Раздел третий. Рациональность и свобода 282 19 страница

современные.

Важно обратить внимание на то, что история второго типа

принципиально "бессодержательна", ибо мы должны отказаться

от переизложения содержания знаний в пользу анализа условий

их возникновения и функционирования. Переизложению пре-

пятствует признание разных типов рациональности, разных ис-

торических контекстов. Сам факт, что некоторое знание

сформулировано в рамках других критериев и норм, уже мешает

его безоговорочному переводу на современный язык. Еще одной

особенностью второго подхода является отказ от рациональной

реконструкции. Мы не можем представить себе историю как итог

целенаправленной деятельности, подчиняющейся некоторым

единым правилам. Иными словами, смена типов рациональности

не есть объект, подлежащий рациональной реконструкции.

Наш основной тезис в том, что мы сталкиваемся здесь с до-

полнительными описаниями в квантово-механическом, боровском

смысле слова.

Н.М.Смирнова

ИСТОРИЧЕСКИЕ ТИПЫ РАЦИОНАЛЬНОСТИ В СОЦИАЛЬНОМ ПОЗНАНИИ

В известном рассказе Х.Л.Борхеса повествуется о том, как

Аверроэс тщетно пытался постичь смысл аристотелевских тер-

минов "трагедия" и "комедия"1. Источник затруднений, как

легко догадывается читатель, состоял в том, что исламская

культура не знала театра. Когда же заезжий путешественник

поведал арабскому комментатору "Поэтики" о том, как однажды

в Кантоне друзья привели его в залу, где человек пятнадцать

в масках на специальном возвышении пели, разговаривали и

молились, - словом, изображали сидящим в зале некую историю,

Аверроэс и присутствовавший при разговоре знаток Корана

Фарадж сочли этих пятнадцать умалишенными. В самом деле,

зачем они вздумали что-то показывать, когда и один балагур

может рассказать любую историю, даже самую замысловатую,

благо Аллах даровал человеку язык!

Подобную же ситуацию, правда, в гораздо более ослабленном

виде мы наблюдаем сегодня и в социальном познании.

Работающие в этой области специалисты сегодня говорят языком

различных эпох, а то и культур, оперируют понятиями и об-

разами, восходящими к исторически различным типам социаль-

ного мышления.

Сказанное нетрудно проиллюстрировать на примере наиболее

фундаментальной эпистемологической категории - истины. Те,

кто настаивает на том, что признание социальной природы

познания обязывает нас выявить историческую и культурную

обусловленность преобладания классической концепции истины

как соответствия высказывания объекту (безотносительно к

средствам, целям и смыслам человеческой деятельности2)

встречают активное неприятие со стороны поборников

классической традиции, непоколебимо убежденных в том, что

есть истины, установленные всем ходом историко-философского

процесса и общественной практики. К числу подобных истин

относят и классическое понимание истины.

Однако апелляция к историко-философскому процессу едва ли

обладает достаточной объяснительной силой, поскольку, помимо

классической (корреспондентской) концепции истины, история

философии знает по меньшей мере несколько неклассических ее

трактовок3. Что же касается общественно-исторической

____________________

1 См.: Борхес Х.Л. Поиски Аверроэса // Коллекция:

рассказы, эссе, стихотворения. Спб., 1992. С. 245-252.

2 См.: Федотова В.Г. Эволюция классической концепции

истины под влиянием социальной обусловленности

науки // Проблема метода в социальном познании. М., 1988;

Она же: Эволюция классической концепции истины под влиянием

социальной обусловленности познания // Тезисы докл.

Всесоюзной научно-практ. конф. Минск, 1989.

3 "Обращаясь к гносеологии,- пишет автор остающейся

и по сей день лучшей работы на эту тему Э.М.Чудинов,- мы

обнаруживаем большое число его (термина "истина" - Н.С.)

