настоящее звание- второй лейтенант. - Ваша честь, я протестую! - воскликнул Браун. - Внеочередное воинскоезвание моего подзащитного, присвоенное офицером флота США, подкомандованием которого Ларсон служил в объединенном подразделении,известном под названием разведывательной службы, имеет такую же силу, какприсвоенное при обычном продвижении по службе, и обвинитель не прав,подразумевая, что это звание присвоено незаслуженно. Единственнымрезультатом такого продвижения для моего подзащитного стал отказ отжалованья и льгот, положенных командиру. Ему продолжали выплачиватьжалованье лейтенанта. Благодарю обвинителя за напоминание суду еще ободной несправедливости, совершенной в отношении моего клиента. Пятеро судей кратко посовещались, и Левенталь провозгласил: - Протест поддержан. Замечание капитана Цуня будет аннулировано.Командир Ларсон, встаньте. Секретарь привел Мака к присяге. Браун торопливо покончил с церемониямиопознания и начал допрос: - Командир, с целью записи, для лучшей информации и с позволения судаможете ли вы повторить высказывания, на основании которых вам былопредъявлено обвинение? - Да. Как я уже неоднократно повторял публично, я уверен: использованиев военных действиях кораблей "Орел", "Йорктаун" и "Беспощадный" будетиметь плачевные последствия для Республики Кеннеди и ее союзников по ЛигеПланет. - По каким причинам? - Эти авианосцы - самые огромные из существующих в Лиге, по своимфункциям они аналогичны океанским авианосцам: они способны нестиистребители и штурмовые космические корабли и вводить их в бой. Принциппрост: сам авианосец служит передвигающейся базой. Истребители иштурмовики способны вернуться не на земную базу, а на авианосец. Благодаряэтому они могут совершать полеты большей дальности, быть легче, быстрее,нести меньше топлива и больше боеприпасов, чем истребители, вынужденныедотягивать до отдаленных наземных баз. - Но, судя по этим словам, подобные авианосцы идеально подходят длявойны в космосе. - Теоретически - да. Однако подобно старым океанским авианосцам, в томчисле и тезкам "Йорктауна" и "Беспощадного", они представляют собойчрезвычайно соблазнительные и уязвимые мишени. Ввиду их огромных размерових реактивные двигатели должны быть очень мощными, при запуске онивыделяют огромное количество электромагнитной энергии. К примеру, запускдвигателей "Йорктауна" можно зафиксировать с расстояния светового года.Кроме того, большую цель радар регистрирует легче, чем маленькую. По этими еще некоторым причинам указанные авианосцы легко обнаружить. Обнаруживтакой корабль, противник наверняка попробует уничтожить его - потому, чтоон представляет для противника реальную угрозу, и потому, что егоуничтожение повлечет за собой значительные потери боеспособности нашейвоздушной и космической авиации. В отношении вышеупомянутых кораблей существует и еще одна проблема: онислишком устарели по вооружению и конструкции. Ими пользуются уже несколькодесятилетий подряд. Обновление двигателя сорокалетней давности или попытканачинить современным оборудованием ветхий корпус обойдется гораздо дорожеи будет сложнее, чем строительство нового корабля. - Все присутствующие здесь - офицеры флота, командир, и все мы,несомненно, и прежде слышали эти доводы. Что же заставило вас излагатьсвои взгляды так убежденно, открыто - в результате чего навлечь на себяобвинение и рисковать карьерой? - Причиной всему был мой опыт, приобретенный в системе Новой Финляндииво время войны Лиги с гардианами. - Вы можете пояснить свое заявление? - Протестую! Сторона обвинения вынуждена протестовать решительнейшимобразом! - Несомненно, капитан Цунь ждал и опасался этого момента и теперьпытался прервать череду вопросов: - Защитник сделал попытку отвлечьвнимание суда посторонними вопросами. Как обвиняемый приобрел подобныеубеждения, не важно. В сущности, не важны даже сами убеждения обвиняемого.Защитник пытается построить доказательства на алтаре долга - и это ещеодно уклонение от сути дела. Единственный вопрос, который стоит переднами, - нарушил ли обвиняемый определенными заявлениями воинский кодекс.Защита признает, что обвиняемый действительно сделал упомянутые заявления.