Глава 3. Происхождение человечества 2 страница

Мы определили, что в основе перехода пространства-времени биоразумного вещества в состояние разумной материи лежали изменения в нейрофизиологии мозга. Следовательно, происхождение человечества неразрывно связано с нейрофизиологическими показателями. Выделим главные из них^[48].

Первое. Изменилась содержательная работа мозга с информационной средой. Дело в том, что у всех высших животных условно-рефлекторная деятельность в обязательном порядке опирается на безусловные рефлексы, закрепленные в каждом организме на наследственном уровне. Эту связь первым установил русский физиолог И. П. Павлов. Привязанность условных программ к наследственным механизмам в значительной степени сокращала количество возможных вариантов поведения высших организмов. Если для начальных этапов эволюции эта связь способствовала бурному развитию пространства-времени биоразумного вещества, то к концу фанерозоя она уже не могла удовлетворить потребности в информационном обмене наиболее развитые структуры жизни. И в эволюции нейронного уровня произошел важный перелом. На основании эволюционирующей нейрофизиологии мозга был образован самостоятельный нейронный комплекс – предсознание. Предсознание Человека Примитивного – это впервые «оторванные» (скорее максимально отдаленные) от наследственных программ, самостоятельно действующие условные программы. На основе нейронного и тканевого уровня в головном мозге австралопитеков впервые начал организовываться самодостаточный цикл обмена информации. Оторванность от наследственных программ и доминирование программ приобретенных в ходе онтогенеза, превратила внешний мир для Человека Примитивного в информационное пространство. Человек Примитивный «увидел» во внешнем мире то, чего никто до него не мог увидеть – информацию. Информация стала для него необходимым условием жизни. Потребность в информации, стала одним из главных условий его существования.

Второе. На стадии Человека Примитивного произошла дифференциация сенсорных центров. Если в мозге биоразумных структур сенсорный центр представлял собой цельное автономное нейронное объединение, то уже на первой ступени стадии Человека Примитивного положение изменилось. Сенсорный центр начал утрачивать свое доминирующее влияние. Он разделился на целый ряд новых нейронных объединений, которые в совокупности с молодыми цитологическими образованьями сформировали нейронные объединения памяти и речи. Причем эта дифференциация не заключалась только в делении. Это было наслоение, интенсивное рождение нейронов с измененной внутренней структурой (и соответственно, с новыми функциональными возможностями), которые в совокупности образовали работу предсознания. В головном мозге осталась старая структура, присущая мозгу биоразумного вещества, и появилась новая – комплекс неонейронных объединений, образовавших самодостаточный уровень предсознания. Так вот, за счет более интенсивного круговорота информации в предсознании, работа которого была вызвана большим спросом, степень актуализации этого комплекса (его влияние на онтогенез в течение всей стадии Человека Примитивного) неукоснительно возрастала. В конечном итоге, функционально работа нейронного уровня биоразумного вещества отошла на второй план, уступив место работе предсознания, в дальнейшем перешедшего в подсознание и сознание.

На мой взгляд, в целом, эволюция головного мозга осуществлялась двумя путями. По первому пути реорганизовывались «старые» нейронные объединения, которые наряду с прежними функциями начали выполнять новую, нехарактерную для них работу (например, ретикулярная формация, таламические ядра и т. п.). На втором пути рождались новые нейроны, с новыми межнейронными связями, которые, интегрируясь, образовывали спектр новых функций. Именно из таких нейронов впоследствии сформировались лобные доли, нейронные объединения речевых центров, кратковременной и долговременной памяти и т. п.

Третье. Происхождение человечества неразрывно связано с локальным и комплексным развитием трех речевых центров. Причем на стадии Человека Примитивного речь идет о развитии дифференцированных, практически, не связанных между собой работой нейронных центров Вернике, Брока и зрительно-речевого центра. Их «изолированное» развитие, вплоть до конца стадии Человека Примитивного, не позволяла свершиться главному преобразованию, очередному витку в совершенстве человечества – организации второй сигнальной системы.