трактовок. Приведем некоторые из них: "Истина - это

соответствие знаний действительности", "истина - это

свойство самосогласованности знаний", "истина - это

практики, то осознание типологических характеристик

человеческой деятельности долгое время действительно от-

вечало именно классической концепции истины. Я имею в виду

установку созерцательной гносеологии, исходящей из сильных

идеализирующих допущений о внеположности познающего субъекта

природному и социальному миру, его абсолютном противо-

поставлении объекту познавательной деятельности, с одной

стороны, питавшую просветительскую иллюзию человеческого

всемогущества, с другой - порождавшую неизбежную онтологиза-

цию продуктов этой деятельности, представление об истине как

о "не зависящей от человека и человечества".

Методологическое же самосознание современной

постнеклассической полагает историческую ограниченность

познавательных схем, лежащих в основании классической

концепции истины4.

Кроме того, если в условиях индустриальной (техногенной)

цивилизации целостность социального организма воспроизводи-

лась за счет консенсуса на уровне классовых, групповых и

корпоративных интересов, то в постиндустриальной подобная

целостность во многом основана на самоорганизации спонтанных

проявлений человеческой индивидуальности, слабо замыкающейся

на коллективно-групповые нормы и ценности. Подобная самоор-

ганизация осуществляется не столько на институциональном

уровне, сколько в сфере межличностных коммуникаций, где че-

ловек реализует себя в соответствии не с императивами

групповой идентификации, а преимущественно с личностными

устремлениями. Поэтому свойственный постиндустриальному

обществу сдвиг в сторону диверсивности и многообразия,

радикального плюрализма и культурной гетерогенности приводит

к тому, что социальный универсум, питающий просветительские

иллюзии относительно того, что есть только одна Истина и

много заблуждений, исходящих из непросвещенного обыденного

опыта, постепенно отходит в прошлое.

Подобный пример - один из немногих дискуссионных вопросов, в

отношении которых позиции сторон определились достаточно

четко. Однако трудности взаимопонимания, о которых шла речь,

далеко не исчерпываются вариативностью семантического поля

эпистемологических понятий - это, в общем-то, нормальный

процесс. Главная проблема видится в том, что современная

социальная философия ассимилировала такие объекты, в

исследовании которых классическая методология социального

познания становится малоэффективной. Свойственные постин-

дустриальному обществу плюрализм и культурная гетерегенность

порождают столь тонкую социальную материю, которая, исполь-

зуя удачную метафору А.Эддингтона, "не улавливается" "сеткой

метода" классической социальной методологии. Подобные миро-

воззренческие сдвиги требуют и адекватной, более изощренной

____________________________________________________________

полезность знания", "истина - это соглашение", "истина - это

опытная подтверждаемость" (Чудинов Э.М. Природа научной

истины. М., 1977. С. 11).

4 См.: Степин В.С. Становление идеалов и норм

постнеклассической науки // Проблемы методологии

постнеклассической науки. М., 1992. С. 11.

методологии социального анализа. Осознание исторической ог-

раниченности методологического универсализма классического

типа и генезис неклассической рациональности в социальном

познании - проявление подобного парадигмального сдвига.

1. Исходные методологические принципы построения

классической социальной теории

Упомянув о том, что специалисты, работающие в области

социального познания, сегодня говорят языками различных

эпох, я имела в виду тот факт, что в методологической

рефлексии современного социального познания присутствуют,

дополняя друг друга, по меньшей мере, два различных образа

социального знания, идейно-теоретические предпосылки которых

восходят к исторически различным типам социального мышления.

При этом, в отличие от естествознания, в котором

последовательность исторических этапов методологической

рефлексии науки прослеживается достаточно отчетливо5

благодаря большей концептуальной замкнутости и семиотической

однородности естественнонаучных теорий, в познании

социальной реальности подобной периодизации трудно придать

столь выраженный характер. Генезис нового неклассического

типа социального мышления можно с известной долей условности

уподобить процессу догоняющей модернизации со свойственным

ей "скомканным" характером развития: волнообразным

набеганием одних исторических этапов на другие, временной

локализацией модернизационных анклавов, высоким потенциалом

возвратного движения. Поэтому реконструкция подобных этапов

- не более, чем теоретическая идеализация, которой

свойственно не только упрощать, но и "доорганизовывать"

реальный процесс. Подобные идеализирующие операции позволяют

обрести должную меру "теоретической дальнозоркости",

сосредоточить исследовательский интерес на "пограничных

ситуациях". Применительно к нашему предмету это означает

обращение к истокам неклассического образа социального

знания.

