Криминальная экономика как развитая форма проявления взаимодействия экономики и преступности

Интенсивный процесс сращивания экономики и преступности, распространения криминального экономического поведения и его превращение в доминирующую модель взаимоотношений экономических агентов в границах формируемого отечественного рынка, утверждение коррупционной модели взаимоотношений власти и бизнеса, теневых норм экономической деятельности и морали, криминальной психологии и иные сопутствующие обстоятельства привели к формированию специфического институционального образования, называемого криминальной экономикой.

В этой связи, изучение явлений, обусловленных сложной взаимной связью и зависимостью организованной и экономической преступности, преступным миром и экономикой, криминализацией экономической системы и иными феноменами, постепенно начинает выходить и на более интегрированный уровень, когда объектом криминологического анализа становится криминальная экономика, как определенное системно-институциональное образование.[39] Анализ этого нового явления позволит, как нам представляется, более глубоко понять и осмыслить процесс взаимообусловленности и взаимодействия экономического развития общества и преступности. Сегодня криминологи пока не готовы дать исчерпывающую количественную оценку криминальной экономики, поскольку еще не существует соответствующей репрезентативной статистической базы данных.[40] Вместе с тем, на основе уже имеющейся информации и наблюдений можно попытаться теоретически реконструировать ее структуру, свойства, функции и др.

Прежде чем приступить к рассмотрению криминальной экономики в качестве объекта экономической криминологии, следует сказать о двух понятиях, определение которых, как ни странно, практически сложно найти в научной и учебной литературе. Мы имеем в виду понятия «Криминализация экономических отношений» и «Криминализация экономики». Эти два феномена российской социальной реальности также имеют право выступать в качестве хотя бы факультативных объектов криминологического анализа. Воспроизведем наши дефиниции названных понятий.[41]

Криминализацию экономических отношений можно в целом рассматривать, с одной стороны, в качестве процесса, характеризуемого постепенным вытеснением легитимных экономических отношений их криминальными разновидностями (происходит своего рода асоциализация системы экономических отношений), с другой стороны, - в качестве особого социального явления, выступающего результатом расширения спектра и мультипликации business crime и роста масштабов экономической преступности, распространения делинквентного поведения в сфере экономической деятельности.

Криминализация экономических отношений, очевидно, выступает как понятие более частное по отношению к понятию криминализации экономики. Это вытекает из определения понятия криминализации экономики: «Криминализация экономики характеризуется как процесс и, одновременно, как результат (явление) криминализации экономической системы в целом - с охватом и системы экономических отношений, и стадий воспроизводства, и уровня хозяйствующих субъектов, и самой экономической деятельности - деятельности в сфере предпринимательства, сфере бизнеса, и др.».

Таким образом, криминализация в экономике и экономических отношениях может представляться и как социальный процесс и как социальное явление, как результат. Криминализация поражает систему социальных связей, норм и отношений, означает распространение в обществе криминализированного и криминального экономического поведения - в связи с чем возрастает как экономическая преступность, так и запрещенная, преступная экономическая деятельность, численно растет, с одной стороны, армия экономических преступников и субъектов криминального бизнеса, с другой – совокупность субъектов, ставших жертвами преступной деятельности в экономике. Криминализация как социальное явление выглядит как итог генезиса экономической преступности и преступного бизнеса, криминализированной и криминальной экономической деятельности.

С учетом отмеченного подчеркнем, что развитию криминологического знания мало пользы приносит использование упрощенных интерпретаций понятия криминализации (употребляемого в отношении экономической сферы жизнедеятельности общества), в которых, по сути, идентифицируются неоднородные феномены «экономическая преступность», «криминализация экономики» и «криминальная экономика».[42]

Перейдем непосредственно к рассмотрению проблемы криминальной экономики, начав его с краткого контент-анализа наиболее значимых для данной темы работ отечественных специалистов.

