Ситуация на Балканах (начало ХХ в.)

На протяжении всего XIX в. трудно было найти более непоколебимого сторонника поддержания территориального статус-кво на Балканах, чем Австрия. Ее политика была неизменной: Австрия проиграет неизмеримо больше от территориальной экспансии на Балканах, чем выиграет, поэтому Вена не только воздерживалась от такой экспансии, но и удерживала от нее других, и прежде всего России.

Однако к началу ХХ в. отношение Вены к балканскому вопросу начало меняться. Влиятельные австрийские круги пришли к выводу, что только превращение двуединой в триединую (т.е. австро-венгеро-славянскую) Империю способно сохранить целостность державы Габсбургов. Такие выводы выглядели вполне разумно - 80% всей промышленной продукции Австро-Венгрии производилось на славянских землях, т.е. на территории Богемии и Моравии. Сторонники триализма исходили из того, что включение славянской элиты в правящий класс империи придаст ей большую устойчивость и заставит мадьярскую аристократию поубавить свои аппетиты. Триализм в новой вариации предусматривал новые захваты (Боснии и даже Сербии). Это обстоятельство обеспечивало триализму поддержку со стороны придворных, военных и клерикальных кругов Вены (в т.ч., нового главы МИД Эренталя).

Эти агрессивные планы, однако, встретили решительный отпор со стороны как сербских националистов (они хотели объединить южных славян под своей властью), так и Петербурга и Лондона. В случае осуществления замыслов Вены Германия - через подчиненные Балканы и полувассальную Турцию - получала выход к Персии, приближаясь к Индии. Вот почему, в частности, Лондон оказал жесткое противодействие продолжению строительства Багдадской железной дороги.

Поэтому вполне невинный (на первый взгляд) проект строительства железной дороги от австрийской границы на Салоники через Македонию, выдвинутый Эренталем в 1907 г., вызвал возбуждение в Петербурге. Там рассматривали эту дорогу как составную часть плана «нового триализма», о котором в России, были хорошо осведомлены. Российский кабинет расценил предложение Эренталя о строительстве дороги как нарушение австро-русских соглашений 1897 и 1903 гг. о статус-кво на Балканах.

В Петербурге не было недостатка в сторонниках войны под предлогом защиты «чести России», «братушек-славян» и т.п. Однако в тот период - через несколько лет после разгрома в русско-японской войне - верх взяли более здравые соображения. Было решено уступить, в т. ч. и по крайне болезненному вопросу аннексии Боснии и Герцеговины.

В ходе свидания в Бухлау (1908 г.) австрийского и русского глав МИД Извольскому пришлось смириться с аннексией Боснии без какой-либо компенсации для России (за исключением туманных обещаний относительно изменения режима проливов). Это была полная дипломатическая Цусима.

После итало-турецкой войны 1911 г. руководители некоторых балканских государств - Сербии, Греции и Болгарии - пришли к выводу, что настало время осуществить их территориальные притязания за счет европейской Турции. 1912 г. - заключены сербо-болгарская и болгаро-греческие военные конвенции, направленные против Стамбула. 9 октября 1912 г. военные действия против турок открыла Черногория; далее в войну вступили Болгария, Греция и Сербия. В течение одного месяца балканские страны разгромили турецкие войска. Болгарская армия двинулась на Константинополь, и турки запросили мира. Фактически они лишились почти всей территории, принадлежавшей им в Европе.

Однако желание поживиться за счет турок оказалось слабым фундаментом балканского союза. Между Болгарией и Сербией, с одной стороны, и Болгарией и Грецией, с другой, сохранялись серьезные территориальные споры. 29 июня 1913 г. Болгария напала на сербов и греков, рассчитывая на австро-немецкую поддержку. Но Берлин и Вена не считали момент подходящим для большой европейской войны. Болгария оказалась в полной изоляции, и к концу июля была наголову разбита.

В ходе конференции послов в Лондоне при посредничестве великих держав удалось выработать условия мира, по которым потерпевшая поражение Болгария лишилась Южной Македонии, Салоник, части Западной Фракии и островов в Эгейском море (отошли к Греции), части Македонии (Сербия), Южной Добруджи (ею овладела Румыния). Турция вернула себе часть Фракии и Адрианополь.

Балканские войны не привели к изменению общего соотношения сил между великими державами. Если Центральным державам в результате удалось укрепить свое влияние в Стамбуле и Софии, то Греция, Сербия и Румыния, в свою очередь, еще больше сблизились с Антантой. Балканские войны привели к дальнейшему усилению взаимной неприязни балканских народов.

Берлин поддержал своего союзника. Однако Петербург, Париж, Лондон и Рим решительно осудили действия Вены. Австро-Венгрия выступила против созыва международной конференции, в ходе которой державы могли бы рассмотреть сложившуюся ситуацию. Фактически все это означало распад европейского концерта, отказ от принципа единогласия великих держав при решении межд. проблем. Вместо этого осуществился раскол Европы на два враждебных лагеря: Тройственный союз и Антанту.

Итак, в конце XIX - начале ХХ в. Германии удалось добиться немалых успехов в тех регионах мира, где немецкое влияние было традиционно ничтожным. Традиционные же колониальные державы - Англия, Россия, Франция - чувствовали себя униженными и зажатыми в угол во всем огромном регионе от Персии до Магриба. Результатом всех этих немецких успехов было сплочение непримиримых врагов на антигерманской основе. Таким образом, все победы Германии на Востоке оказались пирровыми: очень скоро Германии и ее союзнице Австро-Венгрии пришлось заплатить за них дорогую цену.

Было бы неверным утверждать, будто исключительно экономическое соперничество великих держав вело их к катастрофе 1914 г. Как раз экономика и была принесена в жертву политике. Ведь, наряду с экономическим соперничеством в тот период было немало примеров экономического сотрудничества, в т.ч. и между такими заклятыми врагами, как немцы и французы, немцы и русские. Уже в то время Германия была экономическим локомотивом Европы -это прекрасно понимали все.

Как писал Тейлор, крупные немецкие капиталисты завоевывали господство в Европе без войны.

Однако Берлину было мало быть лишь экономическим гегемоном, хотелось и военно-политического доминирования. Но с этим европейские державы не могли примириться. Вот почему каждое действие Берлина и Вены, направленное на изменение в свою пользу ситуации на Востоке, вела к усилению Антанты. Фактически к 1912 г. сложился могущественный антинемецкий союз великих держав, которому Берлин мог противопоставить лишь альянс с разлагающимися Австрией и Турцией, или с такими политическими авантюристами, как Фердинанд Кобургский. Таков был результат новой внешней политики, которую Вильгельм II и его окружение пытались проводить после Бисмарка.

Каковы основные направления российско-британского соперничества на Ближнем и Среднем Востоке в последней трети XIX в.?

В чем причина прекращения англо-русской "большой игры" в начале ХХ в.?

Почему германская и австрийская экспансия на Ближнем Востоке и на Балканах в конце XIX - начале ХХ в. вела к обострению международной обстановки?