Поскольку это единственный момент, непосредственно касающийся дела, япрошу уважаемый суд напомнить защите, какой именно случай мырассматриваем. Пит восхищенно уставился на Цуня. Старый изворотливый лис! Он умудрилсяпривести все возможные аргументы, лишь бы отвлечь внимание суда отпобочных вопросов. Неплохое начало. Если судьи проглотят первую приманкуЦуня, дальше они будут вынуждены идти у него на поводу. И в таком случаезащите не на что рассчитывать. Пит и капитан Браун ожидали такого поворота и были готовы к нему.Ответное заявление требовало неприкрытого сарказма, и потому его следовалопредпринять помощнику адвоката - чтобы Браун не навлек на себянедовольство Левенталя. Пит неторопливо поднялся: - Ваша честь, я должен выдвинуть ряд контрвозражений. Капитан Цуньотлично сознает, какая неприятная работа ему досталась - попытаться упечьза решетку космического героя, но он делает все, что требуется от него, -выполняет свой долг, если вам угодно. Великолепно! Но не позволяйте емуучить вас выполнять вашу работу. Если вы хотите прервать защитника, высможете принять такое решение сами, без помощи обвинителя. Более того,пять минут назад наш ученый друг отказался произнести свою вступительнуюречь, а теперь пытается оборвать нашего главного свидетеля после пятивопросов! Ваша честь, вынужден признать, что поощрение подобных поступкови попустительство такой стратегии лишит нашего клиента единственнойвозможности высказаться в свою защиту. Его и без того выслушивают назакрытом заседании. Не отнимайте у него последний шанс. - У меня создается впечатление, капитан Гессети, что суду предоставленвыбор подчиняться либо обвинителю, либо защитнику, - проворчал Левенталь.- Суду необходимо посовещаться. Пятеро судей сблизили головы и зашептались. Наконец Левентальпровозгласил: - На этот раз мы отклоняем требование обвинителя. Мы придаем большоезначение мотивам, заставившим подсудимого совершить действия, в которыхего обвинили. Следовательно, выяснение, каким образом подсудимый приобрелподобные убеждения, напрямую относится к делу. Защита может продолжатьвопросы. - Благодарю, ваша честь, - произнес Пит, садясь на место. Нет, онопределенно был прав, пойдя на некоторые жертвы, лишь бы председателемсуда стал Левенталь. - Позвольте мне несколько переиначить вопрос, командир Ларсон, -продолжал Браун. - Какие события в системе Новой Финляндии привели вас квышеупомянутым выводам? - Такие выводы позволило мне сделать сражение с кораблем гардианов,"Левиафаном". В основном "Левиафан" подобен - или, вернее, был подобен - "Орлу" иостальным авианосцам, за исключением трех существенных различий.Во-первых, "Левиафан" был гораздо крупнее наших кораблей. Во-вторых, онбыл предназначен для входа в атмосферу и мог действовать либо в космосе,либо в воздухе. В-третьих, "Левиафан" принадлежал к так называемым"летательным аппаратам легче воздуха". Чтобы удержать его в полете,использовалось сочетание законов аэродинамики и подъемная сила водорода. Но напрямую к предъявленному мне обвинению относится следующий факт:несмотря на то что "Левиафан" в тысячу раз превосходил по всем параметрамсамые мощные корабли нашей системы, его можно было уничтожить в любоймомент одной ядерной бомбой. Мы не сделали этого только потому, что наборту "Левиафана" находился пульт управления оборонной ракетной системой.Если бы мы уничтожили его, ни один корабль не смог бы благополучно подойтик Новой Финляндии. - Другими словами, - вмешался Браун, - если бы обстоятельства невынудили войска финнов и Лиги продлить существование "Левиафана", он былбы с легкостью уничтожен. - Возможно, не с такой уж легкостью, но сомнений в том, что мы способнывзорвать его, ни у кого не возникало. Наши войска сумели прорваться наборт "Левиафана" и захватить центр управления ракетной системой -достаточно надолго, чтобы отправить всем ракетным установкам командусамоликвидации и таким образом открыть путь в систему Новой Финляндии всемкораблям Лиги. "Левиафан" был атакован небольшими шлюпками, в качествеоружия использовались их реактивные двигатели. Когда пламя из дюзпрорвалось в подъемные камеры крыльев, "Левиафан" был уничтожен взрывом ипожаром. - Вы почти не упомянули о своем участии в сражении. Разве вам не былопередано командование всеми космическими силами финнов и Лиги, когдапогибли все старшие по званию офицеры? - Да, командование принял я. - Разве не вы планировали и возглавляли операцию захвата и личнозахватили пульт управления ракетными системами, успев послать им командусамоликвидации? Более того, разве не ваша шлюпка последней покинула"Левиафан", подвергаясь огромному риску? Разве не вы отдали приказ забратьвсех выживших нападавших, а потом убедились, что вражеский корабльуничтожен? Мак смутился. - Да, это верно, - пробормотал он. Пит улыбнулся: трудно оставаться скромным героем, принеся присягу.