Как представляется, наиболее обоснованное из известных нам в научной литературе определений феномена криминальной экономики можно найти в работах проф. А.А. Крылова: «Криминальная экономика - это сложная система незаконных социально-экономических отношений и материально-вещественных процессов по поводу производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг».[43] «В самом общем виде, - поясняет свою позицию А. Крылов, - сущность криминальной экономики сводится к противоречию между потребностями конкретных людей, социальных групп и ограниченными возможностями легального их удовлетворения. Отсюда, чем хуже состояние легального производства, тем более активна и доходна криминальная экономика».[44] Между тем, в цитируемой работе одновременно представлены и несколько иные варианты трактовки криминальной экономики, которые, по нашему мнению, «не вписываются» в общую авторскую концептуальную конструкцию (см. вышеприведенное определение) - криминальную экономику он определяет также и как организованную корыстную ненасильственную преступность[45], и идентифицирует с криминальной экономической деятельностью.[46]

Достаточно конструктивное определение дает А.Г. Корчагин: «Криминальная экономика – это специфический экономический уклад, способ хозяйствования, который призван обеспечивать определенную, относительно небольшую по численности группу лиц сверхдоходами от преступной деятельности, доходами от использования «прорех» в законодательстве».[47]

Криминальная экономика как народнохозяйственная отрасль – такое определение тоже можно встретить в изданиях, посвященных феномену экономической преступности.[48]

Существуют и более упрощенные подходы к определению понятия криминальной экономики. Например, А. Нестеров и А. Вакурин в это понятие включают «деяния в экономической сфере, подпадающие под определенные статьи законодательства, то есть экономические правонарушения и преступления»[49], а также относят «организованную преступность, коррупцию и лоббирование выгодных преступному миру законопроектов».[50] Подобный подход стал, видимо, достаточно популярным среди исследователей, что нашло свое отражение в учебной экономической и юридической литературе.[51] Можно встретить и несколько расширенные трактовки понятия криминальной экономики, представляющие это явление, например, в виде совокупности трех сегментов: «а) «встроенная» в официальную экономику экономическая преступность (хищения, корыстные должностные и хозяйственные преступления); б) подпольная, полностью скрываемая от всех форм контроля экономическая деятельность (наркобизнес, азартные игры, проституция); в) общеуголовная преступность против личной собственности граждан как форма внеэкономического перераспределения доходов (грабеж, кража, рекет)».[52]

Следует заметить, что исследование проблемы криминальной экономики в отечественной криминологической и экономической литературе ограничивается, как правило, формулированием подобных, часто эклектически скроенных определений.[53] И, насколько нам известно, пока отсутствуют значительные научные работы и публикации, в которых бы криминальная экономика стала бы объектом специального теоретического исследования.[54]

Может ли являться объектом криминологического изучения криминальная экономика? Криминолог легалистского направления, воспитанный на догмах уголовного права, возможно, скептически отнесется к подобной идее. Вместе с тем, не следует слепо отвергать такой подход, поскольку системный метод требует изучения явлений и процессов действительности (например, экономической преступности) в их целостном виде, с учетом совокупности эндогенных и экзогенных взаимных связей и зависимостей и т.п.

Обратимся к нижеприводимому анализу феномена криминальной экономики.

Объективные качественные изменения, происшедшие в последнее время в сфере хозяйствования в результате крайне противоречивого осуществления рыночных преобразований и социально-политических реформ, наряду с другими обстоятельствами обусловили возможность появления в российском обществе не просто отдельных видов новых экономических преступлений, а целой их селективной совокупности. Став реальностью на российской почве, по своим масштабам и размерам наносимого ущерба экономическая преступность превысила соответствующие показатели по общеуголовным преступлениям корыстной направленности. В России, по существу, произошел по критериям исторической хронологии почти мгновенный прыжок в стихию ранее не известных экономических преступлений рыночного типа, принципиально изменивший криминогенную ситуацию в стране. А точнее, произошли изменения самой природы криминогенности экономической среды.

