Статус юридического лица интеграционных образований

Европейские сообщества с момента их образования были наделены статусом юридического лица. Сравнительно развернутая характеристика этого статуса дана уже в первом учредительном договоре. Статья 6 Договора о ЕОУС 1951 г. гласила: «Объединение является юридическим лицом. В международных отношениях Объединение обладает правоспособностью, необходимой для осуществления своих функций и достижения целей.

В каждом из государств-членов Объединение обладает наибольшей правоспособностью, предоставляемой юридическим лицам в данном государстве; Объединение может, в частности, приобретать или отчуждать движимое и недвижимое имущество и выступать стороной в суде.

Объединение представлено своими институтами — каждым в рамках их полномочий».

Приведенная формулировка интересна в том отношении, что она, во-первых, сравнительно четко определяет как внутреннюю, так и международную правосубъектность интеграционного образования (право вступать в сношения с третьими государствами и соответственно заключать с ними соглашения, необходимые для достижения целей самого Объединения).

Во-вторых, указывается на максимально широкую правоспособность данного юридического лица, осуществляемую на территории государств-членов, входящих в Объединение. Само по себе право владения и распоряжения движимым и недвижимым имуществом, право его свободного отчуждения или приобретения не является какой-либо новеллой в праве, так же как и право искать и отвечать по суду. Обращает на себя внимание, однако, постановка вопроса о том, что объединение обладает такими правами в максимально широком и полном объеме на территории всех государств-членов. Это особенно важно, если соотнести данное положение с постановлениями Соглашения об иммунитетах и привилегиях Сообществ, а затем и Союза на территории государств-членов. Обладание такими иммунитетами и привилегиями сближает статус юридического лица Сообществ со статусом юридического лица, которым обладают непосредственно государства-члены.

В-третьих, особо важное значение имеет содержащееся в данной статье уточнение, согласно которому права, проистекающие из статуса юридического лица, осуществляются институтами объединения. На практике такого рода институтом в период существования ЕОУС являлся Высший руководящий орган, а с созданием Сообществ такого рода полномочия перешли в основном к ЕК. В связи с этим следует обратить внимание на то обстоятельство, что службами, подчиненными Комиссии, и самой Комиссией заключаются многообразные по своей природе частноправовые контракты, осуществляемые в пределах полномочий Сообществ, и ответственность по которым несет Сообщество в лице Комиссии. Ответственность по контрактным обязательствам не следует смешивать с ответственностью политико-правового характера. Действие или бездействие институтов Европейских сообществ по выполнению задач, предусмотренных учредительными договорами, могут быть оспорены путем применения особой системы исков в рамках ЕС, главными из которых являются иски о неисполнении обязательств, иски о бездействии и иски об аннулировании. Ответственность по такого рода искам, рассматриваемым судебными органами ЕС, несут те институты, которые ответственны за такого рода действия (бездействие) или акты. В тех случаях, когда какой-либо акт исходит одновременно от двух институтов, например, совместный регламент Совета и Парламента, иск может вчиняться каждому из этих институтов.

Вопрос о трактовке прав и полномочий, проистекающих из статуса юридического лица во внутреннем праве, не вызвал особых споров или возражений. Несколько сложнее обстояло дело с определением международной правосубъектности Европейских сообществ. Непосредственно в самих учредительных договорах весьма лаконично трактуется вопрос о праве Сообществ заключать отдельные виды международных соглашений. На этом основании была высказана и поддержана рядом государств-членов точка зрения, согласно которой Сообщества обладают ограниченной международной правосубъектностью. Соответственно, они могут заключать соглашения с третьими государствами или международными организациями только в том случае, если это прямо предусмотрено учредительным актом, например, при осуществлении общей торговой политики или образовании ассоциаций. Такой подход серьезно ограничивал правосубъектность Сообществ и вызвал возражения со стороны Комиссии и других институтов. Своего рода арбитром в этом споре выступил Суд Европейских сообществ. Он сформулировал в своих решениях концепцию параллельных внешнеполитических полномочий. Согласно этой концепции, если одной из главных задач Европейских сообществ является построение общего рынка, то институты Сообщества должны обладать всеми полномочиями, которые необходимы для решения этой задачи. Следовательно, во всех тех случаях, когда институты Сообществ наделяются внутренними полномочиями для достижения поставленных целей, они должны обладать аналогичными по своему характеру полномочиями и в области внешних связей.

В отличие от Европейских сообществ ЕС формально статусом юридического лица не был наделен. Одна из главных причин сложившейся ситуации в том, что круг ведения ЕС охватывает особо важные и чувствительные для национальных государств сферы. Это вопросы внешней политики и сотрудничества в области юстиции и внутренних дел. Целый ряд государств высказали опасение, что наделение ЕС статусом юридического лица резко расширит полномочия Союза в этих областях и позволит практически распространить на них юрисдикцию Суда ЕС. И это в то время, когда формально сфера общественных отношений, относимая ко второй и третьей опорам (за некоторыми исключениями), под юрисдикцию Суда ЕС не подпадала.

Сложилась несколько парадоксальная и своеобразная ситуация, поскольку в ряде случаев переговоры ведутся практически от имени ЕС. Например, расширение имеет место в рамках ЕС, принципиальные решения принимаются Европейским советом, однако формально-юридически ЕС стороной в этих соглашениях не являлся. В какой-то мере выход из сложившегося положения был найден в связи с тем, что Сообщества и Союз обладают единой системой институтов. Права юридического лица, присущие Сообществу, осуществляются на практике институтами Сообществ. Но одновременно эти же институты являются и институтами Союза. Конечно, подобная правовая двусмысленность не укрепляет позиции ЕС на международной арене. Это приобретает особую значимость на современном этапе, поскольку активность институтов ЕС за последние годы в этой сфере заметно возросла, особенно после изменений, внесенных в правовой механизм общей внешней политики Амстердамским договором, становления ОЕПБО и учреждения поста Высокого представителя ЕС по вопросам общей внешней политики и политики безопасности.

Вопрос о международной правосубъектности ЕС решен в ДР. Он содержит весьма лапидарную, но тем не менее очень значимую формулировку. Соответствующая статья 47 ДЕС гласит: «Союз наделяется статусом юридического лица». Детализация содержится в последующих постановлениях ДФЕС. Они в основном воспроизводят применительно к ЕС те положения, которые содержались еще в Договоре о создании ЕОУС. Строго и безоговорочно решается в ДР вопрос о международной правосубъектности Союза со всеми вытекающими отсюда последствиями. Договоры, заключаемые Союзом, обязывают Союз и государства-члены.

Рассматривая вопрос о статусе юридического лица, следует обратить внимание на то, что им могут быть наделены отдельные финансово-экономические органы, осуществляющие непосредственно оперативную деятельность в соответствующей сфере ведения ЕС. Таковы, например, ЕИБ и ЕЦБ. Кроме того, ЕС обладают правом создания и соответственно участия в деятельности и имуществе различного рода ассоциаций и организаций, статус которых определяется их собственными уставными документами. Такие организации и учреждения, например Европейская полицейская организация (Европол), Европейское агентство по охране внешних границ и ряд других могут обладать статусом юридического лица согласно собственным уставным документам. Это самостоятельные юридические лица, осуществляющие свои полномочия в рамках собственной компетенции. Юридической ответственности за их действия ЕС не несет.