Студопедия.Орг Главная | Случайная страница | Контакты | Мы поможем в написании вашей работы!  
 

Глава 3: Феофан нарушил заповедь святого и впал в тяжкое искушение. Святой карает Феофана, является ему в сонном видении и спасает. Открытие мощей святого 8 мая 1815 г. 3 страница



Феофан: «Вашими святыми молитвами, хорошо».

Святой: «Как поживают отцы?»

Феофан: «Как им поживать? Что им делается? Тебе их жизнь известна, от которой ты ушел, перейдя сюда; какое теперь тебе до них дело?»

При этих словах святой укоризненно покачал головой и сказал: «Как это ты говоришь, что нет мне никакого дела до них? Не ради ли того, чтобы выкупить тебя, пленника, попался я сам в заключение в монастырь?» Феофан не понял, что этими словами святой намекал на то, что, милуя Феофана, допустил он отрыть свои мощи и перенести их в лавру. Свя­той укоризненно покачал головой на слова Феофана, что ему нет дела до скитян, ибо прп. Нил не переставал пещись и предстательствовать молитвенно о каждом из них.

Феофан: «Желал бы и я попасть в такое заключение, как твое».

Святой: «Положим, что и здесь я не в остроге, но все же мне здесь не так приятно, как в прежнем моем тихом жилище; впрочем, я вижу, что и там теперь суета человеческая и суматоха; поэтому дух мой мирствует здесь».

Феофан, все еще думая, что говорит с Макарием, который жил в Новом скиту и ушел оттуда в лавру во время нашествия разбойников на Св. Гору, и понимая последние его слова в том смысле, что он доволен тем, что здесь ему безопаснее, сказал: «Воздай славу Богу, промыслившему о тебе, за то, что тебя приняли; этим ты избавился от превратных людей, ибо в нынешнее время люди стали таковы, что недостойны и имени человеческого, а не только звания монашеского, ибо и малейшего подобия монашеского не имеют».

Святой: «Оставь это. Они-то все хороши, но ты столь развра­щенный сосуд (диавольский), что хуже тебя грешника быть не может, и никогда не бывало равного тебе».

Феофан: «Поверь мне, отче, воистину грехи мои таковы, как ты говоришь; я действительно таков, каким ты меня называешь».

Святой: «Если ты сознаешь себя таковым, то как же осмеливаешься судить других? Постишься и воздерживаешься от едения плодов древесных, а плод братии твоих пожираешь? Ради поста (т. е. покаяния) не вкушаешь маслин и плодов, а мяса человеческие жрешь?

Поста ради не вкушаешь от плода лозного (т. е. не пьешь вина), а кровь человеческую пьешь? Много безумцев творят так же, как ты, безумец, подвизаясь не во оправдание и спасение свое, а в свое осуждение. Вы подобны рыбам, больше всего любящим глубину вод; красота гор, холмов, лесов и деревьев - не в силах привлечь их взора (т. е. грешники, как рыбы, - темную пучину предпочитают красоте берегов, предпочитают темную глубину порочной жизни созерцанию красот Небесного Царствия).

Зная это, рыбак, умудренный Богом, поймав рыбу в сеть, не извлекает ее тотчас из воды, чтобы она не билась, но оставляет ее до времени в воде, пока длится ловитва, чтобы с одной стороны она плеском своим не пугала бы других рыб, а с другой стороны, чтобы не задохлась, не загнила, не сде­лалась бы годной лишь в отброс и пищу чайкам от жара солнечного и теплого южного ветра; посему держит рыбак сеть в воде, пока не подплывет к берегу. (Прим.: этой притчей святой Нил высказывает, как грехолюбивы наши души, как мало в них любви к горнему, как велика привычка их ко греху и привязанность к дольнему, так что от рыбака требуется великая премудрость уловить душу грешника в сеть спасения, т. е. веры, надежды, любви, покаяния, соблюдения заповедей и постановлений церковных; рыбарь не требует от них сразу духовного совершенства и свободы от всякого греха, не извле­кает сеть с рыбой из воды, но оставляет с сетью в греховной стихии, ибо не в силах они перенести ни жара лучей сол­нечных, ни теплоты южного ветра; если раньше времени из­влечь их, то они погниют и станут годными в пищу чайкам, т. е. бесам; например: подвижник, освободившись раньше совершенной любви от страстей, не вынесет сего осияния, но умрет, возгордившись, и, воссмердев гордостию, сделается годным лишь в отброс. Поэтому, да не осуждают спасающихся за явные их грехи, как только что осудил Феофан братий-скитян, сказав, что в них и подобия монашеского нет, ибо это тайны премудрости Божией, уловившей рыбок в сеть спа­сения, но до времени оставившей сеть с ними в греховной воде).

