ГОСУДАРСТВО 6 страница

В истории Полоцкого княжества этого периода важное место занимали отношения с Друцким княжеством, возникшим в первой половине XII в. в бассейне реки Друть. Во главе этого княжества также стояли потомки Всеслава Чародея. В Друцке (сейчас на его месте находится одноименная деревня в Толочинском районе), как и в Полоцке, большую роль играло вече. В 1158 г. друцкое вече изгнало князя Глеба и пригласило на княжение Рогволода Борисовича. При нем территория княжества увеличилась. Одно время он даже занимал «стол» в Полоцке, но в 1161 г. возвратился в Друцк. Во второй половине XII в. Друцкие князья воевали с минскими за полоцкий «стол». Рогволод Борисович, а затем и его сыновья поддерживали союзные отношения со смоленскими князьями. В 1181 г. Друцкое княжество помогало смолянам в их борьбе с Черниговским княжеством. Будущий герой «Слова о полку Игоревен князь Игорь Святославович вместе с другими князьями совершил поход против Друцка, но взять город не смог. Свое особое положение Друцкому княжеству удавалось длительное время сохранять и после вхождения в XIII в. в состав Великого княжества Литовского [120, с. 63].

В последней четверти XII в. наряду с феодальной раздробленностью в Полоцких землях стал заметным и процесс их постепенного политического единения. Развитие земледелия, ремесел, торговли, т.е. успешное экономическое развитие, настоятельно требовало прекращения междоусобной борьбы полоцких князей. И она затихает. Это способствовало политическому усилению Полоцких земель.

Когда после гибели Андрея Боголюбского в 1174 г. сложилась новая ситуация и отношения между Смоленском и Черниговом осложнились, Полоцк стал на сторону Чернигова. Это проявилось во время похода на Друцк чер-ниговцев, стремившихся взять под свой контроль это связующее звено между Смоленском и Полоцком. Поскольку изоляция Смоленска от Друцка была выгодна полочанам, они поддержали поход черниговских войск во главе с Ярославом Всеволодовичем и Игорем Святославичем. Шесть князей Полотчины (полоцкий, витебский, логойский, заславский, минский, стрежевский) приняли участие в походе. Естественно, что их объединяли прежде всего интересы всей Полоцкой земли. Правда, это единство не было достаточно прочным и постоянным. Когда в 1186 г. Давид Смоленский организовал поход на Полоцк, его союзниками были не только новгородцы, но и князья Василько из Логойска и Всеслав из Друцка. Стремясь не допустить разорения своих земель, полочане приняли решение: «...пойдем к ним на сумежи и сотворим там с ними мир» [3, с. 240]. Они встретили своих противников с поклоном и почетом и «дали им многие дары». Мир, конечно же, был заключен не только в результате этих действий, но и ценой территориально-политических уступок. В частности, Витебск снова перешел в руки смоленского князя.

Здесь следует учесть, что эти события происходили в то время, когда в Полоцке существовала своеобразная республика, возникшая после смерти Всеслава Васильковича в 1180 г. Ее возникновение летописец объясняет тем, что, дескать, Всеслав был очень уважаемым князем. И князья, и простые люди ценили его за разум, справедливость и доброту и даже называли его «Великим». Он умел ладить и с князьями и с вече. Когда же он умер, вече, убежденное в том, что другого такого князя найти невозможно, выбрало 30 старшин, которые и руководили княжеством в течение девяти лет, вплоть до 1190 г. Бояре, видимо, недовольные тем, что князь защищал интересы и «меньших» людей, упразднили княжескую власть, создав вечевую республику по подобию Новгорода Великого. Однако, соединив свою экономическую власть с политической, они стали игнорировать широкие массы простого люда, заботясь о своих собственных интересах. Не случайно возмущенные полочане вскоре выступили против боярской «старшины». В целом же форма государственного устройства в Полоцком княжестве с конца 1120-х гг. до включения его в состав Великого княжества Литовского дает основание считать его княжеством со слабо выраженными чертами средневековой республики [120, с. 49]. В работе полоцкого вече как органа власти могло участвовать основное население города - ремесленники и торговцы.

