Особые указания для священников

На первый взгляд кажется, что этот раздел — лишь простое повторение предыду- щих глав. Однако существенная разница открывается с первых же слов, —

«Заповедай Аарону и сынам его» (6:8). То, что последует далее, относится главным образом к священникам, это своего рода руководство к их конкретным обязанностям по исполнению ритуала жертвоприношений, а также здесь указывается, на какую часть жертвы они могут рассчитывать. Сказанное в предыдущих главах относилось прежде всего к простому народу.

6:8—13 Жертва всесожжения. Здесь сформулировано два важных положения. Во–первых, требуется, чтобы огонь жертвенника горел непрестанно, не угасая. На это указывается неоднократно и в других местах (9, 12, 13). Кроме того, жертвы всесо- жжения священникам следовало совершать постоянно, утренние и вечерние, не счи- тая приносимых народом (Исх. 29:38–42). Вечернее жертвоприношение было заклю- чительным, и на священниках лежала обязанность следить за тем, чтобы огонь на жертвеннике всесожжения не потухал в течение «всей ночи» (ср.: 1 Пар. 9:33; Пс. 133:1).

Это требование никак не обосновывается, поэтому любое толкование его должно быть весьма осмотрительным. Огонь определенно ассоциировался с Присутствием Божьим; так было в отношении охранительного столпа огненного (Исх. 13:21 и далее) и одновременно — в отношении огня, пожирающего грех и грешников (ср.: Лев. 10:1—3). Беспрерывный огонь на жертвеннике всесожжения, стало быть, мог означать неизменное Присутствие Божье или постоянную потребность в искуплении за грех и освящении жизни, а также, возможно, то и другое вместе.

Во–вторых, требовалось, чтобы, даже приступая к физическому труду по очище- нию жертвенника от пепла, священник облачался в священные белые одеяния — единственные в своем роде священнические льняные одежды (10). Однако, вынося пепел вне стана, священник должен был переодеться в другие одежды (11). Ветхоза- ветный закон всегда уделял огромное внимание отделению святого от несвятого. От- деленность самой святыни оттого, с чем соприкасались священники, от всего мирско- го была постоянным наглядным примером отделенности самого Израиля как народа святого от мира сего. Иеремия указывал на то, что Бог хотел «носить» на Себе Израи- ля подобно льняным священническим облачениям, чтобы явить на нем Свою славу. Однако поклонение Израиля чужим богам запятнало его и сделало неудобоносимым (Иер. 13:1–11). Народ, поступившийся своей святостью, утратил право на священниче- скую миссию в этом мире и, подобно льняному поясу Иеремии, для Бога стал «ни к чему негоден».

6:14–23 Хлебное приношение. Всякий священник имел право есть приноси- мое народом хлебное приношение, после того как сожжет горсть муки в память пред Господом, но делать это ему разрешалось только на святом месте, во дворе скинии со- брания. Выражение это великая святыня означает, что сей хлеб могли есть только священники. Это относилось также и к жертве повинности (6:25, 7:6) и отличало все

три приношения от мирной жертвы, часть которой делилась между семьей жертвова- теля и его друзьями. От самих священников требовалось каждодневное хлебное при- ношение (19–23) со дня их помазания (20), и это приношение подлежало полному со- жжению; вкушать от него не дозволялось. Автор Послания к Евреям противопоста- вляет обязанность священника приносить ежедневные жертвы универсальному, окончательному жертвоприношению Иисуса Христа (Евр. 7:27).

6:24–30 Жертва за грех. Святость обладает способностью «заражать» собой. Что–то или кто–то, соприкоснувшись с тем, что было свято, освящалось, и это обстоя- тельство следовало учитывать (ср.: 6:18). Святость приближала человека или некий предмет к Богу, поэтому неблагоговейное отношение к освященным вещам могло быть опасным и их полагалось омывать (27) или разбивать (28). Этим предупрежда- лась всякая возможность осквернения предметов, освященных жертвою.

7:1—10 Жертва повинности. Здесь представлены такие подробности ритуала жер- твоприношения повинности, которые не попали в предыдущий раздел, посвященный этому типу жертвы. Они похожи на закон о жертве за грех. В этих стихах уточняется также то положение, по которому священники имели право получать в свое распоря- жение шкуры животных, принесенных в жертву всесожжения (8), а также все разно- образие хлебных приношений (9–10).

7:11–36 Мирная жертва. В стихах 12–18 отмечены три повода, по которым вет- хозаветный человек приносил мирную жертву: желание выразить благодарность (12); желание принести жертву по обету и жертву от произвольного усердия (16). Даются отдельные указания лишь для первого случая (12–15), а для второго и третье- го они оставались общими (16–18).