Рассматривая дифференцированную работу речевых центров на стадии Человека Примитивного, нужно учитывать, что мы не ведем речи о буквенно-звуковом алфавите, членении речи на звуки (фонемы). Почти на всей этой стадии информация фиксировалась с помощью определенных символов (определенным образом сложенных ветвей, стрел, дыма костров и т. п. сигналов), которые позволяли ее сохранять и передавать в ходе текущего существования^[49]. На стадии Человека Примитивного мы не можем говорить о речи в буквальном смысле этого слова. Весь этот период складывались предорганизационные условия. Совершенствовались формы звукового выражения «мыслей», их содержательное наполнение. При этом одни формирующиеся нейронные объединения взяли на себя функции организации звуковых сигналов, и их развитие проходило в этом направлении. Другие начали специализироваться на принятии и распознавании издаваемых звуков, и направленность их эволюции тоже имела обусловленные границы. Наконец, третья группа нейронных объединений начала специализироваться на связи зрительных образов с издаваемыми сигналами, и их развитие так же проходило в соответствующей направленности.

Тенденция совершенства звуковой передачи сигналов, звукового общения между древними людьми, происходила не столько под влиянием внешней материальной среды (хотя ее влияние никто и не отрицает), сколько в ходе эволюции речевых центров и простейшей психики в целом. А ход эволюции, в свою очередь, был подкреплен законами организации и развития разумного вещества. Направленность эволюционного процесса была четко сориентирована:

На более тесное и полное взаимодействие с условной информационной средой (внутренней и внешней);

На выход нейронных структур мозга из зависимого рефлекторного состояния на уровень корреляционных отношений, которые основывались не на простом «реагировании на информацию», а на активной (ассоциативной) работе с нею.

В течение всего антропогенеза отмечается развитие речевых центров и как дифференцированных частей формирующегося неонейронного комплекса психики, и как единого интеграционного центра с прочно устоявшимися внутренними связями. Как законченная организация, как целостная система, речевой центр существует только в головном мозге неоантропов. По мнению проф. Поршнева, проблема возникновения Homo sapiens (неоантропов) – это проблема возникновения второй сигнальной системы. По его глубокому убеждению, вся предшествующая деятельность гоминид, начиная от рамапитеков и заканчивая палеоантропами, свидетельствовала об одном – полном отсутствии речи, и, соответственно, нейронных механизмов, ее обеспечивающих [33].

В ходе исследований проф. Поршнев установил, что для неоантропов впервые средний размер и вес головного мозга является нейтральным показателем, хотя для всех предшествующих форм Человека Примитивного – это один из основных признаков. Кроме того, вплоть до неоантропов у всех гоминид увеличивался тотальный длиннотный размер мозга, за счет роста задних областей. И только мозг неоантропов дает, по мнению Б. Ф. Поршнева, интенсивный сдвиг высотного диаметра: в лобной и теменной долях эпицентры роста перемещаются из нижних отделов в верхние. Происходит усиленный рост префронтальной области, а также поднятие и выравнивание поверхности мозга в его своде [33]. «Интересно, что как раз в самой высотной, и тем самым весьма молодой, точке свода нашего мозга предположительно локализуется самый исходный, «инициальный» очажок речевой функции человека»^[50] [33, 419 ].

В результате дальнейшего изучения генезиса второй сигнальной системы проф. Поршнев сделал еще одно важное топологическое заключение. Он определил, что «довольно высоко в структуре коры головного мозга Homo sapiens, впереди от средней части прецентральной извилины лежит участок, управляющий элементарными графическими действиями. Это свидетельствует, что они возникают на весьма ранних стадиях генезиса второй сигнальной системы. Люди начальной поры верхнего палеолита уже «рисовали», еще не вполне умея «разговаривать», если применять эти термины в современном смысле. Туда, в эту древность, уходят корни письменной речи» [33, 420 ].

«Общение» гоминид более совершенно, чем «общения» высших животных. Звуки приобретают более сложное содержательное значение, увеличивается их количество. К ним добавляется довольно сложный и богатый в содержательном плане язык мимики и жестов. Общение гоминид вышло за границы передачи сигналов опасности или другой информации, связанной с активностью рефлексов самосохранения. Оно впервые коснулось вопросов быта, деятельности, непосредственного общения, предполагающего дополнительный приток условной информации.

Особенностью организации нейронов, на базе которых произошло формирование речевых центров, послужило то, что в результате их взаимозависимой, генерирующей, химико-преобразовательной деятельности была выделена способность к организации единого синоптического кода, но уже не на основе не звуковой оболочки слова, не на звуковом сигнале, а на его содержательной стороне. Этот эволюционный шаг позволил нервной системе перейти на качественно новый уровень развития, который предопределял увеличение объема усваиваемой информации, ее более качественную переработку и хранение.