Около 1190 г. на полоцком столе появился князь из Литвы Мингайло, который вскоре передал управление своему сыну Гинвиллу. Историческая литература и известные источники не дают достоверных сведений об этих князьях. Правдоподобным может быть предположение, что Мингайло

принадлежал к роду полоцких князей. Иначе трудно представить, чтобы полоцкое вече и другие удельные князья позволили ему оказаться на престоле. После Гинвилла полоцким князем был прямой наследник Все-слава Чародея, праправнук Изяслава Владимировича Борис Романович, известный своей набожностью. Он построил в Полоцке несколько храмов. Летописи упоминают про восстание в Полоцке во время которого была убита его жена, дочь поморского князя Болеслава Святохна, ревностная католичка.

Политика Полоцка в Прибалтике

Наряду с активным участием в политической жизни всего восточнославянского региона Полоцкое княжество имело свои экономические и политические интересы на севере и северо-западе. Через этот регион протекала Западная Двина - главная артерия, соединявшая Полотчину с морем. В Х-ХИ вв. в руках полоцких князей были весь бассейн этой реки от верховьев до моря и ключевые перевалочные пункты - Полоцк и Витебск. Зависимость Нижнего Подвинья от Полоцка отмечена во многих документах. Вот одно из таких свидетельств: «Король Русии из Полоцка имел обыкновение время от времени собирать дань с этих ливов» [3, с. 266]. Племена Нижнего Подвинья оказывали сопротивление полоцкому господству и даже освобождались от него, как это было с земгалами в 1106 г., когда против них ходило большое полоцкое войско. В конце XII в. ливы, жившие на Балтийском побережье, в том числе и в Нижнем Подвинье, продолжали платить дань и поставляли вспомогательное войско полоцкому князю, т.е. находились в политической зависимости от него. В землях латгалов располагались города Кукейнос, Герцике и Ашераден [3, с. 264], которыми управляли русские князья, вассалы полоцкого князя. Правда, они пользовались значительной самостоятельностью. В Герцике уже в X в. были мощные укрепления. Засвидетельствовано и наличие здесь славянского населения. В начале XIII в. это был богатый город, в нем было несколько православных храмов [3, с. 625]. Кукейнос возник, скорее всего, в XI в. Под 1206 г. в «Хронике Ливонии» он назван русским городом, которым управлял князь Вячеслав Борисович, прозванный Вячко.

Вместе с тем этот стратегически важный район Прибалтики в качестве ключевого объекта своей экспансии избрали немецкие, а также датские и шведские феодалы. В 1184 г. немцы высадились в устье Двины. Вскоре монах Мейнард, искавший для римской курии новых доходов, обратился к полоцкому князю Владимиру Всеславичу за разрешением проповедовать в этой земле. Полоцкий князь дал свое согласие, недооценив всю важность этого события, которое повлекло за собой непредвиденные последствия как для Полоцкого княжества, так и для других земель Белой Руси. Колония немецких миссионеров, купцов, профессиональных вояк быстро разрасталась, привлекала на свою сторону местную знать, засылала на восток и юго-восток религиозных, торговых и военных представителей.

Крестоносцы стали, что называется, огнем и мечом обращать в христианство язычников, вторгаться на территорию не только балтов, но и белорусов. Они насаждали религиозно-фанатичные противоречия между восточным и западным ответвлениями христианства - православием и католицизмом, всячески стремились расширить влияние западно-католической конфессии. В общественном сознании населения Западной Европы утверждалось мнение, что настоящие христиане - это только католики, а православные - отщепенцы от веры, схизматики. Поэтому крестоносцы уничтожали православное население и его храмы с большей жестокостью, чем язычников и их культовые сооружения. Тысячи и тысячи фанатичных борцов за расширение католицизма не только сами шли на смерть во имя Христа, но и несли ее как язычникам - балтам, так и христианам - белорусам.

Возведение в 1201 г. в устье Западной Двины епископом Альбертом крепости Рига явилось серьезным ударом по интересам Полоцка, так как крестоносцы замыкали ею доступ к морю. Дальнейшим шагом в этом направлении была организация в 1202 г., с согласия папы римского, духовно-рыцарского ордена меченосцев¹. Его целью стало завоевание Восточной Прибалтики и христианизация местного населения. Вскоре в Прибалтике появился и Тевтонский орден. Его пригласил мозовецкий князь Конрад, чтобы с его помощью победить соседей - воинственных пруссов. Понятно, что укрепление крестоносцев в этих местах не могло не привести к борьбе Полоцка за свои интересы.