Браун постарался сделать все возможное, чтобы в деле были отражены всезаслуги подсудимого. Выдержав паузу, Браун продолжал: - У меня имеется список полученных вами наград. Отвечайте, были ли выпредставлены к следующим наградам: "Золотому льву" Новой Финляндии, "Знакупочетного легиона США", британскому "Кресту Виктории", "Ордену чести"Британники, "Высшему кресту Лиги", финской медали "За отвагу", "Звездномукресту" разведслужбы Лиги Планет, "Пурпурному сердцу", "Серебряной звезде"и медали "За отвагу" Республики Кеннеди, а также удостоены многих другихпочестей и похвал? Мак неловко переступил на месте: - Да, все это правда. - Командир Ларсон, где ваша жена? Виделись ли вы с ней в последнеевремя? - Ее перевели на верфь Британники. Мы с ней не виделись несколькомесяцев. - Скажите, была ли она переведена с базы разведслужбы вскоре послетого, как вы впервые высказались против использования трех вышеупомянутыхавианосцев? - Ей приказали прибыть на Британнику в течение тридцати шести часовпосле моего первого заявления. - А вам приходило в голову, что вас разлучили за это заявление, то естьвынесли приговор без суда и возможности обжалования? Разве несвидетельствовало это событие о попытке заткнуть рот двум героям - толькопотому, что... - Протестую! - воскликнул обвинитель. - Защитник уже не допрашиваетсвидетеля, а произносит речь в его защиту. Я требую, чтобы этот такназываемый "вопрос" был вычеркнут из протокола. - Я беру обратно последний вопрос, - мягко вмешался Браун. Питодобрительно кивнул: хватало и того, что судьи услышали вопрос, даже еслион не будет зафиксирован в протоколе. К тому же не мешало выбить соперникаиз колеи - прежде, чем отдавать Мака Ларсона ему на растерзание. - Теперьваша очередь, капитан Цунь. Капитан Цунь уже дошел до состояния, которое и требовалось Брауну.Неуверенно поднявшись, он подошел к обвиняемому. - Послушайте, командир, я уверен, что никто из присутствующих неподвергает сомнению вашу храбрость или ваш вклад в победу... - Цуньпомедлил минуту. - Но мы разбираем здесь совсем иной случай. КомандирЛарсон, выводы о уязвимости трех авианосцев вы основываете на своихнаблюдениях, проведенных во время взрыва "Левиафана". - Вы правы. Вмешался Пит: - Мне бы хотелось пояснить только что данный ответ. Командир Ларсондействительно командовал судном, уничтожившим "Левиафан". Авианосец был насамом деле взорван по приказу Ларсона и согласно его плану. Простите, чтоперебил вас, - искренне произнес он и сел. Капитан Браун укоризненно взглянул на помощника. - Это нарушение порядка судебного заседания, - прошептал он Питу. - Верно, но зачем позволять Цуню представлять дело так, словно Макстоял в сторонке, наблюдая, как взорвался гигантский корабль? - возразилПит. - Можно с полным правом заявить, что Мак в одиночку выиграл войну. - Если забыть, что война еще не закончена. Планету гардианов еще неудалось обнаружить. - Не напоминай об этом. Казалось, Цунь проникался все большим отвращением к своему положениюобвинителя. - Допустим, командир, вы и впрямь взорвали "Левиафан". Но какоеотношение это имеет к уязвимости авианосцев Лиги? В конце концов,"Левиафан" был уничтожен главным образом при пожаре в атмосферныхусловиях, как судно, подчиняющееся законам аэродинамики, приобстоятельствах, в которых вряд ли когда-либо окажутся "Орел" и остальныеавианосцы. В конце концов, наши корабли не способны входить в атмосферу, иуж конечно в них нет больших подъемных камер, наполненных водородом. Мак еле заметно улыбнулся. - Прошу прощения, капитан, но, по-моему, вы невнимательно ознакомилисьс делом. Я весьма подробно описал все, что случилось после самоликвидацииракетной системы. В этом заявлении, которое я сейчас вижу на вашем столе,я упомянул, что "Джослин-Мари" атаковала "Левиафан" с помощью торпедкласса "космос - космос". Впервые голос и жесты Мака выдали его эмоции: даже рассказывая ослучившемся здесь, в суде, он не мог сдержать