О выражении истребится душа та, которое будет часто встречаться в книге, мно- го дискутируют. Оно, вероятно, не означает, что этого человека израильское общество казнило (для обозначения смертной казни применялась другая формулировка). Не- которые полагают, что оно относилось к отлучению от общества Господня, т. е. речь шла об исключении из общества поклоняющихся Богу. Но это может показаться до- статочно мягким наказанием за те преступления, которые упомянуты, например, в гл.

20. Более предпочтительным кажется толкование, состоящее в том, что истребление является формой Божественного проклятия. Если ветхозаветный человек совершал некие преступления, которые не подлежали рассмотрению общественным судом, то он подвергался прямому карающему воздействию Бога. Такой небесной карой могла быть преждевременная смерть преступника, как впрочем и другие формы наказания. В гл. 20, например, утверждается, что в том случае, когда обществу в отношении неко- торых преступников не удается осуществить правосудие, Бог «истребляет» их посред- ством Своего прямого вмешательства.

В стихах 28–36 еще раз говорится о том, какие части мирной жертвы принадлежат священнику — грудь (30) и правое плечо (33; не уточняется — передняя или задняя нога, но, скорее всего, имелась в виду передняя нога, поскольку говорится о плече). Грудь описана как грудь потрясения; это могло означать, что мясом потрясали из стороны в сторону (горизонтальными движениями) перед жертвенником, символизи- руя этим его представление Господу и получение обратно. Плечо названо плечом воз- ношения (34). Значение этого слова не совсем ясно; иудейские комментаторы в древ- ности толковали его как «возношение», поднятие вверх (ср.: KJV), т. е. как некое вер- тикальное движение. Однако, какие в точности движения при этом производились и

каково их значение, не известно. Главное же состояло в том, что эти части мяса при- надлежали священникам по праву их «посвященного участка» (35), т. е. их доли по праву их посвящения (помазания, ст. 36).

Может сложиться впечатление, что руководство по жертвоприношениям чрезмер- но усложнено подробностями, что много внимания здесь уделено ритуальной сторо- не. Однако это ложное впечатление и вызвано оно главным образом незнанием само- го предмета в целом. И в самом деле, по сравнению с известными жертвенными риту- алами других древних культур, израильская система представляется относительно простой и ясной. Законы, которые мы рассмотрели, были глубоко символистичны и направлены на сохранение религиозного достоинства (которое очень легко можно было потерять в разнообразии местных культур). Они давали народу и священникам простые и ясные правила, необходимые в их жизни. Апостол Павел указывал также на необходимость благопристойности и порядка и в христианском богослужении (1 Кор. 11–14).

Особенности жертвоприношений в древнем Израиле можно охарактеризовать и указав на то, что в этой системе представлено не было. Там не было места прорицани- ям авгуров, т. е. попыткам устанавливать некие предзнаменования на основании осмотра внутренностей жертвенных животных. Бог предусмотрел лучшие пути для познания Его воли (ср.: Втор. 18:9—20). Там не было места человеческим жертвопри- ношениям и самоизувечиванию, а также тому или иному употреблению человеческой крови. Сексуальные оргии и ритуалы в честь плодородия всецело исключались, так же как жертвы за усопших и другие оккультные манипуляции.

Единственный дар, который приноситель обретал в результате жертвоприноше- ния, — это прощение. Не имело смысла приносить жертвы Богу как взятку, чтобы с их помощью получать некие другие милости. Жертвоприношения по иным основаниям возносились в ответ на благословения Бога и Его покровительство, а не для того, чтобы «купить» их. Не было никакой градации жертвоприношений для обретения больших милостей от Бога в зависимости от богатства и власти. Наоборот, в отноше- нии нуждающихся делались уступки, и в результате такие люди получали «столько же» прощения, сколько и другие грешники. И в самом деле, система жертвоприноше- ний в древнем Израиле, единственная в своем роде, не предписывала каких–то осо- бых богатых жертвоприношений. Как и многое другое в Израиле, правила жертво- приношения были приспособлены к нуждам простых людей. Социаль- но–экономические исследования показывают, что израильский жертвенный обряд не предъявлял каких–то непомерных требований к резервам средней семьи. Конечно, ожидалось, что для жертвы будут приносить лучшее, но это не должно было превра- щаться в иго тяжкого религиозного бремени или способствовать обогащению все- сильной религиозной элиты.

Примечание. Жертвоприношения, Новый Завет и христианин. Мы уже отмечали, что совокупность жертвоприношений дает исчерпывающую картину по- следствий греха и, соответственно, различные Божьи исцеляющие средства. Обраща- ясь к Новому завету, мы видим, что жертвоприношения очень редко упоминаются здесь по названию, но сама тема жертвоприношений освещается столь же богато и разнообразно, как и в Ветхом Завете, идет ли речь о жертве Самого Христа или о на- шей ответной реакции как верующих и поклоняющихся Богу. Все жертвоприношения в системе ветхозаветного культа древнего Израиля имеют свои новозаветные аналоги.