Святой: «Итак, благополучны ли отцы?»

Феофан: «Здоровы пока».

Святой: «Дай Господи. Да дарует им Бог мир, единодушие, любовь взаимную; однако ты ошибаешься, полагая, что они здоровы, ибо не могут быть они здоровы, так как не ревнуют о стяжании монашеских добродетелей, не стараются подражать монашеской жизни отцев, не свои грехи и души испытывают, но испытывают дела небесные, т. е. тайны суда Божия (т.е. восхищают суд Божий и вместо того, чтобы укорять самих себя, оставив свои грехи, занимаются пересуживанием ближних и осуждением).

Вот им пример, показывающий, сколь невозможно знать наперед суд Божий о человеке. Вместо того, чтобы судить людей, кто хорош и кто худ, пусть они положат пред собой гранату и состязаются, судя по внешности ее, какова она внутри, хороша или худа (т. е. гранату по внешнему виду не узнаешь, гнилая она или хорошая, а только когда разрежешь ее; если она согнила, то изнутри выйдет смрадный дым).

Если по внешнему виду невозможно правильно судить даже о гранате и наперед узнать хороша ли она, то возможно ли предрешать небесные таинственные суды Божий о людях?

(Пример о сей гранате святой привел в ответ на суждения немоществовавших страстью осуждения скитян, осуждавших Феофана, считавших его недостойным таких чудес, которые явил на нем святой Нил, ибо порочность и глубина его гре­ховного падения была всем известна. После сих слов святой в притче о некоем пленнике описывает историю Феофана и те причины, которые побудили святого открыто помогать Феофану).

Некто попался в плен разбойникам - предстоятелям лука­вого; так как в то время некому было его выкупить, то и увели они его на чужбину. Но пленник, будучи хитер, перехит­рил лукавого, убежал из плена, прибежал к одному знакомому, чтобы он скрыл его, а тот для большей безопасности отослал его обратно в вертоград, откуда его раньше увели, когда пле­нили. Когда он пришел в вертоград сей, которому покрови­тельствует владычествующая Царица, то стал искать себе пастыря и обходил всюду, но никто не желал его принять, все поносили и гнали; в таком затруднительном положении он не знал, что ему делать. Воспользовавшись этим, лукавый вор снова подкрался к своему бывшему пленнику и стал на­шептывать ему: «Доколе здесь страдать будешь? Уходи вон из этого огорода: наверное в другом месте найдешь отраду». Пленник же отвечал: «Это ты истину говоришь, что вне сего сада мог бы я обрести покой, но я никого там не знаю». Вор: «А кто же здесь в саду принял тебя, как своего знаемого? Уходи отсюда, а там найдешь себе многих друзей». Пленник: «Я бы и сел на корабль, да хлеба нет на дорогу; что я буду делать?» Вор: «О хлебе ли заботишься? Я научу тебя, как достать; только ты обещайся исполнить мой совет. Чтобы хлеба достать, пойди на поляну, нарви первых отпрысков укропа, снеси их в любой монастырек; за него тебе дадут вдоволь хлеба на дорогу; тогда садись немедленно на корабль, и поспеши это сделать».

Пленник согласился сделать все, как советовал ему вор, пришел на поляну, куда и я (св. Нил) пришел, делая вид, что тоже ищу укроп близ одного запустелого крова (т. е. хижины); видел я, как пленник в то время страдал душою, недоумевая, что ему делать. Поэтому, когда мы сошлись и он поздоровался со мной, я спросил его: «Что? И корешков нет, не то что зелени?» Он же отвечал: «Да, был холодный северный ветер и все поморозил». Я отечески осведомился о причине его печали, но он не отвечал мне; тогда, испросив его вторично, я, как иерей, священной властию, мне данною, запретил лукавому вору, т. е. отогнал от Феофана беса, завладевшего умом его; бес, скрежеща зубами, как бешеный пес, выскочил от него, и освободился пленник от беса. Когда же после этого я увидел, что пленник стал осматривать тот пустынный кров, вопросил я его в третий раз: «Что с таким вниманием рассматриваешь? Не поселиться ли здесь хочешь?» Пленник же отвечал: «Под великими кровлями жизни не вынес, - как же возмогу в таком месте? Не дай Бог тут жить». Я же сказал ему: «Это прекраснейший кров, поселяйся здесь, не предпочтительнее ли это, чем путь непостоянный (т. е. жизнь в миру)?»

