Глава 2 Наука предавать

В квартире стало пусто и неожиданно тихо, словно бабушка приносила в дом какую-

то особенную жизнь, погасшую с ее отсутствием.

Миша сидел на кухне вместе с отцом. Тот был совершенно трезвым и пока что удивительно точно держал свое обещание не пить.

– Ну как? Есть можно? – отец кивнул на суп, в котором Миша уже минут пятнадцать

без толку возил ложкой.

– Да, спасибо!.. – Миша поднял на отца взгляд. – Хотя… если честно, у бабушки вкус-

нее получалось.

– Еще бы, – мужчина вздохнул.

– Пап, – решился Миша, крутя в руке ложку, – а скажи, ты с мамой долго встречался?

– Месяца два, а потом мы решили пожениться….

– Так быстро? – удивился Пономарев-младший. – Хотя, конечно, этого достаточно,

чтобы узнать человека. Иногда прямо сразу понимаешь, что вы должны быть вместе, несмотря ни на что.

Отец отодвинул свою тарелку и с подозрением посмотрел на сына.

– Это ты о чем? – спросил он. – Видел я тебя с девушкой…

– Просто так. – Миша наклонился пониже и зачерпнул полную ложку супа: иногда

лучше жевать, чем говорить.

А потом позвонил врач, и выяснилось, что бабушке требуется срочная кардиоопера-

ция. И на нее нужны деньги. Пятьсот тысяч. Гораздо больше, чем Миша вообще мог себе представить.

* * *

Оля явилась на свидание ужасно довольная. Ее глаза сияли, словно майское небо, и

становилось абсолютно ясно, что на уме у нее что-то есть.

– Привет! – Антон поцеловал ее в щеку. – Что ты такая загадочная?

– Так, пустяки. – Оля подхватила его под руку и повела по бульвару. – Меня просто

приняли на работу пресс-секретарем и ведущей сайта вашей команды.

– Что? – Антон остановился. Ему показалось, будто он ослышался.

– Теперь я официально с «Медведями» работаю! – сообщила Оля и засмеялась: как

ловко она провела Антипова, сказав такую важную новость совершенно безразличным голосом.

– Отлично! Ничего себе! – Он затормошил девушку. Антону ужасно хотелось ее поцеловать, но вокруг сновали люди, толкая застывшую у них на пути пару, и это было ужасно неприятно. – Знаешь, надо отпраздновать. Пойдем ко мне, мама ушла к подруге на день рождения, а у нас дома всякой вкуснятины с избытком. Возьмем попкорну, новый фильм посмотрим. Ну давай же!

Антон потащил ее к своему дому.

Но, когда они сели перед телевизором с огромной миской попкорна, Антипов глядел вовсе не на экран.

– Эй, позвал меня смотреть интересный фильм, а сам только на меня и пялишься! –

решила поддразнить его Оля.

– А ты интереснее, – ответил Антон совершенно серьезно и вдруг потянулся к ней

губами.

Ее губы были солоноватыми от попкорна и все же сладкими, как мед. Крыша сразу

съезжала.

Но тут хлопнула входная дверь, и в комнату заглянула мама.

– Антон, у нас гости?..

Оля вскочила, поправляя складки на юбке.

– Я только за флешкой, уже ухожу! – торопливо сказала девушка.

– Мам, это Оля, – представил Антон, – а это моя мама… Юлия Борисовна.

– Приятно познакомиться. – Юля посмотрела на симпатичную гостью с удивлением:

неужели у сына наконец появилась девушка?!

А на следующей тренировке Олю официально представили команде, и девушка с

пылом погрузилась в новую работу. Она брала интервью у всех членов команды, готовила для каждого персональную страничку… Антон смотрел на нее и чувствовал, как его гложет ревность. Теперь даже для встреч у Ольги времени не оставалось, зато вон с Кислым, наверное, целый час проговорила. Под видом интервью… А если…

Антипов скрежетал зубами и старался не думать об этом «а если».

* * *

Андрею не везло в любви. Зато очень везло на дур.

Последняя из них, Кристинка, была вполне фигуристой, зато такой тупой, что уж

лучше бы она рот вообще не раскрывала. Имя Альбера Камю ассоциировалось у нее исключительно с дорогим коньяком, а Михаил Шолохов – с круизным пароходом, на котором Кристиночка когда-то каталась.