гнев. - Как я указал в заявлении, "Джослин-Мари", масса которой в тысячу разменьше массы "Левиафана", смогла нанести большому кораблю несколькосерьезных повреждений. Я уже говорил, что мы не могли позволить себепокончить с "Левиафаном" прежде, чем будет уничтожена ракетная система,потому торпеды были заряжены обычными разрывными снарядами. Но если бы мывоспользовались торпедами с ядерными боеголовками - что не представлялозатруднений, - несомненно, "Джослин-Мари" в одиночку разделалась бы с"Левиафаном". Пробоины, оставленные обычными торпедами, подтверждают, чтокорабль типа "Джослин-Мари" способен сбить авианосец - тот же "Орел",уничтожить его вместе с экипажем и оборудованием. И я мог бы добавить, чтогардианы усвоили это так же твердо, как и мы, - полученный ими урок былслишком жестоким. По Недомыслию они сложили все яйца в одну корзинку. Мыдолжны извлекать пользу из ошибок противника, вместо того чтобы самимсовершать точно такие же роковые ошибки. Секрет, который мы пытаемсясохранить, вовсе не секрет для противника. Он остается неизвестным лишьнашим людям, мужчинам и женщинам на борту наших авианосцев. Цунь понял, что пора прервать обвиняемого: - Благодарю вас, командир, других вопросов у меня нет. Пит вновь вскочил: - На этот раз защите нечего добавить, ваша честь. По предварительномусоглашению с обвинителем, мы не будем торопиться с заключительнымзаявлением. Обвинитель может продолжать допрос свидетеля по своемуусмотрению. - "Другими словами, мы помолчим, пока нам везет", - мысленнодобавил Пит. У Цуня хватило ума попросить разрешения сделать перерыв послесвидетельства Мака. Ему требовалось время, чтобы собраться с мыслями,привести в порядок свои записи, расслабиться и выстроить план, к тому жеон стремился дать судьям время забыть о впечатляющих показаниях Мака. Досих пор Цуню не везло, и он твердо решил изменить ситуацию. После ленча Цунь начал выступление, цитируя заявления Мака и показываязаписи одной из бесед. По сути дела, Мак говорил на ней то же самое, номенее уважительным тоном. Мак и Пит невозмутимо смотрели запись речи Мака: - Авианосцы - смертельные ловушки, подсадные утки. Нам втолковывают,что эти корабли были построены, "чтобы перемещать многочисленные силы вкосмосе за краткие промежутки времени". За годы службы этим кораблям ещени разу не доводилось выполнять эту задачу. Они давным-давно устарели -благодаря появлению современного оружия, а длительное бездействие иотсутствие войн сделало их бесполезными. В действительности они были построены и используются до сих порблагодаря единственной причине: руководство флота пожелало видеть судавнушительных размеров. Все вычисления рентабельности, все учения истратегические планы ясно показали: эти корабли для нас скорее непреимущество и оружие, а помеха и удобная мишень для противника! Цунь остановил запись. - Все это, ваша честь, командир Ларсон сказал на публичном выступлениинеделю назад. Его заявление было распространено по самой крупной извидеосетей Кеннеди, оно широко цитируется. Командир Ларсон сказал, чториск, которому подвергаются эти авианосцы, до сих пор предпочитаютзамалчивать, но что благодаря ему этот риск станет известным повсюду. Ксчастью, ни одно из его заявлений до сих пор не попало в прессу другихпланет, но это, как вы понимаете, всего лишь вопрос времени. Несомненно,корабли уже несут записи высказываний нашего героя ко всем крупнымпланетам Лиги. Какие же последствия все это будет иметь в случае войны? КомандирЛарсон оставил попытки изложить свои взгляды компетентному военномуруководству и вместо того стал работать на широкую публику. Как этопослужит поддержанию боевого духа? К чему приведут его выступления - кромекак повергнут в уныние экипажи авианосцев? Что есть заявления командираЛарсона, если не помощь и утешение противнику, который радуется, слыша,как мы называем свои боевые корабли "игрушками адмиралов", "подсаднымиутками", "смертельными ловушками"? Ваша честь, сторона обвинения не представила здесь свидетелей: я утомилбы всех вас выступлениями экспертов по стратегии и тактике, которыеподтвердили бы мои слова и вынудили защитников привлекать к делусобственных экспертов и опровергать наши доказательства. Я могу вызватькапитана Джозию Робинсона, командира "Орла", и он охотно объяснит вам, чтоего корабль находится