К такому повороту событий не были готовы ни власти, ни правоохранительные органы, ни субъекты хозяйствования, ни сами граждане, ставшие первой жертвой массированных и широкомасштабных преступных афер в сфере зарождающейся рыночной экономики. Еще к середине девяностых годов специалисты констатировали, что на отечественной ниве взошла мощная генерация новых разновидностей экономических преступлений рыночного характера, а само общество поразила метастазами всеобщая криминализация экономических отношений. Сегодня можно констатировать, что в результате названных деструктивных процессов в России в целом завершилось формирование и некого уникального системного асоциального образования, которое можно условно обозначить словосочетанием «криминальная экономика». Именно криминальная экономика стала превращенной формой преступной экономической деятельности, диалектически развившись до уровня специфического социального института, представляющего реальную угрозу для безопасности нации и ее легитимной институциональной системы. Хотим мы того или нет, криминальная экономика и ее субъекты стали играть заметную роль в социальных, экономических, политических и идеологических процессах в России. Как система, имеющая собственную институциональную структуру, она стала генерировать и массово воспроизводить совокупность специфических норм, связей и отношений. Другими словами, криминальная экономика стала выполнять определенную функцию в нашем обществе, «замещая» институты неэффективного государства, как в национальном хозяйстве, так и вне его пределов. [55]

Учитывая данные обстоятельства, целесообразно задаться вопросами: «Может ли криминологическая наука обойти своим вниманием столь заметное явление в российском обществе?», «Вправе ли она «не заметить» криминальную экономику и не сделать ее объектом своих исследований и не включить ее в перечень своих наиболее актуальных научных исследований?». Думается, ответы на них очевидны.

Как наука социальная и в значительной мере социологическая, криминология не должна упускать такого шанса и обязана внести свой вклад в изучение особых сторон критического развития нашего общества в эпоху коренных социальных трансформаций, глубоких общественных перемен. Криминальная экономика может и должна стать объектом изучения для новой отрасли криминологической науки - экономической криминологии.

Разумеется, можно пойти традиционным путем и попытаться исследовать проблему криминализации экономики и экономических отношений, ограничившись изучением лишь некой совокупности преступлений, совершаемых в рыночном хозяйстве. Объектом анализа в таком случае могут выступать либо экономическая преступность, преступность в сфере экономики или в сфере экономической деятельности, либо так называемые преступления экономической направленности и т.п. Однако в любом из этих вариантов результаты исследований будут иметь налет тривиальной эклектики ввиду ущербности выбранного облегченного подхода, сильно сужающего спектр изучаемых явлений.

Действительно, преступления в рыночной экономике - категория в криминологической теории крайне специфическая, стоящая как бы особняком от всех остальных известных разновидностей криминальных деяний. Понять природу экономической преступности, ее причинного комплекса, мотивацию и механизм совершения этих деяний, определить стратегию их предупреждения, теоретически синтезировать криминологические характеристики личности экономического преступника и др. - все это невозможно сделать вне рамок познания ключевых закономерностей, которым подчинено в своем эволюционном развитии рыночное хозяйство и сфера самой экономической деятельности. В этой связи, изучение всего комплекса экономико-криминологических проблем должно быть перенесено с традиционного на более высокий уровень научного познания. Наиболее продуктивным представляется подход, при котором исследуется не изолированное явление экономической преступности, а системное образование «криминальная экономика», обладающее собственными аддитивными свойствами.

Отечественное хозяйство уже более десяти лет поражено всеобщей криминализацией экономических отношений, экономическая преступность глубоко проникла во все его уровни и звенья, стала его неотъемлемым системным элементом, воспроизводящим специфическую совокупность внезаконных норм и внеинституциональных социальных отношений. Существование в лоне этой рыночной модели хозяйствования соответствующей параллельной деструктивной подсистемы, каковой и является криминальная экономика, стало фактом российской реальности. Для криминологии познание этого явления объективно не может быть плодотворным вне использования научного аппарата, гносеологического и онтологического инструментария экономической теории, а также экономической социологии, экономической психологии и некоторых других смежных научных дисциплин. Поэтому экономическая криминология «обречена» быть открытой наукой, впитывающей и синтезирующей подходы, методы и достижения других отраслей социального и естественно-научного знания.

Попытаемся обозначить некоторые из наиболее существенных признаков и свойств криминальной экономики, рассматриваемой в качестве объекта научного интереса экономической криминологии.

Криминальная экономика как вполне устоявшееся асоциальное явление и оформившееся системное образование имеет ряд родовых признаков, представляющих научный интерес для криминологического изучения.

