Глава 5. Чего не может кибернетика

Начиная с сороковых годов ХХ в. кибернетика прочно укоренилась в нашей жизни. Представ перед нами в теории математической логики и булевой алгебры, она постепенно завоевала практическую сторону нашего бытия. Единство информационных процессов в живой и неживой природе, постулируемое Н. Винером, казалось бы, произвело фурор в нашем мировосприятии, заставив раскладывать всё обозримое пространство на нули и единицы. Идеи, высказанные ещё Декартом, достигли своего апогея.

Суть кибернетики проста: если существует закон, то из причины всегда происходит следствие. Задача практической реализации в таком случае – создание аппаратов, заключающих в себе эти законы. В конечном счёте, такой ход событий привёл к появлению компьютерной техники и ЭВМ (в нашей стране и за рубежом). Осталось малое – занести данные в электронную машину и получить прогноз на будущее. Это казалось делом времени. Огромные стат. управления с километрами перфолент "зажужжали" как пчёлки.

Надо заметить, что кибернетика в нашей стране была лженаукой совсем недолго. Её практическая сторона имела высочайшее значение в военной области. Поэтому идеологические споры шли отдельно от разработок современнейших (на тот момент) вычислительных машин под руководством академиков Лебедева, Глушкова. Лишь один пункт философии кибернетики противоречил идеологии советского государства: невозможно было признать, что машина и живой организм тождественны в своей основе обработки информации.

Другая же возможность кибернетики – соединить между собой огромные массивы данных, учитывать каждый болт в хозяйстве страны, планировать всю её жизнь – эта идея, напротив, была очень популярна, и на её реализацию затрачивались огромные усилия. Б. И. Кудрин, основоположник технетики как науки, пишет: "Я могу гордится, что: 1) Не требовал позадачной классификации алгоритмов и компонентов, не развивал направление по созданию глобальной базы и программ; 2) Опираясь на свои ценологические взгляды, блокировал директивные указания о внедрении единого языка программирования, единой системы управления базами данных, единых типов ЭВМ".

Кибернетические же принципы требуют обратного: унификации, стандартизации, предсказуемости и, как следствие – управляемости. Но ценоз не может быть сведён к кибернетической системе, не может быть рассмотрен как некий автомат со множеством возможных состояний. Тому есть вполне очевидные причины. Управлять по-кибернетически – значит отдавать указания и добиваться их исполнения. А это предполагает обратную связь, т. е. получение информации о состоянии управляемого объекта в каждый момент времени. Функцию этой обратной связи должны были выполнять многочисленные стат. управления. Но возникает такая ситуация, что информацию об объекте нельзя получить мгновенно; количество объектов чрезвычайно велико; объекты управления меняются быстрее, чем происходит обработка информации о них и вырабатывается управляющее воздействие; нет критерия проверки подлинности информации. Совокупность этих причин приводит к невозможности применения кибернетических методов управления ценозами.

Кибернетика применяется в системах с жёсткими связями между элементами, где изменение одного с необходимостью и однозначно изменяет состояние других. Такая система является автоматом. Для нашего ценоза-кухни применение кибернетических методов управления должно было бы начаться с присвоения каждому предмету кода с дальнейшим использованием его по алгоритму. Например, сервировать стол: расположить предметы с номерами К₁ ... К_i по периметру номера К_{о ;} заполнить предметы К такой-то и такой-то содержимым элемента К - такого-то. Подобное программирование неуместно на кухне, но почему-то в масштабах страны оно казалось вполне разумным. Кибернетика неприменима, если: во-первых, нет чётко определённого предмета управления; во-вторых, количество элементов в системах бесконечно велико; в-третьих, время управления превосходит время жизни некоторых элементов.

Все эти ограничения присутствуют в ценозе. Это означает, что управление им носит совершенно иной характер, отличный от заложенного в основу кибернетики. Для ценозов не действует свойство алгоритмов повторяемости, а значит – неприменимы сами алгоритмы. Невозможно говорить об обратной связи в ценозах как реакции его отдельных элементов на внешнее воздействие. Повторим, реакция – нечто предсказуемое, следующее из законов, а в ценозе ошибка в любой точке может быть сколь угодно большой.

Управление, с кибернетической точки зрения, лежит внутри самой системы. Так программа выполняется внутри компьютера. То же самое происходит и в усилителе с цепями обратной связи. Управляющий субъект и управляемый объект лежат в одной плоскости и переплетены между собой жёсткими связями в системе. Это позволяет с высокой точностью предполагать состояние системы в любой момент времени. Если мы управляем автомобилем, то мы садимся за руль, смотрим на спидометр, на панель с приборами – мы становимся частью системы. Принципы управления ценозом – иные. Меняется сама задача управления.