Жертва всесожжения была основной жертвой, которая приносила искупление, смывая вину за грех. Новый Завет представляет смерть Иисуса Христа как жертво- приношение, и это толкование идет от Самого Иисуса (Мк. 10:45 и далее; ср.: Рим. 3:25; Еф. 5:2; 1 Пет. 1:18 и далее; 1 Ин. 2:1 и далее). Автор Послания к Евреям подчер- кивает, что жертвенная смерть Иисуса Христа стала единым и совершенным прино- шением за всех раз и навсегда, в противоположность многократным жертвоприноше- ниям, описанным в Ветхом Завете (Евр. 10:1–18). Стало быть, ныне верующим во Хри- ста нет необходимости возносить жертвы для своего искупления, поскольку Иисус принес на Крест в качестве этой окончательной жертвы Самого Себя.

Жертва за грех с помощью жертвенной крови, которая очищала место пребывания Бога, боролась с загрязнением и осквернением — этими следствиями греха. Новый Завет также подчеркивает очистительную силу Крови Христовой. Она не только уда- ляет вину за грех, но и очищает от осквернения. Автор Послания к Евреям указывает на это в связи с обещаниями Отца Небесного (Евр. 10:23 и далее) и очищением сове- сти верующего с тем, чтобы он мог приближаться к Богу со всяким дерзновением (Евр. 9:11–14; 10:19–22). Первое Послание Иоанна также указывает на эту истину. Смерть Иисуса Христа (Его Кровь) — жертва вседостаточная и окончательная, однако нашим душам следует через покаяние регулярно приобщаться к ее очистительной си- ле (1 Ин. 1:6 — 2:2).

Жертва повинности настоятельно требовала, чтобы урон, нанесенный ближнему, возмещался соответствующей компенсацией; это было необходимо для восстановле- ния отношений грешника с Богом. Это же остается в силе и для верующих христиан, как мы уже отмечали выше. «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должни- кам нашим»; Христос, по всей видимости, имел в виду и конкретные долги, а не толь- ко чувства и межличностные отношения. Христос подчеркнул необычайную важность прощения согрешений нашим ближним и в Своем страшном предупреждении, и в притче, связанной с ним (Мф. 6:12–15; 18:21–35). Однако сама суть жертвы повинно- сти, имевшей отношение в основном к восстановлению прежних прав и к возмеще- нию нанесенного ущерба, вместе с тем указывала и на такой аспект самого греха, как наш долг пред Богом. За грех приходится расплачиваться. Метафорический смысл этого выражения распространяется на глубинные представления ветхозаветного че- ловека о несправедливости и неправде. Мы говорим, что преступники должны

«расплачиваться» за свои преступления. Однако в рамках закона израильского обще- ства это выражение не имеет ничего общего с личной местью, выраженной в словах:

«Ты еще у меня поплатишься за это!». Жертва (asam) предусматривала возможность

«уплатить» Богу долг, возместить урон, нанесенный Ему в результате человеческого прегрешения, наряду с компенсацией пострадавшей стороне за понесенные ею мате- риальные убытки.

В Ис. 53 смерть Раба Господня изображается как жертвоприношение. Он здесь представлен как Некто, Которому следует пострадать и умереть вместо других, вместо нас, «как овца, веден был Он на заклание» (Ис. 53:5–7). В ст. 10 Его смерть совершен- но определено описывается как 'asam, т. е. как жертва повинности, принесенная в ка- честве компенсации за несправедливость, чтобы оправдать согрешивших пред Богом (И). Пророческое прозрение Исайи (Ис. 53) оказало глубочайшее влияние на новоза- ветное богословие, на осмысление смерти Христа (ср.: Мф. 8:17; Лк. 22:37; 1 Пет. 2:24–25). Жертвенная смерть Христа была не только выкупом за нашу вину и очище-

нием нас от скверны, но также уплатой наших долгов Богу. Конечно, здесь мы попа- даем в метафорическое пространство языка, где невозможно проводить строгие ана- логии, углубляясь в вопросы, как или с кем подобным образом «расплатились». Оба библейских Завета прибегают к этим моделям, чтобы исследовать величайшую тайну нашего спасения. В конце концов, наша задача заключается не в том, чтобы дать ло- гическое, рационалистическое обоснование нашему спасению, но чтобы с помощью веры войти в его благословение.