Эти слова подействовали на пленника и он сказал: «Но разве здесь кто жил когда?» Я же отвечал: «Если бы никто не жил, то и не построил бы сего крова». От этих слов пленник в душе стал склоняться на то, чтобы поселиться под сим кровом. Увидав в нем эту перемену внутреннего произволения, я, чтобы облегчить ему решение, выразил словесно готовность мою помогать ему в сем и дал ему следу­ющее обещание: «Поселяйся здесь, а я берусь промышлять о всем потребном, внешнем» (т. е. для тела). Сказав это, я его покинул и ушел восвояси. Итак, теперь, дав обещание пещись о нем, не обязан ли я и исполнить его? Могут возра­зить: ты, может быть, не знал, каков он; избави мя Боже от такого слова; они не знают его, но я знаю его и исправлю его. Я не лицеприятствую никому и никого не презираю, ибо, кто так творит, тот чужд есть Христа, и не от единого стада, и не от чад Христовых. Так как сей погибший искал себе отца и не мог найти, то я принял его как блудного сына.

Примечание первых списателей. Эта речь святого относится к тем, которые не веровали чудесам, происходившим с Феофаном, злословили, гнали и преследовали его. Поэтому святой и описывает, как он освободил его от беса, понудил поселиться в каливе, обещав пещись о нем и заботиться о всем телесном, - все согласно с тем, как описано в начале книги. Затем святой говорит, что он не лицеприятствует Фео­фану, якобы предпочитая его другим, и не уничижает других, это в ответ тем, которые говорили: отчего является он Феофану, а не иному кому? Какая такая добродетель есть в Феофане? Отвечая тем, которые мыслили подобным образом, святой говорит, что он никого не предпочитает и никого не осуждает, но все для него равны, как едино стадо Христово, Феофана же принял он в свои объятия, как возвращавшегося блудного сына, который погиб и был мертв; стал ему являться святой и путеводить ко спасению, не ради его добродетелей, но ради великих язв души его. Так как враг особо усиливался поглотить Феофана, то святой в противоположном сему - множайшим долготерпением и многократным поучением спасал его. Были и такие, которые, видя происходившие чудеса, не только не славили о них Бога и не благодарили угодника за такое про-мышление о спасении человека, но, сверх того, еще хулили и говорили, что это не суть явления святого, но суть действия диавольские, или коварные обманы Феофана, обманывающего людей. Так и эти, вместо того, чтобы сорадоваться спасению брата, искали умертвить его и довели его своими гонениями до отчаяния, так что он прибег к содействию бесов, чтобы отмстить врагу, как то будет описано в конце книги. Самое чудесное в обстоятельствах сих событий то, как могли сохра­ниться в памяти Феофана все его разговоры со святым, про­исходившие и в сонных видениях, и наяву, и как они живо помнились им, как будто были напечатаны в его памяти. (По написании же их - чудесное, благодатное действие силы памяти пропало, и Феофан не мог более пересказать подробно то, что только продиктовал. Память открылась в Феофане, когда святой дал ему бумагу и перо в видении и повелел все записать, сказав: «Я говорю, что помнишь»).

Все это святой говорил Феофану, сидя на скамейке; при последних же словах встал и затем сказал: «Теперь пойдем в церковь, чтобы мне передать тебе часть мощей для дикея (настоятеля скита) и в кириако». Они направились к церкви. Святой спросил Феофана: «Какое звание твое: мирянин ты или монах?» Феофан, взглянув на себя, увидал, что он в мирском платье, и потому молчал, не зная, что ответить. Свя­той вопросил о том вторично и, наконец, сказал: «Что ты -глухой или немой, не слышишь, или отвечать не можешь?»

Феофан: «Сам не знаю о себе - кто есм, и кто несм».

Святой: «Что означает сей ответ: сам не знаю, кто есм, и кто несм? Если ты говоришь, что сам не знаешь своего имени и не отвечаешь на зов, то ты, следовательно, хуже скотины, ибо, как известно, каждая скотина имеет свое имя и обращается на зов. Ты так же бесчувствен, как бессловесные твари, имеющие имя - и не ведущие его; поэтому я говорю тебе: ты глух, как дерево, нем, как бессловесный зверь, нет в тебе постоянства и разумной воли, тебя, как ветер траву, клонит - куда захочет и как хочет. Итак, если желаешь исправиться от этого шатания и непостоянства, то исполни то, что я тебе сказал, и живи так, как я тебе скажу.