Четвертое. Произошли качественные реорганизации во внутренней структуре нейронов головного мозга, а также изменения в межнейронной организации связи. Отрыв условных программ от наследственных механизмов был обусловлен появлением в нейронных объединениях головного мозга нейронов с новой структурой. Эти нейроны были ориентированы исключительно на работу с условной информацией. Для этих целей у них были хорошо развиты не только механизмы межнейронной медиаторной передачи информации, но и простейшие механизмы внутринейронной передачи. Т. е. они не просто реагировали на информацию, поступившую от внешнего стимула, они начали взаимодействовать, «работать» с этой информацией, впервые проявляя способность к ее ассоциативности. Это касается, прежде всего, нейронов памяти (долговременной и кратковременной) и речевых центров. Современные исследователи отмечают существующую специализацию в среде нейронов. Каждый нейрон и их объединения отвечают за «свою работу», лишь частично перекрывая функции друг друга. Вплоть до стадии неоантропов, по единодушному мнению исследователей, происходил количественный рост нейронной массы, а также ее объем. Согласно исследований палеонтологов, масса мозга у палеоантропов существенно «выросла» в сравнении с предшественниками, и составляла около 1500 г. Р. Баландин приводит следующие цифры: «за миллион лет (малый интервал в геологической истории) объем черепной коробки увеличился почти вчетверо, а количество нервных клеток и усложнение мозга – в десятки раз» [9, 180 ].

Новые образования нейронов головного мозга не могли существовать и полноценно функционировать отдельно друг от друга. Их характерной особенностью была консолидация в единый, динамичный нейронный организм. В совокупности на первых этапах стадии Человека Примитивного (за первые 1,5 млн. лет эволюции человечества) они образовали самодостаточный нейронный комплекс, которому я дал название предсознание. Предсознание – это объединение нейронного и тканевого уровня в единый нейронный комплекс, который осуществлял полевую работу с условной информацией. Мозг австралопитеков мы уже не можем дифференцировать на нейронный, тканевый и органный уровень. Нейронный и тканевый уровень интегрировались, образовав единый нейронный уровень предсознания, работа которого имела принципиальное отличие от работы мозга биоразумных структур. Об этом свидетельствует и онтогенез австралопитеков: их образ жизни, прямохождение, простейшее использование орудий труда, внутригрупповое и межгрупповое общение. Т. е. первые формы разумного вещества отличались на фоне жизни не просто своей сложной функциональной деятельностью, а именно способностью к простейшей ассоциативности. Иными словами, их поведение было неадекватно воздействиям внешних стимулов-раздражителей. Оно не укладывалось в привычные для живого и биоразумного вещества схемы поведения.

Пятое. Изменению внутренней структуры нейронов предшествовало (а продолжительное время – сопутствовало) поступление в организм дополнительных химических элементов, ранее не характерных для внутренней химической среды организма. Это связано, прежде всего, с расширением ассортимента продуктов питания гоминид в сравнении с высшими животными. Для Человека Примитивного нормой стала мясная пища, молочная продукция, варенный и жареный ассортимент продуктов питания. В ходе переработки в организме вся эта пища вносила во внутренний энергетический баланс и круговорот вещества дополнительные составные элементы, которые вовлекались во внутренние процессы, увеличивая поле модуляций как в организации энергетического баланса организма, так и в химическом круговороте веществ.

Шестое. Изменилась топология мозга. Этот вопрос требует дополнительных исследований. Эмпирического и фактического материала много, но он трактуется с разных углов зрения. С нашей точки зрения, в пространстве-времени разумного вещества изменилась содержательная основа. Несмотря на то, что многие исследователи пытаются доискаться генной основы характерных признаков человечества^[51], я убежден в обратном: в основе пространства-времени разумного вещества лежит вовсе не молекулярно-генетический уровень. Пространство-время разума – это эволюция уровня психики. Ни генные структуры, ни даже отдельные нейроны не играют никакой значительной роли в пространстве-времени разумного вещества. Все это частные и незначительные явления, которые подчиняются действительно масштабному развитию целого нейронного комплекса, своеобразного органа, активно действующего в больших полушариях головного мозга. Эволюционирующая психика – это интеграция нейронного, тканевого и частично органного уровня в самодостаточный, нелинейный, неравновесный орган, расположенный в коре больших полушарий мозга. Именно здесь сосредоточены новые нейронные образования, специализирующиеся исключительно на работе с условной и ассоциативной информацией: память (долговременная и кратковременная), речевые центры, ретикулярная формация, таламические ядра, внутренний абстрактный образ. Здесь находится эпицентр всех событий, которые превращают человечество, по выражению В. Вернадского, в «новую геологическую силу», равнозначную по масштабам деятельности косного и живого вещества. Я уверен, что в основе происхождения человечества лежит эволюция уровня психики, включающего в себя развитие взаимосвязанных уровней сознания и подсознания.

