Дворец и храм в Ашнуннаке (Телль-Ахмаре). 22 в. до н. э. Реконструкция

Опору царской власти составляли энер­гичные, деятельные люди из свободных, но не аристократических семей, предста­вители служилой, а не потомственной зна­ти и родового шумерского жречества. Не случайно именно в аккадский период оформился народный шумерский эпос о герое Гильгамеше («О все видавшем»). Дух времени, очевидно, отразился в пове­ствовании об этом человеко-боге, который Двуречья в период Аккада преобладала основная стилистическая тенденция ак­кадской культуры — стремление переда­вать образ человека более определенно, за­частую даже с портретными чертами, а не по-шумерийски типизированно, символи­чески. В искусстве Аккада начала утверж­даться также роль художественной инди­видуальности: сохранилась надпись, в кото­рой упоминается имя мастера-скульптора.

В архитектуре периода Аккада широко применяли коробовый свод из обожжен­ного кирпича, перекрывая им узкие, кори-дорообразные помещения в некоторых храмах. Арками, тоже из обожженного кирпи­ча, обрамляли многие дверные пролеты.

Жилые дома аккадского облика, то есть традиционно характерного для Север­ного Двуречья,— без внутреннего двора, имели для освещения небольшие оконные проемы в верхней части стен, со вставлен­ными в них глиняными (например, из Ашнуннака) или деревянными решетками.

Возможно, у части помещений были дву­скатные крыши. Возводили в период Ак­када жилые постройки и традиционного шумерийского типа с комнатами вокруг дворов, с лопатками на наружных стенах. Существовали и вторые этажи с галерея­ми на деревянных столбах, окружавшие внутренние дворы.

Дворец правителя Ашнуннака (рис. 6), носившего то же имя, что и царь Нарам-Син, или Нарам-Суэн,— типичный пример более обширного сооружения традицион­ного плана и облика. В нем к комплексу собственно дворцовых помещений бы­ло присоединено «домовое» святилище. В этом дворце был замощен главный двор, имелись комнаты для омовений, ванны, уборные, канализационный сводчатый сток. Скульптура и рельеф. От времени Аккада сохранилось небольшое число па­мятников своеобразного реалистического облика. Наиболее выразительные индиви­дуальные черты волевого, мужественного человека нашли воплощение в монумен­тальной, с декоративно проработанными деталями медной голове. Эту скульптуру обычно считают изображением царя Саргона Древнего (найдена в Ниневии, 23 в. до н. э., Багдад, Иракский музей).

Несомненно индивидуализирована и так называемая «Голова семита» (найдена в Адабе). Вырезанная из алебастра круп­ными объемами, она не имеет такой деко­ративно орнаментализированной отделки бороды и прически, как первая. Может быть, пряди и завитки волос были когда-то оттенены раскраской.

Выполняли в это время и более типизи­рованные скульптуры. Манера их испол­нения говорит о неугасшей традиции шу­мерского искусства раннединастической эпохи. Такова, например, женская голова из раскрашенного алебастра.

Характерными стилистическими осо­бенностями круглой пластики и рельефов периода Аккада были также стройность пропорций, естественность свободно пере­данных движений, мягкая лепка всех форм, живописность общих силуэтов и де­коративно проработанных деталей. Ти­пичные примеры — рельефные изображе­ния военной схватки и угона пленных на обломках двух каменных стел (первый из Лагаша, оба в Париже, в Лувре).

Наиболее мастерски применены все от-7меченные изобразительные средства в рельефе на стеле царя Нарам-Сина, посвя­щенной его победе над горным племенем луллубеев (из Суз, около 2300 г. до н. э., Париж, Лувр). Художественными средст­вами в этом памятнике воплощена идея ге­роического восхождения к «победоносным вершинам». В рельефе имеются стилисти­ческие черты, свойственные и более ран­нему шумерскому искусству: символич­ность вдвое большего, чем воины, размера фигуры царя и двух крупных астральных знаков над горой, овеществляющих мысль о покровительстве богов аккадскому ца­рю; образно-ритмическая выверенность силуэтов с трудом восходящих в горы солдат Нарам-Сина и низвергаемых в пропасть луллубеев. Стилистические же черты новой аккадской эпохи — большая «пластическая мягкость, объемность рель­ефных фигур, скульптурная проработка отдельных групп мускулов на обнаженных частях тел, введение в изобразительный рассказ деталей, которые вполне опреде­ленно характеризуют горный пейзаж со скалистыми уступами и цепляющимися за них деревьями. Главное же новшество, в чем с особой ясностью проявились тен­денции аккадского искусства,— сама интерпретация сюжета и обновленные принципы построения композиции, в ко­торой отсутствует деление на пояса.

Вскоре после смерти Нарам-Сина, из-за быстрого обюрокрачивания новой слу­жилой верхушки общества, наступил упа­док Аккада, его экономики и военной мощи. А около 2200 г. до н. э. в страну вследствие больших внутренних противо­речий вторглось горное племя гутиев, с гор Загра, из-за Тигра, опустошившее и подчинившее земли Двуречья. Однако традиции искусства Аккада оставались жизненными, сильными еще долго, на юге Двуречья вплоть до середины 2 тыся­челетия до н. э., до завоевания его тоже горцами — касситами.

Позднешумерский период (2200—1997 гг. до н. э.)