Упомянутая выше процедура идеализации, неизбежно со-

провождающаяся упрощением и схематизацией реального объекта,

обязывает относиться к подобным идеальным конструктам - в

данном случае к историческим этапам в развитии социального

знания - с известной методологической осторожностью, со-

блюдать "теоретическую дистанцию", избегать их прямой

онтологизации, отождествления с ними процесса развития

социального знания.

Основополагающие характеристики классической парадигмы

социального знания определяются базисными установками

дискурса Просвещения с присущей ему безграничной верой в

преобразовательные возможности человеческого разума.

Свойственное эпохе Просвещения усиление социально-диффе-

ренцирующей функции культуры, отмеченное Ю.Хабермасом, в

значительной мере определило идеалы и нормы классической

познавательной установки. Ее идеалом становится

____________________

5 См.: Степин В.С. От классической к

постнеклассической науке // Ценностные аспекты развития

науки. М., 1990. С. 160-166.

универсальная социальная концепция как идеологическая

сублимация просвещенного сознания, противопоставляющего себя

"темному" сознанию массы. Классическая социальная концепция

утверждает себя прежде всего как несущая свет Разума критика

здравого смысла и обыденного опыта.

В рамках классической парадигмы социального знания

сформировался и особый тип классической социальной теории.

Ее важнейшим методологическим принципом становится фун-

даментализм - абсолютизация одного или нескольких типов со-

циальной связи в качестве основополагающих. Принцип класси-

ческого фундаментализма можно уподобить схематике привиле-

гированных систем отсчета, в координатах которых происходит

обособление и фундаментализация тех социальных отношений,

которые полагаются онтологически первичными. При этом фун-

даментализация оснований классической социальной теории, как

правило, осуществляется без какой-либо рациональной экспли-

кации: онтологическая "первичность" того или иного типа

социальной связи постулируется как самоочевидная или

иллюстрируется на примерах без объяснения оснований выбора.

Подобная процедура основана на скрытом предположении, что

точка начала координат абсолютно "прозрачна", не имеет

собственной "плотности" или "возмущающей" способности",

преломляющей видимую картину природного или социального

мира6. Классический фундаментализм - это неявно выраженная

позиция абсолютного наблюдателя.

История социального познания знает примеры фундаментализации

самых различных сторон и характеристик человеческого бытия,

многообразных типов социальных отношений и конфликтов. Но

для экспликации методологических принципов построения

классической социальной теории, в общем, не важно, какие

именно объекты или отношения подвергаются фундаментализации:

общественный договор (Ж.-Ж.Руссо), географическое положение

и климат (Монтескье, Тюрго), овеществленный человеческий

труд (А.Смит), материальные производственные отношения

(К.Маркс, Ф.Энгельс7), эротический конфликт (З.Фрейд) или

архетипы коллективного бессознательного (К.Юнг).

Более сложным типом фундаментализации, который можно отнести

к классическому лишь с известными оговорками, является

структурирование в основании социальной теории материальных

и духовных, психологических факторов, например, адаптации и

целеполагания, с одной стороны, и интеграции и равновесия, с

другой (Т.Парсонс).

____________________

6 См.: Мамардашвили М.К. Классический и

неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984. С. 46-

47.

7 Строго говоря, марксизм не является чисто

классической концепцией. В разработке некоторых аспектов

деятельностного подхода, исследования объективных видимостей

общественного сознания и дефитишизирующей роли практики

марксизм, несомненно, выходит за рамки собственной клас-

сической парадигмы, являющейся, как уже отмечалось,

достаточно сильной идеализацией.