Седьмое. В ходе формирования мозга человека существенные изменения произошли в ретикулярной формации. Как нейронное объединение ретикулярная формация занимает важное место в работе головного мозга высших животных и человека. Отношение ее объема к объему мозгового ствола у человека в процентном отношении составляет 9%. Ретикулярная формация состоит из сплетения больших и гигантских нервных клеток с множеством синапсов и их скоплений (ядер) (исследования В. М. Бехтерева). Если у высших животных ретикулярная формация задействована в обеспечении рефлекторных движений, то в мозге человека на нее возлагаются функции энергетического источника, увеличивающего первичную энергию поступившей информации (афферента). Благодаря генерирующим возможностям ретикулярной формации на уровне предсознания (а также появившихся позже уровнях подсознания и сознания) стало возможным подкрепление энергетического воздействия афферента дополнительным энергетическим значением, что открыло возможность активировать в памяти гораздо больший объем тождественной информации. Если в мозге высших животных количество активированной условной информации пропорционально энергии афферента, то в мозге гоминид такая пропорция отсутствует, потому что при полевой работе психики задействуются генерирующие возможности реорганизованной ретикулярной формации.

Восьмое. Наряду с изменениями нейронных объединений ретикулярной формации по мере организации и становления полевой работы психики происходила перестройка и такого важного нейронного центра как таламус. Таламус считается входными воротами и распределительным пунктом, через который информация об окружающем мире способна достичь филогенетически молодые церебральные структуры, имещие функции осознания сенсорных стимулов и организации сознательного целенаправленного поведения. Иначе говоря, именно через таламус информация попадает или в подсознание, или на уровень сознания.

По мере организации уровня психики расширились и распределительные функции таламуса. Он начал работать на два самостоятельных нейронных комплекса: на доставшийся от биоразумных структур условно-рефлекторный комплекс (работа которого не прекращается и на современном этапе) и на формирующиеся уровни подсознания и сознания. Т. е. одни ядра продолжают «распределять» информацию на нейронном и тканевом уровнях, другие – в пространстве полевой работы психики.

Девятое. На стадии Человека Примитивного произошло интенсивное развитие центростремительных и центробежных^[52] нервов с уклоном к увеличению качества и количества передачи импульсов, идущих от внешних стимулов-раздражителей к мозгу, и от мозга к исполнительным системам организма. Развитие в головном мозге приматов нейронов и нейронных связей, специализирующихся на работе с условной информацией, проходило параллельно с развитием центростремительных и центробежных нервов, связывающих рецепторы с соответствующими участками головного мозга. Новым нейронным образованьям мозга требовался увеличенный объем информации о состоянии внешней среды, который мог бы компенсировать «разрыв» (отдаление) от наследственных программ. Поэтому потребность мозга в качестве и в увеличенном объеме информации напрямую затронула развитие структуры центробежных и центростремительных нервов, их топологию, количество. Некоторые исследования указывают на факт замещения функций, когда нервные пути частично изменяли принцип своей работы и наряду с безусловной информацией передавали условную информацию, тем самым вызывая активность как наследственных, так и приобретенных в онтогенезе программ. Весь громадный промежуток времени стадии Человека Примитивного, все эти изменения проводились методично и направленно.

Десятое. Следующее изменение было связано с энергетикой организма. Реорганизация нейронного и тканевого уровня мозга, формирование на их основе новых нейронных структур, в частности нейронного комплекса предсознания, было связано с дополнительными энергетическими расходами. Мозг начал больше «оттягивать» на себя энергию, что вызвало изменение энергетики в организме. Безусловно, львиная доля энергетических затрат уходила на работу опорно-двигательного аппарата, на физические нагрузки. Но если раньше оставшийся минимум затрачивался на работу наследственных программ, то на стадии Человека Примитивного положение изменилось. Определенную часть энергии стало расходовать предсознание. Это дополнительное, с каждым этапом эволюции увеличивающееся энергопотребление ограничивало нагрузки на остальные уровни, в первую очередь, связанные с физическими затратами. Мы можем сказать, что гоминиды, в отличие от антропоморфных предков, стали меньше затрачивать энергии на физические нагрузки. Разница уходила на удовлетворение энергетических потребностей формирующейся психики.