Во-первых, криминальная экономика включает две подсистемы: «Криминализированная экономика» и «Нелегальная экономика» («Собственно криминальная экономика»).[56] Первая из них - «Криминализированная экономика» - представлена преимущественно легальными предпринимательскими структурами и их субъектами, официально действующими в национальной системе хозяйствования. Криминализированная экономика непосредственно связана с проникновением криминальных отношений в сферу легальной экономической системы. Здесь легальными криминализированными предпринимательскими структурами и бизнесменами-делинквентами применяются - наряду с законными, - противозаконные (не связанные с насилием) методы получения прибыли и присвоения экономических благ. Иными словами, экономические преступления здесь используются преимущественно в рамках и под прикрытием законной предпринимательской деятельности, как правило, легальными бизнес-структурами в качестве своеобразного (противоправного) инструмента в экономической борьбе.[57]

Вторая подсистема - «нелегальная экономика» или «собственно криминальная экономика» - представлена нелегальными бизнес-структурами, деятельность которых вообще запрещена государством. Нелегальная экономика является монопольной сферой деятельности криминальных структур. Она принципиально не может существовать (как явление) в легальной (официальной) хозяйственной системе и присуща только криминальной экономике. Разумеется, это не отрицает возможности проникновения субъектов нелегальной экономики в сферу легальной экономической деятельности. По содержанию (с позиций права) - это преступная экономическая деятельность, по форме - нелегальная, по последствиям - социально деструктивная, паразитирующая, в основном, на человеческих пороках: наркобизнес, порнобизнес, бизнес на проституции, на захвате заложников, на торговле опасными для жизни и здоровья людей товарами, бизнес на подпольной торговле оружием, радиоактивными материалами, трансплантантами человеческих органов и т.д. Для этой подсистемы характерно использование криминальными организациями ряда известных из арсенала уголовного мира «типичных» противозаконных методов (рэкета, шантажа, вымогательства и др.) как внеэкономических инструментов ведения конкурентной борьбы, в том числе и в сфере легальной экономики.

Выделение в рамках криминальной экономики двух названных подсистем - методологически важное действие для системно-структурного изучения данного явления. Вместе с тем, деление на криминализированную и нелегальную экономику в определенной степени условно, поскольку в реальной хозяйственной жизни наблюдается их взаимодействие, переплетение и взаимопроникновение. Назовем лишь один из примеров подобной конвергенции, когда структуры и субъекты нелегальной экономики проникают (инфильтруются, инкорпорируются) в институты легального национального хозяйства: организованная преступность, действующая в сфере наркобизнеса, создает собственные «дочерние» легальные фирмы, занимающиеся по форме легитимным предпринимательством, но по содержанию - сочетающие разрешенную экономическую деятельность с уклонением от налогообложения и совершением иных экономических преступлений.

Во-вторых, сердцевиной криминальной экономики выступает, с одной стороны, масштабная криминализированная экономическая деятельность (относится к первой подсистеме «Криминализированная экономика») - то есть такая легальная экономическая деятельность, которая неразрывно связана и сочетается с нарушениями уголовного закона в части, касающейся совершения экономических преступлений. Как уже отмечалось, в ныне действующем Уголовном кодексе Российской Федерации ключевая группа таких преступлений объединена в рамках главы 22 под названием «преступления в сфере экономической деятельности», основная масса которых представляет собой не что иное, как преступления в сфере предпринимательства. С другой стороны, - основание криминальной экономики составляет и криминальная экономическая деятельность, осуществляемая нелегальными преступными бизнес-структурами (в сферах наркобизнеса и т.п.) и относящаяся ко второй подсистеме «Нелегальная экономика».[58]

В-третьих, функционирование криминальной экономики немыслимо без применения внеэкономических методов конкуренции и получения сверхприбылей. В «первой подсистеме» для криминализированного предпринимательства характерным является достижение незаконных преимуществ в конкурентной борьбе за счет использования различных видов мошенничества, преступных деяний, связанных с обманом и злоупотреблением доверием - коммерческого мошенничества, лжепредпринимательства, незаконного предпринимательства, преднамеренного и фиктивного банкротства, сокрытия доходов от налогообложения и др.