Подвизайся в монашестве с великим вниманием, ничем не пренебрегая.

При исходе марта и наступлении апреля приими постри­жение в великий ангельский образ. Да будет тебе имя Пленник (Эхмалотос), чтобы это имя напоминало тебе обо мне и о том, что я освободил тебя из плена лукавого миродержца; при этом вспоминай слова антифона, творения Иоанна Дамаскина «Плен Сион ты изъял еси из Вавилона...» - Степенны, глас 3.

Берегись того, чтобы снова не впасть тебе в плен, ибо тогда освободиться будет невозможно из плена».

На повеление святого принять схиму Феофан возразил: «Кто же примет меня (т. е. кто согласится быть подводящим стар­цем) и кто станет меня постригать? Все меня прочь гонят, и никто не желает принять меня». Святой обратился лицом к Феофану и сказал: «Об этом я знаю, но ты потерпи (т. е. прости им). Вот иеромонах Герасим Цареградский, не примет ли он тебя?»

Феофан: «Он послушник (т. е. живет под началом старца), характером непостоянен; как мне знать, согласится ли он принять меня, или нет?»

Святой: «Если он откажется, то всячески наследователь твой должен принять тебя (т. е. постричь)».

Феофан, думая, что святой называет наследователем пре­емника келлии, т. е. второе лицо, записанное после владельца в омологию, которое по смерти первого наследует келлию, отвечал: «Нет у меня наследника».

Святой: «Как нет? У тебя есть монастырь, наследующий по тебе твою келлию, а ты говоришь, что не имеешь наследника». [Прим.: по местному обычаю, владелец келлии, если не в силах пропитать сам себя, возвращает келлию (или каливу) монастырю, а тот должен его принять и упокоить до смерти].

Феофан: «Положим, что так. Но скажи еще, что означает то, что ты сказал про апрель, и про который апрель ты говорил?»

Святой, обратившись к Феофану, сказал: «От дня окончания месяца вод (водолея-января), нынешнего - свесь (т. е. точно отсчитай) месяцев - в 37. В сих свешанных месяцах будет заключаться недель - 162. В сих свешенных неделях будет иметься дней - 1135. В сих свешенных днях будет иметься часов - 13618, - и наступит день недельный. Т. е. через три года, когда скончается вербная седмица, в неделю ваий, во время литургии, сотвори обеты твои, приими со страхом и трепетом пострижение в великий ангельский образ, совлекись ветхого человека вместе с принятием нового образа и облекись в нового.

Не принимай помысла, который будет тебе говорить так: пока ношу образ ветхого, т. е. пока еще не постригся в схи­му, - поживу в свое удовольствие, а когда приму образ но­вого, тогда уже заживу по-новому. Нет, нет, отвергни от себя эти мысли, не допускай и в мыслях твоих возможности тебе жить, следуя похотям плоти. Предупреждаю тебя, что тебе предстоит сильная брань с похотениями плоти и с лукавыми помыслами; поэтому сиди в своей каливе, с терпением побеждая сих и ожидая исполнения сказанного срока, для облечения в нового человека; будь непоколебим, как столп, т. е. непристу­пен, как крепость, против находящих на тебя помыслов; ибо, пока не достигнешь гавани, т. е. смерти, морю подобает быть беспрестанно возмущаемым всевозможными ветрами, которые стараются топить корабль, т. е. церковь, и всякого плывущего по нему, т. е. всякого христианина, плывущего на челноке своем по морю житейскому; но если слова мои будут для тебя рулем, и ты будешь управляться сим кормилом, т. е. творить то, что я тебе заповедал, - то не бойся.

Старайся всеми силами избегать вольности в обращении, ибо от вольности рождается многословие, от многословия -злословие, а злословие порождает осуждение; за осуждение же человек предается блуду, блуд же рождает отчаяние, от­чаяние - зависть (праведникам), а зависть - убийство, т. е. ненависть праведников. Убийство же - смерть, смерть безко-нечную во огне вечном.