Одиннадцатое. В ходе эволюции неокортекса произошло формирование нейронных объединений памяти: блока долго- и кратковременной памяти. На стадии Человека Примитивного при рассмотрении организации уровня предсознания мы можем вести речь только о нейронном объединении памяти в целом. Ни кратковременная, ни долговременная память в современном понимании этого слова при работе предсознания себя не проявляют. На стадии Человека Примитивного формируются только их основные параметры.

Но так как о работе памяти на стадии Человека Примитивного у нас нет никаких сведений, мы в общих чертах рассмотрим работу кратко- и долговременной памяти с точки зрения современных научных исследований, чтобы иметь хотя бы общее представление о работе этого важнейшего нейронного объединения. Опираясь на результаты современных исследований, можно утверждать, что кратковременная память, обусловлена циркуляцией нервных импульсов по замкнутым цепям нейронов^[53]. Циркуляция импульсов в подсознании сохраняется до тех пор, пока существует реверберация. Реверберация продолжается значительно дольше времени воздействия стимула-раздражителя. На кратковременную память возложено оперативное удержание и преобразование данных, поступающих от сенсорных органов и из долговременной памяти. Необходимым условием перевода информации из памяти сенсорной^[54] в кратковременную память считается обращение на нее внимания [44].

Кратковременная память постепенно переходит в долговременную память. Долговременная память обеспечивает продолжительное (от считанных минут до десятилетий) удержание информации, а также сохранение знаний, умений и навыков. Долговременная память характеризуется огромным объемом сохраняемой информации. Информация, достигающая блока долговременной памяти, вызывает изменения не только в структурной организации отдельного нейрона, но и в структуре всего блока. В ходе исследований установлено, что при запоминании знаний происходит увеличение синтеза определенных групп белков и глюкопротеидов на уровне головного мозга [44, 158-167 ].

Сама по себе память – чрезвычайно сложное явление, дифференцирующееся на отдельные процессы, из которых главными являются три: запечатление (фиксация, регистрация) информации, ее хранение и воспроизведение (иначе репродукция или считывание). Анализ этапов формирования памяти на стадии Человека Примитивного - это чрезвычайно сложный процесс. С позиций современного знания мы можем лишь предполагать о том комплексе изменений, который произошел за 2 млн. лет. При этом надо принимать во внимание, что весь ход развития и кратко-, и долговременной памяти делится, по большому счету, на два этапа: до организации речи (второй сигнальной системы) и после ее формирования.

Двенадцатое. Одним из важных нейрофизиологических изменений связанным с происхождением человечества, является формирование внутренней информационной базы психики. Термин «внутренняя информационная база психики» обозначает совокупную работу целого ряда нейронных объединений по активации, переработке, хранению и извлечению информации уже хранящейся в нейронах неокортекса. Подобная работа стала возможной только после соответствующего развития в нейронах неокортекса комплекса внутринейронных медиаторов, специализирующихся на работе с информацией, запечатленной в нейронах памяти. Таким образом, если у высших животных в ходе активации условных рефлексов возбуждался сам нейрон с тем ограниченным, хранящимся в нем объемом информации, то при полевой работе психики ситуация усложнилась. Во-первых, нейрон за счет сложной системы действующих в нем внутринейронных медиаторов приобрел способность к самостоятельной работе с поступающей информацией. Он не только «запечатлял» ее, но и ассоциировал, разлагал и соединял с уже хранящейся в нем информацией, тем самым создавая нечто усредненное, похожее, но не адекватное той первичной условной информации, которая в него поступила. Во-вторых, эта уже усредненная, ассоциированная информация при активации нейрона извлекалась не полностью, а частями, в зависимости от энергии межнейронного медиатора, активирующего нейрон. Иными словами, работа нейрона вновь была корреляционна и непредсказуема. В результате этого в целом в головном мозге образовалось диссипативное, легко активируемое «хранилище» информации, лишь относительно соответствующее условной информации окружающей среды. На основе нейронных объединений долговременной и кратковременной памяти, частично речевых центров образовалась внутренняя информационная база, которая все больше стала замещать воздействие внешних стимулов. По мере формирования человечества отмечался рост влияния в работе психики внутренней информационной базы. Влияние внешней среды было актуальным до периода становления психики (до периода зрелости), до тех пор, пока не произошло заполнение нейронных объединений памяти. Но по мере их заполнения влияние внешней среды (внешних стимулов-раздражителей) замещалось активностью внутренних стимулов, в роли которых выступала ассоциативная информация внутренней информационной базы. Работа психики – это полевая работа с ассоциативной информацией внутренней информационной базы. Психика, практически, не работает с условной информацией. В ее работе важное место занимают внутренние стимулы-раздражители, которые «очагами» активируют хранящуюся в памяти информацию, вызывая работу биопсиполя.

