Глава 52

Время невидимо, неуловимо. Всего лишь каких-то восемнадцать дней… Эти ужасные дни подобны мгновению в сравнении с вечностью.

Эти восемнадцать дней в океане времени уничтожили все. В океане великого Времени битва при Курукшетре – всего лишь небольшая волна, которая поднялась и исчезла. Война закончилась. С одной стороны – жалкое поражение, с другой – ужасная победа.

Как может победа быть такой ужасной, полной отчаяния? Земля опустела. Друзья и враги, мудрые и глупые, отважные и трусливые, старики и юнцы, отцы, братья, учителя, друзья, мужья, сыновья – всех слизнула война своим жадным языком.

С кем же теперь разделить победу? Великое время похитило самых дорогих людей. Мой отец Друпада, братья Шикханди и Дхриштадьюмна, сыновья Дхриштадьюмны, Вирата и его сыновья, мой дражайший сын Абхиманью, тот, к кому питала такую слабость Кунти – доблестный Карна, моя сердечная тайна, а также бесчисленные воины, наши сыновья Гхатоткача, Ираван и, наконец, мои собственные пятеро сыновей полегли в битве. Невинные юноши – нежные, еще нераскрытые бутоны – заснули вечным сном, чтобы утолить жажду крови ослепленного яростью живодера. Одиннадцать армий Кауравов и семь армий Пандавов заснули навеки, утонув в кровавой реке битвы. К концу войны со стороны Кауравов в живых остались лишь Критаварма, Крипачарья и убийца моих сыновей Ашваттхама, а с нашей стороны – Кришна, Сатьяки и сами Пандавы.

Счастье и горе, надежда и отчаяние сменяли друг друга в мгновение ока, радостные вести тут же сменялись печальными. Каждый день войны был в высшей степени тревожным. Я знала, что дхарма и победа там, где Кришна. Победа играла со мною в прятки, и все же я была в ней уверена. Счастье, процветание, почет – все это должно было стать моим, поскольку я была супругой благочестивых Пандавов, сестрой Дхриштадьюмны, матерью Абхиманью и сакхи Кришны.

Я вдохновляла Пандавов воевать, но не стремилась ни к царствованию, ни к богатству, ни к процветанию. Мне нужно было всего лишь отомстить за оскорбление. Но чего я добилась? Кто сказал, что в священной войне наказывают оскорбителя, а невинные страдать не должны?

В чем был виноват дражайший Абхиманью, унаследовавший от Арджуны всю его красоту, добродетели и удаль? Я была слишком привязана к нему. Он знал, что ему не вырваться из окружения. Почему же, несмотря на это, Юдхиштхира отправил этого невинного юношу в одиночку сражаться против семи махаратх, даже не поинтересовавшись, знает ли он, как прорываться через окружение? Почему Арджуну и его сына вечно отправляют на верную гибель? Что натворил бездушный Юдхиштхира! Это ли – благочестие?

Живя вдали от своих собственных сыновей в столице Вираты, я орошала своей любовью Уттара и Уттару, как если бы они были моими сыном и дочерью. Я сделала Уттару своей невесткой, рисуя ей самые радужные перспективы. Уттар и его брат погибли в битве. Беременная Уттара, будучи еще совсем юной, потеряла Абхиманью. Это невыносимо… Простодушная Субхадра всегда верила в судьбу. После смерти единственного сына она потеряла дар речи, а Уттара буквально сошла с ума. Арджуна невыносимо страдал. Юдхиштхира же оставался спокойным и молчаливым.

Похоже, что чудовищное убийство Абхиманью мучило меня больше всего. Ни много ни мало семь махаратх напали на него – семеро на одного! – под предводительством старшего дяди Абхиманью, сына Кунти, Карны!

Я тонула в океане скорби по Абхиманью. Я надеялась, что горю моему помогут новости о смерти Карны. Его колесница застряла в грязи. Он спешился, чтобы вытолкнуть ее, и в это время по указанию Кришны мой муж Арджуна убил его, безоружного! Почему Арджуна поступил так? Почему на дхарма-кшетре имело место убийство безоружного старшего сына Ма Кунти? Смерть Карны не облегчила моей скорби по Абхиманью – скорее, умножила ее.

Скрепя сердце, я пережила печальное известие о смерти Карны. Теперь я надеялась, что скорбь мою облегчит смерть Духшасаны. Когда-то в порыве ярости я жаждала омыться его кровью. Бхима сдержал свое обещание: он омыл мои распущенные волосы еще горячей кровью подлого Духшасаны. Моя душа, все еще пылавшая обидой, была теперь довольна, но не нашла подлинного умиротворения.

Каждый волос на моей голове был омыт алой, свежей, горячей кровью. Человеческая кровь стекала по моему лицу, струилась по плечам. Каждая прядь пропахла ею. Казалось, что все мое былое изящество утонуло в ужасающем восторге, но пожар, полыхавший в моем сердце, не погас: напротив, языки пламени взметнулись еще выше.