Смерть же, прежде смерти телесной, есть грех, за который душа грешника предается в рабство и в поругание мучителю-демону, являющему свое владычество; в неверующем - хулою над верою, в еретике - гордыней, дословно - похвальбой, в человекоугоднике - лестью, в гордеце - прозорством, в среб­ролюбце - поклонением (злату), в неблагоговейном - дерзостию, в воре - алчностию к хищению сокровищ, в блуднике - не­истовым разжением, в непостоянном - забвением, в злопа­мятном - злобою. Бессилие же душе причиняет леность. Беспечность и леность нерадящего о душе своей делают его душу бесплодной. Обращение монаха к суетам, многим попе­чениям и многим стяжаниям расточают его духовное сокро­вище, подобно тому, как у имеющего житницу и нехранящего ее весь хлеб растаскивают муравьи, мыши и птицы. Житница означает духовное сокровище, которое приобретает монах, отрекаясь от мира и становясь на тесный иноческий путь ради совершения покаяния и с пострижением получая отпуще­ние прежде содеянных грехов, как бы второе крещение; это сокровище и есть житница, которую посем каждый может или преисполнить пшеницею, т. е. добродетелями и добрыми делами, или расточить, т. е. обнищать духовно и не только не собрать добрых дел в течение жизни своей, но утратить и прежние добродетели, какие имел. Большею частию утра­чивают монашествующие свою пшеницу, когда предаются суетным заботам и стяжаниям; (поэтому святой Нил и говорит: "Как расхищают житницу: птицы (т. е. помыслы, мечты о всяких приобретениях и имуществе), мыши (т. е. кропотливые хозяйственные заботы) и, наконец, муравьи (т. е. дух рев­ностного и многотрудного многостяжания)". Храни же себя от всего этого, что сейчас говорю; соблюдай все, что ныне сказал и что раньше говорил, ибо время снимания гроздов приблизилось; смотри же, чтобы тебе не оказаться незрелым, когда срежут тебя; чтобы не оказались бы плохими ягоды на тебе, чтобы не выкинули их вон из точила, не повергли бы на попрание демонам, а самую лозу не исторгли с корнем и не ввергли в пещь огненную; "идеже плач и скрежет зубов"». При этих словах святой и Феофан дошли до дверей цер­ковных. Святой, остановив Феофана словами: «Постой тут», - пошел в храм; Феофан же стоял у паперти, ожидая когда он выйдет. Наконец, святой вышел и, покачав два или три раза головой, сказал: «Что мне с вами делать** - многих частей мощей не хватает. Обладающие ими, т. е. лавра, небрегут о сем, т. е. раздают части, но за это я накажу их, наведу бедствие, и истяжу с них. Если я долготерплю доселе, то значит ли это, что я забываю (свой запрет)? Впрочем, главная вина лежит не на них, а на тех, которые первые овладели ими и похитили (из пещеры)». Затем святой вручил Феофану одну часть, ту самую, которую (раньше благословил, т. е. позвонок) и которую 40 дней перед тем отнял, явившись в сонном видении и наложив наказание - болезнь. Передавая ему эту часть, он сказал: «Сия да будет тебе защитником и промыслителем твоим; имей ее с собою в каливе твоей. Сей промыслитель попечется обо всем необходимом для тебя; по­этому ты не требуешь ни собственных забот о себе, ни помощи и заискивания у других людей, так как сей промыслит все и попечется обо всем, ты же все заботы свои, все попечение и все помыслы имей лишь о спасении души твоей». Затем святой вручил Феофану вторую небольшую часть и сказал: «Сию передай дикею» (настоятелю). Феофан, увидав, что часть, определенная дикею, такая небольшая, сравнительно с его частью, взволновался, ибо испугался, что это послужит поводом к новым укорам со стороны скитян, и воскликнул: «Как, эта моя, а эта дикею?» На это святой с великим спокойствием ответил: «Чего вспылил и зачем кричишь? Где ты находишься? Разве ты один в поле, что так громко кричишь?» Но Феофан еще раз так же вскрикнул: «Не согласен принять ее (для передачи); передай с кем-либо другим». На это святой спокойно произнес: «Что же остается мне делать с тобой, как не то только, что делают с неистовствующими, - ни что иное, как засадить тебя в пиргу? Я так. и поступлю с тобой, чтобы ты научился, как вести себя, находясь в обители, и не кричать, когда разговариваешь со мной». Услыхав о пирге, Феофан испугался и смирился. Тогда святой вручил ему еще меньшую часть и сказал: «Передай ее в собор». Потом, указав на са­мую большую (т. е. позвонок), сказал: «Имей себе сию и храни ее, как я тебе сказал». Феофан сказал: «Буду чтить и хранить (позвонок прп. Нила); будет гореть пред нею неу­гасимая лампада; когда же буду совершать последование (днев­ных служб), то буду возжигать пред нею свечку».

