Глава 55

Тридцатишестилетнее царствование без сыновей и друзей стало для Юдхиштхиры проклятием, возмездием. Его преследовали печальные, полные упрека глаза бездетных вдов Хастинапура: «И это царь Юдхиштхира, воплощение дхармы!.. Проиграв свое царство и супругу, он развязал войну. В конечном счете, потеряв все, он наслаждается царствованием! Кроме Махараджи Юдхиштхиры, в страданиях бесчисленных людей винить некого».

Я разделяла их горе. Пятнадцать лет минуло в служении слепому Дхритараштре, Гандхари и Ма Кунти. Позже, решив провести остаток своих дней в лесу, Ма Гандхари, Кунти и Дхритараштра покинули дворец.

На прощание Ма Кунти сказала, держась за руку Юдхиштхиры: «Сынок! Нет никого несчастнее меня. Даже обретя царство, я никогда не знала радости, какую испытывает царица-мать. Всю жизнь несправедливо пренебрегая таким сыном, как Карна, я в конце концов потеряла его. Это горе разрывает мне сердце. Сейчас, уходя, я прошу: сынок, в годовщину смерти Карны проводи, пожалуйста, шраддху по своему покойному старшему брату. Молись об успокоении его души. Я никогда не отмечала день его рождения прилюдно, теперь же без колебаний прошу тебя отмечать хотя бы годовщину его смерти».

Слезы лились рекой. Ма не печалилась о том, что покидает пятерых сыновей, но, вспоминая годовщину смерти своего брошенного сына, тонула в пучине скорби.

Теперь все дела были сделаны. Не осталось старших, чтобы служить им. Не осталось ни сыновей, ни дочерей, чтобы пестовать их. Жизнь превратилась в тяжкое бремя. Медленно, медленно тянулись дни. Лишь одна опора осталась – сакха Кришна! Время от времени Он навещал нас. Мы тоже бывали у Него в гостях. Иногда мы с Арджуной усаживались рядышком и вспоминали сакху, говорили о Нем. Арджуна пересказывал философию, которую сакха изложил ему на поле битвы. Сколько воспоминаний расцветало в саду ума! Всю свою жизнь человек постепенно идет к тому, чтобы жить воспоминаниями…

Вспомнился девятый день битвы, когда Дед Бхишма поклялся назавтра уничтожить Пандавов. Ужас объял лагерь сыновей Панду. Можно ли спать, рискуя не проснуться?

Сакха Кришна пришел ко мне:

- Колесница подана. Едем, Я покажу тебе одно местечко.

- Куда я должна ехать с Тобой глухой ночью?

Сакха рассмеялся:

- Есть повод, и на самом деле Я должен был сделать это гораздо раньше. Ты все еще не понимаешь сакху? Хотя бы сегодня, лунной ночью, прокатимся вместе!

Я села в колесницу. Мы остановились близ лагеря Кауравов. Ночь… Что я должна сделать там? Может, сакха привез меня Кауравам в качестве откупа, чтобы спасти жизнь Пандавов?

Сакха прохаживался во тьме, взяв меня за руку. Наконец, Он сказал:

- Иди осторожно, на цыпочках, чтобы никого не разбудить. Мы должны пройти прямо к палатке Деда. Главное – не разбудить Кауравов. Это опасно.

Разувшись, я хотела было отбросить сандалии подальше, но сакха взял их из моих рук:

- Не шуми. Что, если кто-нибудь проснется? Заметив женскую обувь перед палаткой Бхишмы, они заподозрят неладное, и тогда все пойдет прахом.

Передо мной стоял сакха с моими сандалиями в руках! Меня захлестнули стыд и смущение, Он же продолжал шутить даже перед лицом опасности:

- Любой отважный царевич Арьяварты сочтет за честь подержать эти сандалии хотя бы в руках, если не на груди или на голове. Сегодня Мне выпала такая удача. Ну же, не медли!

Я простерлась в земном поклоне у стоп Деда. В тусклом свете лампадки Дед не мог узнать меня. Видимо, он решил, что некая женщина пришла к нему с жалобой. С его уст само собой слетело:

- Удачи!

О, теперь я поняла, что имел в виду сакха! Откинув с головы анчал, я сказала:

- Дед! Да сбудутся твои благие пожелания, я молюсь только об этом!

Узнав меня, Бхишма изумился:

- Доченька Кришн а!.. Кто надоумил тебя прийти в лагерь Кауравов в столь поздний час, чтобы услышать эти слова? Кто еще, кроме Кришны, способен на такое?..

Я вспомнила, что сакха стоит снаружи, с сандалиями в руках! Это еще больше смутило меня. Что ответить Деду?

Видя, что цель достигнута, сакха тоже вошел в палатку:

- Пожалуйста, сдержи свое слово! Ты пожелал Кришн е удачи. Справедливо ли будет теперь убивать Пандавов?

Дед рассмеялся:

- Кришна, я наслышан о Твоих играх, но сегодня они разворачиваются прямо у меня на глазах! Ты бродишь по окрестностям Хастины с сандалиями Кришн ы в руках. Вечному девственнику Бхишме трудно представить, какое удовольствие Ты находишь в том, чтобы служить женщинам в качестве носильщика их обуви. Ты сталкиваешься с такими трудностями ради Пандавов, что завтра Тебе не останется ничего иного, кроме как раскрыть им тайну моей неминуемой смерти. А сейчас можешь вздохнуть с облегчением: будь уверен, с Пандавами ничего не случится!

Настал черед рассмеяться Кришне:

- В чем сложность? Именно твоя клятва дала Мне возможность подержать в руках сандалии Драупади. Это так приятно…

Я сгорала со стыда. Ради нас сакха был готов на все! Он съел мои объедки, носил мои сандалии, стал колесничим моего мужа. В тот день я поняла: нет ничего, чем бы ни поступился Кришна ради Своего преданного.

Благоухание поднесенных богам цветов улетучивается, когда цветы высыхают, чего не скажешь о ладане и сандаловой пасте. Воспоминания о несчастьях и боли не доставляют удовольствия, но воспоминания о Кришне наполняют ум блаженством, как аромат ладана или сандала. Это стало моей ежедневной медитацией: «Кришна! Я живу Тобою. Сплю я или бодрствую – перед моими глазами Ты. Когда я рядом с Пхалгуни, между нами сакха». Карна был убит, Пхалгуни исполнил свою клятву. Мы могли проводить больше времени вместе, но былые страсти улеглись: утрата сыновей и чувство вины за смерть Карны отвлекали ум от мирских утех. Теперь мы были товарищами по несчастью. Мысли о Кришне объединяли наши души и поддерживали в нас жизнь. Видя, что я закручинилась, Арджуна заводил разговор о Кришне, а когда подавлен был Арджуна, я принимала прибежище в воспоминаниях о сакхе. Чтобы порадовать пятерых мужей, время от времени я приглашала Кришну к нам. Кто, кроме Него, мог утешить нас после войны?