Когда-то мне казалось, что кровь Духшасаны принесет мир моей душе. Теперь я убедилась, что только зверь насыщается кровью. Любой, кого можно назвать человеком, никогда не умиротворится, проливая кровь своих собратьев. Хотя я и жаждала мести, я была женщиной. Пролитая человеческая кровь принесла мне не мир, но убедила в собственной беспомощности, внушила отвращение, пробудила отрешенность, побудила к раскаянию и причинила муки. Глядя на гиганта Бхиму и кровь Духшасаны в его пригоршнях, я вся дрожала: он казался мне волком в овечьей шкуре. Такая же алая кровь текла в жилах моего Абхиманью, моего отца, моих друзей и братьев! Земля не приемлет кровавых жертв, ибо она мать, подательница жизни, но ее снова и снова увлажняет кровь героев, и причиной тому – людская ограниченность и самолюбие. Людская кровь капает на грудь Земли. Может ли слепец представить ее муки? Ужас кровопролития никому не принесет мира, не облегчит ничьи муки. Вот что я поняла, омывшись кровью Духшасаны. Когда Бхима принес очередную пригоршню крови, я закричала: «Довольно, довольно! Я хочу жить. Уйдем отсюда! Господи, это невыносимо! Кровь Духшасаны пахнет кровью Абхиманью. Похоже, что кровь одинаково пахнет у всех. Я не хочу быть людоедкой…» - и потеряла сознание.

Я пришла в чувство уже в лагере. Кто-то сидел у меня в изголовье, нежно касаясь моего лба. По щекам моим катились слезы, а от волос по-прежнему исходил удушливый, невыносимый запах крови.

Раздался голос Кришны:

- Сакхи, ты пришла в себя? Наказание Духшасаны, восстановление справедливости – все это свершилось по законам великого Времени. Смертью подлецов вроде Духшасаны Земля очищается от бремени людских грехов. Однажды на Земле вновь восторжествует дхарма. В этом смысл жизни – твоей и Моей. Это по Моей воле великое Время пожирает низких. Не пристало разумной женщине вроде тебя так волноваться по поводу этого.

Я плакала, чувствуя себя совершенно разбитой:

- Сакха, где мой сын Абхиманью? В чем его вина? Почему великое Время унесло его? От какого такого греха мир очистился его смертью?

Кришна тяжело вздохнул:

- Сакхи! Это суровая действительность войны. Ради блага мира и истребления мерзавцев приходится жертвовать даже святыми и мудрецами. Ради блага мира приходится принести в жертву собственные интересы, а иногда и жизнь. Абхиманью пожертвовал собой ради блага всего мира. Он погиб геройски и вознесся на небеса. Его имя войдет в историю и прославится в веках.

Я сетовала:

- Материнское горе этим не утешить. Ты мужчина, Тебе не понять сердце матери.

Кришна грустно улыбнулся:

- Ягьясени! Я его дядя по матери. Когда ты была в лесу, Я оставался с ним. Я взрастил его, позаботился об его образовании, научил владеть оружием, - приняв на Себя ответственность за все это, я готовил сакхе наследника. Я был для него не просто дядей – фактически, Я заменил ему отца, мать, учителя, друга – всех. Я глубоко скорблю о его смерти. Но я вижу движение времени. Возьми себя в руки. Если ты останешься в таком настроении, кто будет помогать Арджуне и утешать его? Видела бы ты его сейчас – поняла бы, о чем Я…

Я не выдержала:

- Сакха, третий из Пандавов любит Тебя больше жизни. Так вот почему Ты причиняешь ему столько боли! Таковы Твои правила?

Сакха остался спокоен:

- Когда скованный привязанностью отважный Арджуна сел в колеснице, отбросив оружие и объявил, что не станет биться с друзьями, братьями, учителями, дедами, Я, дабыспасти его от заблуждения и развеять уныние, открыл ему таинство бессмертия души, рождения и смерти, добродетели и греха, Творца и творения, раскрыл все истины мира – там же, на поле брани. Это помогло ему постепенно преодолеть скорбь.

Я вспомнила, что уже слышала из уст Арджуны об этом небывалом событии на поле битвы. Чтобы развеять уныние Своего сакхи, Кришна явил ему вселенскую форму. Арджуна увидел бесчисленные уста Кришны, Его сияющие глаза, конечности, острые зубы. Сияющее золотом, излучающее энергию тело Кришны простиралось, заполняя Собою все небо. Во рту, между зубов, ужасных, как всепожирающее пламя, виднелись бесчисленные солнца, луны, звезды, планеты! В той же самой пасти Арджуна увидел всех и каждого. Увидев Кришну в этом образе, Арджуна был потрясен и взмолился: «О Васудева, скрой эту Свою форму!» Затем Кришна предстал перед ним в образе великого Времени! Он был Творцом и Разрушителем – Самим Богом! Ма Кунти давно распознала Его. Вот почему она всегда кланялась Ему, хотя и приходилась Ему тетей!

Если после гибели тела бессмерная душа воссоединяется с Творцом, какой смысл печалиться? Я тут же забыла свое горе, поднялась с ложа и пала ниц перед сакхой.

Послышался голос Майи: «Уттара снова без сознания. Еще не время поклоняться Кришне».

И я опять утонула в пучине горя…