Святой: «А как совершаешь ты свои службы, по книге?»

Феофан: «Я некнижный - на четках справляю».

Святой: «Сколько же четок считаешь? Т. е. сколько полагаешь Иисусовых молитв с малыми поклонами за весь суточный круг служб?»

Феофан: «Разве я считаю?»

Святой: «Как же ты тогда называешь это последованием?» (Т. е. совершая как попало, не по установленному чину.) Суточное богослужение совершай следующим образом: за сутки считай 77 четок, т. е. 7700 молитв: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» - с крестным знамением и поясным малым поклоном. Совершай это (последованием), старательно и неопустительно. Остерегайся еще впускать в келлию свою юного и безбрадого, чтобы не сделал из тебя враг прах и попрание ног своих».

Феофан: «Что же мне делать, старче, когда все проходящие заходят ко мне и просят пить?»

Святой: «Имей для этого всегда на крыльце у дверей кувшин с водою и пусть там пьют. Если зайдет к тебе муж зрелый, то остерегайся произносить какие-либо поучительные речи или принимать от него какие-либо наставления, или вступать с ним в словопрение; если же он что от тебя потребует, т. е. или что заставит сделать, или ему дать, или станет тебя укорять, то яви свое смирение, нестяжание и кротость, исполни то, что он от тебя требует; с терпением снеси его укор, но в спор с ним отнюдь не вступай. Так научил нас поступать Господь наш Иисус Христос. Если он станет поучать тебя чему, то дав ему окончить речь, скажи: "Отче, моя голова несмысленна, как у скотины, т. е. поучений словесных не могу понять, если же что могу усвоить, то только из примера".

О таковых учителях, которые наставляют примером собст­венной жизни, и Господь сам сказал: "Кто сотворит и научит, тот великий наречется в Царствии Небесном" (Мф. 5, 19).

Храни свою цистерну, кладезь с водою - сердце, чистой и береги ее, как зеницу ока». Т. е. соблюдай себя от всякого лжеучения превратных наставников, дабы сохранилась чистота и неповрежденность веры, а также храни сердце от всякой мути страстей.

Феофан понял последние слова в прямом смысле и сказал: «Что мне делать, отче? Крыша у меня худая?» Т. е. с нее вода стекает в цистерну.

Святой: «Покрой новой, хорошей, чтобы было безопасно».

Феофан: «Давно уже стараюсь найти материал для нее, да никак не достану».

Святой: «Попробуй достать в скиту; если же не найдется, обратись к эпитропам монастырским, объясни им свою нужду, они найдут и дадут тебе на крышу. Остерегайся подавать повод к соблазну отцам, ибо они, видя тебя столь возвели­ченным среди всех святогорцев, т. е. тем, что удостоился таких необычайных и небывалых небесных явлений святого Нила, - негодуют, пересуживают, осуждая тебя и хуля дела, содеянныя мною над тобой. Ходи на литургию в параклис, т. е. не в собор, чтобы не показываться на глаза отцам скита, чтобы они тебя не видели, не смущался бы их дух, и не возмущались бы».

Феофан: «Не понимаю, за что гневаются они на меня?»

Святой: «Они имеют повод негодовать на тебя, но ты ка­кое право имеешь негодовать за это на них? Какое оправдание можешь ты иметь в том, что злобишься на них за это и оскорбляешься сим? Из этого видно, что ты себя не почитаешь равным малому зерну, но считаешь себя горой Афонской.

Посадил огородник редечное зерно в землю, выросла прекрасная зелень, но листья эти никому не нужны, а нужен корень. Когда же огородник вырыл редьку, то оказался корень подгнившим, вонючим и изъеденным червями. Что же сделает с ней огородник? Не выкинет ли ее (с грядки) на сторону? (Это приточное изображение Феофана, впавшего в тяжкие грехи - загнившего и поеденного червями в бытность его в общежитии и за это изверженного с общей грядки и повер­женного на сторону, т. е. в пустынную каливу.) Так, или нет? Подобен ей и ты. Поэтому не оскорбляйся и не злобся, т. е. считай себя достойным всяких поношений. Старайся всеми силами ходить путем мира, т. е. не давать себе чем-либо возмущаться, чтобы дух твой мирствовал. Это я сказал тебе раз навсегда, т. е. в последний раз. Больше мы с тобой не повстречаемся. Твори то, что я сказал тебе, и не бойся».

