Глава 11. Крещение Руси

Сведения, содержащиеся у восточных авторов относительно принятия христианства на Руси, по своему характеру и проис­хождению распадаются на две группы.

Первую составляют сообщения арабских авторов XI—XIII вв. (Йахйа Антиохийский, Абу Шуджа' ар-Рудравари, Ибн ал- Асир, ал-Макин), информация которых восходит к сфере визан- тийско-русских контактов (см.: Яхъя; Кримський, Кезма. 1927; Quellen).

Наиболее подробные данные о крещении Руси и предшество­вавших этому событию обстоятельствах приводит арабо-христи- анский историк Йахйа Антиохийский (иные варианты написа­ния имени: Йахья, Яхъя, Яхъя; Jahia, Yahya), писавший ок. 1066 г. По его словам, мятеж Варды Фоки побудил византийского им­ператора Василия II (976—1025 гг.) обратиться за помощью к своему тогдашнему врагу — правителю русов:

«И стало опасным дело его, и был им озабочен царь Василий по при­чине силы его (Варды Фоки. — Авт.) войск и победы его над ним. И ис­тощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов, — а они его враги, — чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении. И со­гласился он на это. И заключили они между собой договор о свойстве, и же­нился царь русов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону и не признавали ни­какой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епи­скопов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отпра­вил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И ког­да было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и со­единились с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправи­лись все вместе на борьбу с Фокою морем и сушей в И по­бедили они Фоку, и завладел царь Василий приморскою областью, и захватил все суда, которые были в руках Фоки» (Яхъя. С. 21—22 (араб, текст), 23-24).

Сходное описание событий содержится в сочинении вазира ха­лифа ал-Муктади (1075-1094 гг.) Абу Шуджа' ар-Рудравари, со-] ставленном в конце XI в. Правда, в изложении Абу Шуджа' не­которые детали русско-византийских отношений выглядят ина- че, чем у Йахйи. Если Йахйа утверждает, что требование о при­нятии христианства царем русов как о предварительном условии вступления в брак с сестрой императора было выдвинуто Васи­лием, то Абу Шуджа' сообщает, что сначала царь русов выразил намерение породниться с императором и только отказ царевны выйти замуж за того, «кто отличается от нее в ее религии», при­вел к крещению правителя русов и всей Руси (Кримський, Кез- ма. 1927). Рассказ Абу Шуджа' в сокращенном виде излагает ис­торик XIII в. Ибн ал-Асир (Яхъя. С. 200—202). Еще один жив­ший в XIII в. автор, арабо-христианский историк ал-Макин, следует в изложении за Йахйей, хотя отдельные детали заимст­вует у Ибн ал-Асира (Яхъя. С. 199-200).

Наряду с указанной версией принятия христианства на Ру­си, нашедшей отражение также в древнерусских источниках, на Вос­токе бытовало и совершенно иное представление о важнейших событиях религиозной жизни Древней Руси. В сочинении уже упоминавшегося ал-Марвази и в трудах более поздних компиля­торов — персидского писателя первой половины XIII в. Мухам- мада 'Ауфи, турецкого историка XV в. Шукрулльшбн Шиха- ба и других авторов — сообщение о принятии русами христиан­ства является составной частью пространного рассказа о русах, с различной степенью полноты передаваемого разными автора­ми. Сведения этой группы источников уникальны — они имеют­ся только у мусульманских авторов и не находят параллелей в па­мятниках, созданных в рамках иных культурных традиций.