В рамках нелегальной экономики (во «второй подсистеме») в качестве внеэкономических методов конкуренции преступными сообществами используется силовой инструментарий насаждения монопольной власти для «своих» предпринимательских структур, действующих в официальной (легальной) системе хозяйствования на рынках сырья, производства, обращения, в сфере кредитно-банковской деятельности и т.д. – вымогательство, шантаж, угрозы, заказные убийства и т.п. В результате, например, розничная торговля на российском потребительском рынке, по данным органов внутренних дел, почти полностью находится под жестким контролем криминальных структур. Названные силовые методы используются для решения различных задач «экономического порядка» – для навязывания партнерам по бизнесу (включая и сферу легальной экономической системы государства) явно невыгодных либо кабальных коммерческих сделок, хозяйственных договоров и т.п., для установления и поддержания монопольно высоких цен на товары и услуги, чье производство контролируют криминальные структуры и т.д. При этом в подавляющем большинстве случаев преследуется главная цель - извлечение сверхприбылей.

В самом общем виде криминальная экономика представляет собой взаимную связь и обусловленность определенной институциональной структуры (элементы которой для легальной экономики являются преимущественно деструктивными), системы специфически деформированных социальных отношений (вызывающих в обществе дисфункции легальных социальных норм) и экономической деятельности, пораженной криминализацией либо чисто криминальной.

Вместе с тем, содержательно и структурно ассоциировать криминальную экономику с легальной экономикой, официально действующей системой хозяйствования было бы серьезным заблуждением. Первую нельзя в строгом смысле назвать экономикой (хозяйством). Она не являет собой некую четко структурированную иерархическую хозяйственную систему, но при этом наследует ее отдельные черты, формально заимствуя ряд сегментов.

Криминальной экономике присущи такие характеристики как: фрагментарность существующих в ее рамках секторов и отраслей; дискретность и, как правило, короткий срок функционирования отдельных бизнес-структур, сфер и видов экономической деятельности; наличие переходных либо конвергенциональных структур, сочетающих криминализированные, криминальные и легальные виды экономической деятельности; высокая динамика горизонтального перетока капиталов; высокая норма прибыли (рентабельность) при более высоких трансакционных издержках[59]; очевидное стремление к достижению рыночного равновесия (со своей спецификой образования равновесной цены); и др.

Криминальная и легальная экономики имеют тесную, неразрывную взаимную связь и обусловленность. Эти свойства проявляются в первую очередь в том, что даже вторая подсистема криминальной экономики («нелегальная экономика») не может существовать в режиме полной автаркии и неизбежно прибегает к услугам инфраструктуры легальной хозяйственной системы. К примеру, в целях отмывания «грязных» денег обычно используются официальные каналы денежного обращения, существующая кредитно-банковская система, рынок недвижимости и др., либо в этих целях специально создаются в легальной экономической системе «свои» бизнес-структуры, банковские и иные организации.

Криминальная экономика является особенной сферой приложения труда, обладает собственными «трудовыми ресурсами», уникальным механизмом воспроизводства и движения капитала, специфическими закономерностями формирования спроса и предложения, равновесной рыночной цены, трансакционных издержек и др. Наконец, ей присуща собственная систем норм, отношений, ценностей и целей.

«Генеральная цель» криминальной экономики как системы (вершина ее «дерева целей») формируется в соответствии с сформулированной нами так называемой дихотомией целей экономического преступника. Последняя, в свою очередь, заключается в стремлении к достижению двуединой цели - завоеванию либо укреплению высоких как экономических, так и статусных позиций в обществе. Достижение этих взаимообусловленных стратегических целей возможно преимущественно за счет обеспечения противозаконными методами монопольно высоких прибылей и личных сверхдоходов для олигархов криминализированной экономической деятельности, уголовных «авторитетов» - боссов нелегальной экономики, а также для коррумпированной чиновничьей элиты, извлекающей незаконную ренту за счет существования и развития криминальной экономики. Достижение высокой нормы прибыли предпринимательских и иных экономических структур в криминальной экономике обеспечивается за счет группы факторов, которые являются, как правило, неприемлемыми для легальной хозяйственной системы - прямого нарушения уголовного, административного, гражданского, а также налогового, таможенного и иного экономического законодательства либо ухода от исполнения законодательных уложений в условиях несовершенного и противоречивого правового поля в стране; жесткой «внутренней» дисциплины, крайней степени эксплуатации труда наемной рабочей силы, полном бесправии наемных работников нижнего звена криминальной экономики.

