Ложные друзья переводчика и редактора

Ни один переводчик не может знать всех слов и выражений. Хороший, столкнувшись с непонятным местом, копает до тех пор, пока не поймет, что имелось в виду. Плохой (и это происходит довольно часто) - пропускает непонятные места.

Халтурщик - переводит по созвучию; так бархат (velvet) превращается в вельвет. Посредственный переводчик пробует перевести фразу буквально. В отдельных случаях он понимает, что получается ерунда. Тогда он включает мозг и пытается силой ума и фантазии превратить ерунду в осмысленный текст.

Ошибка тут вот какая: перед включением мозга неплохо бы подумать о других вариантах перевода и свериться со словарем еще раз.

Популярный пример: в русском языке есть слово "имярек", употребляемое в документах в качестве указателя на то, что в данном месте должно стоять имя. В США существует безличное имя John Doe, которое дается неопознанным покойникам, неназванным свидетелям и другим имярекам. Соответственно, если в русскоязычном тексте говорится о Джоне Доу, переводчик сплоховал - следовало бы написать, например, "неназванный". При этом не все знают, что у John Doe есть сестренка Jane Doe. Ее имя — обозначение для неизвестных или пожелавших остаться неизвестными женщин. И все равно семейство Доу иногда гастролирует по российским СМИ.

Бывает и так, что буквальный перевод оказывается лучше небуквального. Один из редакторов творчески доработал выражение like never before до "что раньше было невозможно", подогнал перевод до устраивавшего его смысла. На самом деле это выражение буквально означает "как никогда". I felt good like never before - "мне было хорошо как никогда".

Иногда встречаются ситуации, где точный перевод невозможен. Например, один венгр закидал главу Microsoft яйцами. На рубашке венгра, протестовавшего против договоренностей местного правительства с корпорацией, красовалась то ли надпись "Microsoft=Corruption", то ли “Microsoft Corruption”, то ли “Microsoft Equals Corruption”. В новости я перевел этот лозунг как "Microsoft - это коррупция". Позже мне указали, что могла иметься в виду "порча" и вообще corruption в широком смысле слова. Действительно, кто знает, что имелось в виду? Моим единственным аргументом стал тот самый правительственный контракт, благодаря которому я истолковал corruption как коррупцию.

В новости появляется "цифровой музыкальный проигрыватель iPod". Формально правильно: digital music player. Только вот проигрыватель - это еще такое виниловое слово. Поэтому в русском языке есть слово "плеер", которое означает не просто "проигрыватель", а портативный проигрыватель. Когда дело доходит до iPod, эти уточнения вообще не нужны. Это так же глупо, как писать "безалкогольный газированный напиток Coca-Cola". Достаточно просто "плеер iPod". А иногда и просто "айпод" - по мере захвата рынка этим популярным.

Компания выпускает устройство, которое называют internet tablet. Редактор видит знакомое сочетание букв и на голубом глазу пишет "интернет-таблетка". Надо думать, одна из тех двух, которые Морфеус из "Матрицы" предлагал Нео. На самом деле, это, конечно, интернет-планшет.

Одна российская корпорация, где пресс-релизы и объявления сначала пишутся на английском языке, а потом переводятся на русский, рассылает текст о новшестве, которое является "частью социальной активности компании". Опыт подсказывает, что речь о social activity, общественной деятельности. Но social уже почти растеряло в русских переводах значение "общественный", "созданный для общества".

Такая же судьба ждет слово global, означающее всего-навсего всемирный. "Глобальные продажи", "глобальное шоу", "глобальная проблема", ну и конечно "глобальное потепление".

Западная, компания использует термин web-activity, предлагая различные варианты действий с выделенным фрагментом текста или ссылкой в своей программе. В русской версии этой программы с большой вероятностью останется уродливая "веб-активность".

Очень распространенная, многократно во всех книгах описанная, но окончательно не убитая ошибка - слово officer. По-английски это “служащий”. Police officer - вовсе не офицер полиции, а полицейский. Кроме того, в муниципалитете officer - чиновник.

"I have no sympathy for you", - говорит жестокая героиня фильма. Переводчик на голубом глазу произносит: "У меня к тебе нет симпатии". Сто раз во всех словарях и методичках было написано, что sympathy — жалость. В новостях это слово встречается в двух случаях. Во-первых, при переводе или пересказе краткого содержания фильма. Во-вторых, в описаниях похорон, когда сопровождающие в последний путь выражают покойнику свою симпатию.

В целом ложных друзей переводчика разоблачать очень просто - надо каждый раз останавливать себя, если хочется перевести слово, похожее на аналогичное русскому, без словаря.

В неблагополучных Соединенных Штатах маньяки регулярно убивают школьников. Заходят, перестреляют и уходят или оставляют последний патрон для себя. В США такие события называют shooting. В русском журналистском (да и не только в нем) тоже прижились "шутинги". Но использовать между собой это одно, а в тексте новости - совсем другое.

Начинаются судорожные поиски замены. Появляется уродливая "перестрелка", но до автора быстро доходит, что в перестрелке должно быть больше одной стреляющей стороны. Появляется "стрельба". Но стрельба - это такой процесс. Учебные стрельбы по мишеням и весь этот ассоциативный ряд. Всего-то нужно подумать или изменить предложение. В заголовке сойдет и "открыл огонь по школьникам" и "убил семерых школьников".

Еще одна распространенная ошибка - перевод problem как “проблема”. Не всегда по-русски эта калька адекватна. А уж в медицинской сфере выглядит просто невежественно: stomach problem - это не проблема с желудком, а желудочное заболевание, так же как mental disorder - не ментальный беспорядок, а психическое расстройство. Написать “проблема с печенью” - все равно, что “чё-то у него там с печенью”, то есть равнозначно превращению значащего слова в паразита.

Но и вне медицины слово “проблема” стоит употреблять обдуманно, иначе оно превращается в штамп “чё-то произошло, но я не разобрался, или не захотел написать, чё”:

У астронавта Роберто Виттори при отстыковке возникла проблема со скафандром

Британский тур Лайзы Минелли чуть не сорвался из-за проблем с визой

Вот заголовок в автоприложении: VW задержит выпуск Eos из-за проблем с крышей

Иногда ошибки возникают из-за неправильного употребления слов. Есть целый класс слов, значения которых никто не знает, но все ими пользуются. Они называются агнонимами (родственное слово агностику — человеку, который не знает, есть ли бог или нет).

Простой пример: слово "бакалея". Опыт показывает, что далеко не всякий может объяснить, какой товар может быть бакалейным, а какой — нет. К счастью, бакалея не часто встречается в новостных текстах, как и "ливрея" или "литавры". Но каждое подобное слово вкатывает редактору дозу неуверенности, которую тот пытается подавить. Не смотреть же всем известное слово в словаре, правда?

Менее простой пример: слово "дериватив". Это не агноним, а профессиональный термин. Вопрос в том, много ли ваших читателей знают это слово, и можно ли обосновать его употребление для тех, кто не знаком с данным термином. Но это, конечно, уже совсем другая история.

©2007