Управлять ценозом – значит получать максимальный результат при минимальном воздействии.

Важно то, что внутри ценоза управляющее воздействие невозможно в силу того, что при любых взаимодействиях особей их распределение стремится к гиперболическому H- распределению. Это своеобразная трактовка закона "не уменьшения" энтропии. Значит, управлять ценозом можно только внешне. Но и результат управления может быть получен только внешне. Управление внутри ценоза является мнимым. Так вы можете удвоить количество тарелок на кухне, ощутить, как много места они начали занимать, и как от этого становиться неудобно, а потом поразиться, как быстро они выйдут из обращения. Действительное управляющее воздействие на ценоз-кухню произведёт ваша тёща, когда приедет погостить на полгода. Вот тут вы действительно увидите изменения.

Как мы уже отмечали ранее, при воздействии на ценоз может измениться идея, формирующая ценоз, и те виды, из которых он складывается. Задачей управления поэтому является предсказание этих изменений. Так, купив посудомоечную машину, вы изменяете идею мытья посуды на кухне, что влечёт за собой выделение места, подключение к электро- и водосети, появление новых чистящих средств, необходимость загрузки грязной и выемки чистой посуды. Не оценив заранее эти факторы, вы по-кибернетически можете наивно полагать, что посудомоечная машина упростит вам жизнь. Не тут-то было! Усложнение ценоза, усилия на поддержание его в равновесном состоянии поглотят выгоды от приобретения посудомоечной машины. Её наличие мало оправданно для данного ценоза. Очень возможно, что она будет простаивать, занимая ресурсы.

Для рассудка кибернетика более понятна и убедительна. По существу, её логика – это продлённая логика человеческого мышления, апробированная сознанием. Кибернетические машины превосходят человека в скорости работы, в объёме доступной оперативной памяти. Задачи перебора вариантов – это то поле боя, где превзойти машину невозможно. Победы над чемпионами мира по шахматам убедительно доказывают этот факт.

Но есть такие задачи, решение которых невозможно в терминах вычислительной техники. Даже перевод с одного языка на другой (который на заре компьютерной эры казался легко решаемым) для машин оказался очень сложным. До сих пор нет программ, способных заменить переводчика-человека. Всесилие кибернетики оказалось замкнутым в тесных границах алгоритмов. Кибернетика описывает мир только с позиции первой и отчасти второй научных картин мира. Ценологические представления выпадают из круга её представлений.

Алгоритм, лежащий в основе любого кибернетического автомата, заключает в себе по крайней мере две необходимости: 1) поставленную задачу с предполагаемыми параметрами; 2) способ решения этой задачи.

Без двух этих пунктов бессмысленно подходить к кибернетическому методу решения задач. Но как только мы входим в область неопределённости, непредсказуемости состояния ценоза, сразу становимся не в силах ни описать решаемую задачу, ни предложить способ её решения. Однако ценозы существуют. Есть все основания полагать, что мозг работает на иных, отличных от кибернетических принципах. Он способен решать задачи с нечёткой постановкой, находить выход в совершенно новых для него ситуациях. Сознание само по себе организовано как ценоз. В нём нет жёстких связей между элементами. В своей работе оно нуждается в многообразии представлений. Они создают объём восприятия, его полноту; позволяют беспрепятственно возникать новым идеям и осуществляться им в сознании.

Немногим ранее мы пришли к выводу, что ценоз неуправляем изнутри. Но мозг – сообщество слабо взаимосвязанных элементов, т. е. ценоз. Следовательно, мозг неуправляем изнутри. Это означает, что вся его деятельность основана на влиянии внешней среды. Мысли приходят в голову только в связи с воздействием внешних факторов. Кибернетические же устройства заключают "мысли" в себе в виде программ, заложенных в оперативную память, обязательно имеют вход и выход, отделяющие их от внешнего мира.

Управление с точки зрения ценологии – это процесс изменения идей, формирующих ценоз. Именно такое воздействие минимально по своим затратам. Основную работу делает сам ценоз. Стремясь к достижению H- распределения, он перераспределяет соотношение элементов в соответствии с новой идеей. В реальной жизни этот способ использовался всегда. Достаточно пустить слух, чтобы вызвать панику на бирже.