в состоянии полной боевой готовности, сообщит, какего подчиненные реагируют на заявления командира Ларсона. Впрочем, всеприсутствующие здесь - офицеры флота, происходящее вы понимаете и безлишних объяснений. Если бы мог, я пригласил бы сюда единственного свидетеля - командирафлота гардианов. Мы должны признать, что они наверняка не раз засылалишпионов сюда, на Кеннеди. Вероятно, они на своей таинственной планете,Столице, уже получили записи, которые мы только что видели. Если бы я смогпривести сюда офицера-гардиана и заставить его присягнуть, я спросил быего: вскрывают ли заявления командира Ларсона недостатки, о которыхгардианы раньше и не подозревали? Приобретают ли гардианы уверенность,слыша подобные речи? Способствуют ли высказывания командира Ларсонаподнятию их боевого духа? Сегодня мы слышали немало красивых слов о долге. Нам пыталисьобъяснить, что долг не позволяет командиру Ларсону молчать - некий долг,перед которым отступают установленные правила. Но разве не более высокдолг хранить молчание? Командир Ларсон нанес удар по представлениям онашей военной мощи, по нашему боевому духу - и тем самым помог противнику.Он поведал нам об опасности, которую не видит никто, кроме него.Предположим, что такая опасность действительно существует. Разве неусугубил ее капитан Ларсон, сообщив о ней врагу? Рассказывая налево инаправо об этой "опасности", разве он не навлек на нас лишние беды? Этот человек проявил невероятную отвагу - и в бою, и в своем стремлениивысказаться. Но проявил ли он при этом здравость суждений? Вряд ли. Вашачесть, я призываю вас разобраться в этом деле и наказать виновного. Вдавние времена на флоте - тогда еще морском - говорили: "Болтовня топиткорабли". В наши дни можно утверждать, что неумеренные разговоры обращаюткорабли в пар. Не будем же поощрять болтливость, признавая этого человеканевиновным. Да, он герой. Но героизм - не оправдание ошибочных и опасныхсуждений. Ваша честь, обвинителю больше нечего добавить. Левенталь стукнул молотком: - Итак, заседание завершено. Суд удаляется для вынесения приговора.Заседание будет продолжено завтра утром, в девять часов. На следующее утро капитан Браун и Гессети позавтракали вместе с Маком вего камере - впрочем, язык не поворачивался назвать это помещение камерой.Пит смирился с заключением Мака в здании Адмиралтейства только из-за того,что ему отвели удобное, впечатляющее помещение в Башне. Грубые каменныестены этой полукруглой комнаты были увешаны картинами, изображающимипрославленные корабли и адмиралов, стоящая здесь мебель когда-топомещалась в капитанской каюте старого крейсера военно-морского флота США,пол устилал толстый бордовый ковер. Комната вполне устраивала Пита. Здесьсодержали только высокопоставленных заключенных. Здание Адмиралтейства, иногда еще по привычке называемое замком,выглядело таковым не благодаря причуде романтичного архитектора - оно ивпрямь было некогда замком, крепостью. Толщина его стен у основаниядоходила до трех метров, изнутри они были укреплены сталью и современнымиграфитовыми композитами. Эти стены были предназначены для защиты отвоздушных и наземных атак, бомбоубежища уходили в скалу под замком наглубину более километра и могли продержаться еще долго после того, какнаружные постройки будут разрушены. Разумеется, замок был предназначен нетолько для того, чтобы выдерживать атаки, - он мог обороняться, егоарсеналы были полны оружия и боеприпасов на случай осады. Существовало идругое оружие, упрятанное в бесчисленных помещениях огромного здания, но онем предпочитали не распространяться. Адмиралтейство было построено семьдесят пять лет назад, в тихие имирные дни - по крайней мере, на Кеннеди эти времена и впрямь былимирными. Тогда у флота Республики Кеннеди хватало дел - как и теперь, емучасто приходилось выполнять приказы совета Лиги: осуществлятьпатрулирование, спасательные операции, даже перевозить отряды полиции изодной звездной системы в другую. Лига была создана в основном в ответ наэкономические и политические беспорядки на колонизированных планетах, ивойскам наиболее могущественных государств выпадала задача выполнятьрешения Лиги и следить за их соблюдением. Флот Республики Кеннеди участвовал в эвакуации населения НовойАнтарктики - буквально в первый же день существования Лиги. Кораблидоставляли