Мирная жертва предусматривала разделение жертвы между Богом и людьми. Эта жертва символизировала как вертикальное измерение (поскольку здесь имелись те же кровавые искупительные ритуалы, что и при жертве всесожжения), так и горизон- тальное (поскольку при этом устанавливались тесные связи между людьми). Благода- ря этому данное жертвоприношение более всего выражало заветные отношения Из- раиля с Богом. Это жертвоприношение было в каком–то смысле священной трапезой, которую по некоторым признакам можно сравнить с новозаветной Вечерей Господ- ней. Слова Иисуса Христа — «Сия чаша есть новый завет в Моей Крови» — напомина- ют место из Исх. 24:8, где кровь мирных жертв скрепляла Синайский завет.

Христианское богослужение, в особенности же святое причастие, желательно де- лать радостным и благотворительным. Тогда оно может стать тем мирным жертво- приношением, которое автор Послания к Евреям имел в виду, когда призывал хри- стиан не забывать «благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугод- ны Богу» (Евр. 13:16). Замечательно и то, что Апостол Павел настаивает как на лич- ной пользе в приготовлении к Вечере Господней (ритуальная чистота требовалась от сынов Израилевых, участвующих в трапезе мирной жертвы; 1 Кор. 11:27—31; ср.: Лев. 7:20), так и на общественной гармонии и заботе о самых неимущих членах общины (1 Кор. 11:18–22).

Хлебное приношение представляло собой посвящение даров Божьих и продуктов человеческого труда Богу. Скорее всего, хлебное приношение (а также, быть может, и возлияние) соединялось с другими типами жертвоприношений. Таким образом, во всем ритуале имелось встречное движение: искупление и прощение, идущие от Бога в ответ на пролитие крови жертвенных животных, и к Богу — вознесение души и ре- зультатов труда, хвалы, благодарения и поклонения, идущие от жертвователя и его семьи. Хотя в Новом Завете добровольное самопожертвование Иисуса Христа на Кре- сте стало окончательной и достаточной основой для нашего примирения с Богом, символический язык жертвоприношения применим и здесь к ответной реакции веру- ющего, в которой он духом возносится к Богу. Наше тело, наша душа, наша хвала и слава и материальные дары рассматриваются как жертвы, которые мы можем прино- сить Ему (Рим. 12:1–2; Флп. 4:18; Евр. 13:15–16).

В заключение скажем еще об одном аспекте жертвоприношений в системе ветхо- заветного культа, у которого имеется свое новозаветное соответствие, — о материаль- ной поддержке тех, кто служит народу Божьему. Основным доходом священников бы- ла та доля жертвоприношений, которая поступала в их пользу: хлебное приношение, грудь и плечо от мирной жертвы и сопутствующие хлеба, все мясо от жертвы за грех и жертвы повинности, шкуры от жертвы всесожжения и, возможно, денежный эквива- лент при жертвах повинности. Звучит внушительно, однако все это было необходимо, поскольку священное колено Левино не получило в удел земельных угодий и потому не имело никаких иных доходов. Левиты зависели от верности народа, подобно дру-

гим уязвимым в экономическом отношении слоям израильского общества. (Втор. 14:28—29; 18:1–8).

В Новом Завете служители Божьи ни разу не названы священниками, но тот прин- цип, при котором служащих Богу и народу Его (что составляло их основное занятие) полагалось достойным образом вознаграждать и заботиться о них, несомненно одо- брялся. Иисус Христос говорил об этом (Лк. 10:7), и апостол Павел учил тому же (1 Кор. 9). К сожалению, высказывания Павла иногда используют для того, чтобы об- основать ту точку зрения, что христианские работники должны жить в бедности и за- рабатывать себе на хлеб собственными руками. И тогда это превратно истолковывает- ся некоторыми относительно неплохо обеспеченными христианами, чтобы оправды- вать постыдную нищету некоторых пасторов, евангелистов и других работников. Но смысл этих слов апостола Павла, весь его пафос в 1 Кор. 9 состоит в том, что он сам — исключение из своего учения и что христианские труженики имеют право на обеспе- чение церквами их расходов на существование и на содержание жены (4—5). Он об- основывает это право аналогией с мирскими трудами (7), ссылаясь на Ветхий Завет в отношении трудящихся животных (8–10; ср.: Втор. 25:4), балансом духовных и мате- риальных благословений (11), естественным правом (12), тем же самым обеспечением левитов (13) и прямым повелением Иисуса (14). Вряд ли можно привести более веские аргументы! Так что тот факт, что он, апостол Павел, отказался от своих прав по своим резонам (15—18), именно так и надо воспринимать — фактом из ряда вон выходящим, исключительным и ни в коем случае не определяющим норму. Апостол Павел уделя- ет внимание этому вопросу и в других местах (Гал. 6:1; 1 Тим. 5:17—18).