На этом беседа окончилась, и Феофан пошел от церкви к монастырским воротам. Здесь вторично встретил его святой, но уже не в первом своем образе, а во образе лаврского врача (Анатолия). Святой приветствовал Феофана словами: «Как поживают отцы, и как поживает отец Герасим?» (Это второе явление и было ради Герасима, а не ради Феофана, ибо Ге­расим был горячий почитатель святого Нила, всегда молился ему, и ныне, впав в скорби, усиленно просил его помощи. Поэтому святой и явился отдельно во образе врача, чтобы передать через Феофана Герасиму слово обличения и наставле­ния.)

Феофан: «Что ему сделается».

Святой: «Как его немощь? Он просил меня помочь ему в немощи его, но что больше могу я ему сказать, кроме того, что сказал? Пусть творит то, что я ему сказал, и не боится (т. е. что раньше передавал через Феофана, как мы видели выше); пусть держит себя как можно дальше от Феодорита, ибо диавол вложил в последнего великую ревность, чтобы увлечь в злое дело и Герасима, дабы этим сделать Герасима прахом и попранием ног своих (т. е. диавольских). Сей лже­язычный (т. е. Феодорит) прельщает его (т. е. уговаривает лестно покинуть скит и переходить в его новую келлию), убеждая в сем всякими благословными доводами, а в то же самое время, с другой стороны (т. е. в отношениях братии келлии к Герасиму), диавол, ненавистник мира, способствует (уговорам Феодорита иным путем), подстраивая разные тонкие ловушки (т. е. столкновения). Но как я могу помочь ему, когда у него внутреннее (предложение) одно, а поступки про­тивные; он склоняется на советы лисьи, т. е. поступает согласно непостоянному характеру своему. Когда же, вследствие этого, попадается, как лиса в капкан, тогда прибегает опять к Анатолию. Скажи ему, чтобы он делал так, как я ему раньше наказывал, и передай то, что я сейчас сказал; если исполнит, то все хорошо будет. Я имею к нему любовь (т. е. предста­тельствую о нем пред Богом и покрываю его своею благодатию). Поэтому, пусть он (не смущается в скорбях, находящих на него), но переносит скорби с терпением, ибо ему предстоит еще в два раза больше того перенести, сколько он доселе перенес; иначе я отниму мою любовь от него, и тогда, хотя бы тысячи тысяч раз и тьмы тем раз молил, не изменит больше Анатолий своего решения. Такова воля Анатолия, так он поступит, если сей то сотворит (т. е. если Герасим поддастся на лесть Феодорита и, вопреки запрещению святого, покинет скит и перейдет к нему). Приветствуй его от "меня». Потом Феофан вышел из ворот, пошел к скиту и очнулся. В руках он держал те самые части мощей, которые 40 дней тому назад чудесно исчезли из запертого сундука и ковчега, и которые посем во время соборования он видал в руках у святого во время своего исступления, когда святой сказал ему, что возвратит их ему в присутствии многих. Великое умиление нашло на Феофана, из очей его неудержимо полились слезы, и он от всего сердца возблагодарил святого за все.

Итак, обещание святого возвратить мощи свои в присутствии многих исполнилось, ибо Феофан очнулся, окруженный братией-скитянами, которые, будучи во время богослужения встре­воженными криком Феофана, когда он противился святому во время своего исступления и не хотел принять части мощей для передачи в скит, сбежалась к нему. Предполагая, что он уснул и бредит, они стали толкать его, будить, кричать ему в ухо, зовя его по имени, чтобы он проснулся, но все усилия были тщетны, ибо, будучи в исступлении, он не мог воспринимать никаких внешних ощущений, так как весь был поглощен созерцанием видения. Когда же видение окон­чилось, он опустил руки с мощами святого Нила, пришел в себя и, на вопросы изумленной братии, рассказал все, что только с ним произошло. При этом от мощей святых исходило весьма сильное неизреченное благоухание, исполнившее собою весь храм. Феофан тут же передал части дикею и в собор. Так произошло чудесное вручение Феофану св. мощей святым Нилом в самом соборе, в присутствии всех братии, дабы они чрез это убедились в истинности явлений его Феофану и всех сотворенных над ним стольких чудес. (Такое очевидное и несомненное чудо) должно было заставить скитян отвергнуть от себя всякий помысл сомнения или неверия.