Подобная фундаментализация оснований классической социальной

теории имеет важные социально-онтологические и

психологические последствия. В условиях безраздельного

господства имманентной классическому рационализму

созерцательной модели познания классический фундаментализм

из принципа построения теории трансформируется в социально-

онтологический принцип: "так устроен социальный мир, а

теория лишь отражает его существенные характеристики".

Поэтому классический фундаментализм является прямым

наследником просвещенческой универсалии абсолютного Разума -

эпифеномена субстанции в европейской философии классического

рационализма.

В социально-психологическом плане классический фунда-

ментализм явно или неявно апеллирует к гениальности

создателя "единственно верной теории" или "всепобеждающего

учения", сумевшего - в отличие от прочих смертных - узреть

мысленным взором краеугольные камни социального бытия.

Сакраментальное признание К.Маркса в том, что он человек, и

ничто человеческое ему не чуждо, имело глубокий социально-

психологический подтекст: в условиях, когда содержание подо-

бных теорий отвечало массовым ожиданиям, их творцы наделя-

лись чертами харизматического лидера. Сама же теория, во

всяком случае в традиционалистском сознании, воспринималась

как его откровение, становясь, как это ни парадоксально,

предметом не столько знания, сколько веры.

Неклассическая рациональность не только явно не совместима с

"онтологическим редукционизмом", не говоря уж об ото-

ждествлении понятий объективного и физического мира. Ей в

равной мере чужд и редукционизм "гносеологический": пред-

ставление о том, что существуют наиболее общие законы позна-

ния, к которым сводимы специфические познавательные проце-

дуры, используемые в различных науках.

Коррелятивным фундаментализму принципом построения

классической социальной теории выступает редукционизм - опе-

рациональная установка на сведение наличного социально-куль-

турного многообразия к "общему знаменателю" - единому осно-

ванию как объяснительному принципу8 и causa finalis обще-

ственно-исторического процесса.

Так, в XX веке марксизм не без основания упрекали в прене-

брежительном отношении к проблемам культуры, типология и

закономерности развития которой имеют собственную логику

развития и, как хорошо понимал Ф.Энгельс уже к 90-ым годам

XIX века, не могут быть непосредственно выведены из характе-

ристик материальной жизни общества даже на наиболее

"экономоцентричной", капиталистической стадии его развития.

Однако советские исследователи явно следовали духу

классического редукционизма, оценивая "Немецкую идеологию"

как первое зрелое произведение марксизма. А ведь именно в

этой работе редукционистские установки основоположников

марксизма проявились наиболее отчетливо. Именно здесь, в

____________________

8 См.: Ильин В.В. Постнеклассическое обществознание:

каким ему быть? // Социологич. исследования. 1992. N. 10.

С. 40-41.

первой, наиболее известной главе отчетливо сформулировано

положение о том, что у идей нет истории, нет развития. Люди,

развивая свое материальное производство, изменяют вместе с

тем и продукты своего мышления; а вся духовная жизнь

общества трактуется не иначе, как "своего рода испарения

материального жизненного процесса". При этом не сводимое

друг к другу многообразие типов духовной деятельности

именуется никак не иначе, как "духовное производство"9.

Остается лишь сожалеть, что подобный термин, введенный в

философский словарь в эпоху конвейерного производства,

широко используется и поныне, хотя, как я полагаю, прибегаю-

щие к нему авторы едва ли осознают его генетическую связь с

редукционизмом классического типа.

Еще более запретной темой не только для марксизма, но и для

любой классической социальной теории является проблема

человеческой свободы, понятая не как (с оговорками)

сведенная к своей противоположности - "осознанной

необходимости", - но как возможность конструировать

собственный жизненный мир и обеспечивать культурные мутации

в масштабах всего общества. Применение неклассических

методик к анализу современных цивилизационных процессов

показало, что на одном и том же "материале природы" может

существовать бесчисленное множество миров человеческой

культуры. Культурная морфология современного мира не

выводима непосредственно из его параметров. Подобное

взаимодействие можно описать не в терминах поведения жестко

детерминированных систем, но в терминах самоорганизации,

прослеживая их прямые и обратные связи10. А это означает,

что между этими мирами существует неустранимый зазор,

являющийся онтологическим прибежищем человеческой свободы.