Первое столкновение Полоцка с орденом меченосцев произошло в 1203 г. Полоцкий князь Владимир осадил замок Инесколу (на востоке от Риги) и получил от ливов дань. Однако при попытке осады другого замка вооруженные арбалетами рыцари ранили многих коней полочан и вынудили их к отступлению. В это же время попытку нападения на Ригу сделал и вассал Полоцка, князь Герсике Всеволод. Но в целом полоцкий князь Владимир в борьбе с крестоносцами был представлен самому себе. Хуже того, ссорясь с владельцами волостей Кукейноса и Герсике, он оставил без помощи эти земли.

Следует заметить, что когда местное население столкнулось с жесткой властью крестоносцев, с ее последовательными и жестокими методами угнетения, оно стало искать помощи у Полоцка. В 1206 г. в Полоцк прибыли послы ливов, которые попытались склонить князя к борьбе с меченосцами. В то же время сюда направил свою делегацию и епископ Альберт с целью задобрить и нейтрализовать полоцкого князя. Однако после повторной просьбы ливов, которые в борьбе с крестоносцами несли большие потери (даже их старейшина Ако погиб, а голова его была подарена как трофей епископу), полоцкий князь вступил в соглашение с ними и выступил вниз по

¹ Название орден получил от изображения на плащах красного меча и креста. В 1?37 г после разгрома меченосцев литовцами и земгалами остатки ордена слились г т<1П!пнпким орденом, образовав Ливонский орден.

Двине на Ригу «с великой храбростью», как признает Генрих Латвийский. Однако в цепом поход был неудачным. Не располагая нужной осадной военной техникой, Владимир вынужден был вернуться. Вооружение крестоносцев оказалось лучшим, они имели баллисты, метательные машины. Полочане, в походе которых участвовали и воины соседских славянских княжеств, не смогли взять даже крепость Гольм (по сведениям, несомненно, тенденциозной «Хроники Ливонии», ее защищали всего 20 рыцарей).

Дальнейшие события в Прибалтике оказывались все более неблагоприятными для Полоцка Его драматическая борьба за сохранение здесь своего влияния привела к отрицательному результату - утрате таких важных опорных пунктов, как Герсике и Кукейнос. В авангарде борьбы с крестоносцами находился князь Кукейноса Вячеслав Борисович В 1207 г. он держал свою крепость, отбивая все атаки врагов, разгромил несколько отрядов немцев, но силы оказались неравными, и Вячко ушел на Русь. В дальнейшем этот князь использовал противоречия между епископом и Орденом¹, неоднократно заключал с ними соглашения и вел боевые действия, даже побывал в плену у рыцарей. Он обратился к полоцкому князю с просьбой выступить против Риги, послав ему захваченных в бою тевтонских коней, баллисты, панцири и др. Борьба завершилась тем, что Кукейнос был сожжен крестоносцами и на его месте построен мощный замок, который стал опорой их агрессии против Полоцка. В 1210 г. под ударами рыцарей пал, а затем был сожжен и Герсике. Земли обоих княжеств были присоединены к ордену. В том же году в Риге был заключен «вечный мир» крестоносцев с Полоцком. Князь Владимир отказывался от Нижнего Подвинья, хотя и добился права свободного проезда полоцким купцам по Западной Двине. Практически Полоцк, утратив Герсике и Кукейнос - опорные пункты своего влияния в Прибалтике, проиграл войну с рижским епископством и Орденом меченосцев за контроль над Рижско-Двинским водным путем.

Вместе с военной агрессией проводилась и торгово-экономическая экспансия ордена по отношению к Полоцку. В 1212 г после покорения орденом эстов полоцкий князь, обеспокоенный этим, проявил инициативу встречи в Герсике с епископом. Последний прибыл на встречу вместе с псковским князем Владимиром (изгнанным псковичами и убежавшим в Ригу), с братьями-рыцарями, старейшинами ливов и латов. С ними шли и купцы на своих кораблях. В ходе переговоров чуть было не начались боевые действия. Однако увидев, что против него готовы драться не только рыцари, но и люди псковского князя, и одетые в доспехи купцы, полоцкий князь велел

¹ Орден поссорился с Рижским епископом, ставленником папы, и отказал ему в повиновении. Фридрих II дал рыцарям грамоту, освобождавшую орден от подчинения епископу и ставившую его в непосредственное подчинение немецкому императору.