По своему содержанию рассказ о русах состоит из следующих сюжетов. Сначала приводятся отдельные выдержки из расска­за об «острове русов» по версии Ибн Русте и Гардизи, однако и ал- Марвази, и 'Ауфи выбирают из него лишь те сведения, которые были существенны для них: описание места жительства русов на острове, их разбойных нападений на славян и другие народы и, на­конец, принятого у русов порядка наследования, когда все иму­щество получали дочери, а сыновьям доставались одни мечи, ко­торыми они должны были добывать себе средства к жизни. Все эти подробности составляли преамбулу, необходимую для того, чтобы было понятно, сколь пагубно отразилось на жизни русов принятие ими христианства в 300 г.х. (912/13 г.). Далее изла­гаются причины, побудившие русов отказаться от христиан­ской веры и обратиться к исламу. С принятием христианства ру­сы были вынуждены отказаться от нападений на другие народы, а поскольку иного способа добывать себе пропитание они не знали, то их дела быстро пришли в расстройство. Поэтому по­буждаемые желанием получить право вести войну за веру, ру­сы стали склоняться к исламу. С этой целью русы отправили по­сольство к хорезмшаху; в состав посольства вошли четверо лиц из числа приближенных правителя русов, носившего титул Бу- ладмир. Хорезмшах очень тепло принял русов и отправил на Русь одного из имамов, после чего все русы сделались Завершает рассказ о русах сообщение об их успешных нападе­ниях на различные причерноморские и прикаспийские города (Мар- вази. С. 23; Заходер. 1967. С. 146-147; Бартольд. 1963. С. о чем имеются свидетельства и целого ряда других

источников (арабских и византийских). Подобный финал расска­за должен был продемонстрировать правильность сделанного русами религиозного выбора: став мусульманами, они якобы превзошли могуществом все народы.

Как видно, сообщение ал-Марвази и более поздних писате­лей о религии русов не является механической сводкой известий, заимствованных ими из различных источников, а, напротив, пред­ставляет собой связное повествование, в котором рассказывает­ся о переходе русов из христианства в ислам как о закономер­ном событии, обусловленном внутренними потребностями древ­нерусского общества. Уже сам факт бытования подобного расска­за в мусульманской литературе говорит о том, что религиозная жизнь Древней Руси вызывала в странах ислама большой инте­рес, удовлетворению которого, собственно, и служило рассмат­риваемое сообщение.

Формирование как идейного, так и фактического содержания рассказа относится к концу X — первой половине XI в. Данные ал-Марвази и его последователей давно сопоставляются с изве­стным рассказом «Повести временных лет» об «испытании вер», которое предшествовало принятию христианства на Руси. В ча­стности, не ставится под сомнение зафиксированное в «Повести временных лет» под 987 г. известие об отправлении русского по­сольства в Волжскую Булгарию для ознакомления с практикой мусульманского вероисповедания. В качестве предположения высказывается мнение о том, что из Булгара русские послы могли отправиться и дальше на Восток — в Хорезм, с которым у волжских булгар были тесные связи и куда они сами нередко обращались по религиозным вопросам. Хорезм был хорошо из­вестен и на Руси, о чем говорит описание в «Повести временных лет» пути из Руси «в Болгары и в Хвалисы», проходившего по

Волге и Каспийскому морю, называвшемуся на Руси по имени Хорезма — «море Хвалиськое». Однако, каким бы ни был реаль­ный маршрут русского посольства, сам факт направления послов в исламскую страну мог быть истолкован мусульманами как стрем­ление русов принять ислам, что и отразилось в сообщении ал- Марвази и других авторов.

Титул правителя русов рассматривается как пере­

осмысление имени, которое носили древнерусские князья кон­ца X — первой половины XI в., в частности Владимир Святосла­вич, с чьим именем связано принятие христианства на Руси, а так­же Владимир Ярославич, возглавлявший неудачный поход на гре­ков в 1043 г. В правителе же русов, отправившем посольство в Хо­резм, следует, по всей вероятности, видеть самого Владимира Свя­того. Упоминание киевского князя Владимира недвусмысленно свидетельствует о том, что информацию авторов X в. об «остро­ве русов» ал-Марвази и его продолжатели вписали в новый ис­торический контекст и связывали ее с Киевом как центром ре­лигиозной жизни Древнерусского государства.

Местом сложения рассказа был, по всей вероятности, Хорезм. Высказывается предположение, что первоисточником ал-Марва- зи мог быть ныне утраченный труд по истории Хорезма средне­азиатского ученого ал-Бируни. Некоторые основания для подоб­ного предположения, действительно, имеются, поскольку изве­стно, что ал-Марвази вообще сильно зависит от ал-Бируни, а в сохранившихся сочинениях последнего находится ряд уни­кальных современных ему данных о народах Восточной Европы.