Поскольку криминальная экономика обладает многими признаками рыночной системы (системы функциональной и институциональной), то в отношении ее вполне закономерным будет использование известных методов изучения экономических процессов и явлений, а также институциональных образований, характерных для легального национального хозяйства рыночного типа. Традиционные для современной экономической теории гносеологические подходы при определенной «доводке» вполне применимы и для познания онтологических основ криминальной экономики. Это имеет отношение ко многим сторонам осуществляемой в ее границах экономической деятельности, к институциональным единицам типа криминализированного либо криминального предприятия, фирмы, корпорации и т.п.

Это относится, например, и к понятию занятости, которое может использоваться в научном обороте при обозначении совокупности явлений, выражающих специфику процессов трудообеспечения криминальной экономики (с учетом специфики двух ее подсистем - криминализированной и нелегальной экономики) как специфической сферы приложения труда, закономерности формирования в ней «рабочих мест», к особенностям получения и распределения валового дохода и «заработной платы», к размерам потерь человеческого капитала и трудовых ресурсов для официальной экономики и др.

Занятость в криминальной экономике и характер вовлекаемого в нее трудового потенциала нельзя полностью идентифицировать с аналогичным явлением и процессами в официальной экономике. Здесь действуют, как правило, совершенно иные принципы и закономерности. Так, численность занятых в той или иной сфере криминального предпринимательства зависит от ряда специфических факторов. Среди них можно назвать такие, как уровень развития законодательно-правового регулирования предпринимательства в стране и отдельных регионах, наличие либо отсутствие запретов, уровень стимулирования развития легального бизнеса в целом, эффективность функционирования правоохранительных и иных контролирующих сферу бизнеса органов, уровень коррумпированности чиновничьего аппарата в той его части, которая отвечает за развитие предпринимательства, наличие и доступность системы налоговых, таможенных и иных льгот, характер действующей налоговой системы и «степень тяжести» налогового бремени для той или иной сферы бизнеса и т.д.

Например, возникновение большого количества лжепредприятий может быть обусловлено сочетанием нескольких факторов: неразвитостью товарно-денежных отношений, рыночной инфраструктуры и рыночной среды в целом, или слабым развитием какой-либо конкретной сферы бизнеса, отсутствием благоприятного инвестиционного, налогового и иного климата для деятельности легального предпринимательства, «непросвещенностью» и неопытностью поведения на рынке партнеров, конкурентов, самого населения и контролирующих инстанций, отсутствием предусмотренного законодательством уголовного наказания за создание подобного рода предприятий и т.п. Для лжепредприятий, создаваемых преступными сообществами с изначально криминальными целями, - для прикрытия занятий рекетом, для прокручивания разовых махинаций по отмыванию «грязных» денег либо для обмана партнеров по сделкам, населения, вкладчиков и т.п., - названные факторы могут и не носить столь сильно выраженной соподчиненной роли.