своим войскам отойти. Он говорил с епископом уважительно, называя его отцом духовным. Со своей стороны епископ признал князя за сына. В результате переговоров епископу было предоставлено право беспошлинной торговли в Ливонии, а рижским купцам навсегда открыт свободный путь по Двине.

Все это говорит о постепенном ослаблении позиции Полоцка в Прибалтике, что крайне отрицательно сказывалось на дальнейшей жизни всех белорусских земель. Вытеснению Полоцка из Прибалтики способствовала и внезапная смерть полоцкого князя Владимира. Когда в 1216 г князь взошел на корабль, чтобы идти вместе с ливами и эстами на осаду Риги, он внезапно упал и сразу же умер. Войско, собранное для похода, разошлось по домам. Главные же причины ослабления позиций заключались в недооценке Полоцком, как и другими соседними странами, исключительной опасности крестоносцев, в недальновидной, не всегда продуманной и последовательной внешней политике. И, наконец, полоцкому войску трудно было противостоять рыцарям, которые имели самое совершенное по тому времени европейское оружие.

В первой половине XIII в. Полоцк и Витебск продолжали укреплять связи с Владимиро-Суздальской и Новгородской землями. Имевшие место военные стычки, как правило, носили династический характер. В сознании же народа сохранялось чувство генетического родства восточных славян, их общей исторической судьбы. Военная экспансия крестоносцев против Полоцка и Новгорода обусловила их политический и военный союз. В 1239 г. был заключен брак Александра Ярославича, получившего впоследствии прозвание Невского, с дочерью полоцкого князя Брячеслава. В летописи под этим годом значится: «Оженися князь Александр, сын Ярославль в Новгороде, поя в Полотьске у Брячеслава дчерь, и венчася в Торопце; ту кашю чини, а в Новегороде другую» [3, с. 298]. В войске Александра Невского в битве со шведами и немцами рядом с новгородцами стояли и полоцкие полки. Яков Полочанин, один из шести упоминаемых в источниках героев, которые якобы предрешили победный исход битвы на Неве в 1240 г., врезавшись в шведский полк, с мечом в руках «мужествовал много». Полочане принимали активное участие и в битве на Чудском озере в 1242 г.

К середине XIII в. политическое влияние Полоцка постепенно уменьшалось, слабело и его военно-экономическое значение. Многочисленные войны на протяжении двух столетий привели княжество к упаду. Оно утратило возможность играть значительную роль в тогдашнем историческом процессе в рснионе. Этому способствовал и тот факт, что балтские народы, сопротивляясь германскому нашествию, пытались расширить свои территории за счет (п.тянских земель. В частности, проиграв войну с немцами за Подвинье, Попоцкое княжество с 1216 по 1246 г. подвергалось беспрерывным литовским набегам. Уже с половины XII в. литовцы представляли для русских

княжеств большую опасность, обнаруживая в набегах грозную силу, злобу и жестокость, отчаянную дерзость. Они опустошали не только полоцкие, но и новгородские, псковские и даже волынские земли. История этого периода восстановлена крайне отрывочно, но видно, что уже в 1258 г. полочане выступали против Смоленска совместно с литовцами, а Полоцкая земля рассматривалась как часть наследства великого князя литовского Миндовга [95, с. 358]. Многие ученые полагают, что Полоцкое княжество стремилось придерживаться политики мирных отношений с литовцами. Полоцк не принимал участия ни в каких военных действиях, направленных против ВКЛ. Предполагается, что уже в середине XIII в. на этот счет существовало полоцко-литовское соглашение. Одновременно Полоцк использовал в своих интересах литовские грабительские действия против Новгорода и Смоленска - своих соперников в борьбе за господство над двинским торговым путем. Полочане пропускали литву через свою территорию разорять новгородские и смоленские земли, а при удобном случае и сами принимали в этом участие, как это было в 1198 или в 1258 г.