Заведомо бесполезными, с точки зрения ценологии, являются управляющие воздействия непосредственно на отдельные особи. Вспомним хотя бы случай, когда китайцы истребили воробьёв. Их постигла ещё большая напасть в виде членистоногих вредителей. Вы легко найдёте массу подобных примеров, оглянувшись вокруг. Все они выражаются формулой: "хотели как лучше, получилось как всегда".

Вопиющий пример – уборка снега и льда в Петербурге зимой 2009–2010 года. Два фактора воздействия имели место быть: исчезновение газонов и увольнение дворников. Первый происходил ввиду уплотнительной застройки и увеличения числа припаркованных автомобилей. Что бы ни говорили власти, а эти явления имеют самую прямую связь. Решение же об уплотнительной застройке – это экономическое внешнее управляющее воздействие на ценоз-двор.

Вторым фактором является переформирование системы ЖКХ с практически полным исключением работающих дворников. Видимо, две предыдущие малоснежные зимы дали повод перевести их (дворников) в разряд "мёртвых душ".

Когда же, как всегда неожиданно, пришла зима, оказалось, что идея уборки снега не изменилась, а прямое воздействие на элементы ценоза оказано. Как результат: снег убирать некому и девать его некуда. Пришедшие на помощь монстры-бульдозеры не могли справиться с задачей. Они огромны, неповоротливы, занимают две полосы движения, создают жуткие пробки и аварийные ситуации, появление их во дворах совершенно бессмысленно. Однако их привлечение – также мощное экономическое решение, потому что летом эти же гиганты ворошат песок на строительстве дорог.

Таким образом, казалось бы, обоснованные экономически, принятые в лучших кибернетических традициях решения приводят, применительно к ценозам, к плачевным результатам.

Среди прочих, проф. Б. И. Кудрин сформулировал, основываясь на своём огромном опыте проектирования, правило: "Пять и ты посередине". Оно означает, что во всех случаях для принятия эффективного решения необходимо владеть максимально полной информацией, соответствующей двум уровням вверх и двум – вниз по иерархии (пять слоёв регуляции). Так, принимая решения по цеху, следует оценивать последствия для данного производства и завода в целом и (одновременно!) отделения, участка.

Это становится абсолютно понятным, если мы вспомним, что идея – это не единоличный плод командующего, а совокупность идей всех участников ценоза. Именно учёт этой совокупности положен в основу правила "пять и ты посередине".

Накопление, хранение и переработка информации рассматриваются ценологией совершенно не так, как кибернетикой. Само человеческое общество, являясь частью технической реальности, представляет собой пример такого иного способа. Информация не обрабатывается этой системой, а существует в ней. Происходит информационный отбор, который приводит к развитию самой системы. Идея и свобода её реализации – основной принцип существования человеческого общества и технической реальности в целом.

Но возникает закономерный вопрос: идея ценоза изменяется под влиянием внешнего воздействия. Какое же внешнее воздействие производится над техническое реальностью? Ответ может быть только один: субъективное человеческое мышление. Его феномен заключается именно в возможности осуществлять через себя внешнее воздействие на окружающий мир. Без этого он был бы бессилен творить техническую реальность, а факт её существования несомненен для нас.

Свобода реализации идей настолько велика, что человек может реализовывать даже частный случай – идею несвободы, идею кибернетически жёсткого взаимодействия элементов. И эта идея, наряду с атеизмом, займёт своё подобающее место в реальности.

Управление в технической реальности – это воздействие на субъективное сознание каждого отдельного человека. Эффективность такого метода управления мы можем повседневно наблюдать вокруг себя, а также обращаясь к истории. Способы реализации воздействия на субъективное сознание – образование, воспитание, внушение – это всё те механизмы, которые мы встречаем в рекламе и политической борьбе.

Если кибернетика предполагает, что рабочему дали задание, и он его выполнил, то ценология в этом совсем не убеждена. Она прагматически считает, что для того, чтобы он работал, сначала ему необходимо привить идею необходимости работать. Побудительные же мотивы, основанные на предположении чувства голода, на поверку оказываются недейственными. Практика доказывает это, замыкаясь в культуре как способности производить духовные и материальные ценности. Кибернетика не в силах не только решить, но даже понять эту проблему. Она работает с элементами, свойства которых заведомо известны и не меняются произвольно во времени. Когда же ошибка в любой точке может быть сколь угодно большой, когда не известны не только свойства особей, но и даже их наличие – кибернетика умывает руки.