Глава 51

Четырнадцатая ночь убывающей луны. Огромное круглое поле Курукшетра пяти йоджан в поперечнике стало полем битвы. Здесь, на берегах реки Хираньявати, разбили свои лагери Пандавы и Кауравы. Зловещее молчание, застывшее в воздухе, напоминало затишье перед бурей. На рассвете Курукшетру озарят солнечные лучи. Начнется великая война. Мой любимый брат Дхриштадьюмна возглавит войско Пандавов, Дед Бхишма станет главнокомандующим Кауравов.

Мое присутствие в лагере Пандавов было абсолютно необходимо, ведь я была их супругой, их вдохновительницей. Со знаками победы, нанесенными на лбы мною, посмотрев на счастье мне в глаза, они ежедневно выходили в бой. Конечно, после этого я уходила в безопасное место, отведенное женщинам. В моем подсознании таилась типичная женская гордыня: без меня Пандавы бессильны! Мужья мои женаты неоднократно, и жены у них красивые. У дражайшего Арджуны в числе прочих жен - сестра сакхи Кришны, Субхадра. Но никого из них здесь нет, так что я – лучшая среди них, несравненная в своем целомудрии вопреки тому, что у меня пятеро мужей. Гордыня сделала мое лицо надменным.

Сакха смеялся:

- Сакхи, Я наблюдаю за тобой с вечера. Ты не боишься войны?

Я гордо ответила:

- Я кшатрийка. Более того, я замужем. Неужели неправильно верить, что с ними будет все в порядке? В конце концов, секрет успеха – это вера.

Широкая улыбка обнажила зубы сакхи:

- Хотя Я пообещал Арджуне стать его колесничим, в последний момент Я передумал. Пандавам море по колено. Чего им бояться? На их стороне много героев. Рядом с ними такая вдохновляющая, целомудренная и верная жена как Кришн а!

Не успел Кришна договорить, как сидящих вокруг Него Пандавов объял страх и отчаяние. Со сложенными ладонями Арджуна грустно произнес:

- Сакха! Почему удача отвернулась от нас? Зачем Ты заводишь такие обескураживающие речи в последнюю минуту? Даже если Ты не будешь сражаться, Ты остаешься нашим прибежищем. Если Ты не с нами, тогда к чему вообще эта война? Чтобы выставить нас на посмешище? Чем я Тебя обидел?

Сакха и впрямь казался обиженным:

- В том нет твоей вины - ошибался Я Сам. Я всегда на стороне дхармы. Моя дхарма – разоблачать лжецов, Моя обитель – чистое сердце. Но, сдается Мне, что, собравшись на войну, мы затаили в своих сердцах нечто нежелательное. Ради истины Я готов на все, вот почему Я вынужден проявить жестокость и завтра утром вернуться в Двараку.

Теперь ладони сложил Юдхиштхира:

- Васудева! Что за отговорки? Что за дружба – выпрыгивать из лодки на середине реки? Чего Ты хочешь на самом деле?

Он искоса посмотрел на меня и рассмеялся. К нему присоединилась Майя. Когда Майя - этот мешок хитростей - смеется так, мне кажется, что это смех самого провидения.

Кришна серьезно сказал:

- Это священная война. Поэтому на пороге войны ум должен быть открытым, чистым, ясным. Только тогда буду Я способен вести колесницу Арджуны. Иначе Я вынужден буду уйти.

Бхима вспылил:

- Довольно! Сейчас каждый из нас просто обязан откровенно признаться всем в своей слабости. Я начну первым…

Кришна остановил его:

- Нет-нет, не надо. Начнем со старшего брата.

Юдхиштхира повесил голову:

- Даже сейчас я не желаю войны. Если бы дело можно было уладить мирным путем, я бы согласился с этим. Лишь для того, чтобы избежать войны, я поставил на кон свою жену; ради мира и покоя я был готов на все. Если бы мы не ушли в ссылку, Кауравы могли бы напасть на Индрапрастху. Хотя я и рожден кшатрием, я питаю отвращение к войне, и в этом моя слабость.