Изучение общих закономерностей функционирования криминальной экономики может быть полезным для проведения традиционного криминологического анализа. Это относится, к примеру, к проблемам изучения личности экономического преступника. Здесь можно выделить следующие детерминирующие связи. Для того, чтобы подойти к решению проблемыпостроения криминологической характеристики личности различных категорий экономических делинквентов, действующих в сфере криминальной экономики, необходимо предварительное решение некоторых теоретических вопросов общего порядка. Среди них следует назвать, прежде всего, задачу формирования структурно-иерархической модели занятости в сфере криминальной экономики. Это, в свою очередь, предполагает предварительное проведение типологизации субъектов криминальной экономики. [60] С учетом наличия у криминальной экономики двух подсистем, - криминализированной экономики и нелегальной экономики, - из числа ее субъектов можно выделить два больших класса: класс субъектов криминализированной экономической деятельности и класс субъектов криминальной экономической деятельности. Изучение каждого из названных классов позволит выделить эндогенные типы экономических преступников, изучение которых, в свою очередь, даст возможность более адресно исследовать структуру личности преступника (отдельно по каждому из выделенных типов). Структура личности преступника[61] складывается из совокупности наиболее типичных признаков и характеристик личности преступника, действующего в конкретной сфере первой или второй подсистемы криминальной экономики. Специалисты выделяют следующие элементы такой структуры. Во-первых, социальный статус, включающий в себя совокупность признаков, отражающих место человека в системе общественных отношений – пол, возраст, семейное положение, уровень образования, принадлежность к социальной группе и др.; во-вторых, социальные функции, выраженные посредством показателей реальных проявлений личности в основных сферах деятельности – профессионально-трудовой, социально-культурологической, социально-бытовой; в-третьих, нравственно-психологические установки, отражающие отношение человека к его проявлениям в основных видах деятельности – отношение к общегражданским обязанностям, государственным органам, закону, правопорядку, труде, семье, культурным ценностям и т.д.[62]

Схематично структурно-иерархическую модель занятости, например, в сфере нелегальной экономики можно представить в виде пирамиды, состоящей из нескольких горизонтов. На вершине расположен «срез», характеризующий собственно криминальный, общеуголовный контингент занятых «работников» - это представители уголовных сообществ и организованных преступных групп, а также стоящие над ними криминальные авторитеты и их окружение. Ниже располагается горизонт, занятый представителями, так сказать, базисной социально-профессиональной страты - менеджмент криминального предпринимательства (бизнесмены, осуществляющие криминальную экономическую деятельность, и т.п.). Между названными двумя горизонтами целесообразно было бы «поставить» некую промежуточную группу (слой) - коррумпированное чиновничество, получающее «дивиденды» из сферы функционирования нелегальной экономики. Наконец, нижний горизонт, составляющий основание пирамиды, занят «армией наемного труда» - наемными работниками, выполняющими как на постоянной основе, так и временно, те или иные виды работ в структурах нелегальной экономики в сфере криминальной экономической деятельности. Контингент наемной рабочей силы, как правило, не посвящается в тайны криминальной экономической деятельности и в большинстве своем может просто не догадываться, что обеспечен работой в структурах криминального бизнеса.

Совершенно иной характер носят взаимоотношения между представителями остальных вышеназванных этажей пирамиды. Здесь возможно взаимопроникновение, переход из одного горизонта в другой; более того, в процессе эволюционирования криминальной экономики может происходить «смещение» горизонтов: на определенном этапе резко усилившее свои позиции коррумпированное чиновничество может занять «верхушку» пирамиды. Это, например, близко к отражению современной ситуации в ряде стран СНГ.

Любопытно в данном варианте проявление закономерностей развития самой легальной хозяйственной системы таких государств: под воздействием устремлений криминального мира (верхних этажей указанной пирамиды) она стремительно мимикрирует, в своем развитии все более подчиняясь целям извлечения монопольных сверхприбылей в пользу криминальной элиты. Это, в свою очередь, приводит к разрушению в короткие сроки традиционной структуры национальной экономики; быстро деградирует отечественное производство, стимулируются лишь те сферы, которые не требуют долгосрочных и значительных инвестиций, а способны приносить прибыль почти мгновенно - кредитно-банковская и биржевая деятельность, коммерция. Внутренний рынок наводняется иностранной валютой и импортными товарами, отечественные товаропроизводители разоряются, за рубеж вывозится лишь сырьевые и энергетические ресурсы и т.д., и т.п. Следует отметить, что дальнейшее развитие событий по данному сценарию не обязательно может привести к полной утрате национальной безопасности и разрушению основ государственности. При благоприятном стечении обстоятельств можно ожидать постепенного инвестиционного оживления со стороны отечественного крупного бизнеса. Поскольку возможности извлечения сверхприбылей из спекулятивного сектора имеют свои границы, криминальный капитал неизбежно будет искать применения в иных, даже менее доходных отраслях общественного хозяйства, имеющих более низкую норму прибыли, при наличии большей стабильности и меньшего уровня инвестиционного и коммерческого риска. Это относится, прежде всего, к сфере отечественного производства и иным сферам реального сектора экономики.