запасы провизии и боеприпасов, бомбили одну или другую сторонув разгар мятежей, преследовали торговцев оружием и наркотиками и выполнялимного опасных заданий для внешне мирного времени. Только теперь, в борьбепротив гардианов, флот Республики Кеннеди впервые предпринял настоящиевоенные действия, однако имел для этого достаточный опыт. Штаб построили на значительном расстоянии от города - близ космопорта,неподалеку от побережья, на холме, посреди огромного и тщательноухоженного луга. Но расположение было выбрано не из-за великолепного видас башни и не по соображениям престижа, а потому, что неподалеку былрасквартирован первый десантный батальон. Находилось немало насмешников, потешающихся над гордыней вояк,пожелавших завладеть таким огромным зданием, кое-кто в армии не разнапоминал, что строительство Адмиралтейства обошлось дороже стоимостибольшинства кораблей. А потом начался Молниеносный Мор, и безумиепревратилось буквально в заразную болезнь. Когда же средство для исцелениябыло обнаружено и беспорядки прекратились, оказалось, что Адмиралтействотак и стоит на своем месте, приобретя лишь пару отметин в каменных стенах.А великолепный, современный, построенный по последнему слову техники штабармии посреди города пришлось отстраивать заново. Строители Адмиралтейства оказались скорее провидцами, чем оптимистами. Из комнаты Мака открывался живописный вид. Поглощенный им, Мак забыл озавтраке. Побережье, линия горизонта, широкая равнина космопортарасстилались перед ним, образуя величественную панораму. Но чаще всеговзгляд Мака обращался в сторону космопорта. Вот и сейчас, пока Мак смотрелтуда, корабль, небольшой крылатый жучок, взлетел вертикально в идеальночистое синее утреннее небо и устремился к орбите, а тускло-желтый хвостдыма из двигателей вдруг сменился солнечным фейерверком выброса из дюз. Пит догадывался, что тревожит его молодого друга. Мак напряженноследил, как корабль улетает на орбиту, в космос, к звездам. Возможно,туда, где сейчас находилась Джослин, жена Мака. - Я должен выбраться отсюда, Пит, - наконец выговорил Мак. - Предстоитнелегкая работа, я подготовлен к ней лучше, чем кто-либо другой, нопочему-то вынужден торчать здесь. - Скоро ты вырвешься отсюда, Мак. Судьи вынесут приговор, фарсзавершится, и ты вернешься к делам. Кроме того, тебя заперли здесь потому,что ты взял на себя труд открыто заявить о том, что считал чертовскиважным. И ты был прав. - Может, твои выступления и принесут некоторую пользу, но я в этомсомневаюсь, - вступил в разговор капитан Браун, осторожно наполняя своючашку. - Знаешь, Пит, мы сделали все, что могли, мы не поленились, но я ссамого начала почти не надеялся освободить Мака отсюда. Правила совершенноясны, и, по-моему, витиеватые речи не тронули Левенталя и его компанию. - Но почему ты сомневаешься в пользе моих выступлений? - удивился Мак. - Потому что политик из тебя неважный, к тому же ты плохо разбираешьсяв людях. Конечно, выбор у тебя был небогатый, ты все-таки добился, чтобытебя услышали, но все кончилось тем, что тебя обвинили в преступлении. Неможет же руководство сознаться в своих ошибках и признать, что ты прав!Они хотят доказать, что правы как раз они... - И единственный способ сделать это - пустить в ход те чертовыавианосцы. Но я должен был попытаться, капитан Браун, - по всем темпричинам, о которых вы говорили на суде. - Может, ты и прав, - тоном глубокого сомнения отозвался Браун. Внезапно в душе Пита вспыхнул гнев, хотя он и не мог объяснить почему.Только одно он знал наверняка: Терренса Маккензи Ларсона не в чемобвинять. Одни высшие чины, адмиралы, одержимые пылкой любовью к громадными бесполезным кораблям, считали необходимым наказать его. Но они поручилигрязную работу цуням и левенталям, достойным офицерам, которые с трудомсмирились с необходимостью выполнить этот долг. Пит вдруг понял, чтобольше не желает слышать слово "долг". В дверь деликатно постучали. Донельзя вежливый конвойный в белыхперчатках сообщил, что трибунал готов продолжить заседание. Все трое спустились с башни в плавно движущемся бесшумном лифте и поуже знакомому пути направились в зал суда. Последовали бесконечные церемонии, приветствие суда, шелест бумаг,напряженное молчание, и наконец губы Левенталя нехотя задвигались,выдавливая три слова: - Подсудимый признан виновным.