Становление внутренней информационной базы подразумевает под собой более широкий спектр деятельности нейронных объединений головного мозга. А именно, развитие трех глобальных процессов. Первый – процесс усвоения информации. Второй – процесс хранения (или запечатления) информации. И третий – ее извлечение. Говоря о внутренней информационной базе, мы ведем речь о динамической системе, активно взаимодействующей как с механизмами, работающими с внешними стимулами-раздражителями (т. е. с рецепторами, через которые в организм поступает информация о состоянии внешней материальной среды), так и непосредственно с самой памятью. Чем больше Человек Примитивный освобождался от влияния наследственных программ, тем сильнее актуализировалось значение внутренней информационной базы в работе формирующейся психики. Именно на ней построили свою работу подсознание и сознание.

Тринадцатое. По мере формирования человечества произошло развитие структуры и функционирования рецепторов. Проблемы, с этим связанные, также остается еще до конца не раскрытыми в современной литературе. Но, на мой взгляд, начиная со стадии Человека Примитивного, рецепторы стали функционально перестраиваться. К их основной функции, контролирующего звена между активностью внешней среды и безусловными программами, прибавилась новая функция – анализатора. Рецепторы приматов первыми начали осуществлять «отборочный» поиск условной информации, тем самым удовлетворяя потребности мозга и организма в веществе и энергии. При этом нужно отметить, что не все рецепторы перестроились на работу с условной информацией. В основном эта реорганизация коснулась зрительного рецептора, органа слуха и некоторых других.

Четырнадцатое. Развитие внутренней информационной базы привело к появлению качественно нового вида информации – ассоциативной. На стадии Человека Примитивного ассоциативная информация только начала появляться, эпизодически вовлекаться в работу простейшей психики. Ее расцвет (и доминирование во внутренней информационной базе) обозначился только на стадии неоантропов после формирования второй сигнальной системы и возникновения модулирующих возможностей слов и словосочетаний. Но все предпосылки к ее возникновению произошли именно в ходе развития нейронных объединений предсознания.

Ассоциативная информация – это продукт эволюции психики. На последних ступенях стадии Человека Примитивного уже в полную силу просматривается работа предметно-действенного вида мышления (первой эволюционной ступени процесса мышления), который радикально изменил схему работы с условной информацией. Первоначальная, характерная для нейронного и тканевого уровня высших животных нейронная связь:

афферентный сигнал сенсорный центр эфферентный сигнал, -

когда в сенсорном центре запечатлялась адекватная поступившему импульсу информация, по мере развития психики сменилась на более сложную схему. Изменения затронули, прежде всего, работу сенсорного центра. Те нейронные объединения, на которые сенсорные центры дифференцировались в ходе стадии Человека Примитивного, впервые выступили не как пассивные структуры, полностью зависящие от энергетического воздействия афферента, а как единое, сложное, многоуровневое нейронное образование, обладающее мощными аккумулятивными и генерирующими свойствами. Это образование начало активно работать с условной информацией. Причем, с информацией поступающей как из внешнего материального мира, так и запечатленной в ходе онтогенеза во внутренней информационной базе.

Это, впервые проявившее себя активное начало формирующейся психики, привело к тому, что поступающая в мозг информация о состоянии внешнего мира не просто «запечатлялась» в нейронах мозга, а фиксировалась в измененном виде. При довольно частых возбудительных процессах в развивающейся психике эта информация модулировалась и трансформировалась в различные ассоциативные формы. Например, воспринятая зрительным сенсорным центром образная информация активировала на уровне нейронных объединений памяти уже запечатленную в слуховом сенсорном центре или в центре обоняния адекватную информацию, и в ходе различного рода модуляций, происходящих под воздействием возбуждения в головном мозге, трансформировала ее в новую условную форму – в форму ассоциативной информации. Данная информация состояла уже из элементов образной, слуховой и осязательной памяти. Появился качественно новый тип информации, который по многим параметрам не соответствовал объективной (условной) информации о конкретном предмете или явлении. Но, тем не менее, давал более чем необходимое полноценное представление о состоянии этого предмета, его содержании.