Кроме того, следует учитывать еще одно важное обстоятельство. Дело в том, что в экономическом бытии проявляется, по нашим наблюдениям, действие специфического закона, в соответствии с которым криминальные и теневые капиталы неизбежно стремятся к легализации. При значительных масштабах такой легализации и в случае толерантного отношения к этим процессам со стороны общества и государства, а также при создании реальных экономико-правовых условий для активизации деловой активности в национальном хозяйстве, сфера криминальной экономики и присущей ей экономической деятельности будет объективно сужаться и структурно трансформироваться. Это относится преимущественно к ее первой подсистеме, т.е. «криминализированной экономике».

Для криминологического исследования представляет интерес и проведение корреляционного анализа взаимообусловленных процессов генезиса экономической преступности и эволюции криминальной экономики в целом, либо ее подсистем и ключевых сегментов (криминализированной и криминальной экономической деятельности и др.). Каждому этапу эволюции, естественно, может соответствовать своя особенная криминологическая характеристика как самой экономической преступности, так и личности различных типов экономических преступников. При этом, эволюционные особенности развития криминальной экономики на каждом из его этапов предопределяют возникновение исторически-конкретных специфических экономических, социальных, правовых, нравственных и иных условий, детерминирующих, в свою очередь, появление каких-либо новых видов либо разновидностей известных преступных деяний, формирование новых типов экономических преступников, либо новых характеристик известных типов бизнесменов-делинквентов и т.д.

Начальным этапам становления криминальной экономики присущ достаточно низкий уровень капитализации прибылей, последующим этапам эволюции - неизбежное стремление к легализации капиталов, полученных преступным путем, за счет их инвестирования в те или иные сферы общественного хозяйства, легальной экономики (кредитно-банковскую, коммерческую, страховую, производственную, сферу сервиса, шоу-бизнеса и др.). Активизация процессов легализации криминальных и теневых капиталов неизбежно приводит к качественным изменениям криминогенной обстановки как в рыночной системе, так и в обществе в целом, что требует, естественно, своевременной корректировки законодательной базы, внесения изменений в стратегию и тактику деятельности правоохранительных органов, в федеральные программы борьбы с преступностью и ее предупреждения.

Все, что связано со спецификой и закономерностями эволюции криминальной экономики, не может не быть объектом научного интереса криминологии. Криминологическая наука здесь не должна выступать в роли некого отстраненного наблюдателя, пассивно исследующего свершившиеся события, и заниматься лишь простой констатацией очевидных фактов. От роли статиста она обязана перейти к режиму «работы на опережение», к активному прогнозу основных тенденций развития криминальной обстановки в сфере рыночного хозяйствования, должна вырабатывать надежную методологию противодействия развитию криминальной экономики, подавления и (или) элиминирования факторов, обусловливающих укрепление ее позиций в обществе, вытеснения криминальных отношений из пространства легальной экономической деятельности. Для этого требуется изучение явлений криминальной экономики c позиций системного метода, с охватом всей совокупности присущих ей эндо- и экзогенных связей и взаимообусловленностей. Целостность системного подхода позволит рассматривать исследуемый объект с двух сторон, как бы в двух измерениях: путем внутреннего расчленения самого объекта на элементы, свойства, функции, и в соотнесении его с внешней средой. От способности современной криминологической науки расширить границы собственных исследований, привлечь инструментарий смежных научных дисциплин и интернализировать (усвоить) названные подходы в немалой степени будет зависеть то, насколько станет методологически детерминированнее и эмпирически обоснованнее содержание и характер криминологических НИР, насколько данная научная отрасль будет способна формулировать теоретически репрезентативные, обладающие практической ценностью выводы и оказывать действенную помощь правоохранительным и правоприменительным органам, структурам исполнительной и законодательной власти, наконец, обществу в целом, в установлении эффективного контроля над преступностью.