Но именно подобного зазора не допускает редукционизм

классического типа. Проблема отображения человеческой

свободы в рамках классической социальной теории не разре-

шима. А если это и удается, то лишь постольку, поскольку

любой теории присуща известная "неклассичность".

Наконец, третья основополагающая черта классического типа

социальной теории - эссенциализм - означает методологическую

установку на получение такого знания, которое бы во всеобщей

форме несло представление о сущности изучаемого объекта. При

этом классический эссенциализм требует воспроизведения

подобной сущности не иначе, как в чистом виде, в качестве

онтологической противоположности "явления".

Так, долгое время считалось, что лишь К.Марксу удалось

проникнуть в тайну капиталистической эксплуатации, зафикси-

ровать ее сущность в "чистом виде", т.е. вычленить ее из тех

превращенных форм, в которых последняя "является" на

поверхности экономической жизни, - производство прибавочной

стоимости. В подобном приписывании К.Марксу чужих научных

заслуг (на что он сам не претендовал) я склонна усматривать

____________________

9 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-ое изд. Т. 3. С. 24-

25.

10 См.: Степин В.С. Философская антропология и

философия науки. М., 1992. С. 47.

не столько историческую натяжку, сколько идеологически

востребованное стремление придать марксизму как можно больше

атрибутов так называемого революционного переворота в

философии. Между тем, даже беглое знакомство с IV-ым томом

"Капитала", имеющего подзаголовок "Теории прибавочной

стоимости", способно разрушить застарелую мифологему о

принципиальной неспособности классической политэкономии

подняться выше трудовой теории стоимости, сформулировать

понятия и выводы, не доступные рядовым агентам

экономического процесса. Эссенциализм - это парадигмальная

установка всего классического обществознания, включая и

классическую политэкономию, хотя подобная общность базисных

методологических принципов не исключала и заметных

расхождений в частных методологических вопросах11.

Принципиальное различие между марксисткой и английской

классической политэкономией лежит, на мой взгляд, не столько

в плоскости методологии социального анализа, сколько в

прогностических выводах из закона производства прибавочной

стоимости.

Эссенциалистски ориентированная методология оставляет

единичный объект в "слепом пятне" своего проблемного поля.

Суть эссенциализма вполне исчерпывается ленинской формулой

"явление существенно, сущность является". Поэтому К.Поппер,

к примеру, заметил, что методологические эссенциалисты

склонны формулировать научные проблемы в такой форме, как

"Что такое материя?", "Что такое справедливость?", будучи

убеждены в том, что исчерпывающий ответ на такие вопросы,

открывающий реальное или сущностное значение этих терминов,

и тем самым реальную или сущностную природу обозначаемых им

объектов, является необходимой предпосылкой научного

исследования, если не его главной задачей"12.

Реконструкция наличного социально-культурного многообразия в

терминах диалектической диады сущности-явления не раз

подвергалась критике с позиций позднейших, в частности

феноменологических представлений о характере взаимоотношений

бытия и сознания. Критикуя упрощенный характер подобных

идеализаций с позиций неклассической рациональности,

М.К.Мамардашвили заметил, что "не все, что приходит к нам

извне, - явлено"13. "Является" лишь то, для чего в сознании

уже есть готовые модели, что уже так или иначе осмысленно

как производное от чего-то более фундаментального -

"сущности". Но для построения такой модели требуется

пожертвовать периферическим, краевым, маргинальным знанием,

действующим на границе человеческого опыта, без которого

невозможно усвоение даже простейших жизненных навыков, не

____________________

11 Так, Э.В.Ильенков показал, что метод А.Смита

тяготел к методологии Дж.Локка, а Д.Рикардо -

Б.Спинозы // Ильенков Э.В. Диалектика абстрактного и

конкретного в "Капитале" К.Маркса. М., 1969. С. 161-170.