В это время в Полоцке появляются и князья балтского происхождения. Первое документальное подтверждение этому относится к 1262 г. В этом году полоцкий князь Товтивилл выступал союзником новгородцев в походе под Юрьев При этом как указывает летопись «с ним полочанъ и Литвы 500» (86, 149). Новгородская летопись указывает, что Товтивилл был принят на княжение самими полочанами, а не под давлением ВКЛ, хотя можно полагать, что с этого времени Полоцк даже находился под политическим влиянием этого усиливающегося государства. Товтивилл принял христианство, был дружен с А. Невским и сумел помирить его с Миндовгом.

После Товтивилла в Полоцке правил князь со славянским именем (возможно, его сын), позже княжил Ердень, который, как следует из грамоты 1264 г., владел и Витебским княжеством. После его смерти в Полоцке снова были князья со славянскими именами - вассалы Войшелка (87,150).

В то время центр политической жизни в Западной Руси переходил в Поне-монье, где хоть и на короткий срок в качестве столицы нового государственного образования, под эгидой литовских князей - Великого княжества Литовского вставал Новогрудок. Он становился ядром белорусских земель, которые собирались в единое целое. В общем же, во второй половине XII - начале XIII в. на территории нынешней Беларуси сложилась группа земель-княжеств (Полоцкое, Минское, Туровское, Пинское, Новогрудское, Гродненское, Брестское), которая явилась основой становления общебелорусской государственности, белорусской народности и формирования белорусского языка.

Туровское княжество в конце X - начале XIII ее.

В южной части Западной Руси, на полесских землях древних дреговичей, находилось Туровское княжество, которое, как и Полоцкое, являло собой начало белорусской государственности. В летописи первое упоминание о нем значится под 980 г. Северной своей частью оно примыкало к Полоцкой земле. Первоначальным политическим центром княжества был Туров - один из древнейших городов Руси Происхождение его названия летописец объясняет так «Этот Рогволод пришел из-за моря и держал власть свою в Полоцке, а Туры держал власть в Туро-ве, по нему и прозвались туровцы» [1, с 32]. По другой версии, Владимир, идя на Киев и достигнув места впадения Припяти в Днепр, послал вверх по Припяти воеводу Тура, который заложил новый город, дав ему свое имя Во всяком случае, в конце X в. Туров был стольным городом отдельного княжества, столицей дреговичских земель. Туровское княжество занимало не все этнические земли дреговичей, а только в непосредственной близости к Припяти с городами Туров, Пинск, Слуцк, позже - Брест Дреговичские земли вокруг Минска принадлежали Полоцку, на юг и восток от нынешнего Бра-гина - Киеву, вокруг Речицы - Чернигову. На западе часть дреговичских земель принадлежала владимиро-волынским князьям

Туров располагался на пути из Киева в Польшу. И подобно Полоцку, игравшему значительную роль в борьбе Киева с Новгородом, находился на острие отношений Киевской Руси и Польши. Вместе с тем Туровское княжество, несмотря на свою зависимость от Киева, никогда не выпускало из виду своих интересов. Туровские князья, которые, как правило, находились в родстве с великими киевскими князьями, и могли занять великокняжеский престол в Киеве, когда приходила их очередь как представителей княжеского рода Рюриковичей, тем не менее стремились к обособлению. Выражая интересы местной знати и купечества, они одновременно отстаивали и свои собственные, нередко противоречившие устремлениям центральной великокняжеской власти.

Туровское княжество в это время было одним из наиважнейших в системе государственного строительства Киевской Руси В 988 г. Владимир Святославич отдал Туров своему сыну Святополку¹, который вступил в брак с дочерью польского короля Болеслава. Очевидно, что и Владимир, и Болеслав - каждый по-своему - были заинтересованы в этом сближении. Первый надеялся сохранить завоеванные у поляков города. Второй стремился усилить свое влияние на востоке. С этой же целью вместе с дочерью Болеслава в Туров прибыл и епископ Рейнберг, который будто бы стал склонять туровского князя к принятию латинской веры. Святополк, имея за

¹0н, собственно, и является первым достоверно известным туровским князем.

спиной польского союзника и опираясь на городскую знать, решил добиться полной независимости от Киева. В связи с этим Владимир посадил Свято-полка с женой и епископа в темницу. Столь жестокие меры свидетельствуют о решимости Владимира не допустить влияния католичества на население Руси, сохранить единство своего государства. Через некоторое время Рейнберг умер, а Святополк был освобожден. Вскоре он стал киевским князем, сохраняя за собой и власть над Туровским княжеством.

