Дестабилизирующие тенденции на Дальнем Востоке в конце 20-х гг

Другой тенденцией, характеризовавшей стремление милитаристских кругов, была политика захвата Китая Японией. Первую попытку повернуть политику в сторону экспансии сделал премьер-министр и министр иностранных дел генерал Г. Танака в 1927 г. Его поддерживал новый император Сёва (личное имя Хирохито). «Позитивный» курс внешней политики Г. Танаки нашел свое отражение в «Меморандум об основах позитивной политики в Маньчжурии и Монголии». Новая внешнеполитическая доктрина ставила целью завоевание регионального, а в перспективе – и мирового господства японской расы, пропагандировалась идея разрыва с вашингтонскими обязательствами для установления господства в Азии и на Тихом океане.

В меморандуме Танаки, в частности, говорилось о необходимости проведения Японией политики «крови и железа» по отношению к Китаю. Овладев всеми ресурсами Китая, Япония могла перейти «к завоеванию Индии, стран Южных морей, а затем к завоеванию Малой Азии, Центральной Азии и, наконец, Европы». Политику захвата Китая Г. Танака именовал «позитивной», то есть активной, наступательной. Маньчжурия и Монголия должна была использоваться Японией в качестве базы для проникновения в остальной Китай под предлогом развития торговли, а затем для захвата ресурсов всей страны. Паназиатская доктрина Японии являлась, таким образом, обоснованием захвата Манчжурии, Китая и дальше – всей Азии. Меморандум имел широкий резонанс и вызвал дискуссию на 69-й сессии Совета Лиги наций в 1932 г.

Первые попытки его реализации были малоудачны. Правитель Маньчжурии Чжан Цзолин сумел противостоять давлению Японии, пригласил американских советников и начал поиск взаимопонимания с СССР. Но в результате заговора группы офицеров Квантунской армии Чжан Цзолин был убит в июле 1928 г. Его преемник маршал Чжан Сюэлян усилил ориентацию на США, признал правительство Нанкина и объявил Маньчжурию частью Гоминьдановского Китая. В Японии разразился политический кризис вследствие опасений выхода Квантунской армии из-под контроля. В феврале 1929 г. Г. Танака ушел в отставку, а его меморандум был на некоторое время отложен в сторону.

Внутренние разногласия в Японии ставили страну перед выбором принятия «негативной» или «позитивной» внешней политики, что сказывалось на ее международных делах. Это ослабляло Вашингтонскую систему и подрывало наметившуюся стабилизацию.

Китайская политика Советского Союза все более становилась дестабилизирующим фактором региональной безопасности. СССР не признал правительство Гоминьдана и дипломатические отношения были разорваны. Начались провокации в отношении советских сотрудников на КВЖД. СССР же с 1928 г. взял курс на разжигание гражданской войны и развитие революции в Китае. Под руководством Коминтерна в Москве состоялся VI съезд КПК, провозгласивший политику советизации Китая. Регулярная советская помощь оружием и снаряжением, поставляемая китайским коммунистам, порождала глубокую враждебность в отношениях между Москвой и Нанкином.

Еще одним аспектом целенаправленных действий СССР в Китае была политика обособления его северных районов: Маньчжурии, Синьцзяна, а также МНР, власти которой не признавали над собой китайского суверенитета. В обход Нанкина СССР фактически поддерживал с властями этих территорий сепаратные дипломатические отношения, для чего была создана густая сеть советских консульств. В 1929 г. Монголия и Тува провозгласили переход к «строительству социализма». ВСиньцзяне Советский Союз активно вмешивался в местные сложные политические междоусобицы.