Но, к сожалению, только первый

В соседнем доме окна жёлты.

По вечерам – по вечерам

Скрипят задумчивые болты,

Подходят люди к воротам.

Они войдут и разбредутся,

Навалят на спины кули,

И в жёлтых окнах засмеются,

Что этих нищих провели.

Вспомнили? Да, конечно, это Александр Блок. Изменилось время, но ручной труд до сих пор не изжит ни в промышленности, ни в других отраслях народного хозяйства. К сожалению, заняты им и женщины.

Для справки. В пяти отраслях города Оренбурга – на транспорте, в бытовом обслуживании, сельском хозяйстве и в промышленности 6853 женщин работают на местах, не отвечающих требованиям стандартов безопасности труда, 5567 – санитарно-гигиеническим нормам. За работу во вредных условиях труда получают льготы 9534 женщины. Только в промышленности трудятся 26876 женщин, при общей численности работающих 51757 человек. При этом ручным трудом занимаются 11157 женщин, а тяжёлым физическим – 262.

Промышленный район города Оренбурга. Списочная численность работников промышленных предприятий – 18 тысяч 746 человек, женщин – 8932. В том числе занятых на рабочих местах, не отвечающих требованиям стандартов безопасности, женщин – 1622. Из этого количества на местах, не отвечающих санитарно-гигиеническим нормам, работают 1138.

Сегодня мы расскажем лишь об одном промышленном предприятии города Оренбурга. На мебельной фабрике стоят у станков ни много, ни мало, а триста представительниц прекрасного пола.

Цех отделки – самый “женский”. Экологически грязные лаки, краски, растворители разъедают руки, испарения концентрируются в легких. Ольга Анатольевна Синицина в роли неваляшки. Она быстро наклоняется, поднимает с пола доску, разгибается, кладет на конвейер и снова нагибается.

- Устаете?

- А как же? Спина болит, в глазах рябит.

Принимает покрытые лаком плитки Наталья Николаевна Денисова.

- От запаха лака голова кружится? Это с непривычки. Мы каждый день вдыхаем эти ароматы. Преставимся скоро, - женщина сложила руки крестом, жестом показывая, как это будет.

- Что же держит здесь…?

- А где лучше? На резиновом заводе?

Бригада полировщиц Валентины Алексеевны Сумкиной готовила рабочие места для второй смены.

- Привыкли мы друг к другу, сдружились. Работа у нас тяжелая: вручную полируем плиты. Следим, чтобы уголки были ровные, лак не откалывался. Пробовали станок запустить – на выходе одну стружку снимали. Выходит, наши руки надежнее.

- Наверное, зарплата хорошая? Слышала, в прошлом году рабочим выдали две тринадцатые зарплаты.

- Что-то не припомню, хотя… да, получали. Прирост зарплаты не ощущается из-за прироста цен. В среднем 500 рублей. Хватает впритирку.

В цехе сборки работает одна женщина – Нина Васильевна Павлова. Девятнадцатилетней девчонкой пришла она на фабрику. Её рабочее место – у тележки. Привозит в цех отполированные плиты. Причем с грузом надо двигаться в горку, а с пустой тележкой –катиться вниз.

Об этом и строки официального документа – решения райисполкома Промышленного Совета народных депутатов за № 51 от 6 марта 1991 года: “Основная часть женщин занята тяжелым ручным трудом. Восемьдесят одна женщина работает в условиях вредных для здоровья. Это составляет 23,3 процента от их общей численности. В районо-фанерочном цехе – загазованность (формальдегид, ацетон), повышенная температура. Воздействию этих веществ подвергаются пропитчицы синтетического шпона, прессовщики, столяры по зачистке кромок. В отделочно-сборочном цехе женщины на лаконаливе дышат ароматическими углеводородами. В прошлом году не явки на работу по болезни составили 8380 человек, из них – 4407 – женщины. Отмечался рост органов дыхания, а также простудных заболеваний.

Рассказать о том, как решаются вопросы улучшения условий труда и быта женщин, мы просим директора фабрики А.Д. Ефремова:

- Ранее существующая программа “Здоровье” содержала целый комплекс мер по охране труда, в том числе и женщин. Но была отменена. У нас есть другая программа, только для женщин.

Директор сделал паузу и, о чём-то сосредоточенно думая, нахмурился.

- Что за оказия, не могу вспомнить, как она называется. В документе есть пункт – строительство профилактория. Под одной крышей объединим физиотерапевтический, зубоврачебный, зубопротезный кабинет, здравпункт. Воздушный, водный массаж, хвойные ванны, впрочем, это мечта, - обрывает себя директор, – сегодня мы заняты реконструкцией производства. Планируем ввезти линию отделки. Её разрабатывает ПО “Стрела”, где будут использованы импортные машины – “Бюркле”. Установка линии позволит сократить ручной труд на полировке и шлифовке изделий. Освободятся шестьдесят женщин. Переведём их на другие рабочие места, менее “грязные” и трудоёмкие. В Италии и ФРГ закупаем полуавтоматическое сверлильное оборудование. Через полтора месяца поступит линия автоматов по раскрою древесностружечной плиты (основной материал). Компьютер, работающий на воздушных подушках, снизит шум со 100 до 60 децибел. Возводим пристрой к производственному корпусу с учётом новых технологий, исключающих загазованность и вибрацию. Пока же на фабрике отечественное оборудование со всеми изъянами. Кстати, только в этом году на социально-медицинское обследование израсходовано шесть тысяч рублей. Итоги? Они у медработника.

Заведующая здравпунктом Л.Г. Шабанова:

- Женщины проходят ежегодный профосмотр. Врач-гинеколог из женской консультации ведёт приём. Результаты обследования – эрозии, опухоли, воспаления. Ставим на учёт. Особое внимание – беременным. Переводим женщин на лёгкий труд с сохранением среднего заработка. Профзаболеваний нет. Было подозрение на бронхиальную астму – не подтвердилось. На инвалидности нет ни одного человека.

Что ж, картина вполне благополучная. Если бы не одно но… на территории фабрики подошла ко мне одна женщина со словами:

- Я инвалид 3 группы. Диагноз – двусторонний нефроптоз. По-простому – опущение почек. Подвязываю поясницу платком: ослабляю боль. Потеряла здоровье, таская штукатурку. Кому я теперь нужна? До пенсии – два года.

Рефреном этому признанию звучат и выводы комиссии из Промышленного райисполкома, где почти каждый пункт начинается словами “не в полной мере решаются”, “не на должностном уровне ведётся…”. За этими сухими канцелярскими строчками – слёзы, боль, страдания женщин. Но скоро и этот голос не будет слышен. Самостоятельность позволила сократить отчётность. Не ведётся статистика производственных травм, “больных” человеко-дней и их анализ. Отделы по труду и социальным вопросам горрайисполкомов перестали располагать цифрами для контроля. Придётся женщинам самим защищать себя. Как? Скажем, через советы трудовых коллективов, профсоюзы, женсоветы того же Промышленного района, других районов области. Иначе нельзя. Обстановка достаточно серьезная.

Редакция газеты “Оренбуржье” намерена продолжить разговор на эту тему.

«Оренбуржье»

26 октября 1991 года.

Приложение 3