Бхима честно признался:

- Так как мне достается львиная доля пищи, я считал, что наслаждаться Кришн о й тоже должен больше, чем остальные. Поскольку этого не произошло, я сердился на Кришн у и Кришну. Более того, я склонен к обжорству, из-за чего вечно попадаю в переделки. Я виноват перед Матушкой и братьями…

Арджуна потупился:

- Чтобы уважить слова Матушки, я согласился делить Кришн у с моими братьями, хотя это и претило мне. Такова моя слабость: я хотел, чтобы Кришн а была только моей!

Накула смутился:

- Кришн а красивее меня. Я завидовал ее безупречной красоте. Уж лучше, думал я, не быть ей столь привлекательной, чтобы уступить пальму первенства мне.

Голос Сахадевы был полон печали:

- Моя слабость – мать. Мы гордимся тем, что мы – сыновья Кунти. Ее материнская любовь несравненна. Но имя той, кто родила нас, жены Панду – Мадри – постепенно забылось и однажды совсем исчезнет со страниц истории. Порой это задевает меня. Сыновний долг – чтить память своих родителей. Разве эта моя слабость неестественна?

Кришна звонко рассмеялся:

- Все вы, не колеблясь, сказали правду. Лица ваши сияют, как зеркала. Я очень рад.

- Теперь Тебе ничто не мешает стать колесничим Арджуны, так ведь, Васудева? – спросил Бхима.

Кришна с улыбкой посмотрел на меня:

- Как вам сказать… Ваша любимая Драупади пока что отмалчивается.

От моего имени Майя сказала:

- Почему Ты принуждаешь царицу Кришн у к этому? Да будет Тебе известно, что она женщина. Кто поймет, что на уме у женщины? И вообще, как можно публично озвучивать каждую мысль? Более того, какая жена станет говорить вперед своего мужа?

Сакха смеялся:

- Вечно ты, Майя, вмешиваешься! Почему ты становишься препятствием между Кришн о й и Кришной? Неужели она – обычная женщина вроде моей сестры Субхадры ли прочих жен Пандавов? Она столь же целомудренна и верна, сколь красива и образованна. Ум целомудренной женщины чист, как солнечный свет. В зерцале ее ума не отражается даже тень постороннего мужчины. Что ей скрывать? Скорее, открыв нам свое сердце, она приумножит свою славу, а Я наконец-то соглашусь вернуться на сторону Пандавов.

Попав в неловкое положение, я молча обдумывала. Каким опасным может быть Кришна! Утром начнется великая война. Мужья мои встревожены. Уместно ли сейчас откровенничать? Это может поднять бурю в их раздраженных умах. Как я отправлю их на войну в таком состоянии? Мне действительно нечего скрывать, но надо ответить на брошенный Кришной вызов с умом. С одной стороны, присутствие Кришны необходимо; с другой стороны, мой долг – хранить покой своих мужей. В какое трудное положение ставит меня мой дорогой сакха!

Кришна не унимался:

- Почему молчишь, сакхи? Неужели твоя слабость так уж непростительна?

Я с любовью глядела в ясные лица мужей:

- Ма Кунти говорила, что Кришна всеведущ, что Он читает мысли и сердца. Я слыхала, что Он сокрушает гордыню, не выносит и тени ее в сердце человека. Вот почему Он затеял весь этот спектакль – чтобы сбить спесь с Кришн ы. Ум Кришн ы – открытая книга для Кришны. Но если Он хочет послушать, как я читаю эту книгу вслух, я не стану возражать.

Все уставились на меня с любопытством. Майя улыбалась. Кришна делал вид, что никак не возьмет в толк, о чем речь.