Вторичное же явление во образе врача Анатолия было ради молитв ко святому некоего иеромонаха Герасима, которого постигли многие скорби и он горячо молился святому о зас­тупничестве. Сей Герасим с самого начала чудесных проис­шествий с Феофаном являл особую веру и усердие к святому Нилу. Братия-скитяне, бывшие свидетелями чудесных исце­лений с Феофаном, услыхав от него слова, сказанные святым, желала, чтобы все это было записано. Посему Герасим, будучи хорошо грамотен, помог в этом Феофану и записал все со слов Феофана (т. е. все явления, вплоть до последнего события в 1816 году). Феофан же сам был малограмотен. Так по по­рядку были записаны Герасимом со слов Феофана: во-первых, избиение Феофана бесами и последовавшее затем его исцеление от грыжи, побоев и беснования; вслед за этим Герасим записал явление святого Феофану наяву после Николина дня и после­довавшие затем события, разрушение каливы бесами, спасение Феофана голосом святого; потом было записано явление святого (во образе пастуха), данные им Феофану заповеди, запрещение есть рыбу и прочее. Имея веру в святого, Герасим молил его о себе, дабы он наставил его на путь спасения. Когда, по смерти старца Тимофея (о котором святой упоминал в беседе с Феофаном так почтительно и любовно, называя его «Кир-Тимофеем», т. е. Господином-Тимофеем), под началом которого жил Герасим, среди братии произошло смущение. Виновником смущения, как мы видели из слов святого, был Феодорит, который ушел из братства келлии, перешел в другой скит и манил к себе Герасима. Герасим, бывший еще в сане иероди­акона, удержался. За это и похвалил его святой, когда беседо­вал с Феофаном в 1814 году во образе пастуха, порицая Феодорита и передавая Герасиму следующие слова: «Как мирствовал (т. е. как сей раз мирно перенес смущение и не подвигся), так и впредь да мирствует, да пожнет, да снесть плод, и пусть не принимает помысла, что в ином месте для него будет покойнее». Приняв от Феофана эти слова святого, Гера­сим тогда же дал клятвенное обещание пред св. престолом неизменно пребыть на месте пострижения. Но вслед за этим восстали на него еще большие напасти, и Феодорит, пользуясь ими, усиленно убеждал Герасима перейти к нему. В туге сердечной, не зная, что делать, Герасим прибегал к святому. В ответ на это, святой явился Феофану в измененном против первого образе врача Анатолия и приказал передать Герасиму вышеприведенные слова, укоряя его за неустойчивость помыс­лов. На Герасима до этих скорбей восставали подобные напасти, немедленно вслед за тем, как он поклялся не уходить с кел­лии, но тогда он просил помощи святого и устоял. Исцелил святой также Герасима от (заикания), которое весьма смущало Герасима, ибо ему предстояло принять священство; он усердно просил святого об исцелении от сего, и святой исполнил его просьбу. (Позволим себе высказать здесь несколько слов по поводу отношения святого Нила к открытию и разделению его святых мощей, вызвавших его негодование. Из жития святых мы видим, что они двояко относятся к своим св. останкам: одни предоставляют себя на раздробление и благо­датное пользование, являя сим свою любовь «до конца» к братиям, бедствующим на земле, другие же, проведшие жизнь свою в совершенном удалении от мира, не допускают даже открыть своих мощей, как, например, прп. Антоний Печерский и многие другие прославленные угодники, мощи которых находятся под спудом. Известны случаи, как они возбраняли попыткам открыть их могилы чудесным исхождением огня и опадением покушавшихся. Такое же отношение к своим останкам мы видим и во святом Ниле. Обладая смиренномуд­рием в глубочайшей степени, он не желал быть чтимым и по смерти своей; посему, против обычаев Афонских, согласно которым принято отрывать кости усопших по прошествии трех лет и складывать их в особую гробницу, святой клятвою запретил касаться его мощей. Впрочем, это он сделал по особому внушению Духа Святаго, ибо Богу угодно было про­славить угодника Своего мироточением, чего не могло бы быть, если бы его открыли через три года.)





Дата публикования: 2015-02-22; Прочитано: 390 | Нарушение авторского права страницы | Мы поможем в написании вашей работы!



studopedia.org - Студопедия.Орг - 2014-2024 год. Студопедия не является автором материалов, которые размещены. Но предоставляет возможность бесплатного использования (0.012 с)...