И в последующие годы княжеством управляли из Киева. Такое положение продолжалось почти до смерти Ярослава Мудрого в 1054 г. Поскольку Туровская земля политически и экономически была тесно связана с Киевом, постольку и ее история связана с событиями, что происходили в центре Киевского государства. Так, еще при жизни Ярослава Мудрого Туров был отдан его сыну Изяславу, который владел им, будучи новгородским князем, а также и тогда, когда стал великим князем киевским. Когда в 1073 г. Изяслава выгнали из Киева его братья Святослав и Всеволод, Туров достался последнему. Однако свою политическую самостоятельность и этническую, дреговичскую самобытность Туровская земля не утрачивала. Хотя политическая независимость княжества, естественно, была ущемлена. Киев крепко держал в руках Туровскую землю и как территорию, по которой протекала важная водная артерия - Припять, и как плацдарм для борьбы с Польшей, Ятвягией, Литвой и Полоцком.

Данных об общественно-политическом строе Туровской земли дошло до нас немного. Известно, что в Турове активно функционировало вече. Горожане решали ряд важных вопросов, в том числе и о назначении епископов. Из жития Кирилла Туровского следует, что он стал епископом по просьбе князя «и людей того города». Городское ополчение («полк») возглавлял тысяцкий. В 1127 г. занимавший этот пост Иванко участвовал в походе на Полотчину. Его сын Жирослав был посадником, т.е. княжеским наместником в Турове. В Ипатьевском списке «Повести временных лет» говорится о 800 княжеских отроках, которые входили в состав младшей дружины Туровского князя. Они выполняли также обязанности слуг при княжеском дворе или были заняты на административных постах.

В некоторой мере политическое значение Турова возросло при Святопол-ке, который княжил в Турове с 1088 по 1093 г. Поскольку новгородцы отказались от его услуг в качестве князя, то интересы Святополка были ограничены только Туровом. Видимо, он пользовался уважением и авторитетом в княжестве, так как при переходе его на великое княжение туровские бояре для представительства своих интересов и в качестве надежной опоры князю послали в Киев вместе с ним свою дружину. Оставаясь по традиции и туров-ским князем, Святополк часто бывал в Турове и Пинске. Киев, естественно, стремился защищать Туров. В частности, некоторые ученые считают, что поход киевского войска в 1104 г. на Минск был продиктован интересами Туровского княжества, которое подверглось нападению со стороны Глеба

Минского. Поход же Владимира Мономаха на Минск в 1116 г. определенно был ответным на действия Глеба по отношению к Турову. Владимир Мономах и его сын Мстислав также опирались на Турово-Пинское княжество в борьбе с минскими князьями, которые в 1132 г. на короткое время овладели княжеством.

Наиболее выдающимся деятелем Туровского княжества первой половины XII в. был сын Владимира Мономаха князь Вячеслав. При Вячеславе Туровское княжество предстало уже не в качестве покорного подручного Киева, а как значительная политическая и военно-экономическая сила, стремившаяся к самостоятельности. Он вел борьбу с Изяславом Переяславским, претендовавшим на власть в Минске, Турове и Пинске. В 1135 г. он послал туровское войско в помощь великому князю Ярополку, когда тот боролся с Ольговичами. В то время Туров не только присоединил к своим владениям ранее отобранные у него города, но и захватил Владимир Волынский. В ответ великий киевский князь послал в Туров карательную экспедицию. Вячеслав был переведен в Переяславль, а туровский епископ Аким и посадник Жирослав как ближайшие советники князя были закованы в кандалы и привезены в Киев. Туров вновь оказался под властью великого киевского князя. В целом борьба южнорусских князей в середине XII в. за владение Киевом приводила к тому, что вместе с «матерью городов русских» из рук в руки переходил и Туров.