Я сказала:

- У меня много слабостей, ведь я простая смертная, а не богиня. Если я начну перечислять их одну за другой, мы просидим здесь всю войну. Поэтому я назову только главную слабость: это мой дорогой друг Мадхусудана! Как только меня нарекли Кришн о й, я почувствовала тонкую, неземную, незримую, но неразрывную связь с неким чародеем по имени Кришна. Не знаю, как назвать такие отношения. Один Кришна знает. Вторая слабость моего сердца совпадает со слабостью Ма Кунти.

- Что же это? – спросил Кришна с видом невинного дитяти.

Я сохраняла спокойствие:

- Моя вторая слабость – сыновья Кунти, ее слабость и печаль всей ее жизни. Я смешала свою собственную печаль с горем Матушки. Я люблю каждого из них – начиная со старшего сына Кунти и до младшего. В конце концов, какая женщина не испытает слабость хоть однажды, встретив потрясающего мужчину? Но в этой слабости нет места непостоянству, сторонним мечтаниям или похоти, и Кришне это хорошо известно. Третья моя слабость – это третий Пандав, Арджуна. Он доблестный и благородный, поэтому вся ответственность за семейство Пандавов лежит на его плечах. Остальные четверо разделяют его славу. Иногда это сердило меня. Когда Арджуне выпало получить божественное оружие, меня, как, впрочем, и любую другую женщину, окажись она на моем месте, удивляло: почему пятеро Пандавов не вызвались разделить с ним эту ответственность, поровну распределив между собой обязанности? Разве справедливо всем четверым наслаждаться тем, что добыто в одиночку? Конечно же, в этом проявилась моя низкая натура. Я посвятила жизнь всем пятерым Пандавам, чтобы сплотить их, но вместо этого, ослепленная любовью к Арджуне, сеяла между ними распри. Однако уже в следующую минуту мною овладевало раскаяние, и я очищалась от слабости, проклиная себя.

Когда я признавалась мужьям в своих слабостях, на глаза у меня навернулись слезы. Я заметила, что глаза моего дражайшего Арджуны тоже увлажнились. Я почувствовала себя благословленной этим покаянием. Мысленно я выражала Кришне глубокую признательность.

Нежно глядя на меня, Кришна сказал:

- Славься, Кришн а! Слова твои удивили Самого Кришну. Сознавшись в своей привязанности к каждому из сыновей Кунти, от старшего до младшего, ты открыла свое чистое сердце. Война закончится, и придет день, когда Я поясню это твое утверждение.

Кришна нежно улыбался. Пандавы тоже были весьма довольны моей откровенностью.

У меня вырвалось:

- Неужели почтеннейшему Кришне нечего делать, кроме как выискивать недостатки? Неужто Сам Он свободен от них? Сегодня, в этот священный час перед началом битвы, Он тоже должен очиститься.

Хлопая в ладоши, Бхима расхохотался:

- Только Кришн а может заставить Кришну сделать это! Ну-ка, дитятко Кришна, признавайся: в чем Твоя слабость?

Кришна смутился:

- Моею слабостью пронизана вся земля, небеса и низшие области вселенной – все сущее. Играть бесконечной вселенной – вот Моя слабость. Особенное удовольствие доставляет Мне изводить тех, кто горячо Меня любит. Их я помещаю в опасные ситуации. Для тех, кто считают Меня своим, Я становлюсь миражом. Но те, кто вручают себя Мне, связывают Меня. А еще Мне нравится разрушать созданное Мною же…

Бхима сложил ладони:

- Ну хватит, хватит, неугомонное Ты дитя! Слушая перечень твоих слабостей, наши умы охватывает смятение! Мы ведь любим Тебя. Это Ты создал мир, в котором мы живем. Так что если Ты разрушишь его…

Юдхиштхира поклонился Кришне, над головой которого воссиял нимб. Неземной свет исходил от Него; видя это, все раздражение и тревога покинули ум и сердце. Пандавы так нуждались в этом на пороге войны!