Уж как тут не вспомнишь о Яне. Они с Андреем были одного поля ягодами, дружили

с детства и прекрасно понимали друг друга. Сейчас, на фоне дуры-Кристинки, образ Яны взлетел до небес.

Как странно, что Андрей сам отпустил ее, позволив мутить с Костром! Это непрости-

тельная ошибка!

Едва выпроводив надоевшую гостью, которой, кстати, не хотелось уходить из его удобной, оборудованной по последнему слову техники квартиры, Андрей помчался к Яниному дому.

Откликнувшись на его звонок, она вышла уже минут через пять и, подойдя к машине, остановилась, не садясь внутрь.

– Ты хотел поговорить?..

– Да. – Андрей вышел из автомобиля и встал напротив девушки. – Мне плохо без тебя, давай забудем все недоразумения!

– А мне казалось, тебе плохо со мной. Или… – Яна демонстративно огляделась. – Или где-то в кустах сидит твой отец, ради которого ты устраиваешь новый спектакль?

Кисляк вздохнул. Ну почему она ему не верит?

– Я заблуждался, понимаешь, – он развел руками, – думал, что встречу кого-то лучше тебя, но нет, не вышло.

– И тогда ты решил вернуться и осчастливить меня своим вниманием! – Яна хмык-

нула. – Поезд ушел. Если ты не в курсе, у меня уже есть парень.

– Да ладно, – Андрей скривился, – такой хороший правильный мальчик! Тебя еще не затошнило от скуки? Он небось и целовать тебя боится! Какой от него прок?

– До свидания. – Яна смерила его возмущенным взглядом и, цокая каблучками, реши тельно пошла к подъезду.

Андрей смотрел ей вслед и думал, что так просто не сдастся. Конечно, найдется еще

тысяча способов вернуть Яну, нужно только постараться. Нет, Костер определенно ему не соперник!

* * *

Семен не спал всю ночь, ворочаясь в постели и обдумывая ситуацию, в которую влип по собственной глупости. Казанцев поступил с ним подло, но пути назад нет, нужно что-то придумать…

К утру мрак отчаяния рассеялся. Кажется, выход был найден.

На тренировку Бакин явился, усиленно хромая. Разумеется, все переполошились, особенно Макеев с ВасГеном. Второй вратарь «Медведей» был совсем зеленым, еще не натасканным, и ставить его на ворота значило заранее приготовиться к поражению. «Зато я ни при чем останусь», – думал Семен, пока врач команды ощупывал его ногу.

– Где конкретно болит? – расспрашивал ВасГен.

А Степан в ответ морщился, охал и уверял, что болит ВЕЗДЕ.

– Очень странно, – качал головой врач, – не вижу причины.

Конечно, Семен мог бы сказать ему о причине, но предпочитал только стонать: нарываться на конфликт с Казанцевым ему не улыбалось.

Но спортивный директор держал дело под контролем.

Подкараулив несчастного Бакина в коридоре, Казанцев буквально припер его к стенке.

– Что, гаденыш, откосить решил? – спросил Казанцев с таким выражением на лице,

что Семену показалось, будто спортивный директор его сейчас стукнет.

– Вадим Юрьевич, – проговорил он жалостно, – Михнов по-любому банки пропустит, ему даже прилагать для этого усилий не надо!..

– Я посмотрю, ты очень умный, – Казанцев смотрел на него сузившимися злыми гла-

зами – так, наверное, смотрит убийца перед тем, как выстрелить, – хочешь получать барыши, а платить не хочешь? Ну уж нет, твой Михнов может от стресса все банки отбить. Выходи уж сам, умник!

– Но я ВасГену сказал, что нога болит… – Семену хотелось бы раствориться в воздухе, как растворяется в горячем чае кусочек сахара, не быть, не существовать.

– Значит, скажешь, что выздоровела. И больше никаких фокусов! – пригрозил Казанцев.

Бакин вздохнул. Номер не удался. Интересно, что скажет на это отец?..

* * *

– Ну и что ты Яне дарить собираешься? – Андрей пялился на Сашу с любопытством. – Не просто так спрашиваю: не хочу с подарками пересечься.