Туровское княжество также не минула судьба дробления на уделы по прихоти князей. В 1142 г. оно было разделено. Такие его уделы, как Брест, Дрогичин, Клецк, Рогачев и Чарторыйск, оказались в руках разных династических линий. Это сопровождалось княжеской чехардой и в самом Турове. В 1150 г. ростово-суздальский князь Юрий Долгорукий, завоевавший Киев, отдал Туров вместе с Пинском и Пересопницей своему сыну Андрею (Боголюб-скому), а Слуцк и Клецк - князю Святославу Ольговичу. В 1154 г. в Турове -уже новый князь, Святослав Всеволодович, с 1155 г. - Борис Юрьевич. В 1157 г. в политической жизни Турова произошло существенное событие: горожане воспользовались отсутствием князя Бориса в городе и пригласили на трон энергичного и способного Юрия Ярославича, с именем которого связано возрождение самостоятельности Туровского княжества. Он был внуком Святополка Изяславовича, род которого княжил в Турове ранее на протяжении почти 60 лет. С его появлением завершился период правления в Туровском княжестве сыновей и союзников киевских князей [120, с. 70]. Юрий Яросла-вич не стал подчиняться великому князю. Тогда против Турова была создана коалиция, в которой, в частности, участвовали и полочане. Причина причастности Полоцка к этому походу, очевидно, в том, что он надеялся в таких сложных для Турова условиях присоединить к себе часть дреговичских земель.

В коалицию, возглавляемую киевским князем Изяславом Давидовичем, вошли смоленские, галицкие, волынские и другие князья. О мощи Туровского княжества в военно-экономическом отношении говорит тот факт, что силы коалиции 10 недель безуспешно осаждали Туров. Случай беспрецедентный в военной истории того времени. Туровцы не только успешно защищались, но и, совершая вылазки, наносили неприятелю значительный урон Летопись засвидетельствовала. «И бьяхуться крепко выходячи из города и мно-га бывше язвеных» [3, с. 201]. В 1162 г в течение двух недель Туров пытались взять волынские князья, однако «возвратишеся восвояси» [7, т. 2, с. 510]. Эти победы туровчан позволили их князю заключить в 1162 г мир с Киевом и добиться этим признания независимости княжества Благоприятным было и то, что княжение Юрия Ярославича положило начало созданию туровской династии князей. Его потомки правили в княжестве многие последующие годы В результате вторая половина XII в. была для Турова «периодом политического расцвета» [83, с 261]. Однако со временем все большую самостоятельность приобретали на Туровской земле удельные княжества - Пинское, Клецкое, Слуцкое, Дубровицкое, Степанское (два последних находились на территории нынешней Украины) и др., которые оспаривали власть Турова. К началу XIII в. Туровское княжество потеряло свое прежнее политическое значение Все больший вес приобретал Пинск, становившийся как бы второй столицей княжества. Его географическое расположение, плодородные почвы содействовали быстрому экономическому росту, что, в свою очередь, привело к повышению и политического влияния. Это и обусловило то, что Пинское княжество постепенно занимало доминирующее положение в Туровской земле. В 1157г., одновременно с походом на Туров, киевский князь направлял для взятия Пинска отряд кочевников-берендеев. Однако они не рискнули штурмовать хороню укрепленный город.

В начале XIII в. зависимость Турово-Пинской земли от Киева стала сменяться политической зависимостью от набиравшего силу Галицко-Волынского княжества. В 1204 г волынский князь Александр «яше Воло-димера Пиньского» [7, т. 2, с. 720). Вероятно, пинский князь, воспользовавшись нападением ляхов на Владимир-Волынский, захватил часть территории соседнего княжества, за что и был наказан В свою очередь Пинск стремился использовать в своих интересах любые трудности волынян. В 1227 г. пинский князь Ростислав оказал помощь Ярославу Игноровичу в захвате Луцка, который по завещанию принадлежал Даниилу Галицкому. Ярослав в благодарность за это отдал пинскому князю Чарторыйск. Даниил вернул себе Чарторыйск, взяв одновременно в плен и детей Ростислава. «Не подобает Пиняном держати Черторийска, яко не могу им терпети», - объяснил свои действия Даниил Завязалось противостояние пинского князя с Даниилом Галицким. Даже усилиями митрополита Кирилла примирить их не

удалось. Ростислав склонил на свою сторону киевского князя Владимира Рюриковича, черниговского - Михаила, туровцев и даже половецкого хана Котяна. Естественно, все они преследовали и свои интересы: помешать га-лицкому князю занять доминирующее положение среди русских князей и подчинить их себе.