Нашествие гутиев меньше захватило Юж­ное Двуречье по сравнению с Двуречьем, Северным. Поэтому в связи с усилившим­ся торговым обменом наступил короткий новый расцвет некоторых древних городов этого района, в первую очередь Лагаша и Ура. Тексты свидетельствуют, что при правителе Лагаша, так называемом патэси Гудеа, в Лагаше шло обширное строитель­ство. Однако сохранилось крайне мало остатков этих сооружений. Имеются толь­ко косвенные свидетельства о формах архитектуры времени Гудеа. Так, по плану, прочерченному на каменной доске, высе­ченной на коленях одной из сидячих ста­туй Гудеа (Париж, Лувр), можно судить, что и в этот период возводили храмы тра­диционного шумерийского типа. На плане ясно виден внутренний двор или зал, а также лопатки, выступающие из стен на равном расстоянии друг от друга. Облом­ки посвятительных монументальных (до 3 метров высотой) стел Гудеа (Париж, Лувр), имеющих полуциркульное завер­шение, говорят о том, что зодчие продол­жали применять арки и своды. Очевидно, верх стел делали полукруглым для того, чтобы гармонично включить их в интерьеры храмов со сводчатыми — коробовыми перекрытиями.

Скульптура. О стилистических особен­ностях искусства времени Гудеа можно судить, в первую очередь, по посвятитель­ным статуям самого Гудеа, его родствен­ников и приближенных (Париж, Лувр; Лондон, Британский музей). Это более полутора десятка высеченных из диорита довольно крупных, почти в нату­ральную величину скульптур, которые были открыты в храме в Лагаше. Кроме того, сохранились рельефы на стелах Гу­деа и посвятительных сосудах того време­ни. Все пластические изображения харак­теризуют объединение в них стилистиче­ских признаков раннединастического и ак­кадского периодов. От аккадского искусст­ва идет портретность черт лица. Одни скульптуры передают Гудеа в зрелом воз­расте, а другие — юношей. От периода Ак­када были восприняты и другие характер­ные черты, свойственные фигуре Гудеа и статуе его сына Ур-Нингирсу (Париж, Лувр),—их стройность, пропорциональ­ность. Другие статуи Гудеа — приземи­стые, с условно укороченными пропорция­ми. На обнаженных торсах всех скульп­тур переданы могучие мышцы. Объемы их обобщены, вырезаны суммарно. Однако символическое прославление могущества правителя осуществлено при помощи при­данной его телу вполне конкретной физи­ческой мощи. И эта черта — свидетельство продолжения временем Гудеа наиболее прогрессивных достижений Аккада.

Статика же и фронтальность постанов­ки, общая массивность скульптур, несом­ненно, восходят к раннединастическому искусству. Практика многих предшест­вующих столетий показала, что эти прие­мы сообщают даже относительно небольшим по размеру изображениям внушительную монументальность. Руки масте­ров, носителей этой древнейшей традиции,очевидно, высекали те статуи Гудва пропорции которых условно укорочены искусственно приземисты.

Рельефы аналогичны круглой пластике в стилистическом отношении: торжествен­ны и величавы шествие богов, подводящих Гудеа к трону верховного божества, на одной из стел (Берлин, Государственные музеи) и композиция змей на посвяти­тельном сосуде Гудеа (Париж, Лувр), Как и в раннединастический период, живописны высеченные по поверхности ка­менных полированных скульптур детали: орнаментализированные пряди причесок рисунок бровей, складки одежды. Но и в рельефном искусстве этого времени, в том,, как мягко, пластично и в свободной мане­ре прорезаны все изображения и их части, сильно чувствуется живое аккадское на­следие.

Период III династии Ура (около 2112—1997 гг. до н. э.)

В конце 22 в. до н. э. гутии были из­гнаны, и на короткий срок, в начале 21 в до н. э., вновь объединилось все Двуречье, на этот раз под главенством города Ура во времена правления в нем III династии. Верховную власть сконцентрировал в сво­их руках обожествленный царь. Был даже установлен общегосударственный культ «царя-бога». Сооружали соответст­вующие храмы, объектом поклонения в которых служили царские статуи. Патэ-си — правители маленьких городов-го­сударств Шумера — потеряли самостоя­тельность и превратились в наместников царя, его чиновников — «рабов». Даже сам царь стал считаться «рабом» богов. Обост­рилось классовое расслоение рабовладель­ческого общества. От времени III дина­стии Ура сохранились законы царя Ур-Намму, основателя этой династии Ура от­ражающие характер государства, в первую, очередь, интересы богатейшей его верхушки.

Благодаря централизации власти в Дву­речье наступил краткий временный подъ­ем ирригационного земледелия. Было соз­дано крупное государственное, то есть принадлежащее царю хозяйство, которое даже преобладало над хозяйством храмов» На основе же земледелия стали особенно; интенсивно развиваться ремесла.

В результате быстрого имущественного обогащения цари III династий Ура смогли вести завоевательную политику. Так, царь Шульги (2100—2042 гг. до н. э.) предпри­нял походы против восточных горцев -племен луллубеев и на Элам, а также —- в Сирию и восточную часть Малой Азии. На севере он завоевал области в верховьях Тигра — страну Субарту.

Однако могущество царей III династии Ура оказалось недолговечным. С запада на Двуречье постоянно совершали набеги кочевые племена аморитов, а с востока — эламитяне. В первые годы 20 в. до н. э. объединенные войска царей Мари и Элама разгромили последнего царя Ура Иби-Сина.