То, что Кислый приглашен на день рождения к Яне, стало для Кострова сюрпризом.

И не сказать чтобы приятным.

– Не твое дело, – отшил он товарища по команде, а сам позвонил Яне.

– Кислого мой отец пригласил, – сказала она в ответ на Сашин вопрос. – Решил устроить мероприятие с размахом, в ресторане, всю родню позвал… и Андрея, он тоже у нас вроде как свой.

– Понятно, – сухо проговорил Саша.

– Что тебе понятно? – возмутилась Яна. – Думаешь, мне самой это приятно? Ни капли.

Не беспокойся, ничего у меня с Андреем уже давно нет. Я с двумя парнями одновременно не встречаюсь. Ты мне не веришь?

– Конечно, верю, – согласился Костров, но на душе скребли кошки.

И подарок он до сих пор не выбрал. А Кисляк наверняка захочет выпендриться, подарит что-нибудь особенное, вот и придется на его фоне выглядеть весьма бледно. Для девушек такие вещи очень важны, посмотрит Яна, подумает да и решит, что бывший приятель подходит ей гораздо больше, чем нынешний…

С этими невеселыми мыслями Саша вернулся домой, а там его поджидал сюрприз –

деньги! Вполне достаточные для того, чтобы купить нормальный подарок!

Радость на минуту оглушила его, а потом сквозь нее пробился вопрос, откуда взялись средства, когда до маминой зарплаты еще целая неделя.

На настойчивые вопросы сына мама отвечала уклончиво, еще более усугубляя Сашины подозрения.

Деньги принес отец – такова суровая правда, и закрыть на нее глаза, как бы ни хотелось, нельзя.

– Я не возьму эти деньги, мне ничего от него не надо, – сказал Саша твердо, с сожа-

лением кладя купюры на стол. – Ничего не хочу о нем слышать, пусть живет там со своей малолеткой, а на нас ему плевать! Слышишь: плевать! Так что нечего его привечать!

Мама расстроенно покачала головой. Саше в целом было ее жаль, но она сама проявляет излишнюю слабость. Если отец ушел, лучше напрочь забыть о нем. И никаких компромиссов! Обойдутся и без него как-нибудь!

Мама тяжело вздохнула.

– Мам, – Саша дотронулся до ее руки, – неужели ты его до сих пор любишь?

Она не ответила.

* * *

Дима возвращался домой. Сегодня он опять весь день бесцельно бродил по городу. На душе было так муторно, словно туда нагадили кошки. Ни девушки, ни команды – ничего.

Осталась одна учеба, но и она приносила лишь временное облегчение. Когда тебе плохо, можно, конечно, прорешать двадцать трудных задачек, но рано или поздно и они закончатся,

и останется лишь пустота.

Уже подходя к своему подъезду, Щукин вдруг заметил Жарского. Бывший тренер стоял под деревом, явно ожидая кого-то.

– Дима, – окликнул Дед, – а я к тебе. Не уделишь ли немного времени?

Удивленный Щукин кивнул, и Жарский направился к ближайшему кафе, что уже свидетельствовало о том, что разговор важный и серьезный.

А в кафе, за столиком, на котором остались еще влажные отпечатки чужих стаканов,

Дед предложил ему играть в «Химике».

Это было странно и страшно, тем более что «Химик» тоже оказался в плей-оффе и

должен встретиться с «Медведями» в решающем поединке. Можно ли предать друзей? Но будет ли это предательством? Они же отвернулись от него первыми? Да, Дима ошибся, с кем не бывает – не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но его отвергли. Даже брат Егор после того злосчастного случая просто-напросто отказался общаться с Димой. И что, теперь он должен хранить верность «Медведям», даже будучи исторгнутым из коллектива?..

– Я не тороплю с ответом, тебе нужно подумать, – Дед, чувствуя его сомнения, дружески похлопал Диму по плечу, – позвони мне, как надумаешь. Буду ждать.

Дима думал целые сутки, а потом набрал номер Жарского.

– Степан Аркадьевич, я согласен.

– Молодец, – Дед явно обрадовался, – верное решение. Жду сегодня на тренировке.