12 Поппер К.Р. Нищета историцизма // Вопр. философии.

1992. N 8. С. 66.

13 Мамардашвили М.К. Классический и неклассический

идеалы рациональности. С. 17.

говоря уже о науке или "высокой" культуре. Эссенциалистская

установка не позволяет не только исследовать подобное

знание, но даже его "уловить". Поэтому К.Поппер, к примеру,

полагает, что если сегодня эссенциализм и может быть принят,

то лишь на том основании, что позволяет идентифицировать

эволюционирующие объекты. Однако пользоваться им,

предупреждает он, следует с величайшей осторожностью,

поскольку на нем основаны некоторые сильнейшие аргументы в

пользу историцизма14.

2. Социально-онтологические основания генезиса

неклассической социальной методологии

Доминирование универсальной объяснительной схемы в со-

циальном познании отражает исторически определенный тип

апелляции к массовому сознанию с позиций духовного превос-

ходства. Подобная патерналистская установка выражает общую

идеологическую направленность духа Просвещения. Ему соответ-

ствуют традиционные формы духовной деятельности и структуры

самосознания.

Непросвещенное сознание полагалось несуверенным, исполненным

идолов и предрассудков, а потому и нуждающимся в духовной

опеке. Универсальная социальная концепция и выступала такого

рода "знанием за другого", претендовавшим на выражение

доступных лишь элитарному сознанию наиболее общих и суще-

ственных характеристик социального жизнеустройства в их, так

сказать, "чистом виде". Однако еще в середине XIX века в

практике работы буржуазных и социалистических партий с

массовым сознанием обнаружилось, что массовые иллюзии и

фетишизмы весьма непросто растопить в лучах просвещения. Они

образуют прочный сплав с глубинными отложениями реального

жизненного опыта, а потому и обладают мощной

жизнепрактической силой. Любая попытка индокринации обречена

на неудачу, если разрушает базисные структуры понимания в

жизненном мире. Ибо мотивирует жизнь людей отнюдь не

"правильная" теория. Глубинным регулятором человеческой

деятельности выступает реальный жизненный опыт.

Однако подлинная реабилитация здравого смысла и непро-

фессионального знания в качестве необходимых компонентов ду-

ховной жизни человека, приведшая к "антипросветительскому

перевороту", - результат осмысления трагического опыта

человечества лишь в европейской культуре XX века. Его

миропотрясающие революции и войны, сопровождавшиеся

вынужденным перемещением огромных масс населения и

насильственным разрушением их повседневности, привели к

осознанию того, что так называемый здравый смысл и

повседневное знание являются источником огромной жизненной

силы, помогавшей не только жить, но и выжить. Признание

жизнепрактической важности дорефлексивных очевидностей

массового сознания означало осознание исторической

ограниченности идеологических установок Просвещения.

Утрата общественного доверия к глобальной социальной

концепции как к единственно верному и универсальному методу

социального познания предопределена и тем, что в техногенной

____________________

14 Поппер К.Р. Нищета историцизма. С 66.

цивилизации она выступала средством идеологической легити-

мации социально жестких модернизационных технологий. И при

всех различиях классической (западной) и так называемой

догоняющей модернизации, подобные процессы имели сходные

культурно-антропологические параметры, проявляющиеся "поверх

барьеров".

Переход Запада к постиндустриальной стадии техногенного

развития и формирование адекватных ей культурных универсалий

сопровождались и массовым осознанием масштабов культурных

потерь, уплаченных в качестве "цены прогресса". "Вторжение

императива экономической целерациональности во внутренние

коммуникативные структуры исторически сложившихся жизненных

миров" (Ю.Хабермас) вело к уподоблению социального объекта

продукту массового промышленного производства. Это означало

его упрощение и стандартизацию, ликвидацию свойственной

традиционному обществу культурной гетерогенности, обеднение